Глава 18. – Что это такое на штурвале?

– Что это такое на штурвале?

– Целлофан. Ты не представляешь, сколько микробов у людей на руках.

– Каких микробов?

– Тебе лучше не знать.

Кинофильм «Авиатор»

Заклинание перехода через пентаграмму было не столько сложным, сколько энергоемким. Но моих сил и сил Горация хватило на то, чтобы прорваться в родной мир. Сам переход длился не более пяти секунд. Я ощутила тянущую пустоту под ребрами, сердце удивленно екнуло, уши заложило, как при посадке самолета, и все резко закончилось.

Я почувствовала под ногами песок и начала заваливаться на спину, так как нам с Горацием вдруг стало тесно вдвоем в пентаграмме, но сильные мужские руки удержали меня от падения.

– Спасибо…

Вцепившись в темную мужскую куртку, как утопающий в болоте в чахлую осинку, я пыталась совладать с бурей эмоций, которые продолжали клокотать в моей душе. Но теперь это были совершенно другие чувства. Облегчение. Радость. Счастье. Я еще ничего не видела, но уже чувствовала ставший почти родным запах пустыни, ощущала ласковое прикосновение ветра, слышала приглушенные голоса…

Мы смогли! У нас получилось!

– Петра… ты вернулась, девочка моя, – жарко шептал мне в ухо Вольф, сжимая в объятиях до хруста костей, – вернулась…

Почему-то меня совершенно не удивил тот факт, что, переместившись в родной мир, я тут же оказалась в плену у мужа. Просто по-другому и быть не могло.

– Вернулась…

Теплые, родные губы коснулись моего лица.

И ничего больше не надо для счастья… Ни славы, ни величия, ни богатства… И мир лежит у твоих ног, и солнце светит только для тебя, и родное сердце бьется рядом, и жизнь прекрасна и удивительна!

– Как хорошо дома! – где-то совсем рядом воскликнул Гораций.

Вольф, не выпуская меня из объятий, оглянулся на хранителя и резко поменялся в лице.

– Ты-ы!

– Вольф, – схватила его за руки, прежде чем он успел наброситься на ненавистного маркиза, – это Гораций!

– Гораций, Гораций, – подтвердил бывший призрак, но на всякий случай отошел от нас подальше.

Вольф внимательно оглядел его с ног до головы, задержался взглядом на расписном лбу, подозрительно прищурился.

– А где Лотар? Ты его хорошо контролируешь?

– Хорошо! – скромно улыбнулся хранитель хранителя. – Даже больше чем хорошо! Вот. – Гораций вынул из-за пояса пистолет и протянул Вольфу.

Господин профессор еще недоверчивее сморщился, взял в руки оружие, словно взвешивая, и оглянулся на меня.

– Лотар там, – подтвердила я слова Горация.

– Ну вы даете! – пораженно проговорил Вольф. – Упиться мне касторкой!

– Не надо касторкой, – попыталась сдержать смешок, но у меня ничего не вышло.

– Петра вернулась!!! – разнесся в этот момент над дюнами восторженный вопль Танаис.

Странно, что до этого люди, находившиеся вокруг нас, стояли молча, не проявляя признаков радости или беспокойства. Только потом мне объяснили, что наше с Горацием неожиданное появление в центре пентаграммы, вычерченной Вольфом, многие приняли за мираж, за игру своего воображения, короче, за глюк. Вот и не решались двинуться с места или что-то сказать. Только непосредственная Танаис, спускавшаяся с бархана к месту, где располагался портал, сразу приняла все как должное и оповестила народ о нашем возвращении. Ее крик словно отпустил пружину, все разом пришло в движение. К нам бросились люди. В основном это были хиппы и знакомые маги, которые остались в песках до возвращения Вольфа. Они что-то кричали, размахивали руками, некоторые пытались пощупать нас, не доверяя своим глазам.

