Глава 2. Массивные куполообразные башни

Массивные куполообразные башни.

Повсюду на Земле находили подобные остатки архитектурных сооружений чужаков, сохранившиеся лучше прочих, – скорее всего, благодаря исключительной сопротивляемости воздействию времени и человека. В развалинах, где работал Хешке со своей группой, таких башен было много.

Хешке вернулся в район раскопок на закате. Руины Хатара – так назывался этот район – были одним из самых важных и лучше всего сохранившихся следов внеземной цивилизации. Их обычно обнаруживали в виде сплавленных глыб стекла в тех местах, где ядерные атаки уничтожали города и селения. Руины Хатара избежали атомного удара, однако подверглись серьезным разрушениям вследствие действия оружия меньшего радиуса поражения. Несмотря на это, их до сих пор окружала плотная аура жизни, некогда кипевшей в городе. Изъеденные стены с таинственными изгибами и закруглениями по‑прежнему тянулись к небу. Невысокие куполообразные башенки вырастали, казалось, отовсюду и на всех уровнях. Трудно было поверить, что чужаки провели на Земле сравнительно немного времени – и все же это было именно так, если верить в какой‑либо смысл и логику истории. Как городище Хатар, так и прочие большие постройки, разбросанные по всей планете, явно строились на века.

Группа как раз закончила очередной день скрупулезного просеивания земли. Хешке поспешил в палатку, где хранились найденные предметы, в надежде, что там окажется какая‑либо новая находка или будет лежать документ, написанный на таинственном языке чужаков, который до сих пор никто так и не смог расшифровать. Как обычно, его ждало разочарование. В северном секторе, в здании, окрещенном археологами Собором, откопали стеклянный предмет, один из тех, какие здесь находили десятками и считали повсеместно используемыми предметами домашнего обихода, предназначенными для получения сока из фруктов.

В сущности, ничего большего им пока еще не удалось обнаружить. Простенькие предметы повседневного обихода, самые незамысловатые приспособления, немного мебели. Скелеты не давали ясного представления о физическом облике чужаков, а их сложные механизмы, аппаратура, документы – практически все свидетельства существования невероятно далеко продвинувшейся в своем развитии расы – вновь и вновь подвергались тотальному уничтожению в ходе разрушительных нашествий минувших поколений, которые разбивали, сжигали, обращали в прах все, что хоть как‑то напоминало о чужаках. Обнаружили, правда, несколько проржавевших, обезображенных устройств, но их состояние не позволяло и приблизительно реконструировать принципы внеземной технологии.

Хешке не осуждал тех, кто учинил этот погром. Те люди были свидетелями надругательства над их родной планетой, свидетелями распада общества. И все же с позиции стороннего наблюдателя их поступки следовало расценивать как неразумные.

Ему не терпелось увидеть аппаратуру, на которую намекнул Броурн.

Наблюдая за действиями молодого архитектора, занятого чисткой соковыжималки, Хешке почувствовал за спиной чье‑то присутствие. Повернулся и увидел своего заместителя Блейра Обломота.

– Ну, и что там, Ронд? – приветливо поинтересовался Блейр. – Чего хотели Титаны?

Хешке кашлянул и, смутившись, покосился на поглощенного работой молодого коллегу. Он был уверен, что кто‑то из группы – «ухо» Титанов, и, зная это, чувствовал себя неуютно. Движением головы он дал Блейру понять, что им следует отойти.

– Может, пойдем к тебе, выпьем? – предложил Хешке, когда они оказались снаружи. Шагая к палатке Блейра, Хешке внезапно заметил, что в лагере царит неестественное спокойствие. Даже Блейр казался необычно подавленным. Это потрясло Хешке: вечно встревоженный, неуправляемый Блейр всегда производил впечатление человека, которого ничем не проймешь.

Обломот откинул полог палатки и пропустил Хешке внутрь. Они уселись за деревянный столик, Блейр налил вина.

– Сегодня здесь были Титаны, – сообщил он. – Задавали вопросы. Собственно, допросили всех, по очереди.

Хешке оцепенел.

– О чем расспрашивали?

– Насчет политики, о чем же еще? – Блейр пожал плечами, отводя глаза. – Знаешь, мне кажется, что подул холодный ветер грядущей чистки. Тобой тоже оч‑чень интересовались.

