Глава 3. Взаимоотношения французской церкви и Святого престола на рубеже XVIII–XIX вв

В начале XIX в. судьбы католической церкви оказались тесно связанными с деятельностью Наполеона и его претензиями на мировое господство. Понтификат Пия VII обозначил поворотную точку в напряженных и страстных отношениях между папством и Революцией.

Будучи епископом Имолы, Кьярамонти отказывался становиться в какую-либо оппозицию против соседних республик, созданных Бонапартом в завоеванной Италии. В своей рождественской проповеди 1797 г. он даже высказывался в пользу демократии, которую считал соответствующей Евангелию. «Такой вид правления требует, – провозглашал он, – всех возвышенных добродетелей, которые могут быть заимствованы только в школе Иисуса Христа. Будь христианином, и ты будешь прекрасным демократом». Пий VII соглашается признать Консулат на тот период, пока уважаются права церкви. Дабы продемонстрировать свою открытость, он назначает кардинала Консальви государственным секретарем. Чего можно ожидать от Бонапарта, который, сразу после coup d'état, бросил клич к национальному единению?

5 июня 1800 г., за день перед битвой в Маренго, Первый консул собирает духовенство Милана, чтобы высказать свои взгляды на католическую, апостольскую и римскую церковь. «Без религии человек может лишь брести в темноте; и католическая религия – единственная, которая дает человеку истинное и непогрешимое объяснение его сущности и предназначения. Общество без религии подобно кораблю без компаса… Я надеюсь иметь счастье преодоления любых препятствий, могущих помешать полному единению между Францией и главой Церкви».

Это обращение, широко опубликованное и разосланное, пользуется громадным успехом. Бонапарт подтверждает слова поступками. После победы над австрийцами он посещает, 18 июня, торжественный «Te Deum» в миланском соборе и «не имеет никакого значения, что скажут наши парижские атеисты», замечает Первый консул в сообщении, посланном в тот же день двум другим Консулам. Путь к переговорам таким образом открыт.

Рим вначале подозрительно отнесся к таким открытым действиям. Французские эмигранты, проживающие в Риме и особенно аббат Мори, агент Луи XVIII, сделают все возможное, чтобы помешать заключению какого-либо соглашения, могущего укрепить консулярное правительство в ущерб роялизму и Претенденту. Французские неоякобинцы теряют энтузиазм и издают отвратительные пасквили на папу и духовенство. Но Пий VII и Бонапарт решили любыми путями преодолеть оппозицию.

В письме, датированном 13 сентября 1800 г. Пий VII сообщает французским епископам, что он начинает переговоры с правительством Первого консула. Бонапарт назначает своим представителем аббата Вернье. Последний – бывший курат Анжера и один из самых активных миротворцев в Вендее. Переговоры начинаются в Париже в ноябре 1800 г. Два делегата папы, Его светлость архиепископ Спина Коринфский и отец Каселли, действуют согласно специальным инструкциям Консальви. Государственный секретарь определил пять пунктов, которые будут обсуждаться вплоть до февраля 1801 г.: отставка конституционных епископов, уменьшение числа епархий, возвращение церковного имущества, назначение епископов и присяга на верность Конституции.

Предложения Священного синода не соответствуют намерениям Первого консула самому назначать епископов. Тем не менее, переговоры продолжаются без особых трудностей. Они привели к проекту, который Франсуа Како, эмиссар Бонапарта, привозит в Рим. После бурных споров папа соглашается на последние уступки. Признается право Первого консула назначать епископов, и право папы утверждать их. Но слишком медленный ход переговоров раздражает Первого консула, которому не терпится достичь соглашения.

19 мая 1801 г. Бонапарт посылает в Рим жесткий ультиматум. Он угрожает прервать переговоры, если папа не примет проект в течение пяти дней. В ярости он указывает, что он с легкостью может вторгнуться в церковные государства… или даже обратиться в протестантство!

Како мудро спасает ситуацию. Он убеждает Консальви срочно выехать в Париж и разобраться в недоразумениях. 22 июня государственный секретарь встречается в Тюильри с Бонапартом. Все приготовлено таким образом, чтобы запугать кардинала и вынудить его принять французские предложения. Переговоры продолжаются до 15 июля. В конце концов, в 2 часа ночи Первый консул ратифицирует Конкордат. Пий VII подписывает его 15 августа. В бреве «Tam Multa» он требует отставки у законных епископов. Большинство из них подчиняется, за исключением Западной Франции, где группа жестких роялистов выбирает ересь и проводит собрания, направленные против Конкордата.

