О роли личности врача в истории болезни пациента

Считается, что высокий профессионализм сводит к минимуму роль личностного фактора в лечебном процессе. Это вполне понятно, закономерно и ожидаемо. В самом деле, было бы несколько тревожно идти на прием к доктору, чьи назначения напрямую зависят от сиюминутного настроения. А вдруг это хирург‑уролог, женщина, которой недавно изменил муж? И тут приходите вы, с жалобами на плохую эректильную функцию – дескать, с молодой любовницей уже не те кувырки в пределах кровати, только жене ни слова… А она вам так ласково после операции – знаете, мол, теперь у вас с Фаринелли много общего!

У пациентов обычно немало претензий к врачам, нередко вполне обоснованных, и еще чаще – связанных не с профессиональными, а личностными качествами доктора. Посмотрели неласково, ответили сухо, времени мало уделили. Завсегдатаи поликлиник знают таких врачей, к которым всегда очередь, к другим же народ не слишком ломится. И не всегда это связано с профессионализмом врача. Многое зависит и от качеств характера – как положительных, так и отрицательных.

В самом деле, у врача есть много соблазнов задрать нос и возомнить себя вершителем человеческих судеб – хотя бы в пределах вверенных его вниманию и заботе пациентов. Причем не только соблазны, но и причины на то имеются. Попытаемся их рассмотреть.

– Длительный срок обучения в институте. Суммарно не меньше шести‑семи лет. В течение которых нашего будущего специалиста имеют все и вся, не забывая лишний раз напомнить, что тот еще не врач. Так что выпуск из института можно сравнить с выходом на дембель. Только круче, намного круче.

– Некая клубность, принадлежность к особой касте, куда допущены только избранные члены, способные перебрасываться малопонятными терминами и единодушно считающие, что лингва латина нон пенис канина [86].

– Пыл неофита: все больны, здоровых не бывает, всех поголовно надо лечить! Медициной движут не эти засидевшиеся на своих постах ретрограды, консерваторы и рыцари ордена святого Альцгеймера, а молодежь, готовая смело экспериментировать, не считаясь с неизбежными потерями!

– Востребованность. Это же мечта любого рекламного агента – чтобы к нему клиенты валили такими толпами и выстаивали под дверью такие очереди! Кстати, одна из причин, отчего доктору трудно бросить все нафиг и стать рекламным агентом, пусть и за большие деньги.

– Сама система взаимоотношений врач‑пациент в большинстве случаев подразумевает ведущую роль первого и ведомую – второго. Ведь человек со своей болезнью приходит не приобретать услугу, что бы там ни пытались говорить по этому поводу юристы, администраторы и страховые, будь они неладны, компании. Нет. Он приносит свой недуг и просит (пусть даже в императивной форме) ему помочь.

– Реакция гиперкомпенсации, наконец: у одного заработки, у другого положение, у третьего блат – а я? А мне? А я тут рулить буду!

– Личностные особенности. Снобизм, сволочизм и стервозность распределены среди популяции относительно равномерно, с чего бы медикам быть исключением.

Велика вероятность, что не все из нас, докторов, смогут перерасти эти детские врачебные болезни. Кто‑то застрянет, кому‑то будет удобнее спрятаться за броню белого халата и прикрыться табличкой на двери. Кто‑то будет оправдываться низкой зарплатой и нечеловеческими условиями труда – и в чем‑то будет не так уж неправ. Зато большинство (я верю, что именно большинство) все же познают дао врачебной работы.

А это будет означать, что:

– У тебя на приеме в равных долях и пациент‑личность, и пациент‑симптомокомплекс. Именно так, нельзя, чтобы что‑то одно сильно перевешивало. Перевесит личность – помешает процессу лечения (как это часто бывает с родными и близкими, от которых надо открещиваться руками и ногами). Перевесит симптомокомплекс – пациент уйдет убежденный в вашей черствости, следовательно, психотерапевтический фактор беседы с врачом будет безвозвратно утерян.

– Гильдейность – это здорово, но членства в гильдии людей никто не отменял.

– Некоторых пациентов все же можно не лечить (ну, почти не лечить), достаточно подбодрить.

– Внимание, тепло и улыбка у вас много сил не отнимут, а вот кому‑то могут подарить неизмеримо больше.

– Процесс работы – само по себе занятие медитативное (даже если ургентное) и позволяет отвлечься от личных невзгод, мирской суеты и прочей фигни.

– Личностный и духовный рост – дело, конечно, сугубо добровольное, но вообще‑то именно он не дает нам скатиться до уровня первобытных племен.

И еще много такого, что невозможно прописать в должностных инструкциях и чему нельзя научить. Такого, что возможно только обрести, совершая в своей жизни очередной левел‑ап.

...

Дочери написали письма Деду Морозу. Придется ему теперь побегать, поискать подарки. Жутко не хватает антигравитационной оленьей упряжки и… впрочем, в задницу эльфа!