Вольф, видимо опасаясь, что меня растерзают на радостях, обнял мое тельце двумя руками, не позволяя никому дотронуться. Гораций спрятался за его спину из других соображений. Его могли растерзать от негодования и злобы те, кто знал это тело как Лотара. А они все были тут. И Алекс с Ленкой, и Кельс, и Вилда. Последняя ревниво наблюдала за действиями Вольфа, который держал меня уже практически на руках.

Сквозь ликующую толпу протиснулся королевский маг, смахнул набежавшую слезу и припал к моей руке.

– Ваше Высочество, слава богам, вы вернулись!

Я от него такого не ожидала. Взбучка за ночной побег, разнос за непослушание, головомойка за дерзость – все что угодно, но только не лобызание ручек вздорной принцессы Леманской.

– Как – Высочество? – раздался возмущенный голос Вилды.

– Правильно! – поддержала ее Танаис. – Какая она Высочество? – Присутствующие в толпе хиппы дружно закивали. – Она – Наше Величество!

– Как Величество? – еще больше возмутилась Вилда, крутя головой в поисках поддержки.

– Просто – Величество! – с вызовом ответила Танаис, не совсем по-доброму гладя на чужестранку. – Наша королева!

– Королева… – надменно фыркнула Вилда, – дикарей.

– Э-э, женщина! – эмоционально зажестикулировала моя горячая подружка. – Ты на нашей земле и должна уважать наши законы и нашу королеву! А то мы тебе быстро спесь собьем!

Вилда смерила ее брезгливым взглядом, за что я ее тут же возненавидела. Когда она меня оскорбляла, мне было все равно, но когда Танаис…

Это что, во мне королевский гонор проявляться стал или элементарное чувство справедливости взыграло?

– Что королева, что подданные, – скривилась Вилда и обратилась к Вольфу по мне так несколько наигранно: – Защити меня от этих людей! Что ты вцепился в нее, как в спасательный круг?

– Вилда, прекрати! – осадил ее Кельс. – Нам надо вон с тем господином разобраться!

Он грозно двинулся в сторону Горация.

– Господа, господа! – Я нехотя покинула объятия мужа, но хранителя надо было срочно выручать, пока ему морду лица еще больше не разукрасили. – Позвольте представить вам моего друга, без которого спасательная операция не завершилась бы так удачно, бывшего хранителя Тарутуского университета Горация!

Воцарилась тишина, в которой явственно было слышно сопение презентуемого мной господина.

– Гораций? – вперед выдвинулся Алекс, вглядываясь в физиономию побежденного маркиза.

Следом за ним подошла Ленка, провела ладонью перед лицом замершего мужчины, удовлетворенно хмыкнула и подмигнула весело.

– Красивая шишка, хранитель. Не было времени подлечить?

– Нет, – облегченно выдохнул Гораций. – Мы домой торопились!

– Это тебе… в смысле ЕМУ Петра засветила?

– Ага… – смущенно улыбнулся мужчина и потер лоб.

– Позвольте! – вновь раздался недовольный голос Вилды. – Никакой Петры в том мире не было! Как она могла засветить кому-то в лоб?

Дружный хохот совсем сбил ее с толку. Она удивленно оглядывалась на окружающих людей, но очевидного все равно не понимала.

– Видишь ли, Вилда, – бережно взял ее под локоток Кельс, пытаясь увести от нас подальше, но женщина сопротивлялась, – все дело в том, что эта девушка… она имеет столько имен… Столько… И титулов у нее…

– Я знаю! – резко прервала она попытку Кельса оттащить ее подальше от нас. – Она – герцогиня Олмарк!

– Совершенно верно! – словно разговаривая с маленьким ребенком, продолжил свои объяснения парамедик. – И герцогиня Олмарк, и принцесса Леманская, и королева Темсарии Алфея…

– Но друзья ее зовут Петра, – огорошила ее Ленка, прерывая долгий подготовительный этап Кельса.

– Как – Петра?! – поджала Вилда губы и зло посмотрела на Вольфа.