Таким образом Бонапарт и Пий VII смогли достичь компромисса, устраивающего обе стороны, учитывая внешние обстоятельства. Ради того, чтобы сберечь основные пункты, папа мудро уступил по второстепенным вопросам. Он получает признание своего права утверждать епископов. Более того, тем самым он спасает единство римской церкви. Так что для него не имеет большого значения, что он должен признать Французскую республику или продажу земель эмигрантов, или даже то, что он вынужден передать церковные службы в подчинение общественным и под надзор государства, уменьшив тем самым их духовную роль; но все же регулярная церковная деятельность может быть продолжена. Со своей стороны, у Первого консула имеются свои причины для воссоединения. Конкордат усиливает его популярность и отделяет католиков от роялистов.

Политические соображения – сильнее, чем личный религиозный скептицизм Первого консула. Он хочет официально реабилитировать святых, так как считает, что церковь – фундамент государства и общества. Его брат Люсьен защищает политику Конкордата перед Законодательной палатой. Он орет на атеистов: «Вы, жалкие софисты! – кричит он им, – бесполезно продолжать искать аргументы: таинственное влияние религии не может быть понято высохшими сердцами; ее моральную силу, как и силу гения, можно только прочувствовать, представить себе; о ее существовании можно не спорить».

Своим «Гением христианства», вышедшем в 1802 г., Шатобриан объясняет свой личный взгляд на возрождение религии. Используя исторические и эстетические примеры, автор прославляет христианство, салютуя Бонапарту, «сильному человеку, который вытащил нас из пропасти». Фактически он играет в игру идеологической реставрации после успешного coup d'état.

В 1802 г. Наполеон издал так называемые «Органические статьи», ставившие католическое духовенство под сильный контроль государства, вплоть до того, например, что епископам, без согласия правительства, запрещалось собирать в пределах Франции собор или синод; им также запрещалось без специального разрешения выезжать за пределы своей епархии, тем более в Рим. Все религии в Франции официально рассматриваются как равные, и низшее духовенство в дальнейшем подчиняется власти епископов, «пурпурных префектов», которые на самом деле являются представителями правительства. «Органические статьи», по существу, шли вразрез со многими положениями конкордата и не могли не вызвать недовольства папы.

Между Пием VII и правительством Наполеона началась дипломатическая переписка, в ходе которой отношения между двумя странами все более ухудшались. Многочисленные протесты папы не изменили политики Наполеона в отношении католической церкви во Франции. Недовольство римской курии еще более усилилось в связи с изданием Наполеоном декрета о роспуске религиозных орденов. И все же, опасаясь гнева Наполеона и надеясь уладить при личной встрече отношения с правительством Франции, Пий VII согласился на поездку в Париж, где он должен был короновать Наполеона императорской короной.

Торжественной демонстрацией взаимопонимания французского государства и папства, характера их взаимоотношений явилась коронация 2 декабря 1804 года в соборе Парижской богоматери Наполеона, принявшего титул французского императора. Диктатор потому нуждался в содействии папы, что источником конституционной императорской власти он провозгласил уже не волю народа, а волю и милость Божью. Императорская власть могла быть узаконена только при содействии папы; церковь же при этом становилась ее оплотом. Но если Карл Великий отправился в Рим за императорской короной, то Наполеон призвал папу к себе на праздник коронации. Поддавшись уговорам Талейрана, Пий VII добровольно вызвался на это.

Церемония, назначенная на 2 декабря, началась с запозданием: императорская чета заставила папу два часа дожидаться их в соборе Парижской богоматери. Наполеон принял от папы только помазание святым елеем и, к крайнему удивлению Пия VII, сам взял у него из рук корону и водрузил ее себе на голову. Императрица Жозефина тоже получила корону милостью Божьей, но из рук своего супруга. Эта сцена явила собой нечто большее, чем мелочное унижение папы. Наполеон показал этим всему миру, что источником своей власти является он сам и что он не нуждается в папе для опосредствования милости Божьей. Присутствие наместника Христа придало больший блеск празднеству, его «ассистирование» только еще больше закрепило императорскую власть.

Начиная с этого момента, Наполеон все более сознательно стал стремиться к тому, чтобы поставить институт папства себе на службу. Он попытался даже уговорить папу остаться и перенести курию в Авиньон или в Париж. Наполеон хотел сохранить папство, но отводил ему лишь такую роль, какую Карл Великий или Филипп Красивый отводили авиньонским папам. Курия должна была стать религиозным центром наполеоновской империи, органом церковно-политического надзора над остальными национальными церквами. Папа был обречен на роль наполеоновского патриарха.

