СИ-БЕМОЛЬ МАЖОР

Человек, одетый в черном,

Учтиво поклонившись, заказал

Мне Реквием и скрылся...

Мне день и ночь покоя не дает

Мой черный человек.

Пушкин, «Моцарт и Сальери»

Сегодня мы займемся тем, чему, в сущности, посвящена вся теория Трансерфинга: простым решением сложных проблем. И хотя, в общем-то, ничего сложного тут не будет, сейчас вам предстоит убедиться, насколько порой удивительным и шокирующим может быть повседневное и очевидное. Вас посетит странное ощущение, будто вы заново открыли для себя то, что хорошо и давно знали, но в то же время будто бы и не знали вовсе. А все дело в том, что самое неочевидное в нашем мире — это простые вещи, потому что на них, как правило, не обращаешь внимания.

Переформулируем первый вопрос иначе: почему вообще кто-то, с каких-то времен, стал есть кого-то? Представьте, вы прилетели на Землю, а там — только растения. Понятия фауны вообще не существует. Такое возможно? Вполне. Ведь растения — это самые совершенные создания, им для жизни требуются только минералы, вода, солнце и воздух. И это самые мирные и милые создания. Они ни на кого не нападают, не портят окружающую среду, не травят друг друга химией и не изобретают атомную бомбу. Единственное проявление агрессии с их стороны, если это вообще можно считать агрессией, — стремление получить побольше солнышка и пространства для своего существования. Ведь каждый имеет это право — право на жизнь!

Однако в любом обществе, даже самом мирном и благоденствующем, в силу неумолимого закона диалектики, всегда найдется хоть один «асоциальный» элемент — либо слишком жадный и прожорливый, либо чем-то обделенный. Что ему может прийти на ум? Дай-ка я, вместо того чтобы терпеливо, как остальные, заниматься медленным и утомительным химическим и фотосинтезом, возьму да и проглочу какого-нибудь соседа. Или найду себе покладистого «друга», заключу его в «дружеские объятия» и буду потихоньку попивать его сок.

Так появились другие — те, кто живет за чужой счет, и даже за счет чужой жизни. Другие стали быстро множиться и развиваться, в силу той же диалектики. В пищевой пирамиде они уже стояли ступенью выше растений, что давало им определенное преимущество. Многие из них уже научились перемещаться в пространстве, в то время как большинство «низших» все еще оставались привязанными к одному месту. А вскоре начали появляться еще более наглые и прожорливые, которые взобрались на следующую ступень выше и стали поедать тех, других, все еще пробавляющихся растениями.

А теперь задайтесь вопросом: какой во всем этом смысл? Действительно ли стоит карабкаться на верх пирамиды, потому что там лучше? И что, действительно лучше поедать других, чем питаться самому, непосредственно, как это делают растения?

На первый взгляд, напрашивается якобы «естественный» вывод: чем ты стоишь выше, тем ты сильнее, и тем выгодней твое положение. Однако давайте вспомним принцип Бирхер-Беннера: все мы в конечном итоге питаемся энергией Солнца. Из этого следует: кто стоит ближе всех к источнику этой энергии, у кого наименьшее число посредников, тот и находится в самом выгодном положении на пирамиде питания. Но тогда почему и откуда взялось это соревнование «кто кого съест»? Получается какая-то нелепая ситуация. Природа сама себе противоречит?

Ответ насколько простой, настолько и парадоксальный: кому-то приходится есть кого-то не потому, что это лучше (сытнее, вкуснее), а потому что есть больше нечего. Вдумайтесь в эту фразу. Лишь в этом, и ни в чем другом, заключается смысл гонки вверх по пирамиде. Тот факт, что в природе всегда и повсюду «кто-то ест кого-то», кажется вполне естественным, не правда ли? Но если отбросить привычный стереотип, то станет также очевидно другое: это вовсе не обязано быть естественным — то, что «кто-то кого-то ест». Привычно — вовсе не значит естественно и нормально. Возможно даже, что наша планета в данном смысле является одним из каких-либо немногих исключений. А «где-то в далекой-далекой галактике...» об этом и речи быть не может.

