О сватовстве чужестранцев

1. Мы хотим здесь вкратце показать, как сватовство чужеземных правителей всегда было причиной великих несчастий для народа. Так как чужеземные короли и князья затевают свадьбы с нашими правителями всегда только во вред и на позор нам, то есть чтобы добыть власть над нами. Ибо этим способом литовец Ягайло обошел и покорил поляков, а венгерские короли — хорватов, а немцы — чехов. Таким же образом подъезжали к русскому престолу [королевич] шведский, и Иоанн и Воль-мар — датские королевичи и другие женихи.

Но этими свадьбами они приносят нам неисчислимые беды: отнимают у нашего народа королевское величие, вовлекают нас в свои войны и во многие раздоры, переиначивают наши законы и наше благочестие. Их бояре правят в наших державах и пьянствуют, а нас везде осмеивают, оскорбляют и бьют.

2. Лучше всего было бы нам, славянам, не вести никакой торговли, не иметь договоров и союзов и попросту никак не знаться и не общаться с чужестранцами. Но мы никак не можем избежать торговли с ними, и войн, и перемирий, и посольств, и всех подобных дел, и поэтому в таких неизбежных делах мы должны поступать с большой осторожностью. А чужеземного сватовства мы можем совершенно избежать и навеки избавиться от него, и поэтому мы должны запретить его вечным и нерушимым законом.

Ведь сватовство содержит в себе все остальные беды, порождаемые чужебесием и чужевладством. Ибо [вместе] с чужеземной невестой приходят в страну чужестранцы всех чинов и званий: без всякой пользы для жителей, а всегда во вред и в ущерб. А со временем в стране возникает множество раздоров и войн между правителями. Часто случается, что обе стороны терпят [от этого] сильное разорение. Иногда бывает, что одна сторона — в убытке, а другая — в прибыли, а в ином случае те, кто нынче в убытке, окажутся в прибыли.

Однако нам, славянам, ни одно чужеземное сватовство не принесло испокон веков никакой прибыли, чести и выгоды, а, напротив, каждое приносило окаянные горькие обиды, позор и разорение.

3. Но что говорить только о нас, когда и для всех остальных народов чужеземное сватовство почти всегда было причиной каких-либо бед. Если просмотреть историю всех народов, то из ста таких свадеб едва ли найдется одна или две, за которыми не последовала бы со временем какая-нибудь война или какая иная беда для народа.

Примеров и доказательств [этого] несметное количество, и многие войны, которые в наше время велись в Европе, могут нам засвидетельствовать это. Но нам достаточно будет привести здесь единственный чужеземный пример:

Филипп Красивый, французский король, который умер около 6823/1315 года, имел трех сыновей и дочь Изабеллу. После [смерти] отца все сыновья правили по порядку один за другим и умерли, не имея мужского потомства, а оставив после себя [лишь] дочерей. Изабелла же была выдана за английского короля Эдуарда II (Второго) и родила Эдуарда III (Третьего), также ставшего королем. Этот Эдуард Третий, будучи внуком Филиппа, претендовал на французский престол как на дедовское наследство. Но французские властели отказали ему, заявив, что у них престол не передается по женской линии, и, в соответствии со своим законом, пропустив Эдуарда и дочерей трех сыновей Филиппа, сделали королем Валуа, племянника Филиппа, то есть сына [его] брата. Из-за этого Эдуард пошел на французов войной, причем он и его наследники так люто вели [эту войну], что сам столичный город Париж и большая часть Французского королевства были захвачены англичанами и удерживались ими много лет, вплоть до тех пор, пока они не были изгнаны королем Карлом Седьмым. Однако же с той поры английские короли считают Французскую землю своей вотчиной и именуют себя французскими королями вплоть до сего дня [т.е.] уже 300 лет спустя. Вот какой позор и какие неописуемые кровопролития принесла французам эта свадьба с чужестранцем.

А каких только смут не вызвал по всей Европе своими свадьбами австрийский род (который ныне суетно именуется римскими царями)? Не одну, а десяток книг заполнил бы тот, кто захотел бы перечислить все смуты, войны, обманы, несчастья, обиды и разорения, причиненные из-за этих австрийских свадеб народам Немецкой, Венгерской, Чешской, Итальянской, Испанской, Английской и Французской земель. Поэтому некий льстец написал:

«Пусть другие воюют из-за престолов, а ты, австрийский род, сватайся и тем самым добывай престолы».