Поездка эта ничего утешительного «наместнику святого престола» не принесла. Наполеон наотрез отказался пересмотреть «Органические статьи» и фактически нарушил конкордат. Наполеон, выставляя себя «покровителем святого престола», все более стремился превратить папу в послушное орудие.

Пий VII понял смысл сцены в соборе Парижской богоматери и никоим образом не хотел оставаться во Франции. Несмотря на свои обиды, он, однако, с лояльностью признавал, что Наполеон спас французскую церковь от гибели; кроме того, в деле материальной поддержки духовенства, сохранения католических учреждений император отнюдь не давал повода обвинять его в скупости. Тем не менее, исходя из интересов вселенской церкви и папства, Пий VII не пожелал добровольно брать на себя роль придворного капеллана Наполеона.

После 1804 г. Наполеон подчинит церковь интересам своей династии и имперской монархии. Император выступает в роли самого великодушного из принцев, если не самого набожного. Его министры церковной службы Порталис (1804–1807 гг.), затем Бижо де Преамино (1807–1814 гг.) жестко контролируют церковные дела. Расходы Католической церкви, выплачиваемые государством, даже увеличиваются. В 1813 г. общая сумма духовных пенсий возрастает до 31 миллиона против 23 миллионов в 1804–1805 гг.

Государственный контроль за задействованными священниками (30000 в 1807 г.) – большое финансовое преимущество для церкви. Низшее духовенство в провинции может теперь жить на пенсию от 300 до 500 франков. В то же время государство отдало им назад их церкви. 15 сентября 1807 г. финансовый закон утверждает налог в 10% на доход на городских землях, который уходит на содержание церквей и пресвитерий.

Религия теперь в широком почете. 13 июля 1804 г. декретом установлено, что во время общественных процессий должны быть отданы воинские почести Святому причастию. В списке старшинства кардиналы следуют на третьей позиции, сразу после принцев и высших сановников, и перед министрами. Благословение Императора Святым отцом на коронации (2 декабря 1804 г.) лишь усиливает связи между католическим духовенством и имперской монархией. Смирение становится тотальным в 1806 г., когда введен в действие Имперский катехизис. Духовные обязанности перед верой и гражданские обязанности подданного слились воедино.

15 августа праздник Успения заменяется Днем Св. Наполеона. Епископальная иерархия поддерживает официальную пропаганду. Епископы подготавливают благодарственные «Te Deum» в честь побед Императора. Некоторые из них заходят довольно далеко: «Бог Могущества и Армий усадил Наполеона на трон и освятил его триумф победами». В целом духовенство поддерживает воинскую повинность; некоторые отказываются дать отпущение грехов отказчикам или дезертирам. В приходских церквях некоторые священники даже читают бюллетени Великой Армии, хотя Император не одобряет излишнее рвение. «Я не нахожу такие чтения необходимыми, – пишет Наполеон 25 декабря 1805 г., – это всего лишь придает излишнюю важность священникам; действительно, это дает им право выносить свои комментарии, и в день, когда новости будут плохими, у них определенно будут свои комментарии».

В качестве награды за активное сотрудничество духовенство получает некоторые из старых своих привилегий, в основном в области образования. Священники учатся в лицеях. Частные институты, возглавляемые религиозными братствами, опять разрешены и защищены Университетом.

Но все-таки на пути к полному второму рождению христианской жизни существуют преграды. Нехватка священников и недостаток смирения у верующих тормозят процесс реставрации католицизма. Духовенство неспособно удовлетворить приходские нужды, за исключением, возможно, Бретани или Оверна. Мирское духовенство упало числом с 60 000 членов в 1789 г. до 36 000 и 600 посвященных в духовный сан новых священников в 1802 г. Более того, дехристианизация пробудила в народе антиклерикальные настроения, состояние ума, которое может лишь увеличить недостаток веры, и дух критики, рожденный в период Просвещения. Пробуждение церковной жизни и веры оказало небольшое влияние на политические отношения между Парижем и Римом, которые остаются напряженными, так как оба государства стремятся к власти.

У папы определенно нет недостатка в доброй воле. Как только Наполеон самопровозгласил себя Императором, в мае 1804 г. он говорит папе, что он желает быть им коронованным. Святой отец не смеет отказаться, но он ставит условием пересмотр Органических статей, которые считает слишком галликанскими. Неясный ответ заставляет его считать, что его просьба будет удовлетворена. Однако вместо того, чтобы успокоить Наполеона, крайняя гибкость папы, кажется, позволяет Императору высовывать все новые и новые требования.