Но у нас вот так. В самом деле, в нашей природе встречалось и встречается немало ситуаций, когда пища в данном месте и в данное время оказывается недоступной. Растения более приспособлены к разного рода климатическим невзгодам. Некоторые могут даже на время впадать в анабиоз. А вот животным, во время засухи или холодов, например, приходится туго. И тогда, что делать... голодная мордочка, ступая мягкими лапками по пустынной почве, думает в тоске: «И нет со мной кого-то, и грустно отчего-то, клянусь, я все бы отдала, чтобы найти кого-то, чтобы найти кого-то...» Известно для чего — для того чтобы съесть. Если вокруг нет ни одного растения, слопаешь кого угодно. Основной инстинкт — выживание. Без альтернатив.

Точно так же и люди. Неизвестно, откуда и когда они пришли на Землю, в каких условиях существовали, но нетрудно предположить, что, столкнувшись с ситуацией, когда растения в ореоле обитания в какой-то момент исчезли, им пришлось подняться на ступень выше в пирамиде питания. Хотя это весьма и весьма невыгодно. И даже не столько по той причине, что пища второго рода ниже качеством. Пищу второго рода, то есть животную пищу, добыть гораздо труднее — вот в чем дело. За растениями не надо охотиться — их много, они не убегают, не кусаются и не бодаются. Охота же — очень трудоемкое занятие. И не только для людей.

Обывателю, не знакомому с реальной жизнью дикой природы, может казаться, что хищники благоденствуют и процветают. Как же! Тебе никто не угрожает. Ты можешь съесть кого захочешь, ну, или по крайней мере, с кем справишься. А на твое мясо никто не претендует. Гуляй себе, ешь вволю, наслаждайся свободой! Кругом полно этих тупых травоядных и глупых рыб! Это все твое! Твоя добыча!

В действительности все гораздо сложнее и, более того, трагичней. Это лишь иллюзия восприятия, что все просто. На экране вам показывают, как лев легко валит быка, медведь ловит рыбу, волк хватает зайца.., охотник лихо подстреливает оленя.., ну и так далее. Показывают лишь финал, а весь предшествующий процесс остается за кадром. Оттого и кажется, что все легко и просто: если ты на вершине пирамиды, ты царь и бог, тебе все доступно.

А на деле — все наоборот. Парадокс заключается в том, что, чем выше твоя ступень на пищевой пирамиде, тем труднее тебе прокормиться. И напротив, чем ты ниже на пирамиде, тем доступнее корм. Странно, правда? Но это действительно так.

Реальное положение вещей следующее: на верхних ступенях пирамиды царит голод. Буквально, выживание на грани возможного. Особенно с тех времен, как на самой верхушке обосновался человек. Об этом (голоде) мало кто знает, а еще меньше, кто об этом говорит. Когда от голода гибнут миллионы людей где-то в Африке, это считается трагедией. Но когда от недостатка пищи гибнут хищники, это принимается за естественный процесс — регуляцию численности, так сказать.

Мало кому известно, что прайд львов, бывает, не ест месяцами. Реальные львы (не те, что в зоопарке или цирке) в такие периоды выглядят как ходячие скелеты. Волки могут неделями бегать в бесплодных поисках добычи. Белые медведи — вообще доходяги — тоже, бывает, не могут найти пищу месяцами. Киты-горбачи, питающиеся сельдью, не имеют возможности кормиться в течение полугода (!). А фитопланктон, стоящий на самой нижней ступени пирамиды, ест, когда хочет и сколько хочет.

Причин, по которым существуют такие трудности с пропитанием на Земле — множество. Климатические изменения, сезоны года, миграция животных, птиц и рыб, и так далее — это долгая история. Но основная суть этой истории состоит в том, что все представители разных ступеней пирамиды находятся в зависимости друг от друга, по цепочке. Чем ты выше, тем цепочка длиннее и сложнее, и тем сильнее зависимость от всех нижестоящих. И следующий парадокс состоит в том, что тот, кто наверху, на самом деле не Царь Природы, а узник обстоятельств и нахлебник своих «съедобных» подданных.

С человеком та же ситуация. Современный цивилизованный человек в условиях дикой природы беспомощен. Но дело даже не в том, что он беспомощен, а в том, что он уже загнал себя в последнюю стадию зависимости. Для него то, что не мясо — не еда.

В одном из документальных циклов Discovery показывали такой эксперимент. Группа из семи добровольцев, обычных городских жителей, была заброшена на Аляску. Задача стояла — продержаться сколько возможно. У них с собой были палатки, ружья, удочки, прочее необходимое снаряжение — все, кроме еды. И еще, у каждого был свой пейджер с кнопочкой. Нажал на кнопочку — и за тобой прилетит вертолет, и все твои страдания закончатся.