Хешке отставил стакан, чувствуя странное оцепенение. До сих пор ему удавалось сводить присутствие Титанов на раскопках к минимуму. Он знал, чем кончаются попытки объединения групп Титанов с гражданскими учеными: Титаны очень быстро овладевают спецификой работ и придают им собственное направление. Первой жертвой оказывается научный объективизм. Хешке не хотел допустить этого в руинах Хатара.

Одновременно его поразил хладнокровный расчет Титанов: хотели провести проверку во время его отсутствия, а ведь он – начальник партии. Почему?

– О чем они выспрашивали касательно меня? – спросил он Обломота.

– Вроде бы хотели убедиться… на их ли ты стороне, примерно так это можно сформулировать. А ты на чьей? Что тут вообще происходит, Ронд? Нас берут под контроль?

Хешке задумчиво покачал головой.

– Нет… тут что‑то другое. – Он на мгновение замолчал. – О Господи, это и в самом деле может быть серьезно, – в изумлении прошептал он.

– Ты о чем, Ронд? – Блейр взглянул на него с новым интересом. – Ну что ж, мои взгляды тебе известны, не буду скрывать, что натерпелся сегодня страху. Наверное, пора мне отсюда сматываться.

Хешке недоверчиво заморгал.

– Не будь смешным, Блейр. Бояться нечего. Обычная проверка, не более. Они сделали какое‑то существенное открытие и хотят, чтобы я им помог… Собственно, я не должен был тебе этого говорить, но сейчас мне как‑то не до того, к тому же и знаю я не намного больше, чем ты сейчас. Они обнаружили какой‑то аппарат чужаков и вроде бы невероятно этим гордятся. Короче говоря, мне придется туда выехать. Куда – не знаю, могу только догадываться, что скорее всего в резервацию недоумков.

Обломот нахмурился.

– В самом деле? А почему только «скорее всего»?

– Мне сказали только, что это довольно рисковано.

Блейр в ответ пробурчал:

– В резервациях в последнее время очень спокойно, разве что ожидаются налеты Титанов. Может, они не о резервации?

– Может, и нет. Я только хочу тебя уверить, что никакой чистки не будет.

– Спасибо, Ронд. Думаю, мне все равно следует уйти отсюда. Сегодня после полудня у меня создалось впечатление, что затевается какая‑то серьезная пакость. Не чувствую себя здесь в безопасности.

Хешке удивленно посмотрел на него.

– Блейр, о чем ты, черт побери?

Обломот нервно дернулся и отпил вина. Свет стоящей на боковом столике лампы озарял его голову так, что она отбрасывала на полотно палатки гротескные тени.

– Я буду честен, пропади все пропадом. Чувствую, что тебе могу довериться. Ты знаешь, с кем я имею дело, знаешь, что существует политическая оппозиция. Подозреваю, что Титаны хотят до меня добраться, а если так, то ты наверняка догадываешься, что будет, если я здесь останусь.

– Добраться? До тебя? – ошеломленно повторил Хешке. – Ясное дело, оппозиция существует, она всегда существовала. Принадлежность к ней не преступление. Разве что…

Он неожиданно замолчал. Он знал Обломота много лет. Как и Хешке, Обломот был экспертом в области археологии, хотя более молодым и не таким опытным. Хешке также знал, с каким презрением Блейр относится к Титанам, знал о его анархически‑либеральных взглядах. Однако он всегда относил это на счет странных симпатий свободомыслящего коллеги. Нет, не странных, тут же поправил он себя. «Странных» совершенно неверное определение. Блейр Обломот просто‑напросто обладал невероятно капризной душой. И все же Хешке никогда не приходило в голову подозревать его во враждебности по отношению к…

Он не завершил свою мысль, как не завершил до этого фразу.

– Рано или поздно непременно дойдет до того, что оппозиционную деятельность не удастся сочетать с восторженным общественным мнением, – едко произнес Блейр. – То, что в мирные времена считается легальным, пусть и не особенно одобряется, в военных условиях приобретает привкус государственной измены. И для каждого приходит пора принять трудное и однозначное решение. Я такое решение принял уже довольно давно.

Он потер подбородок. Хешке заметил в его глазах страшную усталость – может, Обломот так же, как он, реагировал на контакт с Титаном?

– Блейр… надеюсь, ты не хочешь сказать, что принадлежишь к?..

Обломот кивнул.