8 июня 1805 г. Император, провозгласивший себя королем Италии в Милане, простым декретом реорганизовывает итальянское духовенство. Папа преисполнен негодования и протестует против столь явного нарушения прав церкви. Вскоре после этого аннулирование женитьбы Жерома Бонапарта на Элизабет Паттерсон создает инцидент между Римом и Парижем. Пий VII отказывается вмешиваться в семейную склоку. В бешенстве Наполеон угрожает ему. «Ваша Святость, – пишет он папе, – вы – суверен Рима, но я – его Император. Те, кто так сильно беспокоится о защите протестантских браков, кто задерживает послание моих епископских булл и позволяет анархии проникнуть в мои епархии, будут отвечать перед Богом».

Пий VII не может оставить императорское оскорбление без ответа. Поступая мудро, вначале он советуется с кардиналами. Затем в бреве, датированном 21 марта 1806 г., он восстает против притязаний Наполеона. «Ваше Величество утверждает, что он – «Император Рима». Мы должны ответить с апостольской искренностью, что Верховный понтифик, суверен Рима, не признает и никогда не признает в своих государствах власть выше собственной».

В то время, когда вся Европа склоняется перед мощью французского императора, папа осмеливается выступить против него. Наполеон отвечает на такое неожиданное сопротивление конфискацией графств Беневента и Понте-Корво, которые он немедленно отдает Талейрану и Бернадоту. В то же время он приказывает французским войскам оккупировать Чивита-Веччью. Вскоре он требует увольнения Консальви. Пий VII уступает и жертвует своим государственным секретарем. Его единственная жалоба будет обращена к французскому послу: «Над всеми монархами правит мстительный Бог справедливости». Последний, в письме Талейрану, допускает, что этого человека недооценивают, «если кто-то считает, что его внешняя гибкость позволяет делать все, что заблагорассудится».

Наполеон продолжает невозмутимо сокращать папские прерогативы. Теперь он намеревается распространить свою власть на архиепископа Парижа, находит промахи в нескольких пасторальных письмах, преступает папскую территорию, злится на недостаток покорности папы. Несмотря на приказы Наполеона, Пий VII отказывается соблюдать Континентальную систему. Отмщение следует немедленно. 21 января 1808 г. генерал Миолли получает приказ выступить на Рим; кардиналам досаждают.

Через четыре дня после приезда в Вену, 17 мая 1809 г., Наполеон подписывает два декрета, аннексирующих папские государства в пользу Французской Империи, объявляющих Рим свободным имперским городом и создающим специальный государственный совет для руководства от его имени римскими государствами. Мюрат, король Неаполя, отвечает за французскую оккупацию бывших церковных территорий. 11 июня над замком Сан-Анжело в Риме развевается трехцветный флаг.

Папа отвечает Буллой об отлучении «агрессора против имения Святого Петра». Он еще не знает, что Наполеон решил арестовать его, иначе он призвал бы к восстанию. Ночью с 5 на 6 июля войска окружают Квиринальный дворец. Генерал Раде с солдатами вламывается в офис Святого понтифика. В своих мемуарах он описывает эту сцену: «Обнаружив себя с вооруженными людьми перед этим святым существом, я почувствовал, как меня мгновенно одолела подавленность. Я преисполнился священного уважения». Пий VII величественно и невозмутимо отказывается подписать аннулирование отлучения: «Мы не можем, Мы не должны, Мы не будем!» Папу под эскортом перевозят в Савону, маленький городок на Генуэзском заливе, недавно аннексированный Францией.

Пленник Императора, Пий VII замыкается в инертности, демонстрируя свою силу и величие. Ни один европейский двор не протестует против ареста папы.

В 1809 г. развод Наполеона и Жозефины провоцирует конфликт. Решимость Святого отца никогда не поступать против своих принципов означает, что он откажется аннулировать брак. Таким образом, Наполеон решает обратиться к Митрополиту архиепископу Парижа, который удовлетворяет волю Императора и объявляет брак расторгнутым, причем некоторые необходимые формальности были упущены.

