Если датчики могут быть столь миниатюрными, то где гарантия, что мы найдем все? Тем более у нас не получится сделать это незаметно. 3 page

Кажется, он смотрит прямо на Джи Элла, заглядывает к нему в душу, пленяет его сердце навсегда, без остатка подчиняя альфу себе.

-Наконец-то заткнулся. Сколько можно орать? Как хорошо и спокойно было, когда камера пустовала, - доносится низкий недовольный голос.

Мгновенно вернувшись к реальности, Джи Элл быстро ищет того мужчину, кому может принадлежать столь грубое и недостойное изречение. Скорее всего он находится в соседней комнате.

Так и есть. Камера расположена справа. В ней обнаруживается высокий, крупного телосложения одис с волосами цвета спелой пшеницы. Но более всего внимание Хранителя привлекают глаза мужчины. Они янтарно-золотые. Подобный цвет глаз Джи Элл видит впервые.

Все Хранители златоволосы и голубоглазы. Приходящие фантомы, на сколько известно и Джи Эллу имеют точно такую же внешность.
Альфа не раз слышал, что маги весьма отличимы друг от друга внешним видом. Но слышать одно, а видеть - совершенно другое.

Тряхнув головой, молодой альфа снова концентрирует своем внимание на экранах с изображениями узников.

Одис спокойно лежит на жесткой койке и смотрит немигающим взглядом в потолок. Произнеся сию реплику, он принимает сидячее положение и, оперевшись спиной о стену, стучит по ней костяшками пальцев.

-Эй, ты там как? Живой?

Голос мужчины приводит омегу в шоковое состояние. Возможно, он считает человеческие звуки лишь галлюцинацией, плодом воображения, разыгравшейся фантазией на почве только что перенесенных мук. Проморгавшись, он так же как и одис, принимает сидячее положение. Его движения весьма затруднены. Джи Эллу кажется, что для того, чтобы совершить сие действие дарующий жизнь расходует остатки своих сил.

-Ты чего молчишь? Или лишился слуха? - последняя фраза звучит весьма грозно, от чего омега снова начинает дрожать.

Подтянув колени к груди и, обхватив их руками, он тихо, звонким словно колокольчик голоском отвечает:

-Живой. Простите. Мне... Я подумал мне привиделся Ваш голос... Простите...

-Подумаешь, тут всякое может превидиться, - более мягким тоном отвечает одис.

Джи Эллу кажется, что он таким образом пытается успокоить мальчика.

На некоторое время оба замолкают. Вероятно, каждый уходит в свои собственные размышления.

-Вам известно, почему мы здесь? - сделав несколько глубоких вздохов, словно набираясь храбрости, вновь подает голос омега.

-А ты сам не догадываешься? Вот посидишь здесь и узнаешь, - речь одиса снова становится грубой.

-Простите, - очередной раз извиняется мальчик и, вероятно более не ощущая в себе сил сохранять сидячее положение, прилагая невероятные усилия, он ложится и сжимается в плотный комок.

-Прекращай извинятся. Достал, - взрывается одис и, поднявшись, начинает мерить шагами камеру.

Прикрыв глаза, не переставая дрожать, омега делает глубокий вздох. А в следующую минуту Джи Элл чувствует, как у него сжимается сердце: из глаз дарующего жизнь начинают катиться слезы.

Неудержимая ярость заполняет каждую клеточку существа альфы. Ему хочется разорвать на мелкие кусочки живодеров, заставляющих плакать столь прекрасное и хрупкое существо. Но понимая: он сейчас совершенно бессилен, Хранитель заставляет усилием воли взять себя в руки. Он снова возвращается к парящим в пространстве экранам и устремляет свой взор на омегу.

Обхватив себя руками, дарующий жизнь сжимается еще в более плотный комок. А следующий его жест — он пытается согреть своим дыханием руки - заставляет альфу метнуться к показателям температуры в камерах.

Оказывается там невероятно холодно. Они что, решили его заморозить? Чувствуя себя совершенно бессильным, не в состоянии оказать самую необходимую заботу — согреть мальчика, Джи Эллу остается только продолжать молиться Эру, чтобы омеге удалось выжить в таких условиях.