Была где-то середина или начало осени. Первый день похода проходил весело. Природа великолепная, настроение бодрое, все нипочем. Потом пошел дождь. Все промокли. Еды пока не нашли, и пришлось располагаться на ночлег с пустыми желудками. Но в группе был один хороший рыболов-любитель и женщина, увлекающаяся охотой, так что шансы на успех были неплохие.

К утру оказалось, что обувь, которую они сушили у костра, сгорела. Пришлось сооружать для ног какие-то обмотки. Всем уже безумно хотелось есть. Поиски дичи в округе ничего не принесли. Благодатный край почему-то не спешил раскрывать свои богатства незваным пришельцам. Охотница сказала, что нужно разведать дальше, и отправилась на промысел, пообещав, что к вечеру у них будет мясо. Много мяса.

Ладно. Забросили удочки. Рядом ведь протекала шикарная горная речка. Однако после нескольких неудачных забросов энтузиазм и тут угас. Рыболов сделал вывод, что в этой речке рыбы вообще нет. Так что делать нечего, нужно искать мясо.

Вскоре они заметили, что неподалеку от лагеря живет мышь. Встала задача ее поймать. Но как? Конечно, они все были образованные, умные люди, а потому и способ был придуман — еще какой, ни хирим-хихим! Они заполнили большую кастрюлю водой, прислонили к ней жердочку, а по краям кастрюли прикрепили проволоку, на которую была надета трубочка, так что эта трубочка свободно вращалась на проволоке. Идея была такова: мышь заберется по жердочке, пойдет по проволоке, поскользнется, упадет в воду, и... будет у них добыча!

Представьте, они все это делали на полном серьезе. Стали ждать. Ждали долго. Однако мышь почему-то не проявляла ни малейшего желания влезать на кастрюлю, а спокойно занималась своими обычными делами. Так... Очередное поражение.

Между тем камера, которая снимала группу, показывает: в реке плавает форель (она там все-таки есть!), на кустах и в траве ягоды, по берегам реки густые заросли лопуха, и еще много всего, уже не помню. Корень лопуха, например, если уж на то пошло, можно испечь, и будет не хуже картошки. Но людей все это не интересовало. Они искали мясо.

Наконец, одному из парней удалось разглядеть на дереве белку, и он каким-то чудом (о ля-ля!) ухитрился ее подстрелить. Недолго думая, белку освежевали (в этом-то они знали толк), и крошечную тушку, чуть больше мыши, подвесили жариться над костром. Всем этим они занимались, опять же, на полном серьезе, хотя было очевидно, что если разделить тушку на шесть персон, получится порция с кончик мизинца. Каждый быстро проглотил по своему кусочку. Седьмую (охотницу) в расчет не брали — она скоро придет и принесет много-много мяса.

И вот она пришла. Пустая и злая. Оказывается, в этих трижды проклятых местах нет никакой дичи! Но когда охотница узнала, что ее коллеги без нее съели белку, она просто рассвирепела. Ведь они одна команда! Как они могли с ней так поступить! Началась долгая и нудная перепалка.

Продолжение этой истории мне досмотреть уже не удалось. Но как она закончилась, предположить нетрудно, да и не столь это важно. В общем, вы и так все поняли.

Резюме

■ Самое неочевидное в нашем мире — это простые вещи, потому что на них, как правило, не обращаешь внимания.

■ Кто стоит ближе всех к источнику первичной энергии — Солнцу, у кого наименьшее число посредников, тот и находится в самом выгодном положении на пирамиде питания.

■ Кому-то приходится есть кого-то не потому, что это лучше (сытнее, вкуснее), а потому что так исторически и спонтанно сложилось, когда есть было больше нечего.

■ На верхних ступенях пирамиды царит голод.

■ Тот, кто наверху, на самом деле не Царь Природы, а узник обстоятельств и нахлебник своих «съедобных» подданных.

■ Современный цивилизованный человек уже загнал себя в последнюю стадию зависимости.

Для пояснения: «си-бемоль мажор» — тональность, которую любил использовать Моцарт в своих произведениях. Но... скрипки отыграли, теперь военный марш. Дальше будет еще интересней.

Date: 2015-07-02; view: 303; Нарушение авторских прав