Он спокойно отреагировал на ее негодование. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Только спокойный, безразличный взгляд в серо-зеленые, пылающие гневом глаза бывшей возлюбленной.

Ох, как же мне хотелось никогда в жизни не встречаться с таким его взглядом! Взглядом, в котором нет эмоций, нет никаких чувств, только пустота…

– Почему ты не сказал? – стиснула Вилда зубы. – Боялся, что я сделаю ей подлость?

– Да. – Все тот же взгляд.

– Хм… предусмотрительный, – пробормотала она еле слышно. А затем снова спросила с вызовом: – Почему ты решил, что я на такое способна?

– Насмотрелся на Лотара, – не поменял ни взгляда, ни тона Вольф.

– Как ты смеешь сравнивать меня с этим подонком?! – взвизгнула она.

– Это деструктивный разговор, Вилда. Я не хочу его продолжать. Идем, Петра. – Он взял меня за руку и повел в сторону лагеря.

– Ну уж нет! – Она бросилась за нами и попыталась схватить меня за косу.

Покушение на мою измученную тушку предотвратили Алекс и Ленка, демонстрируя свои акробатические способности. Они одновременно совершили лишь им доступный кульбит, опережая разгневанную Вилду.

– Успокойтесь, дамочка, – снисходительно посоветовал ей Алекс, перекрывая доступ к моему телу.

– Да, тетя! – поддержала его Селена, ненавязчиво тыкая в сторону Вилды мечом. – Очень не хочется омрачать праздник! У меня настроение хорошее!

– Ой, у меня это… откат пошел, – пролепетала я, собираясь отправиться в обморок, – давно я там не была…

Стараниями Кельса я избежала провала в бесчувственное состояние, ставшего уже почти закономерным после огромной траты сил. Королевский маг, наблюдая за его действиями, пообещал познакомить парамедика с господином Кориусом Проториусом. Способности лекаря и его большая практика в соседнем мире вполне могли заинтересовать старого мага-целителя. Пусть ученик не совсем молод, но талантливому человеку ничто не может помешать, тем более – возраст. Оказалось, что Кельс прекрасно помнит господина Проториуса и так обрадовался возможности с ним познакомиться, что даже станцевал перед нами удивительный танец – тарантеллу. Жаль, что его не видели хиппы. Им бы очень понравилось.

Но в шатре, куда меня принес Вольф, остались лишь Кельс и Иероним. Даже Алекса и Ленку не пустили. Еще Танаис долго ругалась со старым магом, но ее тоже выпроводили за полог, пообещав выпороть, если она будет нарушать мой покой. Она сердито надула губки, но в шатер больше не врывалась. Наверное, отвлеклась чем-нибудь или кем-нибудь. Ведь где-то там остался Гораций, получивший в свое полное и пожизненное распоряжение живую мужскую плоть. И теперь ему были доступны все телесные ощущения, а не банальное подглядывание. Нет, я не думала, что подруга Танаис захочет огорчить своей неверностью Кур-олиса. Она его действительно очень любит и уважает, что в таких ситуациях еще ценнее. Но помочь Горацию найти хорошую девушку – на это она вполне способна. Если он ей только заикнется, что двести лет был лишен этой радости жизни, она расшибется, но организует ему радушный прием и чествование героя! Да еще присоветует что-нибудь эдакое…

– Петь, как же ты решилась пройти через пентаграмму? – Вольф оторвал меня от размышлений о Горации и Танаис.

– А что мне оставалось делать? – пожала плечами. – Я же там такого натворила… у-у-у, что у меня особого выбора не было.

– Два часа ее не было с нами, – вздохнул Кельс, – и уже успела натворить! Способная девушка…

– Ей пяти минут достаточно, – усмехнулся Вольф. – Рассказывай, чудо мое, как дело было?

– У Рамиро та же болезнь, что и у Алберта! Аллергия на магию… – начала я довольно уныло. Вздохнула, понимая, что свою историю я буду талдычить еще не раз. – А мне что, остальным по второму кругу рассказывать придется? – резонно вопросила я своих слушателей. – Давайте сначала вы мне расскажете, что тут без меня было, а потом мы на пару с Горацием о наших злоключениях поведаем.