4. А теперь приведем несколько примеров того, что случилось у поляков.

1. У польского короля Попеля была жена — немка по имени Бланка. Эта Бланка захватила власть и отравила насмерть дядей Попеля и лучших бояр. Но из их мертвых тел народились мыши, которые съели живьем Попеля с женой.

2. У немецкого царя Арнульфа была жена — сестра моравского короля Святополка, который первым из тамошних королей окрестился. Но затем Арнульф призвал и натравил на своего свояка Святополка венгров, и те его убили. Так немец Арнульф доказал справедливость немецкой пословицы:

«Сколько свояков — столько и волков».

3. Царь Оттон, придя в гости к Болеславу Храброму, сосватал его сыну Мечиславу свою племянницу Риксу. Мечислав, приняв правление, был настолько послушен Риксе — женщине жадной, дерзкой и пресмелой, что правил королевством во всем по ее указу. Тогда мораване и иные славянские князья, жившие за Одрой, отказались повиноваться, присвоили королевские доходы, завели дружбу и сватовство с немцами и, наконец, открыто изменили и поддались немецкому царству.

После смерти Мечислава Рикса стала править еще хуже и круче и разными хитростями добилась того, что коронование молодого королевича Казимира оттягивалось. А она в это время ежедневно выдумывала новые способы добывания денег и мучила людей лютыми поборами. Поляков она постыдно унижала, на все почетные должности возводила своих немцев. Наконец, скопив огромные богатства, Рикса убежала в Немецкую землю и увезла с собой королевича, и всю казну, и две короны: королевскую и королевину. А затем царя — немца Конрада — упросила и убедила послать войско, чтоб разорить польские земли.

4. Когда царь Генрих был побежден королем Болеславом Кривоустым, он благодаря своей хитрости добился, что победитель Болеслав пришел в шатер к побежденному Генриху просить мира. Ибо царь дал понять Болеславу, что хочет отдать ему свою сестру и дочь. Болеслав дал себя обмануть и взял за себя Адельгейду — сестру Генриха, а сына своего Владислава женил на дочери Генриха — Кристине и всех пленников, коих у него было великое множество, отпустил даром.

По завещанию Кривоустого четыре его сына разделили королевство между собой. Однако жена старшего из них, Владислава, — Кристина была женщиной прегордой, жадной и жестокой. Всех поляков она считала свиньями и открыто называла их «свиньями», не допускала их ни к службе, ни к себе на глаза, а любила только своих немцев. Мужу она говорила: «Я-де царская дочь, пошла за тебя в надежде на целое королевство, а теперь вижу, что мы с тобой и с нашими детьми загнаны лишь в четвертушку королевства».

Подобными и иными словами эта бесовская ведьма разожгла междоусобную рать среди братьев. Ибо Владислав Кривоустович по наущению и настоянию этой ведьмы пошел войной на братьев, но был ими разбит и выгнан вон из Польши. Затем

пришел с войском царь Конрад, чтобы вернуть Владиславу и Кристине престол, но ничего не добился. Затем с этой же целью пришел царь Фридрих, и было достигнуто такое соглашение: вдовый Мечислав (брат Владислава) возьмет в жены царскую племянницу Адельгейду, а Владислав вернется в Силезское княжество. Однако уже по другим причинам Владислав не вернулся на силезский престол, а умер со своей Кристиной в изгнании.

5. На венгерского короля Коломана пошел войной царь Генрих V. Коломан, испуганный этой опасностью, стал искать встречи и разговора с Болеславом Кривоустым. Встретившись, короли заключили союз и сосватались: Коломан сосватал своему сыну Стефану дочь Кривоустого Юдиту. В приданое невесте была дана тогда немалая Спишс-кая земля с несколькими каменными городами, и с того времени она отошла от Польши и остается под властью венгров.