Неожиданно громкий всхлип привлекает внимание Хранителя. И не только его.

-Ну все началось. Терпеть не могу слез дженуи, - бубнит себе под нос одис, но достаточно громко, чтобы омега расслышал его слова.

Зажав рот рукой, дарующий жизнь пытается подавить рвущиеся наружу рыдания.

Сделав несколько глубоких вдохов, вероятно, тем самым пытаясь совладать со своими эмоциями, мужчина достаточно мягким тоном снова обращается к омеге:

-Ей, как там тебя зовут?

Через минуту раздается тихий ответ, звучащий буквально на выдохе:

-Аэль.

-Я — Катрен. Будем знакомы, - выдержав небольшую паузу, вероятно размышляя каким бы вопросом отвлечь мальчика от набирающей обороты истерики, одис изрекает: - Расскажи о себе, как ты сюда попал?

Омега с невероятно благозвучным, по мнению Джи Элла, красивейшим именем, действительно прекращает всхлипывать и задумывается над ответом.

-Это длинная история, - слегка запнувшись, наконец, отвечает он.

-А разве мы куда-то торопимся? У меня вроде свидание со шприцами и пищащими приборами на сегодня не запланировано. Поверь мне, теперь все время мира в нашем распоряжении. Так что давай, начинай.

После, следует очередная, весьма длительная пауза.

-Может, Вы первый, - видимо почувствовав взрывной характер соседа, а потому собравшись с духом, предлагает Аэль.

-Не-ет, так не пойдет. Я первым задал вопрос, так что тебе и отвечать, - протягивает Катрен.

-А Вы потом поделитесь своей историей? - звучит встречный вопрос, излагаемый более смелым тоном.

-А ты, я смотрю, не робкого десятка? Посмотрим. Рассказывай.

Сделав глубокий вздох, робко, даже в какой-то степени неохотно, дарующий жизнь начинает свое повествование.

-На самом деле я был зачат здесь, в лаборатории, - после первой же фразы Катрен удивленно присвистывает, но более одис ни как не выказывает своих эмоций. - Моему папе-дженуи удалось сбежать. Насколько мне известно, ему помогал Хранитель и целитель-ученый, которого вынудили принимать участие в эксперименте. Мое появление на свет произошло в Эджентисе. К тому моменту, мой папа нашел Пару, поэтому у меня есть брат. К сожалению, мой папа умер на операционном столе... ну-у, когда меня извлекали из него, - омега на мгновение замолкает, вероятно вновь переживая утрату. - Я его видел лишь раз, на видео записи оставленной им...- постепенно голос Аэля становится более ясным, звуки четкими, а вскоре, слова начинают сами собой литься из него.

Он как на исповеди рассказывает свою историю полностью уйдя в себя и свои воспоминания. Он повествует о жизни в Эджентисе; рассказывает о своих впечатлениях, когда впервые оказался в Алториесе; делится воспоминаниями о поступлении в университет и, радостной и весьма неожиданной, встречей с другом брата, которого все на протяжении нескольких лет считали мертвым. По словам Аэля жизнь в респектабельных районах Эранса не для всех хороша, но мальчик считает, что ему повезло.

Джи Элл в корне не согласен с омегой. Как главы Эранса могут себя уважать, если их дарующие жизнь вынуждены зарабатывать себе на пропитание, да еще таким позорным способом, как исполнение танцев эротического содержания и торговлей собственными телами.

Хранитель не осуждает омегу, понимая: на тот момент у него не было другого выбора, но власть имущие начинают вызывать в альфе жуткое неприятие. Вероятно, ему никогда не будет дано понять культуру и традиции магов Эранса.

При воспоминаниях о своем первом Паре, голос Аэля наполняется нежностью. Но не смотря на то, что омега ничего плохого не говорит о своем альфе, а возносит его чуть ли не до небес, Хранитель улавливает интонации скрытой, хорошо завуалированной боли. Чем-то все же этот одис обидел его. Но, сердцу не прикажешь. Джи Эллу отлично известно: омеги могут простить своим любимым все. Поэтому, зная эту особенность дарующих жизнь, альфы стараются доставлять прекрасному полу как можно меньше неприятностей и, насколько это возможно, оберегать их от различного рода волнений.