– Тогда пусть господин Иероним объяснит, как они тут тебя искали, – внес предложение Вольф. – Чтобы хронологию событий не нарушать.

– Я согласна!

Я подгребла под себя все подушки, до которых смогла дотянуться, подоткнула их с разных сторон, устроилась удобнее под рукой у мужа и приготовилась слушать историю моих поисков, устремив внимательный взгляд на Иеронима. Королевский маг усмехнулся в бороду, обвел нас лукавым взглядом, покачал сокрушенно головой и принялся рассказывать.

Мое исчезновение в то утро обнаружила неугомонная Танаис, своим криком пробудив на рассвете весь лагерь. Ни у кого не было сомнений в том, что я сбежала на поиски Вольфа, наплевав на запрет Иеронима. Старейшины хиппов, к удивлению мага, поддержали мой поступок, заявив, что запрещать что-либо королям и королевам, тем более если это не противоречит законам предков, нельзя. Раз я решила, что должна уйти на поиски мужа, то останавливать меня никто не имеет права! Так что Кур-олису и Танаис еще и досталось за то, что они меня охраняли.

Иероним, в свою очередь, не согласился со старейшинами и отправился проверять свои ловушки, которые он в изобилии разместил в створе портала и на его подступах с той и с другой стороны. Охранявший в ту ночь портал маг клятвенно заверял его, что не сомкнул глаз все дежурство. Когда Иероним понял, что ни одна его ловушка не сработала, то факт моего исчезновения приобрел совсем иную окраску. Одно дело – знать, что я все-таки пробралась в другой мир и шляюсь где-то там, и совсем другое дело – не знать, куда я подевалась из охраняемого шатра. Правда, осталась зыбкая надежда на то, что я, не справившись со стрессом, вернулась домой, где, как известно, и стены помогают. Маг немедленно связался с Рихтером. Но мой брат был в это время в зарубежной поездке и ничего не знал ни о моем исчезновении, ни даже об исчезновении Вольфа.

Теперь требовалось как-то осторожно поинтересоваться у беременной Лизетты, а дома ли я. Лизетта передала, что да, я была дома, но ненадолго вышла. Правильно, я же в записке написала: «Скоро вернусь!» Все успокоились. Все, кроме Рихтера. Он вернулся домой, прочитал записку и загрустил…

Я знаю, как может «грустить» мой старший брат! От его «грусти» все остальные бегают как наскипидаренные, боясь показаться герцогу на глаза. В этот раз от разъяренного Рихтера Олмарка во дворце короля Бернарда Седьмого спасали королевского мага, который не смог углядеть за одной юной особой. И абсолютно неважно, что вышеназванная особа плюет на запреты и приказы старших по зва… просто старших, ибо королеве, как сказали хиппы, никто не указ, кроме ее народа. А народ свою королеву поддержал, поскольку направилась Их Величество на поиски другого Их Величества! А это – святое…

Посылать за мной погоню было поздно, ибо к тому моменту, когда разобрались, что я все-таки сбежала, уто́пала я уже далеко. А толпа чужеземцев, разгуливающих по полям и весям, могла спровоцировать межмировой конфликт. Кроме того, Иеронима все время терзала мысль, что своими действиями он только вредит и в сложившейся ситуации ему надо свести свою деятельность до минимума. Королевский маг махнул рукой и стал ждать нашего возвращения. Когда он принял это решение, душа его, как ни странно, успокоилась. И только вчера, когда понял, что портал стал закрываться раньше, чем он рассчитывал, тревога снова поселилась в его сердце. Иероним собрал всех магов, которые участвовали в открытии портала, и коллегиально они приняли решение вызывать нас обратно. Ментальный посыл должен был дать нам понять, что пора домой! Срочно!