6. В приданое за Саломеей, сестрой Лешка Белого, поляки дали венгру Коломану Галич. Но русский князь Мстислав, разбив поляков и венгров, захватил Коломана с Саломеей. А король Андрей, отец Коломана, сумел добиться с помощью своих| послов, чтобы князь Мстислав выдал свою дочь Марию за брата Коломана — Белу, а Коломана чтобы освободил и через три года вернул ему Галич. Однако с течением времени венгерские вельможи, забыв о польских и русских благодеяньях, за деньги продали литовцам Галич, Владимир и всю окрестную большую область.

7. Владислав Локеток выдал свою дочь Елизавету за дважды овдовевшего венгерского короля Карла не без приданого. А для Казимира, сына своего, попросил невесту у Гедимина, князя литовского, без всякого приданого лишь с тем, чтобы Гедимин освободил пленников.

8. Казимир Локеткович женился во второй раз на Адельгейде — дочери чешского князя, немца, а приданое — две тысячи пражских коп — было обещано, но не уплачено. Эта Адельгейда была некрасива лицом, и, увидев ее, Казимир сразу же ее возненавидел и отослал прочь, чтобы ему свободнее было жить с блудницами, которые ввели его во многие грехи и опозорили. Но больше всего зла причинила еврейка Эсфирь. Ибо ради этой Эсфири Казимир дал евреям огромные привилегии и всю Польскую землю наводнил и заразил ими.

Так же и Владислав Сигизмундович, когда ему привели издалека жену не столь красивую, сколь ему хотелось, бросил жену и начал грешить с блудницами.

О, насколько лучше было бы тем королям взять [жену] из своего народа и выбрать ее по своей воле, а не преступать Божьей заповеди.

9. Царь Карл взял [в жены] Елизавету, дочь Богуслава, князя Щецинского, племянницу короля Казимира Локетковича. Тогда Казимир справил в Кракове пышную свадьбу с неимоверными расходами. На свадьбе этой были: 1) царь Карл; 2) Людовик, король венгерский; 3) Сигизмунд, король датский; 4) Петр, король кипрский; 5) Оттон Баварский; 6) Земовит Мазурский; 7) Болеслав Свидницкий; 8) Владислав Опольский и 9) Богуслав Щецинский — самовластные князья, а десятым был сам король Казимир. Свадьба длилась двадцать дней. А в приданое невесте Казимир дал 100 тысяч рублей.

Зачинщиком и устроителем всего этого был немец Варинк — казимиров управитель, а для бедных поляков — враг и грабитель. Сей людодерец и кровопийца, будучи богаче самого короля (ибо его власть над королем и королевством была больше, чем у короля над ним) и желая похвастать своим богатством, нажитым на крови бедных земледельцев, пригласил к себе в дом всех королей и князей, угостил их на диво и богато одарил, а наипаче Казимира, которому преподнес подарки, стоившие свыше 100 тысяч рублей. В то время, когда эти чужестранцы в Кракове пировали, кричали и плясали, бедные поляки по всей стране голодали, плакали и тужил.

10. Казимир Локеткович из-за некоего давнего сватовства назначил наследником своего престола Людовика, короля венгерского. Много можно было бы сказать о тех обидах, убытках и смутах, которые поляки из-за этого перенесли.

После смерти Людовика полякам пришлось пять раз отправлять послов за его дочерью Ядвигой, и они еле ее допросились. А допросившись ее, выдали ее за литовца Ягайло и дали в приданое за ней королевский престол, и навеки лишили свой народ королевской чести.

11. Король Ягайло дочь свою Ядвигу выдал за немца Фридриха Бранденбурга, совсем еще юного, и в приданое за ней назначил польский престол — на случай если бы он, Ягайло, умер, не оставив мужского потомства, а в ином случае — 100 тысяч рублей. А этот милый зять со временем, вместо того чтобы помогать полякам, оказал помощь их врагам — крестоносцам.

12. Немка Елизавета, королева венгерская, после смерти короля Альберта, своего мужа, вернулась домой, в Австрийскую землю, со своим юным сыном и с короной, которую она украла [у венгров], как некогда Кристина у поляков.

Тогда венгры, желая короновать Владислава Ягеллона, сняли корону с головы святого Стефана, мертвого короля. Это было грешно, и Владислав вскоре был убит.

