Часть третья. На траве появилась первая прохлада росы, солнце, окрасив напоследок небо яркими пламенеющими красками устало закатилось за горизонт

Проекция Статуса

Пролог

На траве появилась первая прохлада росы, солнце, окрасив напоследок небо яркими пламенеющими красками устало закатилось за горизонт, уступая место вечеру. То тут, то там робко звучали первые несмелые трели сверчков, ветер нес терпкий запах нагретой за день полыни, настоянной на медовом благоухании трав. Где‑то вдалеке, в темнеющем бору звонко прострекотала сорока, и тишина. Тишина, глубокая тишина, голос которой современный человек почти забыл, забыл, скрывшись в недрах городов наполненных грохотом, скрежетом и суетой, стараясь в беспечном многоголосии уходящих день за днем годов заглушить ее безмолвный лик. Но тишина мудрее нас, она зовет, зовет и знает, что рано или поздно грохот стает оглушающим, дела еще вчера такие важные и безотлагательные станут неважными и останется только молчание. Тишина бывает разной и приходит к нам по‑разному: бывает тоскливое молчание одиночества и старости, бывает тупая тишина равнодушия вдруг ставшими чужих глаз, бывает глубокая тишина божественного присутствия. А бывает просто тишина летнего вечера, который можно впитывать каждой клеточкой существа: неповторимое буйство трав, феерию запахов, легкий росчерк месяца и прозрачную, едва заметную дымку тумана. Человек лег на траву, протянувшись во весь рост, подложив руки под голову, ощущая, как роса приятно холодит спину и устремив взгляд в проступающие звезды.

‑ 01 ‑

Месяц поднялся уже довольно высоко, когда к лежащему на земле человеку подошла освещенная призрачным лунным сиянием фигура, какое‑то мгновение смотрела на человека, а потом села рядом устраиваясь поудобнее.

‑ Хорошо тут у вас.

‑ Ну да, я тоже рад тебя видеть.

‑ Ты не вышел к точке в назначенное время. Что случилось?

‑ Вечер случился. И знаешь, как‑то не хочется нестись куда‑то сломя голову, спасать вселенные, а хочется полежать в траве, протянувшись во весь рост, прислушаться к тишине, да и просто побыть человеком. Обычным человеком.

‑ Понимаю. Время ‑ он мельком бросил взгляд на подсветившийся циферблат – время у нас еще есть.

Ночной гость встал, скрылся в кустах и через несколько минут вернулся с внушительной охапкой хвороста, неспешно уложил и щелкнул зажигалкой. Пламя робко лизнуло смолистые дрова, танцуя яркими причудливыми бликами бросая длинные трепещущие тени. Лежащий на земле человек встал, потянулся, а потом сел напротив.

‑ Ну и чего ты хочешь?

‑ Пока я хочу пива, знаешь такого с едва заметной легкой медовой горчинкой.

‑ Равен привезет, к тому времени и остальные подтянутся. Но все‑таки?

‑ Все‑таки, все‑таки. Просьба у меня к тебе будет, все‑таки.

‑ Вот как, прямо таки и просьба?

‑ Да ладно, не злись. Но мне действительно некого просить кроме тебя.

Ильин неторопливо достал сигареты, с недовольством поглядывая на гостя, и неторопливо закурил.

‑ Если просьба, то почему не мог заскочить, а заставил меня волочиться в такую даль. Хотя, признаюсь, я благодарен, мог такой вечер красивый пропустить.

Раздался едва слышный звук работающего мотора и на поляну, осторожно приминая высокую траву, вползла машина с выключенными фарами.

Водитель вышел из машины, бросил через костер ключи Ильину и отвесил гостю едва заметный поклон:

‑ Какими судьбами, гранд?

‑ Да вот решил навестить вас, давно не виделись Равен.

‑ Давно, Клим. Что‑то случилось?

‑ А почему сразу что‑то случилось, разве не могу я вот просто так навестить и попить обещанного мне пива?

‑ Можешь. Пиво, кстати, в багажнике.

Клим пошел к машине, а Равен вопросительно уставился на Ильина, в ответ тот недоуменно пожал плечами и подбросил хворосту.

‑ В общем, у меня просьба личного характера – промолвил Клим, отставляя в сторону пустую бутылку.

‑ С каких это пор у гранд‑оператора могут быть свои личные просьбы? – удивленно протянул Ильин ‑ у вас же не бывает личного, все общественное. В вашем счастливом далеком, вероятном будущем.

‑ Вы помните Запорожский конфликт?

‑ Это когда темные едва не устроили тень Чернобыля? Вы тогда много шороху наделали, нижние несколько месяцев тише воды сидели, ожидая, что им на голову с минуты на минуту вся небесная рать свалится, и на этот раз их вышвырнут намного дальше, чем план стихий.

‑ Да, тогда. Тогда нижним здорово влетело, они дерзнули выйти за рамки попущенного им, но речь не об этом.

‑ А о чем тогда? Извини, но твои мысли прочитать невозможно.

‑ Человек из‑за меня пострадал.

Ильин бросил быстрый взгляд на Равена и с наигранным равнодушием спросил:

‑ И насколько глубок, должен быть ущерб, что бы даже гранд‑оператор линий вероятности не мог его исправить?

‑ Ну, моей прямой вины нет. Девчушка одна, из молодых зеленых, сами знаете, как это бывает, едва не провалила всю операцию, нарушив должностные инструкции и купилась на наживку нижних, пожалев человека выйдя из невида в зоне непроявления. А нижним только того и надо: сразу ультиматум и пришлось мне там остаться вместо нее, не бросать же эту дуреху для того что бы ее использовали в качестве подопытной свинки? Как я и предполагал им на радостях сразу указали на дверь, проще говоря, вышвырнули вверх.

‑ Не прояви ты благородство, стала бы твоя девчушка жабой, в лучшем случае, а в худшем биоформом или еще чем.

‑ Ну да, кто может лучше знать низших, чем бывший темный?

‑ Вот именно. Но я не обижаюсь на темного, можешь не подкалывать, – скупо улыбнулся Равен ‑ в конечном итоге я стал человеком и живу как человек.

‑ Ну, это все понятно, а дальше что было? – встрял Стас.

‑ А что делают в таких случаях земные спецслужбы? И сам мог бы догадаться, не мальчик уже.

‑ Они народ предприимчивый, все зависит от исходного материала и конечного результата.

‑ Методы спецслужб позаимствованы у нижних, так что особо принципиальной разницы и отличий нет. Начали меня соблазнять.

‑ Что, душу продать?

‑ Нет, перейти в противоположный лагерь, сам знаешь, что двойные агенты по аналогии, возможны только на земле, а там – он ткнул пальцем вверх – сразу видно что ты из себя представляешь, вот потому у нас нет вашего украинского кумовства, сватовства и прочего подхалимства.

‑ Не надо на них наезжать – подмигнул Равен подначивая гранда – неплохие люди, довольно неглупые, только доверчивые.

‑ Вы меня не стройте, уважаемые опера, как Асауляк зеленого стажера на Киевских курсах, я на это давно не ведусь.

‑ Смотри, какой умный, ладно, передай пиво.

‑ Держи – Стас ловко выдернул бутылку из ящика и бросил оператору – дальше что было.

‑ А дальше мы пили коньяк, не пропадать же добру, обсуждали условия моего перехода, а в самый решительный момент, когда у нижних от нетерпения лапки затряслись, сделал им ручкой и махнул через сто восьмую в самый низ.

‑ Ну, ты крут, гранд, через сто восьмую без разбега… это куда же тебя выбросило потом?

‑ В поле невоплощенных реальностей, ирреальных вариантов непроявленных метавселенных.

‑ Врешь ты все, ‑ подмигнул Равен оперу потешаясь над разинувшим от такой невидали рот Стасу – видать выхлестал у нижних весь запас коньяка, до зеленых чертей, и померещилось все.