– Именно. Я приобщался к этому постепенно, шаг за шагом. Собственно, меня на это толкнули сами Титаны. Со времен войны с недоумками террор только усилился, вместо того чтобы ослабнуть. Они провозглашают все более бескомпромиссные взгляды – теперь даже некоторые мысли можно было бы счесть нарушением закона, если бы существовал способ читать в чужих душах. А уж что касается принадлежности к тайной организации, которая ставит своей целью свержение Титанов всеми доступными ей средствами и в довершение всего считает, что у так называемых недоумков тоже есть право на место под солнцем…

– Блейр! Ну что ты городишь?

Обломот пожал плечами:

– Вот видишь! Даже для тебя эта мысль неприемлема. А ведь ты любишь Титанов почти так же горячо, как я.

Хешке сгорбился. Вот перед ним сидит старый приятель, Блейр Обломот, который только что спокойно признался, что он – предатель расы, что он занимается тайной деятельностью в рядах повсеместно критикуемой подпольной организации, которая во время последней войны помогала амракам… Хешке не мог собраться с мыслями, он был в полнейшей растерянности.

С огромным трудом он заставил себя говорить спокойно и миролюбиво.

– Можно иметь много претензий к Титанам, – произнес он, – но не Титаны – источник их идеологии. Они только главное ее орудие. И такое орудие необходимо, Блейр. Землю надо защищать, как надо защищать и подлинный эволюционный процесс. Странно, что ты этого не понимаешь.

– Оборона Земли от инопланетных агрессоров – это одно, – тут же отозвался Блейр. – И вот уже несколько столетий нам не приходилось к ней прибегать. Что же касается остального… – он печально помотал головой.

Хешке устал от дискуссий, но не мог допустить, чтобы столь категорическое высказывание осталось без ответа.

– Эти проблемы нельзя разделять, – возразил он. – Кровь, текущая в жилах Легионов Титана, – та же кровь, которую проливали земляне в борьбе с пришельцами‑агрессорами. Угроза осталась та же самая, и наша первейшая обязанность тоже не изменилась: управлять Землей и сохранить ее!

Хешке прекрасно отдавал себе отчет в том, что пользуется лозунгами Титанов, но его это не смущало. Это была та часть веры, в которой он никогда не посмел бы усомниться всерьез.

Обломот же только скептически усмехался.

– Та же кровь течет и в жилах недоумков. Все мы потомки Классического Человека.

– Верно, но…

– Я знаю, что ты скажешь. Что только мы представляем ненарушенную линию развития Классического Человека, что только мы представители расы Подлинных Людей, а все остальные – это продукт отклонений от «естественного» течения эволюции. Да, ты прав, мы ближе всего к Классическому Человеку, по крайней мере, с физиологической точки зрения. С интеллектуальной, наверное, тоже, в этом у меня нет сомнений.

– Вот видишь. Об этом я тебе и говорю.

– Верно, ну и что же? Наше сходство со старыми образцами вовсе не должно означать, что более молодые виды менее удачны. Ни я, ни мои друзья не враги эволюции. Наоборот, мы пытаемся помешать застою эволюции, ее торможению, поскольку именно этого и пытаются добиться Титаны. Природе присуще разнообразие, постоянный поиск новых форм. Титаны уничтожают все новые формы и навязывают бескомпромиссное единообразие. Уж поверь мне, в конце концов мы все станем жертвами политики.

Хешке был поражен этой новой для него теорией.

– Титаны утверждают, что появление недоумков связано с воздействием вражеского оружия, нацеленного на генетический код человека, – сказал он.

– Ага, я уже слышал о подобных теориях. Не исключено, что это правда. Но возможно и другое идентичным способом сработано наше собственное оружие. Ну и что дальше? Ведь единственный результат влияния факторов, вызывающих мутации, – ускорение эволюции: изменения, которые должны были происходить на протяжении десятков тысячелетий, оказываются сосредоточены в процессе, длящемся несколько веков. Подвиды, которые мы так тщательно изначально изничтожаем, и без того рано или поздно должны были бы появиться.

Воцарилось напряженное молчание. Хешке вздохнул и помотал головой.

– А я продолжаю утверждать, что на Земле должна существовать только одна раса, – упрямо и веско произнес он. – Как же мы должны были бы, по‑твоему, отреагировать на массовую атаку, скажем, лоренов?

Обломот задумчиво кивнул.

