Первая фигура: спонтанные взаимодействия

Через три минуты после начала сеанса, после эпизода присоединения, приведенного выше, в семье формулируются дисфункциональные взаимодействия.

Патти: Это мое? (Берет бумаги Минухина.)

Минухин: Нет, это мое! (Патти садится на стол.)

Мать: Не сиди на столе, Патти. Что это такое?

Патти: Это стол.

Мать: Правильно. Не сиди на столе, хорошо? Сидеть надо на стульях. Хорошо, моя прелесть?

Патти: Док-тор, док-тор, док-тор… (Продолжает повторять это слово, бегая по комнате и колотя по спинкам стульев.)

Мать: По-моему, она в последнее время ужасно возбуждена. (Мими начинает подражать Патти.) Нет, Мими. Нет, милая.

Патти: Я хочу играть в… вот, Мими, играй с этим драконом. У вас есть бумага?

Мать: Нет, не сегодня, дорогая. Нет, положи обратно, у нас нет бумаги, чтобы рисовать. Положи обратно, Патти. Патти, делай, что я тебе говорю. Положи обратно! Она такая воинственная…

Минухин: И так у вас происходит всегда?

Мать: Как?

Минухин: Вы с Патти вот так проводите время вместе?

Мать: Да… да.

Минухин: Прошло всего полторы минуты, а это уже видно.

Данный эпизод содержит всю информацию, необходимую для формулировки проблемы. За это время мать дала Патти семь не достигших цели управляющих команд, так что интенсивность ее неэффективного управления не уступает степени гиперактивности девочки. К формулировке проблемы, которую дает семья, — что Патти неуправляема — теперь можно добавить другую формулировку: что мать гиперреактивна в своих попытках управления, что ее управление неэффективно и что она чувствует свое бессилие.

Минухин позволяет членам семьи вступить в спонтанное взаимодействие; это необходимо, чтобы выяснить, как функционирует семья. Может показаться, что допустить такое взаимодействие очень просто, однако это нередко оказывается нелегким делом для начинающего терапевта, который склонен путать свое центральное положение с терапевтической властью.

Мать: Это постоянная битва, по крайней мере для меня.

Минухин: И кто побеждает?

Мать: По-разному. Если я в силах принять бой, то иногда я. Знаете, иногда я позволяю ей победить. (Мужу.) Но мы стараемся добиться, чтобы она сделала то, что ей говорят, даже когда это означает, что придется вступить в бой. Правда?

Муж. Я ее заставляю.

Минухин (отцу): Что вы сказали?

Отец: Я заставляю ее это сделать.

Мать: Правильно.

Отец: Я всегда побеждаю.

Патти (на заднем плане): Док-тор, док-тор, док-тор…

Минухин: Я вижу здесь кое-какое различие. Вы ее все-таки заставляете, а ваша жена — нет.

Мать: Нет, так, чтобы всегда — нет.

Формулировка проблемы здесь расширяется. Мать определяет себя как все понимающую и бессильную, отец определяет себя как способного добиться своего и властного, и оба определяют дочь как неуправляемую. Располагая такой информацией, терапевт готов организовать инсценировку взаимодействия, затрагивающего проблему управления.

В своем вмешательстве он руководствуется предположительным диагнозом: когда дошкольник не поддается управлению — когда он, по существу, оказывается выше ростом, чем его родители, — значит, он сидит на их плечах. Эта диагностическая аксиома, хотя и необязательно справедливая для более старших детей, по-видимому, верна для дошкольников. Можно предполагать, что родители придерживаются разных взглядов на способы управления ребенком. Терапевт пока еще не знает, в каких стереотипах проявляется эта дисфункция в данной семье, однако он располагает всей информацией, необходимой для того, чтобы определить область управления как дисфункциональную и в ходе сеанса заняться именно этой областью. Он просит членов семьи предпринять обычные для них шаги, чтобы сгладить проблему, подчеркивая тем самым дисфункциональные взаимодействия.