‑ Да нет, это не в моей привычке – в ответ подмигнул гранд – хотя довольно долго таки пришлось побродить, пока не попал на местного опера, ну а тот меня провел до границ нашего мироздания, хороший, между прочим, мужик, и работка у них тоже мягко скажем не из легких. А вот и он, легок на помине, прилетел на наш огонек.

И действительно, пространство озарилось мягким светом, и рядом с костром материализовался высокий, сухощавый мужчина.

‑ Привет, опера.

‑ И тебе привет, скользящий в волнах непроявленного.

‑ Знакомьтесь, Стас Ильин, наш земной коллега. Вот этот второй, с едва уловимой кавказкой внешностью, Равен Кроу, бывший темный, так сказать транзитом на Земле.

‑ Рад знакомству, а женщину ты мне не представишь?

‑ Какую женщину Агни, дам пока нет.

‑ Ну, вон ту, пожилую женщину, что стоит на краю поляны и смотрит на нас испуганными глазами.

‑ 02 ‑

‑ Накладочка вышла – досадливо поморщился Клим, проводя рукой в воздухе закрывая временную перегородку – сколько раз тебе говорю, у нас реальность, проявленная и надо быть осторожнее, по возможности не вступать в контакт с местным населением, тем более в трехмерном мире.

‑ Ну, извини ‑ развел руками Агни – все время забываю, что я не дома, там пока все только в замыслах Творца, пока еще непроявленно и не развернуто в Мистерии Творения. Сейчас я все исправлю.

‑ Да не надо, найдет свою корову, да и подумает, что померещилось ей.

‑ Какую корову? – опять встрял Стас, не к месту вставляя свои двадцать пять.

‑ Обычную, черно‑рябую, она от стада отбилась вот и искала ее хозяйка.

‑ Так она же нас засветит.

‑ Ой, Ильин, смотрю я на тебя и удивляюсь ‑ ты вроде ж оператор, а мальчишка мальчишкой. Ну, кто нас засветит? Если и вернется поутру, так найдет только угли от костра. Что в этом такого страшного? Не прерывать же нам столь приятный вечер из‑за того что старой бабе в полнолуние померещилось в лесу черте что.

‑ Убедил, но лишь бы она сейчас не вернулась.

‑ Не вернется, перегородку, столь неосмотрительно прорванную нашим новым другом, я уже закрыл, а вот корову надо бы вернуть.

Равен кивнул, и лихо, по‑разбойничьи засвистел, оглашая полуночный лес неслышимым трехмерному миру свистом.

Спустя какое‑то мгновение из кустов выкатилось темное мохнатое облачко и испугано зыркнуло маленькими глазенками.

‑ Не трясись, не трясись ты так, кто таков? – мягко спросил Клим, поигрывая прутиком.

‑ Лешак я значит, из местных, пресветлый господин – Опятой зовуся.

‑ Значит так Опята, старушку только что стоявшую тут видел?

‑ Видел, а как же ее не видеть, вона она через ярок улепетывает, об артрите своем старческом позабывши.

‑ И корову, стало быть, видел?

‑ Видел, пресветлый господин – Христом богом клянусь, видел. Вона она стоит на краю поля, кукурузу жует брюхо барабаном.

‑ Корову отогнать домой и передать из рук в руки домовому, да скажи, что бы удои ей поднял.

‑ Все сделаю, как велено, пресветлый господин, не сумневайтесь.

‑ Ведьмам сельским передай, что бы ни смели старушку мне обижать и на хозяйство порчу наводить. Старушка ж по совести живет, одинокая, никому не нужная. Людям помогает, травами лечит. Колодец, вот пусть водяной ей почистит.

‑ Вы уж не сумневайтесь, я им ведьмам‑христопродавцам все как есть передам. А как же, распоясались, управы на них нету, а колодец сам почищу да починю, захворал водяной то у нас.

‑ Водяному поклон от меня, ну все Опята, беги.

Леший исчез, и спустя мгновение на самом краю поля испугано заревела корова и со всех ног, проламывая бамбукообразные заросли кукурузы бросилась вдогонку хозяйке.

‑ Шельмец, ‑ засмеялся Равен – прыткий какой, сам корову заплутал, сам пусть домой гонит.

‑ Офигеть – восхищенно произнес Стас – круто вы с ним.

‑ А с ними только так и надо, глаз да глаз за ними нужен. Им тяжело самим, да и на человечество они злятся – вы и себя и их задерживаете в эволюции, и к антимиру они ближе. Но как только поток слышат, сразу смирными становятся.

‑ Ну, на чем мы остановились, други? – потянулся Клим, поглядывая на часы.

‑ Как минусовый канал вычислил метастазы питавший?

‑ Когда меня догнать пытались, от отряда прикрывавшего непроявленностью этот канал сняли линию охраны, ну а дальше все просто. Снял показания, да и на обратном пути в нашу вселенную через его горловину на наших ребят возле Запорожья и вынырнул.

‑ Помнится, ты что‑то про даму говорил – поправил Клима оператор из иного мироздания.

‑ Точно. Так вот когда мы вернулись на базу, Альбертина как меня увидела, сама не своя стала. Руки трясутся, губы трясутся, какой тут контроль за ментально‑эмоциональной составляющей. Глаз поднять на меня не смеет, думает, я от нее места мокрого не оставлю. Так вот я тут подумал и решил ее спасти от праведного гнева координатора за такой вот разлад и заставить одновременно, в воспитательных целях, соприкоснутся с трехмерным миром во всей полноте.

‑ Ну, это все понятно, только я‑то тут причем?

‑ Как причем – ты возглавишь проект «Проекция Статуса» в трехмерном мире.

‑ Как это?

‑ А вот так это – думал, раз курс молодого бойца прошел это все? Нет, теперь ты работаешь на земном уровне.

‑ Но я…

‑ Стас, поздно метатся, эллианский крейсер уже на подлете. А ты думал, у нас отдых расходится с делом?

‑ Какой крейсер, вы, о чем вообще?

‑ Эх, молодо‑зелено – наиграно вздохнул Агни – тебе разве не сказали, что ты возглавишь проект на земном уровне?

Стас судорожно кивнул, растеряно смотря на скользящего иных реальностей.

‑ Так вот, твоя подопечная Альбертина, а теперь – он вынул из кармана документы – Альта Ильина будет воплощена на земле в физическом теле, а для того что бы провести эту процедуру требуется уйма энергии и такие энергоносители есть лишь у межзвездного крейсера. По традиции воплощение проводит командирующая сторона, тоисть в данном случае представители лучистого мира Эллиании.

‑ Да, друг мой, ты попал еще круче, чем в первый раз, ‑ засмеялся Равен, разглядывая громадный диск эллианского крейсера торжественно опускающийся с неба.

‑ 03 ‑

Крейсер завис над вершинами деревьев, заполняя своей громадой звезды. Это было нечто. Предполагать что где‑то там, далеко‑далеко в необозримых глубинах вселенной, возможно, есть жизнь это одно, а видеть живое воплощение этой мечты совсем другое. Вспыхнул серебристый всполох, будто быстрая искра пробежала по воздуху и перед нами оказалась группа людей. Никакой романтики, никаких тебе скафандров, бластеров, джедайских мечей и прочей голивудско‑киношной атрибутики. Стандартная синяя униформа астрафлота с золотой вязью на погонах, крепкие рукопожатия и дружелюбные взгляды.

‑ А вы смотрю, хорошо устроились ‑ промолвил капитан, протягивая руки к огню, с любопытством озираясь вокруг – красотища какая. Не поверите, сто лет вот так вот просто не сидел у огня.

‑ А вы присоединяйтесь.

‑ Нет, служба – развел руками капитан – никак не могу. По крайней мере, не сегодня. Вы Ильин?

‑ Приятно познакомится. А как произойдет воплощение?