– В этом конкретном случае я вынужден с тобой согласиться. Скорее всего, лорены были еще более агрессивным видом, чем мы. Их необходимо было обезвредить, поскольку возникала такая напряженность, какую наша планета попросту не могла себе позволить. Но мы не остановились на лоренах, мы тут же принялись за других. Лорены нам угрожали, это правда, а амраки? – Блейр улыбнулся. – Нет, Ронд. А урукури? Да ведь они вообще не знали, с какой стороны браться за оружие. Раз уж мы об этом заговорили, мне кажется, что признание их отдельными подвидами на самом деле сильно натянуто. Только потому, что у них ярко выраженные негроидные черты и мирный характер?

– А ты подумал об угрозе смешения рас, о том, что наша кровь будет испорчена кровью урукури или амраков? – Хешке пробрала дрожь. – Представь, что урукури или амрак мог бы изнасиловать твою дочку. Ведь за ними были замечены попытки покушения на наших женщин.

Обломот шарил в тумбочке в поисках очередной бутылки. Казалось, он совсем не слушал Хешке. Неожиданно он заговорил, старательно выговаривая слова:

– Выпей еще, Ронд. Я нисколько не жалею, что ты мыслишь так, а не иначе. Титаны, как ни крути, асы пропаганды и сумели всех заразить ей. В их рассуждениях даже прослеживалась логика, а это лучшее подтверждение их достоинств. Но титаны ошибаются.

Выцедив очередной стакан вина, Хешке отозвался с явным раздражением:

– А почему это, если не секрет, ты так откровенно со мной разговариваешь? Вдруг я тебя заложу?

– Нет, я тебе верю. Другими словами, ты просто не такой, как Титаны. Я хотел, чтобы ты знал, почему я ухожу. К тому же мне хочется, чтобы, когда станет совсем скверно, чего, вероятно, ждать уже недолго, ты знал: то, о чем трубят по всему свету Титаны, вовсе не единственная из возможных интерпретаций нашей расы.

Обломот поднял стакан, словно хотел чокнуться с Хешке.

– За будущее!

– Куда пойдешь? – машинально спросил Ронд.

– Какое‑то время придется скрываться. У меня есть друзья. – Блейр выпил вино до дна. – Прости, что я сделал из тебя «изменника расы». Не сердись, старина.

– Тут не о чем говорить, – смущенно ответил Хешке и вяло махнул рукой. – Ты знаешь, что я никогда бы не донес на тебя.

У Хешке просто не было сил продолжать спор с Обломотом. Он выпил еще немного вина, вышел и направился к своей палатке. Уже совсем стемнело, свет полной луны заливал руины неприятным холодным сиянием. Хешке посмотрел вверх, на звездочку спутника, и подумал о патрулях Титанов в пространстве, об одиноких часовых, стерегущих подходы к Земле, бдительно следящих за рубежами Солнечной системы в ожидании сигнала о новом нападении агрессора.

После, неведомо в который раз, Хешке сосредоточился на самих руинах. Даже днем в них было нечто пугающее, неземное – Хешке не смог бы объяснить это словами, но он всегда связывал свои стандартные ощущения с внезапным происхождением руин. Добираясь к палатке, он упирался ладонью в разрушенную временем стену. Стена была холодной, и все же воображение подсказало Хешке фразу: «живые камни». Изъеденные глыбы, казалось, до сих пор пульсировали жизнью, словно продолжали выделять эманацию тех, кто их создал. Хешке вспомнил о таинственных фотографиях и в отчаянии замотал головой. Башни и стены, которые понемногу сами себя реконструируют? С какой целью мистификатор создал неслыханную подделку?

Добравшись до палатки, Хешке тут же лег спать. Но разговор с Обломотом не давал ему покоя. Да, говорил он себе, действительно, Титаны – специалисты в области пропаганды, но их пропаганда основана на фактах, а не на фальшивках вроде этих снимков. Сила пропаганды Титанов – в их обращении к вековечным стремлениям человека. Кровь и земля. Почти не было таких, кто мог бы сопротивляться этому.

И он, Хешке, тоже был той же крови. И той же земли.

Перед самым рассветом его разбудил рокот реактивных геликоптеров.

Хешке спросонья сполз с койки и выглянул из окошка в стенке палатки. В центре лагеря шли на посадку два геликоптера с эмблемами Легионов Титана. Два других описывали круги в воздухе за пределами руин.