Корону, украденную у поляков Кристиной, вернул им затем царь Конрад. Но король Людовик снова унес ее в Буду, так что, когда захотели короновать Ягайло, короны не оказалось, и пришлось делать ее заново. А затем Сигизмунд, король венгерский, вернул Ягайло старую [корону].

А венгерскую корону Матвею, королю венгерскому, пришлось выкупать у немцев дорогой ценой — за 60 тысяч рублей.

13. Казимир Ягеллон взял [в жены] дочь царя Альберта с приданым в 100 тысяч рублей, которое [ему] обещали оставить в вечное владение, даже если бы она не родила потомства. Однако приданое это было лишь обещано, но не отдано.

14. Но несноснее всех остальных была надменность и глупая кичливость той немки Елизаветы, жены короля Казимира, которая из-за своего дьявольского высокомерия нарушила мир между народами. Ибо Матвей, король венгерский, желая взять в жены елизаветину дочь Ядвигу, хотел посредством этого брака помириться с поляками и с чехами. Но кичливая немка пренебрегла венгерским королем и сочла его недостойным быть ее зятем из-за того, что Матвей был не из королевского и не из княжеского рода, а лишь из бояр. Вскоре после этого пришли послы от Людовика, князя Баварского, и Ядвигу им отдали, и обещали за ней 100 тысяч рублей приданого, но не заплатили.

15. Когда король Сигизмунд почти совсем уже одолел крестоносцев и отнял от них Прусскую землю, немцам удалось обольстить его так, что он подарил предводителю крестоносцев Альбрехту (княжичу Бранденбургскому и сыну своей сестры) все, что Альбрехт дотоле потерял, и то, что он еще удерживал в Пруссии. И из предводителя крестоносцев сделал его и весь его род полновластными князьями.

В этой же войне Сигизмунд мог разбить немцев, воевавших с поляками, но не захотел их разбить. А пленных немцев, которыми были полны все тюрьмы в Польской земле, он отпустил без выкупа и еще подарил каждому из них одежду и денег на дорожные расходы. С тех пор, как свет стоит, не слыхано было, чтобы немцы поступили так с поляками или [вообще] со славянами. Но не удивительно, что литовец Сигизмунд был так щедр с немцем Альбрехтом за счет поляков.

5. Много есть иных примеров, еще более свежих, из которых видно, сколько позора претерпели поляки из-за чужеземного сватовства. Но так как у меня нет [сочинений] других летописцев, кроме одного лишь Кромера, ограничимся ныне тем немногим, что было сказано.

Надо нам вспомнить, что Ветхий завет запрещал женитьбы между разными коленами народа еврейского и тем более между разными народами. Завещано было, чтобы новообращенный (как у нас новокрещенец) ни за что не мог стать королем. А священство предназначено было только левитову колену. И поэтому новообращенным было недоступно какое-либо духовное или мирское достоинство. Ясно сказано в Книге Исхода в главе 34.16 и в 3-й Книге Царств в главе 11.2, что евреи не должны брать себе чужеземных жен и выдавать своих дочерей за чужестранцев. «Чтобы они, де, не склонили сердца вашего к своим богам».

А мы куда более склонны к чужебесию, нежели евреи к язычеству. Поэтому мы должны быть не менее осторожными, чем евреи.

Мудрейший из всех евреев — Соломон жестоко ошибся и лишился мудрости, когда взял в жены дочь фараона, египетского короля, и множество иных чужеземных жен, которые увлекли его в язычество (3-й кн. Царств в главе 11).

6. Турецкие короли берут столько жен, сколько им угодно, и берут из разных племен и разной веры, боярынь и рабынь, свободных и пленниц. Смотрят лишь на то, чтобы жены были красивы, и поэтому не удостоивают их никакой чести. Не знаю, поступают ли так персы и иные магометанские короли.

Куда более удивительно то, что написано об Артаксерксе, древнем персидском короле, который, имея одну законную жену и признавая за ней королевское достоинство, взял, однако, затем Эсфирь, не зная, из какого она рода, и не зная, что она еврейка, и сделал ее королевой лишь за ее красоту. Такие свадьбы мерзки и мало отличаются от простого блуда, ибо не ищут в них ничего, кроме телесного наслаждения.

