Предмет интереса Евгения Вергелесова

Маг Мерлин оказался личностью легендарной.

Как утверждал, живший в 12 веке монах и летописец Гальфрид Монмутский в написанной им «Истории Бриттов», Мерлин являлся учителем и воспитателем короля бриттов Артура, вставшего со своими рыцарями на пути завоевания острова саксонскими племенами.

По легенде, Мерлин был рожден от обычной земной женщины и инкуба – бесплотного демона. Инкубы живут рядом с людьми, но показываться на глаза не любят. От отца Мерлин и получил свои сверхъестественные способности.

По замыслу злой колдуньи Морганы, родившийся ребенок, должен был стать на земле вождем всех, кто живет только ради себя и услаждения своей физической оболочки. Но почему‑то произошло по‑другому. Еще совсем юношей Мерлин сделал свой собственный выбор. Он встал по другую сторону незримой черты и начал помогать тем, кто не мог чувствовать себя счастливым, пока кому‑то в мире плохо.

Мерлин, храбрый король Артур, его двенадцать его рыцарей, которых он собирал для совета за круглым столом, злая колдунья Моргана и возлюбленная Мерлина нежная и добрая фея Вивиана стали героями легенд, историй и сказок европейского средневековья.

В них говорилось, что Мерлин был величайшим волшебником. Он вылечивал такие страшные болезни, как чума и холера, спасал укушенных змеей от неминуемой смерти, и мог даже мог прозревать будущее. Он обладал невероятной для обычного человека физической силой. Доказательством тому служит сохранившийся до наших дней его меч, который он по самую рукоять вогнал в камень, лежащий у Скалы Времени, недалеко от Йоркшира.

Сделал он это для того, чтобы этот меч, способный без ущерба для себя разрубить рыцарские доспехи из самой крепкой стали, не попал в руки случайному, или, тем более, злому человеку. Меч будет находиться в каменных ножнах до той поры, пока на земле не появится новый добрый волшебник, равный по силе самому Мерлину. Только он сможет выдернуть острое лезвие из камня и поднять его в защиту тех, у кого в сердце живет доброта и совесть.

Одним из постоянно упоминаемых сверхъестественных качеств Мерлина была его способность мгновенно преодолевать большие расстояния. Например, сотню миль, отделяющую Лондон от острова Авалон, где жил король бриттов Артур, он пересекал за время, достаточное лишь для того, чтобы залпом выпить большую кружку английского эля.

Помогал ему в этих странных перемещениях в пространстве большой хрустальный шар. Он показывал кратчайшую дорогу сквозь запутанные лабиринты Пространства.

Согласно существующей легенде, этот шар долгое время находился в собственности британских королей. Но хранить его островные монархи доверили не собственному казначейству, а рыцарскому ордену Тамплиеров или Храмовников. Тому самому Ордену, что возник в Иерусалиме во время Первого крестового похода на развалинах Храма царя Соломона, и к началу четырнадцатого века стал самой богатой и могущественной организацией Европы.

После разгрома Ордена французским королем Филиппом Красивым, хрустальный шар исчез, так же, как, впрочем, и остальные легендарные сокровища загадочных рыцарей‑тамплиеров. Обладал ли этот шар в действительности приписываемыми ему чудесными свойствами показывать невидимые пути сквозь пространство или это просто фантазия средневековых поэтов и сказочников, – разумеется, не известно.

Современные ученые считают: легенда о волшебнике Мерлине появилась не на пустом месте. В основе исторического мифа – вполне реальный человек.

В шестом веке нашей эры, на Британских островах жил поэт и алхимик по имени Меддрид. Этот человек и стал прообразом великого мага и чародея. Он так поразил современников своими знаниями, мудрыми советами и какими‑то чудесами, что остался в людской памяти. А, после своей смерти, постепенно обрастая мифами, превратился в великого мага и чародея Мерлина. Конечно, точного подтверждения, данному предположению нет. Это – всего лишь версия, пусть и довольно правдоподобная.

Майор вообще‑то не был любителем исторических сказок, но великий маг и добрый волшебник Мерлин почему‑то приземлился в его памяти и прочно там обосновался.

Но все это было давно.

Сегодня майору было не до сказок. Он был озабочен вполне реальными событиями.

Но все‑таки озабоченный непонятной информацией майор не мог не отметить: всегда скоромный и незаметный инженер на этот раз выглядел так, словно собрался на праздник.

Роскошный белый костюм сидел на инженере без единой морщинки. Под ним – дорогая рубашка в мелкую темно‑синюю полоску и светлый галстук с красной нитью. Не хватало только белой шляпы с опущенными полями, и тогда уж точно – в телесериал или на свадьбу!

И – о чудо! – шляпа появилась!

Твердая белая шляпа с большими, чуть опущенными к низу полями.

Евгений держал ее в руке за спиной. А потом вынул и надел на голову, слегка надвинув на лоб.

– Эге, Жаконя, ты, где такой шляпец отхватил? – спросил Бобин, откидывая голову назад, словно художник перед мольбертом.

– Подарили, – явно стесняясь, пояснил Евгений.

В рыжих глазах Феликса плавилась зависть. Карликов только мазнул взглядом по празднично вырядившемуся коллеге. Зависти он не испытывал, просто такое, недостойное мужчины желание рядится в тряпки, вызывало у него презрение.

– Женщина, наверное, шляпу подарила? – разгорелись у Феликса рыжие глаза.

– Ну, так… знакомая… одна… – пробормотал инженер. – Может быть, по кружечке пива? – предложил он, явно стремясь замять разговор о шляпе.

– О, это дело! – царственно кивнул львиной головой младший научный сотрудник Бобин.

– Про такую погоду Суворов сказал: штык продай, а пива выпей! – заметил Карликов, суровый, как солдат на часах.

– Ефим Алексеевич, ты с нами? – повернулся к майору праздничный Вергелесов.

Мимикьянову очень хотелось пойти с ребятами попить пива. Послушать мудреные разговоры о четвертом измерении. Не обращая внимание на грубость Максима Карликова, смело влезть в какую‑нибудь головоломную дискуссию о том, сможет ли, плоский муравей, живущий на листе бумаги, где есть только ширина и длина, догадаться, что существует еще и высота. Слегка подтрунить над праздничным инженером Вергелесовым с его шикарной белой шляпой. Самому испытать подтрунивание сотрудников лаборатории над своей опасной профессией. Посмеяться над анекдотом, рассказанным блестящим, будто кусок меди на солнце, Феликсом Бобиным.

Но в ресторане Дома ученых Ефима ждал Леша Грибков. И майору нужно было кое‑что выяснить у начальника службы безопасности «Топологии». Не сделать этого майор Мимикьянов не мог. Работа есть работа.

И Ефим, сожалеюще развел руки.

Лаборатория пространственных измерений в полном составе, согласно штатного расписания, отправилась под большой полосатый тент, натянутый у левого торца Дома ученых. Пить светлое, пронизанное солнцем, пиво, и вести свои бесконечные разговоры о непонятном. А майор Мимикьянов пошагал к центральному входу – в ресторан.

Долг есть долг.

Если бы только майор Мимикьянов знал, где следовало его исполнять…

Если бы знал, он бы поступил по‑другому.

Только места, где нам нужно быть, а где не нужно, человек знать не может. Это может знать только Судьба.

Майор пошел в ресторан.

Из соседнего окна покатился на августовскую улицу бодрый моцартовский «Турецкий марш». Он звал в поход.

На войну.

В бой.