‑ А вот сейчас сами и увидите, в принципе особо сложного ничего, только вот энергии уходит море. Забирать с телом, слой за слоем утончая через флангофиксаторы биологические ткани человеческого тела, переводя их на энергетический уровень бытия, на порядок проще. А вот воплощать гораздо сложнее. Обычно хронодесант воплощается через рождение на земле, это невыносимо больно: разрывать себя на части, слой за слоем облекаться в грубую плоть, словно с разгону вмерзнуть в глыбу льда начиная жизнь с земного младенца. Часто, да можно сказать практически всегда, это имеет ряд весьма мучительных для человека, но жизненно необходимых факторов пробуждения и активизации личной космической программы обозначающей цель его бытия и смысл пребывания на Земле. Муки усиливает потеря памяти о самом себе, небесной родине, томление в неведении, непонимании и отчуждении мира, от того что все как‑то не так, и невозможно понять, то ли ты сошел с ума, то ли окружающий мир. Воплощение же напрямую происходит исключительно редко, с прямой санкции высших иерархических ступеней, при прямом руководстве и поддержке.

Капитан повернулся к кораблю и махнул рукой.

Высокая трава заколебалась, будто приминаемая потоком воздуха, вспыхнула яркая искра, потом еще и еще и вскоре из корабля стал исходить узкий пульсирующий столб света.

‑ А местное население вас не заметит?

‑ Никогда не замечает, что вы, все это происходит за временными перегородками незримыми трехмерному миру.

Пульсации достигли своего пика, столб света мигнул особо ярко, по пространству пробежала рябь и среди примятой травы очутилась девушка. Вполне обыкновенная земная девушка с густой смоляной волной волос, гибкой фигурой и утонченными, благородными чертами лица. Какое‑то мгновение она заинтересованно разглядывала свои руки, потом перешагивая траву, направилась к нам. От крейсера отделился рой искр, и на земле очутились члены экипажа в парадном обмундировании. Они слажено выстроились в две шеренги и застыли, взяв под козырек, отдавая ей честь. Альта застыла, сказала несколько слов на мягком, певучем языке и подошла к капитану.

‑ Как ты себя чувствуешь?

‑ Это очень непривычно.

‑ Ничего, привыкнешь, время у тебя будет. Знакомьтесь, Стас Ильин наш земной сотрудник, а так же твой гид, наставник и муж.

‑ Чего? – вырвалось у Стаса.

‑ А вы что‑то имеете против? – певуче протянула Альта, вопросительно поднимая бровь.

‑ К вам лично нет, ни по фигуре, ни внешности замечаний нет, а вот к организаторам, есть несколько вопросов.

‑ Биологически различий никаких нет, хромосомные наборы идентичны ‑ в чем причина?

‑ А если я не хочу жениться?

‑ Я вас так смущаю? – наивно похлопала ресницами Альта – вы ксенофоб?

‑ Я не ксенофоб, но почему кто‑то должен решать за меня?

Капитан, какое‑то мгновение задумчиво смотрел на Ильина, а потом рассмеялся:

‑ Клим, я тебе проиграл, действительно земляне повернуты на том, что ими кто‑то управляет. Причем преисподняя может манипулировать ими как хочет, а вот попробуй направить по правильному пути, сразу вопят, что их насилуют и забирают свободу выбора. Расслабьтесь, Стас – это был маленький розыгрыш. Никто и ничего вам не навязывает и не насаждает – но в конспиративных целях, только на документах, стажер Альта ваша жена.

‑ Предупреждать надо, конспираторы – буркнул недовольно Стас.

‑ А тогда не было бы так весело – промолвил, давясь от смеха Клим, протягивая сумку – вот тут документы, кредитка ну и прочие необходимые вещи.

‑ И что мне с ней делать?

‑ Ну, личные связи тебе запрещены, а в остальном делай что хочешь. Пусть поближе соприкоснется с Землей, узнает людей, научится понимать и принимать такими как вы есть. Использовать по пустякам телепортацию, материализацию и непрогляд ‑ строжайше запрещено.

‑ А если…

‑ А если не будет. В случае применения физической силы она одна играючи скрутит в бараний рог отделение элитного спецназа. При всем его вооружении.

‑ А…

‑ Нет, наблюдать, вести и подглядывать за вами никто не будет. Вот потому и нужен ты, оператор земной ступени. Ладно, Стас, как там у классика? Вы знаете украинскую ночь… о нет…

‑ А я знаю еще одну – встрял Равен – тиха украинская ночь, но сало надо перепрятать.

‑ Еще слово и в лоб – хмуро процедил Ильин.

‑ Вот так вот Альта, оставляю тебя в этом дичайшем варварстве, грубости и накале страстей. Осваивайся. Нам пора.

Экипаж эллианского крейсера, еще раз отдав честь соотечественнице, поднялся на борт, скользящий из непроявленного, Клим и капитан неспешно пошли к кораблю, о чем‑то переговариваясь между собою, вдогонку им, вытянув куртку из машины, поспешил Равен.

‑ А ты куда?

‑ Да так, обещали подбросить до центра. Счастливо, ребята.

Крейсер неспешно поднялся ввысь, мигнул на прощание огнями и исчез, ярким росчерком пробежав по небосводу.

Еще некоторое время они смотрели в яркую россыпь звезд, потом Стас взял сумку с вещами и протянул Альте руку:

‑ Добро пожаловать на Землю.

‑ 04 ‑

Машина выбралась на шоссе, и Стас, наконец, прибавил скорость. Давно пропели третьи петухи, и они подобно нечистой силе со всех ног удирали с ночного шабаша. Он улыбнулся и скосил глаза на свою попутчицу.

‑ Чему ты улыбаешься?

‑ Тебе, наверное, или себе, своим мыслям.

‑ О чем они?

‑ У нас не принято вот так вот рассказывать все как есть, открывать себя перед другими. Наверное, потому что мы еще дикие, себя боимся, боимся других и всю жизнь возводим в душе защитные редуты, что бы только к концу жизни понять, что именно из‑за этого и были несчастны. Мы всю жизнь по своей сути не поняты и одиноки. От того и смеюсь.

‑ Но как ты можешь смеяться, это так трагично, трагично не только для тебя, а для всей вашей цивилизации. Как можно смеяться, когда хочется плакать?

‑ Это трудно объяснить. Для нас это так же естественно, как для тебя быть в поле совместной вести. Ты ведь не задаешь вопросов, почему все так и не иначе и принимаешь это как данность, только потому что это так.

‑ Ты говоришь намного умнее, чем выглядишь, намного умнее, чем при грандах и капитане. Почему?

‑ Наверное, потому что мы все‑таки опасаемся, нет, не вас. Просто привычка быть все время начеку и всегда иметь запасной вариант. Потому думаем одно, говорим другое, а делаем совершенно третье.

‑ И зачем столько сложностей. Неужели нельзя принимать мир таким, каков он есть в действительности?

‑ Да, с тобой не соскучишься. Действительно, хорошо, что ты не свалилась на голову обыкновенному человеку, своей простой логикой ты бы свела его с ума.

‑ Никому я на голову не падала, я на крейсере прилетела.

‑ Понимаешь, это образное выражение, означающее, что твое появления стало сплошной неожиданностью.

‑ И для тебя?

‑ И для меня. Еще вчера вечером я был законченным одиночкой, а сегодня рядом со мной жена‑эллианка. Круто.

‑ Что такое круто?

‑ Слушай, а как вы тогда линиями реальности управляете, если не понимаете нашего языка, речевых оборотов?

‑ Мы воспринимаем все сразу, целостно и неразрывно и для этого не обязательно знание языка.

‑ Хм…вот слушаю тебя со стороны и все понимаю… и звучит вроде по‑украински, а если вслушаться, набор слов.

‑ Стас, у меня глаза слипаются, тело хочет спать.

‑ Знаешь, вот при ты людях лучше так не говори – «тело», это звучит в третьем лице и очень странно. Говори о теле «я», в первом лице, будто о себе. По сути это и есть ты.

‑ И вы в это верите?

Стас разложил кресло и легонько подтолкнул Альту:

‑ Мы женаты только дин день, а ты меня уже свела с ума своими разговорами.

‑ Как свела с ума? Тебе плохо?

‑ Альта, спать!

‑ Я тебе не собака.

‑ Ну, слава Богу, наконец, хоть что‑то по‑человечески.