Катрен же, по мнению Хранителя, странно эмоционально реагирует на имя первого Пары Аэля - Дэуса д’е Море. Его лицо искажает едва сдерживаемая ярость, а кисти рук сами собой сжимаются в кулаки. Может, они знакомы? Судя по чувствам заполонившим сознание одиса - получается именно так. Вероятно, между соседом омеги и Дэусом существуют какие-то неразрешенные разногласия.

Хотя Аэль очень кратко, вскользь упоминает плохие события, судя по тому, как он опускает взгляд в пол и по тому, как начинает дрожать его голос, Джи Элл делает вывод: мальчик так до конца и не оправился от пережитого. Говорят время лечит все. Но так ли это? Возможно ли пережить смерть друга, когда справедливость так и не восторжествовала или забыть дитя, которого, пусть и не продолжительное время носил под сердцем?

Джи Элл знает, последнего ему до конца никогда не понять. Это дано только дарующим жизнь. Тем не менее альфе все же доводилось видеть омег, потерявших своих не рожденных детей еще во время беременности. Из них уходит тот необъяснимый свет, который могут источать эти прекрасные создания. Именно по этому альфы во время беременности более всего оберегают своего Пару, исполняют любые его капризы и терпят гормональные всплески, выражающиеся в резкой смене настроения и необъяснимых, странных, неподдающихся какой-либо логике внезапных желаниях.

О тернистом пути, приведшим его в Элладу, Аэль рассказывает лишь одним предложением: он был похищен и с ним очень плохо обошлись, а Эру спас его. При этом, его лицо становится невероятно бледным, а голос совсем тихим.

А дальше, нарушая все законы, впрочем Джи Элл не смеет осуждать прекрасного омегу за столь ужасный проступок, Аэль долго и весьма подробно рассказывает о другом, прекрасном мире, где он повстречал своего второго Пару, о том, как узнал о предательстве и измене первого и как оказался здесь.

К концу невероятно длинной повести, по бледным щекам дарующего жизнь снова катятся слезы, а взор устремлен в маленькое окошко, расположенное в самом верху, практически под потолком, за стеклом которого виднеются белые, медленно падающие хлопья снега.

Пространство снова погружается в тишину.

-Мне ведь уже не выбраться отсюда? - тихо спрашивает мальчик и шепчет, скорее обращаясь к себе: - Сшайсе не придет. Он не сможет меня найти и бросит здесь, откажется от меня, как и Дэус. Я снова совершенно один. Как всегда. Все уходят...

-Не смей. Если даже твои Пары забыли о тебе (переломать бы им за это все кости), перестали искать, ты не один. У тебя есть сосед, в моем лице, - ворчливо-жестким тоном изрекает Катрен и смягчившись предлагает: - Давай спать. Уже поздно. Нужно набраться сил. Неизвестно, что нас ожидает завтра.

-Вы правы. Спокойной ночи, - выдержав небольшую паузу, соглашается Аэль. Вытерев рукой слезы и сделав глубокий вздох, он тихо спрашивает: - А завтра Вы расскажете свою историю?

-Это завтра еще предстоит пережить, - бубнит себе под нос одис и более громко добавляет: - Обязательно. Спокойно ночи.

Омега снова укладывается на твердую постель и, свернувшись комочком, закрыв глаза, произносит:

-Спокойной ночи.

Покачав головой, Катрен подкладывает руки под голову.

-Дженуи... - едва слышно со вздохом протягивает он и, закрыв глаза, кажется, тут же проваливается в глубокий сон.

Аэль следом за соседом ступает на порог мира сновидений.

Джи Элл же не спуская глаз с омеги, дает себе обещание, что сделает все от него зависящее, чтобы по максимум облегчить его участь, и во чтобы то ни стало сохранить жизнь этому совсем еще юному созданию, успевшему узнать, что такое страдания и боль. Нельзя так обращаться с дарующими жизнь. Их нужно оберегать, холить и лелеять. Если этого не могут сделать его Пары, то, как только у Джи Элла появится возможность, а она непременно появится, Хранитель уверен в этом, он возьмет на себя ответственность за этого омегу. И пусть это против правил, отныне Аэль его Аштари, его Хранимый.

