Глава 40. Гамбит

Несмотря на все предосторожности Теро, буря разразилась гораздо раньше, чем он рассчитывал. Он как раз помогал Мидри менять повязки на руке Клиа, когда прибежал встревоженный капрал Каллас.

— У соседей неприятности, господин. Мне кажется, тебе лучше спуститься.

Перед домом Адриэль собралась небольшая толпа. Сама кирнари Боктерсы стояла в дверях с несколькими своими родичами лицом к лицу с кирнари Хамана и Катме. Суровая Лхаар‑а‑Ириэль взирала на боктерсийцев с выражением праведного негодования на покрытом татуировками лице.

— Он никогда бы не скрылся, не сообщив об этом тебе! — говорил Назиен— и‑Хари, обвиняюще тыча в Адриэль пальцем.

— Ты знаешь не хуже меня, что приговор об изгнании отрезал Серегила от клана и от семьи, — холодно ответила Адриэль. — Атуи не обязывает Боктерсу докладывать о его местопребывании. Даже будь это иначе, я ничего не могу сообщить тебе о том, куда и почему он отправился: мне это неизвестно. Клянусь в том светом Ауры!

— Вон волшебник! — крикнул кто‑то из толпы, и недружелюбные взгляды собравшихся обратились на Теро.

— Где Серегил из Римини? — требовательно спросила Лхаар, и молодой волшебник заметил слабо светящееся облако магической силы, окутывающее женщину. Сердце Теро оборвалось: может быть, мысли Лхаар и не читала, но никакая восковая кукла не обманет эти острые глаза.

— Он покинул город, — неохотно ответил маг. — Куда он отправился, я не знаю. — Это в определенной мере было правдой: Серегил намеренно не сообщил ничего о своем маршруте.

— Почему они уехали? — обратился к Теро кирнари Акхенди, выходя вперед вместе со старейшинами Силмаи и Рабази. Теро внутренне содрогнулся: его уловки были теперь бесполезны. И как им всем удалось так быстро узнать об отъезде Серегила?

Маг оглядел толпу, высматривая знакомое лицо под рабазийским сенгаи. Ниала нигде не было видно.

— Я не могу тебе этого сказать, кирнари. Может быть, ситуация, в которой он оказался, была для Серегила тяжелее, чем понимал кто‑нибудь из нас.

— Чепуха! — фыркнул Бритир. — Твоя царица и твоя принцесса обе поручились за него как за человека с сильным характером. Я и сам его таковым считаю. Он не убежал бы просто так! Ты должен держать ответ перед лиасидра. Я требую, чтобы ты немедленно вместе со всеми скаланцами явился на совет.

— Прости меня, кирнари, но это невозможно. — Толпа угрожающе зашумела, и Теро порадовался тому, что за спиной у него стоят солдаты. — Принцесса Клиа при смерти, и отравил ее ауренфэйе. Мы имеем основания думать, что и смерть Торсина тоже была насильственной. Я явлюсь в лиасидра сразу же, как только совет соберется, но долг не позволяет мне разрешить кому‑либо из скаланцев покинуть дом, пока принцесса в опасности.

— Торсин убит? — заморгал старый кирнари. — Вы ничего раньше об этом не говорили.

— Мы рассчитывали, что убийца может выдать себя, если не узнает о наших подозрениях.

— Вы знаете, кто этот убийца? — скептически спросила кирнари Катме.

— Я пока ничего об этом не могу сказать, — ответил Теро, предоставив слушателям делать собственные выводы и надеясь, что новость отвлечет внимание от исчезновения Серегила.

— Что ж, пойдем, волшебник, — сказал ему Бритир, жестом приглашая Теро следовать за собой.

— Ты же не отправишься туда в одиночку? — прошептал сержант Бракнил, придвигаясь к магу поближе.

— Оставайтесь здесь, все вы, — спокойно сказал Теро. — Сейчас имеет значение только безопасность Клиа. Отошлите боктерсийцев в дом Адриэль, поблагодарив от моего имени, а затем держите оборону, как в осаде. — Маг остановился, уже наполовину спустившись с лестницы, и приказал: — Освободите сержанта Меркаль, пусть несет службу. Сейчас каждый человек на счету.

— Спасибо, господин. Она предана Скале, что бы ты ни думал о ее поступках. — Повысив голос, Бракнил добавил: — И будь осторожен, господин. Дай знать, если мы тебе понадобимся, — в случае чего.

— Уверен, что в этом не возникнет необходимости, сержант. — Сойдя со ступеней, Теро присоединился к кирнари. Адриэль задержалась у дверей собственного дома, но улыбнулась Теро, когда он проходил мимо. Интересно, подумал маг, это улыбка сообщницы или просто проявление желания приободрить?

Большинство членов лиасидра уже собрались в просторном зале, когда туда явились остальные ауренфэйе и Теро. В полной тишине молодой волшебник впервые занял почетное место в ложе. Сидевшие вокруг начали шепотом переговариваться, бросая на него любопытные взгляды.