Альта повернулась на бок, закрыла глаза, и через минуту крепко уснула. Стас скупо улыбнулся, какие же они наивные, эти эллианки, и втопил педаль до упора.

‑ 05 ‑

Кондиционированный воздух неприятно отдавал искусственностью, был пресен и безвкусен, словно многократно пропущенная через фильтры очищенная вода. Но дышать открытым воздухом стало не только вредно, но и опасно. Наконец лифт остановился на энном подземном уровне и мелодично пискнув, распахнул двери. В огромной приемной стояли несколько охранников с каменными лицами, сверля тяжелыми, давящими взглядами.

‑ Заседание начнется с минуты на минуту, префект, вас уже ждут.

Посетитель кивнул и распахнул двери.

‑ Наконец то – холодно бросил сидящий во главе стола человек ‑ садитесь быстрее, мы и так потеряли много времени и потому начали без вас.

Посетитель занял предложенное кресло и посмотрел на изображение проектора.

‑ Итак, прослеживается четкий всплеск аномальной энергии зафиксированной нашими спутниками. Информация от нашего осведомителя оказалась верна, в этом районе действительно происходит что‑то весьма и весьма странное. А странности это наш удел. Мы кропотливо и бережно отсеиваем тонны информационного мусора для того что бы найти одну жемчужину. И такая жемчужина, господа, не имеет цены, превосходит самые смелые наши ожидания, полученная информация позволяет создавать нам новейшие технологии, что гарантирует неизменную стабильность нашего влияния, позволяя диктовать правила игры всем правительствам мира. Это окупает все: затраченное время, деньги, ресурсы и потери человеческого материала.

‑ Почему мы должны доверять вашим каналам? Надо признать, что полученная с их помощью информация позволяет проводить наши операции с более чем стопроцентным успехом, но не стоит играть нами вслепую. Ведь мы не тупое быдло, именующее себя президентами и мнящее себя правителями мира и судеб.

‑ Я согласен с вашим мнением и непременно его представлю, но только по завершению операции. На этот раз ставки столь высоки, что я не имею права рисковать и допустить саму возможность утечки информации.

‑ Какова моя задача на этот раз? Сбор информации, силовое воздействие? – обронил префект.

‑ Префект, вы неплохо справляетесь со своими обязанностями, хотя вверенная вашему ведомству разработка по устранению деструктивного влияния в информационном поле надмирной линии мало результативна. Наш заказчик очень недоволен таким результатом. Деятельность организации, в недрах которой развивается модель новой парадигмы человеческого сознания, должна быть подавлена в корне в ближайшие сроки.

‑ Помилуйте, это просто смешно, почему агентство не может решить проблему физически? Устранить лидеров этого движения дело нескольких часов.

‑ Нам не представляет никакого труда это сделать, и вы сами прекрасно это понимаете, но наш заказчик выставил обязательное условие, что бы была уничтожена, истреблена сама идеология без физического устранения ее носителя. Иначе насильственная смерть основателя всколыхнет так успешно выведенные нами из эволютивного развития 90 процентов празднослушающего человеческого материала, придав импульс вере в идею, возведя основателя в ранг мученичества, а это прямо противоположно нашим целям.

‑ Но какое основание к сегодняшнему делу имеет шутовской балаган ШЕП, это абсурдно.

‑ Да, господа, абсурдно. Мы играя внедрили эту идею манипулируя общественным мнением славского протектората, убили всяческий интерес в массах, но не стоит забывать, что даже три процента их сотрудников создают нам весьма и весьма большие неприятности. Посмотрите ‑ в воздухе вспыхнуло голограммное изображение ‑ по чистой случайности, по забавному стечению обстоятельств один из их сотрудников он был замечен в указанном районе в момент активности аномального всплеска. А что может быть правдоподобнее, чем случайность?

‑ 06 ‑

‑ Уууу…. – повторился полный возмущения надрывный вой.

‑ Слушай, можешь выть, сколько хочешь, мы устали как звери, я тебе и сам сейчас могу зашипеть не хуже. Не хочешь? Ну как хочешь – махнул Стас устало рукой, бросая сумку на пол – извини за такой вот теплый прием, обычно ему все до фантика, натрескается и на улице бродит или спит до потери пульса, а тут устроил такой вой.

‑ Он испугался. Слишком ярко.

‑ Альта, завтра мне расскажешь о затаенных, подсознательных страхах представителя кошачьего племени, вон ванна, инструкцию по применению прочитать?

‑ Думаю что справлюсь, с эксплуатацией вашей техники я знакома, с тонкостями обслуживания тела, тоже.

‑ Просто потрясающе, а я пока постелю тебе на диване, хотя нормальные люди в такое время встают, а не ложатся.

Альта устало кивнула и направилась в ванну, за ней смазанной тенью шмыгнул шпионить Бисквит.

Показалось, что прошло только мгновение, он только на миг прикрыл глаза, и снова открыл. Бросил взгляд на часы – прошло всего два часа. Тело переполняла непривычная странная свежесть, будто и в помине не было вчерашней ночи, операторов с пивом у ночного костра, не было эллианского крейсера. А может и вправду сон?

Стас приоткрыл дверь гостевой и осторожно заглянул в комнату. Альта спала, завернулась в ворох одеяла, рядом с нею протянувшись во весь свой исполинский рост, дремал прижмуривши одно око истерик Бисквит. Он осуждающе уставился желтым глазом и неодобрительно фыркнув, отвернул свою предательскую морду. Ладно, придет война, попросишь ты патронов. Быстро сполоснувшись в ванной, Стас открыл холодильник и задумчиво почесал голову. Да, придется основательно закупаться, стиль одиночки накладывает неизгладимый отпечаток на скудность ассортимента и однообразие выбора. С горем пополам приготовив нехитрый завтрак, и засыпав в турку кофе, Ильин щелкнул зажигалкой раскуривая первую за сегодня сигарету.

‑ Ты это, поберег бы здоровье, дымишь как мусоровоз поутру – раздался сиплый баритон за спиной.

Стас изумленно повернулся, но в дверях, кроме умывающего на пороге усы Бисквита никого не было. Говорили умные люди, не ходи на школу, зомбиркой станешь, не послушал. И кажется зря.

‑ Ну и чего стоим, глазами хлопаем, я тоже не против пожевать с утреца. Так вечно задымишь своими гадскими сигаретами кухню, продохнуть потом невозможно весь день.

‑ Бисквит, ты что ли? – пораженно уставился он на кота.

‑ Предположим не Бисквит, а дон Леонард.

‑ Тебе наша гостья голосовые связки вправила что ли?

‑ Не‑а, Стасик, тебе извилины. Мы всю жизнь говорящи, только кто же вам приземленным виноват, что не умеете слышать?

‑ Так Бисквит, ты о чем, какие извилины, у меня с головой все в порядке, или надеюсь что все в порядке – промолвил Стас раздраженно туша сигарету в пепельнице.

‑ А станет ли человек в здравом сознании курить натощак? Ладно, доставай жратву будем есть, я готов.

Стас распахнул холодильник и достал банку кошачьего корма.

‑ Будьте добры, дон Леонард.

‑ Ах, Стасик, какая ты все‑таки эгоистичная личность, не стану я эту дрянь есть. Ты сам‑то ее пробовал?

‑ А пинком под зад и в форточку, дон Леонард? Вчера еще трескали, только за ушами трещало, а сегодня не лезет?

‑ А тебе жаль для лучшего друга? Вот скажи, жаль? – погрустнела морда дона Леонарда ‑ А сколько я скрасил твоих одиноких вечеров, согревая тебя теплом моей души… неблагодарный, безчувственый человек.

‑ На вот – бросил Стас вытягивая из холодильника сосиску – ешь.

‑ А вот на пол не стоит кидать – осуждающе посмотрел дон – ты, когда их мыл в последний раз, сам‑то помнишь?

‑ А что это ты такой привередливый стал, и с какой стати мне тебя титулом величать, дон помоечный?