Так вот отчего меня так трясло! А я все понять не могла, откуда идет тревога. И еще поражало то, что на мой слабый ментал это действовало сильнее всего!

Совсем не умею сопротивляться…

– Как же ты прошла ловушки? – Кельс так увлекся нашими приключениям, что даже стал делать записи в маленьком блокноте.

– Понятия не имею… Нет, я, конечно, подозревала, что портал заминирован, и шла очень осторожно, проверяя каждый шаг. Но ловушек не видела ни одной, – пожала плечами и кивком предложила королевскому магу вносить предложения.

– Мне тоже сие неведомо, – признался Иероним, – словно само провидение вело тебя. Я тогда опасался, что тихой и смиренной ты только прикидываешься, вот и обезопасил портал от проникновения в него. Но как ты прошла…

– А присутствие призрака-хранителя могло повлиять на срабатывание ловушек? – углубился в проблему дотошный Вольф.

– Надо у него самого поинтересоваться, – поднялся на ноги Иероним. – И Бернарду сообщить, что вы вернулись. Я пойду…

– Господин Иероним, а вы что, сами к Бернарду пойдете? – озвучила я свою догадку.

– Хм… Да. Меня, пока вас не было, Хлоя научила-таки пользоваться МГТ. Заодно и им скажу. До встречи, господа!

Маг покинул шатер. А я наконец задала Вольфу вопрос, который так долго меня мучил.

– Почему ты не сказал Вилде, что я твоя жена?

Он ласково провел рукой по моим волосам, по щеке, по губам. Я непроизвольно облизнулась. Он довольно улыбнулся.

– Чтобы она тебе не причинила вреда. Тот мир жесток! Я поразился, как он сломал Лотара. Потом я увидел выражение ее лица. Оно было чужим, холодным, бесстрастным.

– Может, она сдерживалась при муже, – проворчала недовольно. Ведь как вела себя Вилда с ним наедине, я не знала. Возможно, она бросилась к нему на шею и осыпала поцелуями? – Или нас постеснялась…

– Знаешь, какой первый вопрос задала она мне, когда мы вошли в библиотеку? – довольно жестко спросил Вольф, напряженно двигая желваками. – «Кто она?» И взгляд в этот момент у нее был такой, что я запретил себе даже смотреть на тебя, пока мы не вырвемся из того мира домой! Женщина, которую я десять лет считал самой утонченной, самой возвышенной, была готова растерзать мою избранницу, даже не будучи с ней знакома. – Он презрительно хмыкнул. – И это в то время, когда мы сами находились в замке ее МУЖА! Нет, Петра, такого козыря ей в руки я давать не собирался!

– И правильно сделал, – поддержал его Кельс. – Вилда неплохая женщина, но тот мир здорово изменил нас. А ей там пришлось особенно тяжело. Если мы, мужчины, еще могли приложить свои знания и умения, то образованная женщина автоматически причислялась к ведьмам. Брак с Рамиро спас ей жизнь, но не сделал счастливой.

– Она хотела заполучить тебя назад? – Я непроизвольно вцепилась в Вольфа, словно Вилда уже отнимала его у меня.

– Да. Она бы хотела вернуть все назад, – не стал он скрывать от меня ее намерений. – Но для этого нужно обоюдное желание.

– Ты ей отказал… – Я боялась посмотреть в глаза мужу. И не потому, что опасалась услышать что-то неприятное для себя, а потому, что понимала, как тяжело ему было в тот момент.

– Да. Но она сказала, что не отступится. – Вольф прижал меня к себе еще крепче. – А когда узнала, что Рамиро собрался идти с нами, вообще голову потеряла!

– Представляю, как она обрадовалась, когда мы там застряли!

Эту мою реплику мужчины оставили без комментариев. Видимо, я была права на все сто процентов и моя соперница эти два часа прожила абсолютно счастливым человеком. Мне очень хотелось спросить Вольфа, успела ли его бывшая за то время, что мы с Горацием выбирались из того мира домой, сделать ему предложение или нет, но удержала свою «стерву» в узде. Он не заслуживал такого отношения! Я просто еще крепче прижалась к нему, наслаждаясь тихим счастьем.