Это был классический военный маневр. Геликоптеры, оставшиеся в воздухе, несли охранную службу. Они были оборудованы слепяще‑яркими прожекторами, свет которых теперь заливал территорию лагеря и раскопок.

Хешке поспешно оделся и вышел из палатки. Подвижный сноп света ударил ему в лицо, ненадолго ослепил и сместился дальше. Когда Хешке вновь обрел способность видеть, то заметил двоих унтер‑офицеров из Легиона Титана, направлявшихся в его сторону.

– Гражданин Хешке? – спросил один из них.

Хешке кивнул.

– Следуйте за нами.

Они развернулись и двинулись обратно. Хешке плелся за ними.

У первого же геликоптера Хешке увидел худощавую фигуру Титан‑капитана Браска.

– Приветствуем вас, гражданин Хешке, – с высокомерием, лишенным, однако, неприязни поздоровался Браск. – Вас предупреждали не раз о необходимости быть наготове. Увы, получилось так, что вы потребовались нам несколько раньше, чем предполагалось.

Хешке молчал, все еще плохо соображая спросонок.

– Хотите что‑нибудь взять с собой? – вежливо поинтересовался Браск. – Книги, записи, карты? Впрочем, мы и без того предоставим вам все необходимое.

Хешке обернулся. В их сторону в сопровождении двоих Титанов шел Блейр Обломот. Позади виднелись другие члены археологической группы, которые выбрались из палаток и в растерянности наблюдали за ходом событий, – белые фигурки в предутреннем мраке.

– Мой ассистент, Обломот, тоже будет участвовать в этой экспедиции? – спросил Хешке.

Браск отрывисто, неприятно хихикнул.

– А‑а‑а… о нем нам все известно. Ему предстоит отправиться в другое место.

Проходя мимо Хешке, Обломот бросил на него наполовину умоляющий, наполовину многозначительный взгляд: «что я тебе говорил?» Браск отрывисто махнул рукой.

– Заберите его к майору Броурну, ВПБ‑Два. Хешке едет со мной.

Хешке, обмирая увидел, как его друга заталкивают во второй геликоптер. ВПБ‑Два, думал он. Он понятия не имел, что существует еще и Номер Два; не знал, что здание, которое он посетил накануне, это всего‑навсего ВПБ‑Один.

Неожиданно он подумал, что все его мелочи и туалетные принадлежности остались в палатке. Но решил не возвращаться за ними. Ему показалось, что Браск начинает проявлять нетерпение, кроме того, Титанам было свойственно с величайшей скрупулезностью обеспечивать людей всем необходимым.

Он молча поднялся в геликоптер. Машина взлетела и взяла курс на север.

Неожиданно в той стороне, где геликоптер, уносил прочь Блейра Обломота, полыхнул огонь, донесся грохот взрыва. Хешке в растерянности затаил дыхание, глядя, как пылающая машина пикирует сквозь тьму вниз, к земле.

Браск, отчаянно ругаясь, вскочил на ноги.

– Идиоты! В их дурацкие головы не пришла мысль его обыскать! А у него, должно быть, была граната!

Хешке отвел глаза от горящих обломков геликоптера и с недоумением уставился на Браска. Офицер бросил на него косой иронический взгляд.

– Вы и в самом деле никогда не слышали о подобном, верно? Эти, из подполья, в последнее время постоянно прибегают к таким трюкам. Их это избавляет от допросов, нас же лишает нескольких человек.

Перед Хешке неожиданно раскрылись абсолютно новые области человеческой деятельности.

– Нет… я ничего не знал…

– Чего и следовало ожидать. Телевидение подобных вещей не рекламирует, а у нас есть свои способы пресекать слухи. Что ж, организованное подполье и впрямь существует, и ваш дружок Обломот действительно к нему принадлежал. Об этом вы тоже не знали? Или все‑таки были в курсе?

Непроницаемый, подозрительный взгляд Браска скрестился со взглядом Хешке.

– Нет, не был… до сегодняшней ночи, – растерянно пробормотал археолог.

Некоторое время они кружили над местом катастрофы, ожидая, пока корпус догорит. Потом один из геликоптеров опустился на землю возле обломков уничтоженной машины. Два оставшихся с восходом солнца снова двинулись к цели, которая все еще оставалась для Хешке тайной.