‑ Все мы из туманного прошлого – философски взирая на сосиску, бросил кот – у кого‑то помойка по жизни это место выживания, у кого‑то стиль существования в социуме.

‑ Да, видать хорошо мне мозги промыли, что о жизни с котом философствую. Докатился.

‑ Не самый плохой, между прочим, вариант – вздохнув бросил дон Леонард и схватив зубами сосиску перетащил ее в миску – кто то вот с отражением зеркале беседует и ничего. Жив, хотя и болеет циррозом печени.

‑ Доброе утро, Стас, – поздоровалась, показываясь в дверях Альта – доброго утра дон Леонард. О чем беседуете, надеюсь, не помешала?

‑ О бренности существования, отвратительной привычке Стаса дымить по утрам, и о низком содержании мяса, в продукте носящим гордое имя сосиска.

‑ Доброе утро Альта. Как спалось?

‑ Хорошо. А что это так вкусно пахнет? Я ужасно голодна.

Стас налил ей кофе и подтолкнул разогретые бутерброды.

‑ Извини, но это все что могу пока предложить, пойдем в магазин купим нормальные продукты и немного обновим тебе гардероб, то, что выдали тебе в статусе не очень в духе современного времени. На вид, конечно, ничего, но ты будешь привлекать в этом ненужное внимание.

‑ Ты лучше знаешь обычаи вашего времени, потому я полагаюсь на тебя. Нам ни в коем случае не стоит привлекать внимание.

‑ Да, а так же не стоит копаться в моей голове и открывать то, к чему я морально не готов.

‑ Что ты имеешь ввиду?

‑ А кто просил включать во мне понимание кошачьего языка?

‑ Стас, я не прикасалась к твоему сознанию, сам знаешь, мы не имеем на это права без согласия человека.

Пока Стас искал глазами, чем бы половчее запустить в дона Леонарда он львиным прыжком вспорхнул на форточку:

‑ Только стоит упомянуть о вашей человеческой неполноценности, вы тут же бросаться. Это форменный произвол, помнится, говаривал мой дядя кот Бегемот, служивший в свите Воланда, кот священное и неприкосновенное животное, особо почитавшееся в древнем Египте.

‑ Если настаиваешь, я вмиг сооружу из тебя кошачью мумию. Врун бессовестный, дядя, его, понимаете ли, служил в свите Воланда. Теперь я пульт буду прятать в тумбочку, так что благородному дону лицезрение телевизора в ближайшем будущем явно не светит. Но все‑таки как наш помоечный кот обрел речь? Альта, тебе не кажется, что это привлечет к нам ненужное внимание населения в гораздо большей степени, чем твой облик в духе дизайнеров 2020 годов?

‑ Ты вчера присутствовал в зоне воплощения, при встрече со столь мощным потоком твои нейронные связи претерпели неизбежную перестройку и открытие из балласта мозговых ячеек. Вот именно потому ваше присутствие при появлении наших кораблей в физическом мире так нежелательно. Если открылось понимание мира животных, то к этому надо привыкнуть, принять как должное.

‑ Ну и что мне теперь, с каждым встречным барбосом здороваться?

‑ Ей, ребятки, ‑ а вы не забыли, что вам пора открывать офис? ‑ бросил дон Леонард, роняя изо рта на пол связку ключей.

‑ Альта, дон… тьфу ты, Бисквит, что опять за фокусы? Сплошные тайны и никто ничего не говорит толком. Что открывать, какой офис?

‑ Никаких фокусов, гранд все сказал предельно ясно: ты возглавляешь проект «Проекция Статуса» на физическом уровне в данном регионе. Цель проекта вовсе не увеселительная экскурсия в прошлое, как ты подумал в начале, не в том, что бы показать мне земную жизнь, одна из основных задач ‑ укрепление надмирного канала в поле сознания человечества, подготовка к осознанному двухстороннему сотрудничеству тех, кто к этому готов. Потому было решено создать консультационный центр по вопросам изучения и внедрения тонких энергоинформационных технологий на физическом уровне.

‑ Тоисть мы будем вербовать людей в организацию с непонятными целями и псевдонаучным названием?

‑ Вовсе нет. Известная тебе Школа Единого Принципа проводит основную массовую поточную работу по подготовке курсантов в данном временном периоде, однако организация работы на местах, увы, не утешительна и не позволяет людям с возросшим уровнем сознания проявить и развить себя в должной мере, где основной целью есть работа со службами Системы.

‑ Ой, не могу,… держите меня – завопил Бисквит и грохнулся с форточки в припадке смеха на пол – международный шаманский центр… мать моя кошка… все, я побежал за бубном…

‑ Напрасно иронизируете, центр имеет вполне легальное, юридически‑правовое существование, признан международной научной общественностью и даже более того, состоит при одном из нобелевских комитетов.

‑ Вона как – промолвил кот, волоча из комнаты непонятно откуда взявшийся расписной бубен – то‑то я думаю, морда лица у него серьезная была.

‑ У кого?

‑ Перед тем как вы приехали, явился курьер и оставил вот этот пакет с документами, ключи, расписку потребовал и удалился.

‑ Бисквит, я что‑то не понял, а кто расписку ему давал?

‑ Я, разумеется – гордо выпятил грудь кот, постукивая когтями по бубну.

‑ То, что ты, хитрая рожа, сутками напролет смотришь телевизор, это я еще могу понять, сам виноват. То, что в параноидальном бреду вывихнув свой кошачий мозг, ты уверовал, что есть никто иной, как дон Леонард из безвестного латиноамериканского сериальчика, допускаю. Но как ты научился думать, разговаривать и тем более давать расписки неизвестным курьерам?

‑ Ну, Стасик обижаешь – протянул кот – если бы перед тобой вот так вот из воздуха явился непонятно кто, то и ты бы с перепугу эволюционировал. Смотрит он на меня и говорит, примите, значит депешу…

‑ Ну‑ну – бросил Стас, незаметно раскуривая сигарету.

‑ А что ну – вот я ему и говорю, не умею, мол, я говорить, птица небесная с ликом человеческим.

‑ И как это ты ему сказал, если говорить то не умеешь?

‑ А кто сказал «сказал»? – выпучил бессовестные зеленые глаза, выкрутился кот – подумал, обделен, значит, я умом и речью…

‑ То‑то вижу, вконец заврался.

‑ Вот еще – огрызнулся кот, вдохновенно тарабаня по бубну – Говорит он мне «и быть тебе Барсик первым из рода…»

Альта непонимающе взглянула на завравшегося кота:

‑ Про эволютивное развитие я поняла, но вот с именами совсем запуталась, то ты дон Леонард, у Стаса ты Бисквит, а теперь оказывается еще и Барсик.

‑ А что вы на меня так смотрите, нам вообще ехать давно пора – перевел стрелки кот улепетывая в прохожую.

‑ Не нравится мне эта затея с центром, ой не нравится. Документы могли передать либо мне, либо через тебя, зачем надо было курьера присылать, да еще и кота при этом эволюционировать.

Альта на миг замерла:

‑ Нет, это был кто‑то из наших, а кот, ну что же, его слышим только мы.

‑ 07 ‑

…‑ энергия разрушения, выпущенная единожды в эфир, усиливается многократно. Главная цель оператора не сражения с ветряными мельницами, не искоренение зла в его проявленном виде, а устранение причин. Разрушение моделей противника ведет к противоборству, а значит к их активной подпитке.

‑ Клим ‑ приоткрыв дверь коротко бросил Терений – к координатору.

‑ Просмотри линию еще раз, слишком много двусмысленностей и размытости. Мы должны видеть ситуацию вперед как минимум на десять ходов, и малейшая наша ошибка – это чья‑то сломанная судьба.

‑ Хорошо, гранд – выдавил покрасневший от стыда курсант – я все исправлю.

‑ Не надо исправлять, ошибаться не надо. Протей, присмотри за ними, а этого рыцаря в сияющих доспехах, борца с мировой несправедливостью, гонять до седьмого пота.

Клим вышел из аудитории и отвечая на ходу на дружеские приветствия направился в кабинет координатора.