Кельс посмотрел на нас и признался:

– А я почти сразу понял, что эта языкастая студентка тебе небезразлична, Вольф. Не смотри удивленно. Я врач и научился читать по лицам тщательно скрываемые чувства. Знаешь, как иногда было противно разговаривать с родственниками какого-нибудь умирающего богача, которые напоказ демонстрировали заботу и скорбь, а сами считали часы, когда они смогут наконец добраться до наследства родственника-скряги. Или жена тайно наслаждается страданиями мужа, покалеченного на охоте. Или муж смотрит на умирающую в родах жену, одновременно перемигиваясь недвусмысленно с молодой соседкой… Примеров таких много.

– Про меня-то как догадался? – поинтересовался Вольф.

– Ты так демонстративно ее игнорировал, что у меня сразу возник вопрос о таком странном отношении к прелестной девушке, которая не побоялась одна отправиться на поиски возлюбленного. А госпожа герцогиня стойко принимала твою холодность, лишь изредка бросая на тебя вопросительные взгляды, едва заметные, надо отдать ей должное. Вот я и подумал, что ты, таким образом, оберегаешь дорогого тебе человека от возможных нападок и неприятностей со стороны обитателей замка. А она это знает и лишь иногда спрашивает твоего совета.

– Вывод от обратного, – усмехнулся Вольф.

– Совершенно верно!

– Вольф, а как ты догадался начертить пентаграмму?

Два удивленных мужских взгляда уперлись в меня.

Вот что, спрашивается, им не понятно? Нормальная же логическая цепочка. Вольф трепетно ко мне относится, следовательно, испытывает нежные чувства. Я застряла в чужом неприветливом мире, без надежды на скорое возвращение домой, что должно вселить в любящее сердце боль и уныние. Но Вольф не из тех людей, которые опускают руки. Он должен был сразу начать поиск выхода из сложившегося положения! Поразмыслив, он просто обязан был прийти к тому же выводу, что и Гораций. Имеется в виду тонкая ткань между мирами, которую в этот момент было довольно легко пробить. Осталось только решить, какой способ применить: попробовать пробиться с помощью МГТ, что-то подкорректировав в формулах, или, как мы, через пентаграмму. У нас была тетрадь, о которой вспомнил Гораций! Все просто!

Когда я им это объяснила, оба мужчины продолжали смотреть на меня точно так же, как святой отец Фабиано в тот момент, когда Лотар сказал, что я – герцогиня.

И сколько будет продолжаться этот ступор?

– Кельс, а столбняк – заразная болезнь? – Никакой реакции. – Она воздушно-капельным путем не распространяется? Может, мне прививку сделать, а то вы как-то странно замерли…

Я уже подумывала сбегать за водой и устроить им освежающие процедуры, но Вольф пошевелился и произнес:

– Все так просто… тетрадь…

– Охлореть… – Я все еще не оставляла мысли о воде.

– Какая тетрадь? – отмер Кельс.

– С конспектами первой части энциклопедии Шфора. Мы ее у старухи-ведьмы забрали, когда ходили на половину Лотара за моим рюкзаком.

– С кем ходили? – нахмурился Вольф.

– С Ленкой. Точнее, мы ходили выручать Алекса, который пошел за моим рюкзаком, а мы уже пошли за ним, – постаралась разложить все по порядку. – Гораций сказал, что над ним ведьма магичит, вот мы и…

– А Лотар, оказывается, той еще сволочью был… – сокрушенно покачал головой медик. – Надо же, законспектировал! А я и не знал.

– Кельс, ты знаешь, где находится первый том?! – набросилась я на него, не обращая внимания на то, что Вольф не удивлен информации о вожделенном первом томе.

– Ты на нем сидишь, – сообщил Кельс, указывая взглядом на подушки подо мной.

– Что?! Опять?