Премерзким был также поступок Соломона, имевшего семьсот жен и триста блудниц.

Самый лучший закон был у римских царей, как у древних языческих, так затем и у христианских. Ибо каждый из них имел лишь по одной законной жене, обладавшей королевским достоинством. И [в жены] они брали не рабынь, не пленниц, не чужестранок, не дочерей других королей или князей, а только римских девушек. И смотрели они не на одну лишь красоту, и выбирали не тех, что были краше остальных, но не вышли родом, а выбирали красивых и скромных девушек — дочерей наивысших римских вельмож. И дочерей своих они также выдавали не за чужеземных королей или князей, а за тех же наиблагороднейших и наивернейших своих подданных. И это ни в чем не умаляло величия этих королей, которое всегда оставалось таким, что никто на свете не мог его превзойти.

Напротив, благодаря этому обычаю те короли добивались верности и любви своих подданных. Такой же обычай был и у всех остальных народов Европы. Так, Лазарь, последний сербский великий князь (павший вместе с сотней тысяч воинов на Косовом поле), имел зятем одного из своих властелей по имени Милош Кобилич. Милош был так верен своему тестю, великому князю, что не хотел оставаться в живых после его гибели и сразу же решил за него и вслед за ним принять смерть. На другой день после этого несчастного разгрома он попросил, чтобы его выслушал турецкий король Мурад, и обещал показать, где закопана Лазарева казна. А когда его привели, чтобы выслушать, он ударил короля ножом в живот и убил его, а самого его тут же зарубили. У греческого царя Алексея зятем был один из его властелей по имени Алексей. Русские великие князья и польские короли поступали так же.

И таким же образом, как мы уже говорили, поступали обычно везде в Европе, покуда немецкие короли не стали охотиться за королевствами мораван, чехов, поляков и остальных славян и венгров и [пока] для этого не стали свататься к дочерям тамошних правителей и выдавать за них своих дочерей, каковым способом и добились того, чего искали. А затем, когда немецкое самодержство начало ослабевать, и князья и властели стали с каждым днем присваивать себе все больше прав и привилегий и стали все меньше подчиняться своим королям, тогда князья эти начали свататься к более сильным князьям, чтобы иметь больше силы против своих королей. И со временем эта вещь так вошла в обычай, что стали считать большим позором и грехом, если какой-либо король или князь возьмет жену не из королевского или не из княжеского рода или выдаст свою дочь не за короля и не за князя. Заблуждение это мало-помалу распространилось во Французской, Итальянской и Испанской землях и, наконец, с чужеземными королями — и в Польской.

Русь это заблуждение, по милости Божьей, еще не охватило, ибо милостивейшие цари наши не считают для себя зазорным брать в жены дочерей своих подданных — властелей.

Что же касается замужества царских дочерей, то два рассуждения могут разрешить эти сомнения.

Первое рассуждение: кажется, лучше будет, если сие царство последует всегдашнему обычаю римских царей и давнему и общему закону всего славянского народа и всей Европы, нежели новому немецкому обычаю, выдуманному недавно на пользу одним лишь немцам. Ведь благодаря этому обычаю немцы держатся на моравском, венгерском, чешском, испанском, польском и на иных престолах, а другие народы не смогли этим способом ничего у них добиться.

Второе рассуждение: даже если всем народам полезно было бы выдавать дочерей своих королей за других правителей или держать их всегда в девичестве и не выдавать за своих властелей, то как раз русским и всем остальным славянам это, конечно, никак не может быть полезно по причинам, уже достаточно объясненным: ведь нас, славян, чужестранцам легче обмануть и перехитрить, чем все другие народы.

Август и остальные римские и персидские цари были ничем не хуже немцев, однако римские цари искали себе невест не у иных царей, а у своих бояр. Немецкие короли давно лишились уважения и боязни со стороны своих подданных — а вернее те никогда их достаточно не уважали и не боялись, — и поэтому они всегда старались укрепить свою власть и снискать уважение своих подданных посредством сватовства с соседними государями. Однако полноправным королям и правителям, обладающим совершенной властью, не нужно и нелепо искать у посторонних людей поддержки для своей власти, которая дана им от единого Бога.

Date: 2015-06-11; view: 305; Нарушение авторских прав