Космос и природа

[82] Согласно пифагорейской традиции (проводником пифагорейства в Средневековье явился Боэций), душа и тело человека подвластны тем же законам, что управляют музыкой, и те же самые пропорции можно обнаружить в космической гармонии, так что микро- и макрокосм (мир, в котором мы живем, и вселенная в целом) связаны единым математическим и одновременно эстетическим правилом. Это правило проявляется в музыке мироздания: речь идет о музыкальной гамме, производимой планетами, каждая из которых, согласно Пифагору, вращаясь вокруг неподвижной Земли, издает свой звук, тем более высокий, чем дальше планета от Земли и чем соответственно быстрее ее движение. Из этих звуков складывается сладчайшая музыка, но наши чувства слишком несовершенны, чтобы ее слышать. Средневековье даст бесчисленное множество вариаций на тему музыкальной Красоты мироздания. В IX в. Скот Эриугена будет говорить [83] о Красоте Творения, состоящей в гармоничном созвучии подобных и неподобных начал, причем по отдельности голоса не сообщают ничего, а, слившись в единый хор, передают сладостную гармонию природы. Гонорий Августодунский (XII в.) в Книге двадцати вопросов (Liber duodedm quaestionum) на протяжении целой главы объясняет, что мир устроен наподобие цитры, где разнородные струны порождают гармоническое созвучие.

В XII в. авторы Шартрской школы (Вильгельм Конхезий, Тьери Шартр-ский, Бернард Сильвестр и Алан Лилльский) возвращаются к идеям Ти-мея Платона, соединяя их с августиновской (библейской в основе своей) идеей, что Бог обустроил все в соответствии с порядком и мерой. Космос для Шартрской школы — своего рода непрерывное единство, основанное на взаимном согласии вещей и управляемое божественным началом, которое есть душа, провидение, рок. Творением Бога как раз и является космос (kosmos), всеобщий порядок, противостоящий первоначальному хаосу. Посредницей в этом творении выступает Природа, сила, изначально присущая вещам и из неподобных вещей производящая вещи подобные, как пишет Вильгельм Конхезий вДраг-матиконе (Dragmaticon). А украшение мира, то есть его Красота — это завершающий акт творения, вершимый Природой при помощи целого комплекса органических преобразований в уже созданном мире.

[85] Красота начинает появляться в мире, когда сотворенная материя дифференцируется по весу и числу, обретает контуры, объем и цвет; иными словами. Красота основывается на форме, в которую вещи облекаются в процессе творения. Авторы Шартрской школы говорят не о математически неподвижном порядке, но об органическом процессе, чей ход мы всегда можем переосмыслить, обратив свой взор непосредственно к Творцу. Этим миром управляет вовсе не число, а Природа.

Благодаря пропорции и столкновению противоположностей в гармонию мира вписываются и вещи безобразные. Из контрастов тоже рождается Красота (это убеждение будет общим для всей средневековой философии), и даже чудовища имеют определенный смысл и играют определенную роль в гармонии мироздания, даже зло, включенное в мировой порядок, становится прекрасным и благим, поскольку из него рождается благо и ярче сияет на его фоне (см. гл. V).