‑ Вызывали?

Координатор посмотрел на гранда долгим изучающим взглядом:

‑ Ну, как слетали?

‑ Все в рамках нормы. Ильин в назначенную точку не дошел, залюбовался красотами природы и в соответствии с этим бессовестно проспал до нашего прибытия. Ожидаемо поупрямился, аки баран, но потом, опять же ожидаемо, согласился с поставленной задачей. Воплощение прошло как надо, у Альты адаптация к трехмерности нормальная.

‑ Ну, вот и хорошо, что в рамках. А что сам как оборванец? Шеврон где?

Клим мельком взглянул на левое плечо, итрилиевого шеврона с эмблемой отдела вероятностей на положенном по уставу месте не было. Он задумчиво пригладил ткань униформы, надо же, молекулярная ткань порвалась, этого просто не могло случиться, однако случилось.

‑ Я найду, видимо на крейсере затерялся.

‑ Разверни объем.

Перед ними развернулась вчерашняя затененная поляна, к которой из крутого ярка поднималась вчерашняя старуха. Следом за нею стеная, подобрав края расы, поднимался грузный, пожилой священник.

‑ Завела ты меня в чащобу погибельную, путями окольными, и зачем только я тебя послушал.

‑ Я вот тута стояла, корову свою искала и увидела. Знамение мне было, отец Пахомий, говорю же.

‑ Увидела она, ‑ кряхтя, взобрался на пригорок отец Пахомий, вытирая пот – я вот, сколько Господу и Спасителю нашему служу, однако не удостоился знамения.

‑ Так откуда же мне старой знать? Вот потому чуть свет к вам прибежала, кто же лучше вас‑то, отец Пахомий, пути Господни знать может?

‑ Давно пора тебя, старую ведьму за волхвования от церкви отлучить – пробурчал польщенный священник.

‑ Да Бог с вами, отец Пахомий – всплеснула руками старуха – Да что же вы такое говорите? Я травы собираю, и народ православный лечу, какое же это волхвование. Сам Владыка Царь Славы травушке земной силу целебную дал, что бы хворь исцелять.

‑ Ага, знаю я вас, полна церковь баб и все как одна ведьмы. Ну, и где твое видение было?

‑ А вот тут и было стоят, значит, мужи огненные и разговаривают между собой. А у меня от страха ноги отнялись, шевельнуться боюсь, окаменела вся.

‑ Так мало что ты увидела, может, наваждение бесовское было – перекрестился священник, недовольно морщась, прислушиваясь в расходившейся боли в спине.

‑ Ты отец не перебивай меня старую, не сбивай с толку, а то не ровен час забуду. Значит, поднял один из мужей руку свою и крестообразно меня осенил. Как же это может быть, батюшка, что бы нечистая сила животворящим крестом благословляла?

‑ Быть такого не может, что бы бес знамения крестного не убоялся. Однако с чего бы мне верить тебе, мало ли померещится в ночном лесу. Может, кто подшутил над тобой, глупая баба, аферист какой, помнится, фильм такой был. Так потом такие вот аферисты, с городу понаехавши, что угодно натворить могут. Вот смотри, и бутылки пустые стоят.

Отец Пахомий нагнулся, что бы поднять бутылку, однако нога его поскользнулась, и он тяжко опустился на землю.

‑ Ах, ты Господи ‑ запричитала старуха помогая ему подняться – как же это вы, батюшка.

Отец Пахомий, неловко и натужно дыша, встал.

‑ Да что же за наваждение, как в спину стрельнуло. Дождя почитай, как месяц не было, а тут нога сама по мокрому скользнула.

‑ Как мокрое, отец, нет тут ничего, отродясь не было, кусты одни только, а дальше лес, а в низине, откуда пришли, есть ручей, но тут‑то ему на пригорке откуда взяться?

Тут отец Пахом выпучив испуганные глаза истово перекрестился и бухнулся ниц позабыв о больной спине: на самом краю поляны был ключ, даже в полутени кустов вода его сияла и искрилась, а над ним парил невесомый лик всевидящего ока божия. В тот же миг старуха распростерлась, рядом боясь взглянуть на видение.

‑ Ну и что скажешь на это гранд? В рамках нормы?

‑ Да кто знает, как это произошло. Видимо когда я в кустах хворост собирал, шеврон за ветку зацепился и оторвался от мономолекулярной ткани, что не рвется по определению. Итрилий переходное звено материи от плотного в энергетическое состояние, как оторвался шеврон, хоть убейте не знаю. Упав на грунт, он своей энергоемкостью продавил почву до уровня грунтовых вод, сделав ее тверже самого прочного камня и одновременно впечатался в волновую структуру трехмерного мира, создав стабильный точечный прокол в наш мир. Ну а символ, шеврон помнит и отражает на всех уровнях свою форму.

‑ И что со всем этим делать, как мне объяснять несанкционированное, ничем не оправданное открытие чудотворного источника? Ведь итрилий будет стабильно держать канал.

‑ На то и чудеса Божьи, ведь не зря же шеврон оторвался именно там, не так ли?

‑ 08 ‑

‑ Вау, чувиха, это полный отпад – восхищенно протянул Бисквит, разглядывая Альту сквозь решетку кошачьей клетки.

‑ Заткни рот, на нас и так смотрят, только твоих мартовских визгов нам не хватало.

‑ Да ты че Стасик, посмотри какая ляля из нее вышла. Прям глаз отвести не могу, в общем, кот в ауте!

‑ Бискви – или ты сейчас заткнешь рот, или будешь продолжать свои радостные вопли из багажника машины.

‑ А что это у вас такой кот беспокойный? – осведомилась продавщица – у нас вообще‑то не положено с животными.

‑ Девушка, у него сильнейший стресс, к ветеринару везем, как его оставить одного в таком критическом состоянии?

‑ Сама ты животное, давно в зеркало смотрелась? – надулся разобидевшийся кот – понабирают, понимаешь из деревни.

‑ Я его оставлю у вас, можно? Думаю, это будет лучшим решением, и правила магазина нарушены не будут и кот не пострадает.

‑ Ну, уж ладно – промолвила продавщица, рассматривая Бисквита сквозь прутья решетки – только вы недолго.

‑ Мы мигом, хотя мигом не получится, у вас такой огромный выбор – благодарно улыбнулся Стас.

‑ Ну что вы, давайте вашего красавца – девушка взяла из рук Стаса корзину.

‑ Стас вернись, Стас вернись, я все прощу!!!! Я сейчас вам тут по‑человечески закричу… Аааа, меня предали…

‑ Не бойся котик, сейчас я дам тебе вискаса…

Мы с Альтой благополучно свернули за угол отделения, предоставив Бисквита его судьбе.

‑ Бисквит не зря орал, выглядишь ты действительно потрясающе.

‑ Спасибо Стас. Сделать выбор было довольно трудно, сколько разнообразия, сколько идей, сколько гармонии.

‑ Я в этом не слишком разбираюсь – протягивая кредитную карточку кассиру, ответил Стас – не по моей части.

‑ Человек должен быть гармоничен во всех своих проявлениях, и во внешнем виде тоже.

‑ Согласен, ну вот и все, с обновками тебя.

‑ А что положено отвечать в таких случаях?

‑ Да что хочешь, это же подарок, говорить, что‑либо не обязательно, просто рад, что тебе понравилось. Иногда люди возводят подарки в ранг культа, где за подарок должен быть ответный подарок не меньшей стоимости и достоинства. Этакий первобытный обмен, где все сводится лишь к тому, что бы максимально расположить человека к себе для последующей более выгодной сделки.

‑ Интересно, что думают окружающие о нашей сделке?

‑ Оглянись на то, какими завистливыми взглядами провожают меня мужчины и как досадливо морщатся женщины. Хотя нет, тебе это ничего не скажет, ведь ты воспитывалась в совершенно ином поле.

‑ Неужели они все думают, руководствуясь половыми энергиями? – округлив глаза произнесла Альта – как такое возможно?

