Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава 20
Монтана де лос трес Пикос! Здесь, среди прозрачных озер и высоких гор, простые добродушные крестьяне неторопливо трудятся под лебедиными шеями пальм. В полдень и в полночь по амбразурам стен старинного замка прокатывается жалобное эхо гитарных переборов. Шоколадно‑коричневые девы собирают палые гроздья винограда, а за ними надзирает усатый каюк с дремлющим кнутом, намотанным на мохнатую кисть. В этот‑то странный, но привлекательный осколок отошедшей эпохи и привел Флинна верный Вальдец. Сразу за околицей села, на живописном пригорке, стояла гостиница, или посада. Туда‑то и устремился Вальдец. – А это действительно лучшее место для ожидания? – спросил Марвин. – Нет, не лучшее, – с всеведущей улыбкой ответил Вальдец. – Но, выбрав его, а не запыленную городскую площадь, мы избегли ошибки «мнимооптимального варианта». К тому же тут гораздо уютнее. Марвин склонился перед высокой мудростью усатого спутника и устроился в посаде как дома. Он сел за вкопанный в землю стол, откуда хорошо просматривались двор и дорога за ним. Он подкрепился фляжкой вина и в соответствии с теорией поиска приступил к выполнению своей теоретической функции, а именно – стал Ждать. Час спустя Марвин заметил, что по белой глянцевой ленте дороги медленно движется крохотная темная фигурка. Она приблизилась, и Марвин увидел перед собой уже немолодого человека, согнутого под бременем тяжелого цилиндрического предмета. Но вот человек поднял изможденное лицо и взглянул Марвину прямо в глаза.
– Дядя Макс! – закричал Марвин. – А‑а, Марвин, здравствуй, – отвечал дядя Макс. – Будь добр, налей мне стаканчик вина. Дорога уж очень пыльная. Марвин налил стакан вина, с трудом веря собственным глазам: ведь дядя Макс таинственно исчез лет десять назад. Последний раз его видели, когда он играл в гольф при загородном клубе «Фэйрхэвен». – Что с тобой приключилось? – спросил Марвин. – На двенадцатой лунке угодил в искривление времени, – ответил дядя Макс. – Если вернешься на Землю, Марвин, поговори об этом с директором клуба. Я ведь никогда не был кляузником; но мне представляется, что финансовую комиссию надо поставить в известность, пусть обнесет аварийный участок забором или какой‑нибудь изгородью. Я‑то ладно, а вот если исчезнет ребенок, будет большой скандал. – Конечно, поговорю, – сказал Марвин. – Но, дядя Макс, сейчас‑то ты куда направляешься? – У меня свидание в Самарре[18], – отвечал дядя Макс. – Спасибо за вино, мальчик, и побереги себя. Кстати, знаешь ли ты, что у тебя в носу что‑то тикает? – Знаю, – сказал Марвин. – Это бомба. – Надо полагать, ты отдаешь себе отчет в своих поступках, – сказал дядя Макс. – До свидания, Марвин. И дядя Макс устало потащился дальше по дороге; сумка для гольфа покачивалась у него за спиной, а клюшка номер два была вместо посоха. Марвин возобновил прерванное ожидание. Полчаса спустя Марвин заметил, что по дороге спешит какая‑то женщина. В нем всколыхнулась было надежда, но он тотчас же тяжело опустился на стул. Это была отнюдь не Кэти, а всего‑навсего его мать. – Далеко ты забралась от дома, мамуля, – сказал он спокойно. – Знаю, Марвин, – откликнулась мать. – Но меня, понимаешь, схватили торговцы живым товаром. – Господи, мамуля! Как это случилось? – Видишь ли, Марвин, – рассказала мать, – я пошла отнести рождественские гостинцы одной бедной семье в переулке Вырвиглаз, а там, как на грех, полицейская облава, и вообще много чего приключилось, и меня опоили наркотиками, и очнулась я в Буэнос‑Айресе, в роскошной комнате, а возле меня стоял человек, делал мне глазки и на ломаном английском языке спрашивал, не хочу ли я побаловаться. А когда я сказала «нет», он сгреб меня с явно гнусными намерениями. – Ух ты! А что потом? – Да что ж, – сказала мать, – на мое счастье, я вспомнила прием, которому меня научила миссис Джесперсон. Ты знаешь, что человека можно убить, если сильно ударить пониже носа? Не хотелось мне так делать, Марвин, но это оказалось наилучшим выходом. И вот я очутилась на улицах Буэнос‑Айреса, а потом потянулось то, другое, одно за одним, и вот я здесь. – Вина выпьешь? – предложил Марвин. – Спасибо за внимание, – сказала мать, – но мне, право же, пора. – Куда ты? – В Гавану, – ответила мать. – У меня поручение к Гарсии. Марвин, ты не простужен? – Нет, это я гнусавлю оттого, что у меня в носу бомба. – Побереги себя, Марвин, – сказала мать и заторопилась дальше.