2 апреля 1810 г. Наполеон женится на Марии-Луизе. Но, из солидарности к папе, которого они считают единственной компетентной властью в таких вопросах, тринадцать кардиналов отказываются присутствовать на свадьбе. Из Савоны Пий VII уже посылал свои протесты против таких незаконных процедур. В качестве наказания Наполеон отменяет пенсии восставших священников, конфискует их имущество и высылает их в провинциальные города, запретив им носить кардинальские знаки различия. Они известны под названием «черные кардиналы».

Позже Император просит Совет епископов энергично взяться за решение спорных вопросов с Римом, т.е. утверждение прав Императора над папскими государствами, уменьшение инвеституры епископов, доказательство неэффективности отлучения. Преданный суверену, совет по каждому пункту решает в его пользу. Наполеон чувствует себя достаточно облеченным властью, чтобы назначить кардинала Мори архиепископом Парижа. 17 июня 1811 г. собирается национальный Совет епископов. Презрев волю Императора, епископы требуют освобождения папы и объявляют себя некомпетентными в вопросе назначений, считая, что они не могут действовать без папской Буллы. Среди них – Его императорское и самое выдающееся высочество кардинал Феш, архиепископ Лиона, примас галльский и… дядя Императора по материнской линии! Их доклад приводит Наполеона в бешенство.

10 июля императорским указом совет распущен. Непокорные епископы Турне, Гана и Тройи арестованы и заключены в Винченне. По совету Мори Император созывает новый Совет. Второе собрание, более покорное, соглашается, что Митрополит или декан епископов провинций, должен утверждать назначенных епископов, если папа отказывается или воздерживается сделать это. Наполеон хочет, чтобы Пий VII ратифицировал эти решения. 9 июня 1812 г. он приказывает перевезти его в Фонтенбло, куда Святой отец прибывает 10 июня, устав от изматывающей поездки.

Император рассчитывает, что Верховный понтифик в ослабленном состоянии согласится подписать документ. Целыми днями он пытается истощить его бесконечными дискуссиями, обращаясь то тепло и нежно, то грубо и драчливо. В конце концов, 25 января 1813 г. Пий VII расписывается под проектом, «который будет взят за основу для окончательного соглашения». Святой отец позже скажет, что «во время заседания Император, в ярости от моих постоянных отказов, действовал по отношению ко мне так, что это вынудило меня сказать: «О! Все началось, как комедия, а закончится, как трагедия!»

Пий VII подписал документ, в котором отказывался от мирского суверенитета. Что более важно, он наделял Наполеона властью назначать епископов после шестимесячного периода ожидания. В обмен на эти уступки «черным кардиналам» немедленно дарована амнистия. Папа получает ежегодный доход в два миллиона и проживает во Франции или Италии. Император провозгласил этот конкордат имперским законом.

Папа не смирился с поражением и 24 марта 1813 г. публично отрекся от пакта. Святой отец публикует бреве официального протеста против не имеющего силу договора, подпись на котором была вырвана у него обманом и силой.

Военные поражения Наполеона спасут папу из ситуации, которая, вероятно, была бы опасной для него. 10 марта 1814 г. пленник Фонтенбло освобожден. Когда Пий VII 24 мая приезжает в Рим, Император, отрекшийся 11 апреля, уже находится в изгнании на Эльбе, своем миниатюрном королевстве.

В тот момент, когда Наполеон после своего отречения от власти отправлялся на остров Эльбу, почтовая карета, в которой находился Пий VII, подъезжала к Имоле. Навстречу папе вышел неаполитанский король Мюрат, чтобы приветствовать в лице Пия VII торжество старого порядка и гибель революции. Вслед за Мюратом, по мере приближения папской кареты в мае 1814 г. к Риму, к Пию VII на поклон являлись и другие монархи. Это был праздник не столько Пия VII, сколько монархов старого режима. Папа мог убедиться, что по-прежнему интересы алтаря тесно переплетаются с интересами трона. Возврат к прошлому не мог ограничиться восстановлением лишь тронов; должно было быть восстановлено полностью и господство религии. Политическая реставрация должна была носить религиозный характер.

Заключение

Ко времени революции церковь не сумела пересмотреть отношений с государством, папским престолом, решить другие животрепещущие вопросы. А в жизни многое менялось: поколения 1740 и 1760 гг. оказались внимательными к идеям Просвещения. Многие католики расценивали происходившее в конце века как «симбиоз принципов 89 г. и христианской идеи», причем мероприятия властей в церковной сфере и дехристианизация не смогли поколебать этот подход.