Юлан‑и‑Сатхил присутствовал в зале, но, казалось, происходящее его не интересовало. Назиена сопровождала большая толпа хаманцев; Теро узнал многих приятелей Эмиэля. Вид у них был кровожадный.

Последней в зал вошла Адриэль в сопровождении Саабана и еще двадцати родичей.

На этот раз церемония открытия собрания лиасидра не проводилась; рассматривался спор между Хаманом и Скалой, остальные присутствовали лишь в качестве свидетелей.

Назиен‑и‑Хари выступил вперед, как только последний кирнари занял свое место; к чести хаманца, он не проявил злорадства, когда объявил:

— Перед этим собранием я требую объявления тетсага против изгнанника Серегила, в прошлом члена клана Боктерса, и против всех, кто был его пособником. Он нарушил клятву, и я требую отмщения — таково право клана Хаман.

— Как удачно все для тебя сложилось, — насмешливо протянула Ириэль‑а— Касраи, кирнари Брикхи. — Задержись Серегил еще немного, и он мог бы найти доказательства вины твоего племянника.

— Тихо! — прикрикнул Бритир. — Назиен говорит верно. Лиасидра не может лишить его клан права мести. Серегил об этом знал. Он сделал свой выбор, и его бывший клан должен поступить, как диктует атуи.

— Вина или невиновность Эмиэля‑и‑Моранти не имеют отношения к делу, — заявил Назиен. — Как кирнари Хамана и как дед хаманца, убитого изгнанником, я выполняю свой долг. Я требую, чтобы боктерсийцы свершили правосудие, как того требует закон.

Адриэль, бледная, но не сломленная, поднялась и сказала:

— Правосудие свершится, кирнари. — Мидри и Саабан стойко выдержали удар, но позади них Кита и некоторые другие боктерсийцы закрыли лица руками.

Наконец кирнари Силмаи повернулся к скаланцу.

— Теперь, Теро‑и‑Процепиос, я требую, чтобы ты объяснил исчезновение Серегила. Почему он бежал и кто помогал ему в этом?

— Сожалею, но ничего не могу тебе сказать, — снова ответил Теро и под возмущенные крики опустился на свое место.

Из тени у двери вынырнула одинокая фигура и вышла на середину зала. Это наконец объявился Ниал.

— Я думаю, ты сможешь выяснить, что Серегила сопровождали Алек‑и— Амаса и капитан скаланского отряда, — сказал Ниал, не глядя на Теро.

«Ах ты, пронырливый пес!» — в ярости подумал маг. Так вот каким образом хаманцы так быстро узнали об отъезде Серегила!

Поднялся Юлан‑и‑Сатхил, и в зале воцарилась тишина. Хоть на честь вирессийца и легла тень, он все еще пользовался уважением.

— Может быть, в первую очередь нам следовало бы выяснить, почему Серегил покинул Сарикали. Это внезапное и необъяснимое бегство никуда не укладывается. Хоть я и не питаю к нему особой любви, все же должен признать, что со времени прибытия в Сарикали изгнанник показал себя с хорошей стороны. Он заслужил уважение и даже поддержку многих и восстановил связи со своим бывшим кланом. Так почему же в разгар собственных разбирательств против моего клана и Хамана он внезапно совершил столь вопиющее нарушение законов чести? — Юлан помолчал, потом добавил: — Почему, если только и ему, и скаланцам не потребовалось что‑то скрыть?

— На что ты намекаешь? — резко поинтересовалась Адриэль. Юлан развел руками.

— Я просто рассуждаю. Может быть, Серегил узнал о чем‑то настолько важном, что это оттеснило на задний план исход его миссии здесь.

Теро затаил дыхание. Неужели пленимарские шпионы Юлана так быстро узнали о злополучном плане Коратана? Или это Ниал каким‑то образом сумел предать скаланцев?

— Могу заверить тебя, кирнари, — сказал он, поднимаясь, — что ни для Серегила, ни для любого из нас нет ничего важнее, чем успех наших трудов в Сарикали. — Даже в его собственных ушах эти правдивые слова прозвучали гораздо менее убедительно, чем вся ложь, которую он произносил до сих пор.

— Я вовсе не хочу усомниться в чести Теро‑и‑Процепиоса, но должен сказать, «то в подтверждение преданности скаланцев долгу мы имеем лишь его слово, — возразил Юлан. — Должен также отметить, что именно Серегил, осужденный предатель и убийца, проявил замечательное знакомство с кольцом, с помощью которого, по его словам, была отравлена Клиа. Разве не он с такой легкостью обнаружил кольцо в моем доме, тем самым дискредитировав самого непримиримого противника Скалы?

— Ты хочешь сказать, что это он отравил Клиа? — спросил Бритир.

— Я ничего не хочу сказать, — спокойно ответил Юлан. — Но ведь она не умерла, не так ли? Разве не сумел бы человек, так много знающий о ядах, воспользоваться своими знаниями, чтобы жертва заболела, но не умерла, а впечатление попытки убийства возникло?