Шло время. Марвин пообедал на веранде, запил обед графином «Сангре ди Омбре» урожая …36‑го года и расположился в густой тени беленого палладиума. Золотое солнце потянулось к горным вершинам. По дороге мимо гостиницы поспешно шел какой‑то человек… – Отец! – закричал Марвин. – Добрый день, Марвин, – поздоровался отец, умело скрывая, как он ошарашен. – Должен тебе заметить, что ты мне попадаешься в самых неожиданных местах. – Могу сказать о тебе то же самое, – ответил Марвин. Отец нахмурился, поправил галстук и переложил чемоданчик в другую руку. – В том, что я здесь, нет ничего удивительного, – сказал он сыну. – Обычно твоя мать отвозит меня со станции домой на машине. Но сегодня она опоздала, и я пошел пешком. Раз уж я шел пешком, мне взбрело в голову срезать угол и пройти по площадке для гольфа. – Понятно, – произнес Марвин. – Признаться, – продолжал отец, – кратчайший путь оказался самым длинным, так как, по моим подсчетам, я гуляю по этой местности почти час, а то и больше. – Папа, – сказал Марвин, – только не волнуйся, но дело в том, что ты уже не на Земле. – Не вижу в твоей шутке ничего смешного, – заметил отец. – Я, бесспорно, дал кругаля, да и архитектура здесь не такая, какую рассчитываешь увидеть в штате Нью‑Йорк. Но не сомневаюсь, что если я пройду по этой дороге еще ярдов сто, то попаду на Эннендейл‑авеню, а она выведет меня на перекресток Кленового и Елового переулков. А уж оттуда и до дома рукой подать. – Наверное, ты прав, – сказал Марвин. Ему еще ни разу в жизни не удалось переспорить отца. – Мне пора, – сказал отец. – Между прочим, Марвин, тебе известно, что у тебя в носу какой‑то чужеродный предмет? – Да, сэр, – отвечал Марвин. – Это бомба. Отец сурово нахмурился, испепелил сына взглядом, горько покачал головой и зашагал дальше.