Некоторые историки считали, что церковь перед революцией была неспособной к самореформированию, а значительная часть французов прониклась равнодушием в отношении веры. Наступление революционных властей на церковные структуры казалось поддержанным многими и отчасти оправданным. Место прежнего культа заняли новые, которые, по предположению исследователей, удовлетворяли религиозные потребности людей. Позже, напротив, утвердилось мнение о сильной религиозности большинства населения, его решительном противодействии церковным реформам и замене традиционного католицизма гражданской религией. В наши дни успешно преодолеваются крайности этих подходов, устанавливается взвешенное видение. По мере углубления в проблему перед учеными открывается вся ее сложность и многогранность. Становится ясно, что отношения революции и религии отличались в зависимости от времени и места событий, на разных этапах революционной драмы, в том или ином регионе. Серьезные отличия в крепости веры обнаруживаются нередко и в соседних районах одного департамента, что требует обстоятельного анализа на уровне микроистории.

Для упрочения своей диктатуры Наполеон считал необходимым сотрудничество с католической церковью, сотрудничество, основанное, однако, на безусловном подчинении духовной власти светской.

Церковь была нужна Наполеону для борьбы с революционными настроениями и для идеологического воздействия на подданных; она должна была стать орудием полицейского надзора, – Наполеон требовал, чтобы священники так же следили за умонастроением верующих, как полиция за их поведением; наконец, союз с Ватиканом должен был до некоторой степени ослабить стан врагов Наполеона.

Наполеон сам с циничной откровенностью разъяснил, в чем он видел необходимость религии. «Общество без религии, – говорил он, – подобно кораблю без компаса. Одна лишь религия дает государству прочную и твердую опору... Общество не может существовать без религии. Когда один человек умирает с голоду, а рядом с ним другой обжирается, то первый не может примириться с таким противоречием, если нет власти, которая сказала бы ему: «Так хочет бог, на этом свете должны быть бедные и богатые. Но потом, когда ты перейдешь в жизнь вечную, там все будет устроено по-иному».

В силу указанных выше причин Наполеон тотчас же после завоевания большей части Италии (в 1800 г.) начал переговоры с римской курией о соглашении.

Папа Пий VII, однако, не сразу проявил покорность, и Наполеону пришлось потратить немало дипломатического искусства, чтобы добиться заключения конкордата. 15 июля 1801 г. конкордат, наконец, был подписан.

Его основной смысл заключался, во-первых, в полном подчинении церкви государству и, во-вторых, в уничтожении установлений революции, стеснявших отправление религиозных культов. Католическая религия объявлялась религией большинства французов (но не государственной религией).

Назначение на должность архиепископа и епископов производилось Наполеоном: папа лишь посвящал в сан указанных Наполеоном лиц. Духовенство приносило присягу верности правительству и обязывалось ничего не предпринимать против общественного спокойствия. Более того, ему вменялось в обязанность доносить о всяком заговоре против государства.

Имущества церкви, секуляризованные во время революции, ей не возвращались. Государство, ставя церковь себе на службу, оплачивало ее услуги из государственной казны.

Впоследствии Наполеон, невзирая на протесты Пия VII, самовольно прибавил к конкордату ряд «Органических статей», в которых уточнялись взаимоотношения между церковью и государством вплоть до мельчайших подробностей (от порядка богослужения до одеяния духовных лиц, колокольного звона, церковного календаря и т. д.). В результате Наполеон добился намеченной цели; церковь была поставлена под контроль государства.

В 1809 г. Наполеон пошел еще дальше: своим декретом он лишил папу светской власти, после чего французские войска оккупировали Рим, а Пий VII, который пробовал сопротивляться, был взят под стражу и отправлен во Францию (в г. Савонну), где и пробыл в качестве почетного пленника до падения империи (то есть до 1814 г.).

За истекшие после второй мировой войны полвека в изучении религии и церкви эпохи Французской революции XVIII в. несколько раз происходили серьезные повороты. Менялись аспекты исследований и интерпретации, иначе оценивалась роль религиозного фактора в революционной истории. В первые послевоенные десятилетия проблемой занимались мало, а религиозные мотивы в поведении участников событий учитывались слабо. Позднее благодаря сдвигам во французской исторической науке в целом тема церкви и религии при Старом порядке и революции стала одной из приоритетных. Это способствовало достижениям в изучении религиозных настроений французов XVIII в. На современном этапе историографии революции наметился отказ от однолинейных представлений. Исследователи перестают видеть в религии и революции только антиподов. Они доказывают, что реальная жизнь была сложней, а ситуация менялась по ходу революции и в зависимости от места действия на территории страны и отдельных регионов.