— Это просто смешно! — воскликнул Теро, но его протест утонул в криках, раздавшихся со всех сторон. Люди повскакивали с мест, спорили и вопили, они запрудили, весь зал. Даже Бритири‑Ниен не мог добиться тишины в этом столпотворении.

Теро покачал головой, поражаясь тому, с какой легкостью кирнари Вирессы удается манипулировать лиасидра. Впрочем, существовали разные способы привлечь внимание людей. Маг вскочил на стул и хлопнул в ладоши, в спешке забыв о воздействии странной энергии самого города.

Дневной свет на мгновение померк, от сильнейшего удара грома все здание содрогнулось; на несколько секунд все заполнил оглушительный грохот.

Результат оказался почти комичным. Люди цеплялись друг за друга, зажимали уши руками, падали в кресла. Теро тоже пришлось ухватиться за спинку стула, чтобы устоять на ногах.

— Что бы Серегил ни сделал, каковы бы ни были причины, заставившие его так поступить, тетсаг касается его и клана Хаман, — провозгласил молодой волшебник. — Самое же большое зло причинено принцессе Клиа, которая теперь лежит без чувств в городе, который она считала убежищем от насилия. Ловите Серегила, если считаете нужным, но не позвольте действиям одного человека разрушить то, ради чего все мы трудились на протяжении недель. Клянусь всеми священными именами Светоносного, Клиа ни в чем не отступила от правил чести, а в награду получила ужасное увечье; однако она не требует мести. Умоляю вас не забывать об этом, когда придет время голосовать.

— Как можешь ты говорить о голосовании! — закричала Лхаар‑а‑Ириэль, поднимаясь с пола и отталкивая руки тех, кто пытался ей помочь. — Мы же видим, какова цена клятв тирфэйе! Вышвырнем их отсюда, и дело с концом!

— Голосование состоится, — оборвал ее Бритир. — Тем временем изгнанник должен быть пойман и предстать перед судом. Со своего места поднялась Адриэль.

— Мои соплеменники, кирнари! И Клиа, и благородный Торсин долго и с честью трудились среди нас. Им причинено зло. Проводить голосование, когда Клиа лишена возможности привести свои доводы, — значило бы причинить ей еще большее зло. Я призываю лиасидра проявить милосердие и отложить свое решение до выздоровления принцессы и до прояснения всех обстоятельств. Несколько дней или недель — что это для нас по сравнению с тем, какую важность имеет наше решение для Скалы!

— Пусть изгнанник будет пойман! — выкрикнул Элос из Голинила, бросая на Теро угрожающий взгляд. — Предлагаю отложить голосование до того, как он ответит за свои поступки. Только тогда разрешатся все сомнения насчет истинных намерений Скалы!

— Ты говоришь мудро, кирнари, как и Назиен‑и‑Хари, — заговорил снова Ниал. — Я знаю изгнанника и его спутников лучше, чем кто‑нибудь из вас, и не хотел бы, чтобы с ними случилось несчастье. Скорее всего, они отправились или на север, в Гедре, или на запад, в Боктерсу. Вам всем известно, что я умелый следопыт, а те края мне хорошо знакомы. Если лиасидра позволит, я готов возглавить погоню.

Из ложи, где сидели боктерсийцы, донеслись гневные крики, но Бритир, подняв руку, призвал к тишине.

— Я принимаю твое предложение, Ниал‑и‑Некаи, при условии, что у Назиена‑и‑Хари нет возражений.

— Пусть делает что угодно, — бросил хаманец. — Я уже послал людей и на север, и на запад, как только узнал о бегстве Серегила.

Ниал поклонился и вышел из зала, не взглянув в сторону Теро. У мага руки чесались, магическая сила так и рвалась на свободу — так ему хотелось поразить предателя. Гневно глядя в спину рабазийцу, Теро мысленно поклялся: «Ты получишь от меня тетсаг. Если по твоей вине с моими друзьями что‑нибудь случится, ни закон, ни колдовство не защитят тебя!»

За время отсутствия Теро дом, где жили скаланцы, превратился в крепость. У каждой двери стояли вооруженные часовые, лучники заняли позицию на крыше. Поспешно войдя внутрь, маг в изнеможении рухнул в кресло. Его окружили воины Ургажи и слуги‑ауренфэйе.

— Почему вы все еще здесь? — спросил он боктерсийцев.

Мать Киты пожала плечами.

— Клиа остается родственницей Адриэль и гостьей нашего клана. Мы не предаем своих гостей.

Молодой волшебник благодарно кивнул женщине, потом кратко описал все, что произошло в лиасидра.

— Ниал выступил против нас? — поразился капрал Никидес. — Как же он мог так поступить с нашим капитаном? Я бы поклялся…

— Уж не в том ли, что он ее любит? — фыркнул сержант Бракнил. — Это уловка, старая, как мир. И разыграл он все ловко, одурачил даже меня, а я ведь не вчера родился!

— Он всех нас обманул, — печально сказал Теро. — Я только надеюсь, что Серегил и остальные успели ускакать достаточно далеко и им удастся их затея.

Собрав последние силы, маг поднялся и отправился в комнату Клиа.