– Не понимаю, – делился позднее Марвин с Вальдецом. – Почему они все меня находят? Это даже как‑то противоестественно! – Противоестественно, – заверил его Вальдец. – Но зато неизбежно, что гораздо важнее. – Может, и неизбежно, – сказал Марвин. – Но и в высшей степени невероятно. – Факт, – согласился Вальдец. – Хотя мы предпочитаем называть это форсированной вероятностью; другими словами, это одно из неопределенных обстоятельств, сопутствующих теории поиска. – Боюсь, я не совсем понимаю, – сказал Марвин. – Все довольно просто. Теория поиска – чистая теория; это значит, что на бумаге она подтверждается всегда. Но стоит только применить ее на практике, как мы сталкиваемся с трудностями, главная из которых – явление неопределенности. В самых простых словах происходит вот что: наличие теории препятствует подтверждению теории. Видите ли, теория не может учитывать свое влияние на самое себя. Идеальный вариант – когда теория поиска действует во Вселенной, где вообще нет никакой теории поиска. Практически же (а нас волнует именно практика) теория поиска действует в мире, где есть теория поисков, которой свойствен так называемый «зеркальный эффект», или «эффект удвоения самой себя». – Гм‑м… – промычал Марвин. – Конечно, – прибавил Вальдец, – надо принимать в расчет лямбду‑ши – выражение, обозначающее обратно пропорциональную зависимость всех возможных поисков и всех возможных находок. Так, когда в связи с неопределенностью прочих факторов лямбда‑ши возрастает, вероятность неудачного поиска стремительно падает почти до нуля, а вероятность поиска успешного быстро увеличивается до единицы. – Означает ли это, – спросил Марвин, – что из‑за такого эффекта теории все поиски будут успешны? – Именно, – ответил Вальдец. – Вы сформулировали превосходно, хотя и недостаточно строго. Все возможные поиски будут успешны в течение, или на протяжении, периода, соответствующего коэффициенту раскрытия системы. – Теперь понятно, – сказал Марвин. – Если верить теории, я обязательно найду Кэти. – Да, – подхватил Вальдец. – Вы обязательно найдете Кэти, больше того, вы обязательно найдете всех и каждого. Единственное ограничение – коэффициент раскрытия системы, или РС. – Вот оно что, – протянул Марвин. – Естественно, поиски бывают успешными лишь в течение срока, или периода РС. Но длительность РС есть величина переменная, она колеблется от 6,3 микросекунды до 1005,34543 года. – А в моем случае сколько будет длиться РС? – спросил Марвин. – Многие мечтали бы услышать ответ на этот вопрос, – искренне развеселился Вальдец. – Этого‑то я и боялся, – поскучнел Марвин. – Наука – жестокий хозяин, – согласился Вальдец. Но тут же игриво подмигнул и сказал: – Правда, и самого жестокого из хозяев можно обвести вокруг пальца. – Вы хотите сказать, что решение есть? – вскричал Марвин. – К несчастью, не академическое, – ответил Вальдец. – И все же, – сказал Марвин, – если оно правильное, то давайте попробуем. – По‑моему, не стоит, – ответил Вальдец. – Я настаиваю, – сказал Марвин. – В конце концов в поиске заинтересован именно я. – С точки зрения математики это к делу не относится, – заметил Вальдец. – Но вы, наверное, все равно не дадите мне покоя до тех пор, пока я вас не ублажу. Вальдец удрученно вздохнул, извлек из пояса клочок бумаги и огрызок карандаша и спросил: – Сколько монет у вас в кармане? Порывшись в кармане, Марвин сказал: – Восемь. Вальдец записал эту цифру, потом выяснил год и день рождения Марвина, номер его удостоверения личности, размер обуви и рост в сантиметрах. Над этими данными он произвел какие‑то математические выкладки. Затем попросил Марвина назвать наудачу любое число от 1 до 14. К названному числу он прибавил несколько своих, после чего несколько минут выводил какие‑то каракули и что‑то подсчитывал. – Ну? – поторопил его Марвин. – Помните, результат представляет собой всего‑навсего статистическую вероятность, – сказал Вальдец, – и заслуживает доверия лишь как таковой. Марвин кивнул. Вальдец продолжал: – В вашем конкретном случае период раскрытия системы истекает ровно через одну минуту сорок восемь секунд плюс‑минус пять минимикросекунд. Он сверился с часами и удовлетворенно кивнул. Марвин собрался было категорически запротестовать против такой несправедливости и спросить, почему Вальдец не произвел столь существенных подсчетов раньше. Но взгляд его упал на дорогу, неповторимой белизной светящуюся на фоне густой синевы вечера. Он увидел, что по направлению к посаде медленно движется какая‑то фигура. – Кэти! – закричал Марвин. Ибо это действительно была она. – Поиск завершен за сорок три минимикросекунды до истечения периода РС, – констатировал Вальдец. – Еще одно экспериментальное подтверждение теории поиска. Но Марвин его не слышал: он устремился по дороге навстречу долгожданной своей любви и сжал ее в объятиях. А Вальдец, лукавый друг и молчаливый попутчик, скупо улыбнулся про себя и заказал еще бутылку вина.
Date: 2015-07-17; view: 423; Нарушение авторских прав |