‑ Очень даже просто. При разделении человечества на две части у нас произошел скачок грубой энергии, сексуальная энергия начала брать верх над высшим потоком и человеческое сознание опускалось все глубже с энергетического уровня в биологическую составляющую своих тел. Вот теперь мы рассеяны на все времена во многих планетах. Потому более тяжелые души, с более угрубившимися структурами выпадали в период осваивания физического мира – они получили то, что хотели, и осваивали все прелести первобытного строя. Конечно, сейчас они тоже есть, вот примерно как те, что жадно разглядывают твое тело, не видя при этом души, но все, же более высшие фазы сейчас преобладают, хотя на уровне социума отраженного в психополе пока что доминирует идея грубого чувственного удовлетворения на чем греют руки нижние.

‑ Знать это в теории – одно, а соприкоснутся с этим – другое.

‑ Верно, ну все, берем вещи, и идем, пока Бискви кондрашка не хватила. И зачем мы его взяли?

‑ Пусть отрабатывает свое животное начало и окультуривается. И можно тебя попросить?

‑ Да, конечно.

‑ Спрячь пульт от телевизора подальше, телевидение, по аналогии являющееся грубым заменителем поля соборной вести, не самый чистый источник.

‑ Альта, как ты наивна, ты еще не видела наш аналог информационного поля под названием интернет. Поверь, в сравнении с ним все наше телевидение это чистейший хрустальный родник.

Бисквит был в состоянии крайнего расстройства и подавленности, уныло взирал на сюсюкающую ему продавщицу и нервно бил хвостом:

‑ Смотря на нее, я понимаю, почему человечество обречено на умственную деградацию. Признаю, что вел себя не самым лучшим образом, но даже исходя из этого, не стоит в дальнейшем опускаться до такого зверства, еще немного и она бы мне повязала на шею бантик и поставила под нос блюдце с молоком.

‑ Если в дальнейшем дон Леонард, известный миру как Бисквит, обязуется взять под контроль свои эмоциональные всплески, тем более в присутствии посторонних людей, то дальнейших карательных санкций касаемо его не к месту поумневшей индивидуальности можно будет избежать.

Кот победоносно вскинув хвост как гордое знамя победы над мировой несправедливостью, выйдя из клетки уселся на заднее сидение и тут же принялся с отрешенным видом намурлыкивать Владимирский централ.

‑ Альта, пристегнись, мы опаздываем, поездка будет скорой, а айнер мы еще не изобрели. Бисквит, вожмись в броню родного танка.

С чудом протиснувшись в обязательных утренних пробках, мы подъехали к зданию центра почти вовремя. Здание как здание, несколько этажей, отливающие под зеленью каштанов зеркальные стеклопакеты, ничем не примечательная табличка обычного госучреждения. Однако ожидаемой нами толпы народа не было, и само здание тоже было закрыто, лишь перилле с независимым видом сидел человек и курил.

‑ Привет Стас, как дела?

‑ Привет Жженый, какими ветрами в столицу, от дела ли бегаешь али по делу?

‑ Стреляли – уклончиво ответил Жженый с интересом рассматривая Альту и стоящего у ее ног в позе сторожевой собаки Бисквита.

‑ Знаю я тебя, стреляли. Познакомься это…

Тут Альта откинула прядь волос и обратилась к Жженому на своем певучем языке.

Жженый ответил ей на том же напеве и улыбнувшись кивнул в ответ.

‑ Ребята, вы знакомы, или я опять что‑то пропустил?

‑ Мы знакомы по предыдущей работе, несколько раз пересекались, только и всего.

‑ Жженый, а где тебя не знают? Куда не плюнь, сплошные пришельцы, нашествие прямо таки, пора приглашать доблестного агента Малдера.

‑ А что ты так расплевался? Думаешь, легко им существовать в такой среде, но такова служба. Если хочешь написать Малдеру и Скалли, то думаю что дальше психушки, тебя все равное не пошлют. Время, сам понимаешь, сейчас тяжелое, мировой экономический кризис в самом разгаре, народ в повальной депрессии, еще одним психом станет больше только и всего, даже не факт что станут лечить. Чего только не бывает, в этом не самом лучшем из миров. Можно подумать, они тут план мирового господства вынашивают.

‑ Ладно, не кипятись. Хорошо, что приехал, мы порядком припозднились, но почему‑то еще никого нет.

Жженый взглянул на часы:

‑ Скоро появятся, куда же им деться. Я изменил время открытия.

‑ Ну, проходи, поговорим, чего на улице топтаться на виду у народа.

‑ Хорошо тут у вас, просторно – промолвил Жженый рассматривая приемную – и не жарко.

‑ Все‑таки столица, все на виду, надо держать марку и соответствовать уровню. Я вижу, Статус основательно все подготовил, даже обслуживающий персонал набрал.

‑ Вот именно, с обычным персоналом, секретари, охранники, у вас проблем не будет, а вот с остальными…

‑ А что с остальными?

‑ Стас, я бы понял, если бы Альта удивлялась, ей простительно, как глубоко несведущей в нашей психологии, но ты ведь понимаешь с каким контингентом придется иметь дело.

‑ А что трудного может быть в творческой работе? – дуя на пальцы, передала она горячее кофе наполнив стаканчик из автомата в приемной.

‑ Спасибо. Ты знаешь людей прошедших курсы ШЕП только по кратковременной работе с ними на канале, я знаю их намного дольше. Многие из них не реализованы в жизни, говоря проще неудачники, как сказал один умный человек. Не добившись счастья в жизни, они попали на школу, все разными путями и с разными целями, но, не изменяя себя глубоко, до самых оснований, так и остались неудачниками, и мало что изменилось, хотя могло измениться все.

‑ Не сгущай краски, не все так плохо – бросил Стас, щелкая зажигалкой – многие меняются, и меняются к лучшему.

‑ Изменения мизерны, школа функционирует на грани десяти процентов и это не моя статистика, это статистика Ольги. Из этих десяти процентов только единицы становятся профессионалами, и ты это знаешь не хуже меня.

‑ Вот мы и будем работать, что бы те, кто мог стать, получили эту возможность.

‑ Но поначалу не стройте больших планов, их надо настроить на рабочий режим, дать переболеть кучей заболеваний души: от идеи миссионерства и спасения утопающих, до собственной исключительности и значимости.

‑ В начальных стадиях, при должном внимании и содействии самого больного лечится все.

‑ Лечится, но я тут вовсе не по этому. Я проездом на восток нашей бывшей необъятной родины и заскочил вовсе не для того что бы хулить славное дело подвижничества.

‑ Конечно, там где ты появляешься, все приходит в движение, иногда и очень часто взлетает в тартарары.

‑ Ну, таков уж я, мне всегда скучно старое, старое, что не претерпевает изменений. В общем серые зашевелились всерьез, так что будьте ребята осторожнее.

В приемной повисла тишина, и даже Бисквит притих, перестав гонять скатанный комком лист бумаги.

‑ 09 ‑

‑ Станислав Андреевич, все приглашенные уже собрались в зале – доложила секретарь – ждут вас.

‑ Спасибо, Нина, мы сейчас будем.

Секретарь закрыла дверь и застучала каблуками, удаляясь по коридору в направлении зала для конференций.

‑ Стас, надо идти. Я понимаю, молодые, необстрелянные ребята, но и им надо с чего‑то начинать. Всегда сложно сделать первый шаг.

‑ Только вот не хочется, что бы ничего не понимающие люди попали под перекрестный огонь. Но ты права, надо идти. Бискви, не дурачится и кабинет в наше отсутствие не разносить, ты сотрудник серьезной конторы, потому веди себя соответственно.

‑ Хорошо, а пиццу прямо сюда заказывать можно?

‑ Завтра останешься дома.

‑ Да ладно, ‑ протягиваясь во весь рост на столе, протянул примирительно кот – уж пошутить нельзя.

В зале сидели приглашенные на собеседование сотрудники и в ожидании начала тихонько переговаривались между собой. Стас взошел на подиум, окинул взглядом аудиторию начал.

‑ Рад приветствовать вас всех в зале нашего учреждения. Спасибо что откликнулись и нашли время приехать по нашему приглашению. Итак, приступим. Наше учреждение занимается систематизированным изучением тонкого мира и является консультационно‑исследовательским центром международного уровня. Все вы, приглашенные сегодня на собеседование, имеете возможность стать специалистами, экспертами и аналитиками в изучении тонкого мира на академическом научном уровне. Некоторые из вас знают друг друга, многие виделись раньше и это не случайность и не совпадение ‑ все вы слушатели Школы Единого Принципа. На первой лекции вводного курса Ольга говорила, что данная школа хорошо известна в научных кругах, это так. Потому вы, молодые курсанты и специалисты имеете возможность и дальше реализовывать и развивать себя в этом ключе. Каждый ваш шаг, каждое ваше действие будет фиксироваться, анализироваться и документироваться в соответствии строгих канонов науки для всестороннего рассмотрения. Наш научно исследовательский центр является местом исследования взаимодействий человека с тонким миром волновых функций. Почему именно вы, почему именно слушатели школы шеп, а не аспиранты, не доктора наук и прочий состав иерархической лестницы научного мира? Нам нужны именно эксперты, эксперты, не только в теоретической, но и в практической части. Вы все являетесь именно практиками, практиками имеющими опыт работы в тонком мире, исследователями, первооткрывателями того что было известно человечеству издревле, но что было утрачено для понимания мира современного. Вот потому вы сегодня в этом зале, молодые, пытливые умы своей эпохи, стоящие на грани соединения мира науки и мистического опыта человечества. Вот если вкратце, таковы наши основные цели и направления нашей работы. Наша вводная часть не напрасно построена именно вот таким образом, в мистическо‑метафорической образной системе близкой вам для понимания школы единого принципа. Ваши кандидатуры имели всестороннее рассмотрение. Многие из вас имеют по несколько высших образований, это приветствуется. Многие не имеют образования выше среднетехнического – как и на школе единого принципа, здесь это не имеет глобального значения, важно только то, что вы имеете в себе, то, что вы осмысли и можете применить в практическом ключе. Теперь, согласно регламенту вашей школы можете задавать вопросы.

Из зала поднялась пожилая женщина:

‑ Скажите, знает ли о вас, о вашем центре Ольга?

‑ Трудный вопрос. А чего она не знает?

По залу пошла рябь смеха.

‑ Если серьезно, то спросите ее саму, она не составляла нам анкету о том, что она знает, а чего нет. Но я хочу ответить вопросом на вопрос – а что она знает о вас? Много ли у вас практических «наработок» утвержденной самой Ольгой?

Женщина сурово стиснула губы:

‑ Я не собираюсь находиться вот в таком, не проверенном и не одобренном Ольгой учреждении.

‑ Это ваше право и ваше решение. Не смеем больше вас задерживать.

Женщина с торжествующим видом вышла со своего места и напоследок громко хлопнула дверью.

‑ Вот именно потому я поставил ударение, молодые умы, имеющие способность к изменению. Если у человека нет плодов и уверенности в себе, то он будет искать оправдания своей неготовности, опасаясь всего, что не одобрено и на чем не стоит печать с рецензией Ольги или чьей либо еще, кто имеет в его глазах вес. Тот, кто имеет ум различать по плодам, как завещал Господь, не будет каждый раз требовать рецензии и одобрения, но будет иметь собственное суждение. Потому те, кто сомневается сейчас – уже не прошли собеседование и могут заниматься своими делами по причине неготовности. Все остальные остаются на собеседовании.

Несколько человек встали и направились к двери.

Ильин подождал, пока за ушедшими закроется дверь и продолжил.

‑ Если вопрос о ведении и неведении решен, мы разберем основные направления работы нашего центра и разобьем вас по исследовательским группам в соответствии с вашими возможностями и нашими потребностями. Руководители отделов, пожалуйста, подойдите ко мне.

‑ 10 ‑

‑ Ну и сколько осталось после первой недели? – массируя уставшие глаза, спросил Стас.

‑ Даже больше чем мы предполагали, из ста пятидесяти приглашенных на собеседование осталось сорок человек.

‑ Сорок человек? На чем отсеялись все остальные?

‑ Как всегда: каждый из них имеет свой особый путь, а значит особое мнение, что подразумевает особое призвание, но непонятно какое именно. Кофе будешь?

‑ Да нет, спасибо, не хочу кофе на ночь.

‑ Многие оказались ходячими британскими энциклопедиями, так выстроят фразу, что потом и сами не могут понять, что сказали. Послушаешь, говорят очень умно, да только непонятно. Можно понять отсутствие опыта, но не прощать же при этом избыток хамства? Целую неделю состязались в том кто круче – этакий садик на прогулке. Кто завернет фразу позаковыристее да поумнее, кто взъестся на кого‑то, недопоняв не так сказанную фразу, в общем, подвижники.

‑ Что, так все плохо?

‑ Да как сказать – пожала плечами Альта – не все. За неделю образовалось некое подобие энергетического поля в коллективе, центром которого неожиданно для всех стала тихая, скромная девушка, та самая, из глубинки. Все кричат, пытаются переспорить друг друга, а та всего пару слов скажет, да так что прямо в сердце: у нее редкий дар примирения враждующих. Вокруг нее образовался вихрь сквозного канала и сплотились те, кто родственен по частотам, образовывая второй круг. Так что маленький, но результат.

‑ Не режьте меня живьем, – с трудом протискиваясь в приоткрытую шелку дверей, пробурчал Бисквит ‑ насмотрелся я на них, во всех видах насмотрелся, оторопь берет и шерсть дыбом. Сидит, значит, щупленький, серенький интеллигент: все чин по чину, костюмчик приличный, тщательно зализанная лысина от умных книжек нажитая, очки на всю мордень, пардон, лицо. Умный весь такой, скромный, а чуть тронешь его залежи мозговые, враз понимаешь от кого обезьяна эволюционировала. Откуда только агрессия берется?

Альта ухмыльнулась:

‑ Я вижу, котика опять пробило на философию, это, наверное, надолго. Ладно, допивай кофе, я пока подгоню машину.

‑ Спасибо Альта. – Стас благодарно кивнул ‑ Бискви, успокойся, ты не в Корее, никто не будет тебя резать, хотя всего за неделю ты порядком на казенных харчах разожрался, в самую бы пору. Второго потока в центре не будет, пока оставшиеся в живых в первом отборочном туре не вырастут и окрепнут.

‑ Стасик, это низко, упоминать другому о его недостатках. Это был стратегический сбор информации.

‑ Ну как же, таскаться из аудитории в аудиторию и клянчить жратву.

‑ Повторяю – раздраженно хлеща хвостом ответил Бисквит – стратегический сбор информации, военная хитрость и никакого личного интереса ‑ я можно сказать здоровье потерял, работая на благо родного центра. Ну, кто станет обращать внимания на кота? Вот и говорили при мне все то, что думают друг о дружке.

‑ На такого как ты трудно не обратить внимание: оскал бультерьера, походка крокодила, и коварство змея.

‑ Да ну тебя. Но факт остается фактом: в глаза говорят одно, за спиной совершенно другое.

‑ Думаешь, я этого не знаю? Начальный этап формирования личности, когда в коллективе начинается выстраивание связей соподчинения, миновать невозможно. Вполне естественно для них, что поначалу действуют и руководствуются теми методами, с помощью которых привыкли выживать на земле. Позже начинают разделять в понимании, что нельзя смешивать дружеское отношение и работу в тонком мире. Ведь по‑дружески, по‑человечески, можно простить какую‑то слабость, закрыть глаза на несовершенство другого человека и прикрыть его духовные язвы, надеясь на исправление, то при включении на канал одна ошибка, всего одна, допущенная по неосторожности или по непониманию, ошибка может обернуться катастрофой и трагедией для многих, неся в себе разрушение, отражаясь резонансом по всех плоскостях. При включении строжайше запрещено привносить свое