Глава 28.3 *не бечено*

Как выясняется, вторая половина ночи вплоть до рассвета - самое спокойное время суток. Крики боли и агонии, доносящиеся из маленьких комнат-камер затихают. Тишину нарушают лишь тихие стоны изувеченных людей, насильно, так же Джи Элл, Катрен и Аштари, содержащихся в этом проклятом здании.

Садисты, посмевшие именовать себя учеными, так же скрываются в своих удобных, больших покоях, чтобы дать телу и духу отдых. Хотя, есть ли у них душа? Хранитель в этом сомневается. Если даже она и есть, то она чернее ночи. Он уверен, Эру никогда не примет их в свои объятия, не позволит возродиться вновь, поскольку, по мнению альфы, они не достойны этого.

Чтобы абстрагироваться от увиденного ужаса и найти способ облегчить участь Аштари, молодой альфа сосредоточенно начинает изучать каждый экран, каждую панель сферы.

После нескольких часов подобной деятельности, Джи Эллу открываются многие вещи. Во-первых, сфера, как и предполагал Хранитель изначально связана непосредственно с телом Хранимого, вернее она находится внутри его. Скорее всего она и является тем самым жидким чипом, который был насильно введен в Аштари.

Джи Элл возносит длинную молитву Эру, благодаря его за то, что организм Аэля принял чужеродную субстанцию.

О параметрах жидкого чипа, особенностях, возможностях, а так же технологиях, использовавшихся при его изготовлении, Хранитель узнает опять же благодаря сфере, самостоятельно входящей в контакт со всеми приборами, находящимися поблизости.

Если бы не блок, хорошо прочувствованный Джи Эллом, то он смог бы помочь Аэлю, потому как чип позволяет управлять потоками энергии, которые обеспечивают жизнедеятельность организма Аштари.

Следующие часы Джи Элл посвящает изучению этого самого блока, возведенного искусственным путем, не позволяющего пройти путь полного соединения с Хранимым и сферой.

Он выясняет: чтобы убрать преграду, ему необходимо выйти из сферы и, соединившись со зданием, сделав на хотя бы краткий период времени его своим телом, отключить изобретенное живодерами устройство. Именно оно активирует ошейник, удерживающий Джи Элла внутри сферы помимо воли и частично подавляющий магию Хранителя. Из-за этого альфа не может исполнять свои прямые обязанности: защищать и помогать Аштари. Из-за этой треклятой программы соединенной с ошейником, он так же не может связаться ни с семьей, ни с Эру.

Дабы не позволить ярости и съедающему альфу желанию восстановить справедливость - наказать ученых-садистов за содеянное, Джи Элл снова и снова исследует сферу, насколько ему позволяет это сделать ошейник.

Спустя еще пару часов, выясняется: все же есть маленькая крохотная лазейка. Благодаря ей он слышит все, что происходит в здании. Видео камеры расположенные на нижнем уровне могут передавать не только изображение, но и звук. Живодеры отключили последнее, видимо для того, чтобы не слышать стенания подопытных. Благодаря этой маленькой лазейке, интуитивно с самого начала, Джи Эллу удалось принимать аудио сигналы. Хранитель крайне сожалеет, что это единственное, на что он пока способен. Но факт того, что им обнаружена прореха, несказанно радует альфу. Ведь со временем, если очень постараться, прореху можно увеличить.

Поглощенный исследованием сферы и ее возможностей, он на какое-то время совершенно выпускает из виду Аштари, думая, что Хранимый пока еще спит. Вновь обратить свой взор к экрану с изображением Аэля, вынуждают голоса ученых, раздающиеся непосредственно из камеры дарующего жизнь.

Мужчина в белом халате, чуть позади которого стоят два одиса в зеленой одежде, протягивает омеге небольшой пластмассовый стакан с слегка розоватой жидкостью в нем.

-Пей, - холодным, строгим, звучащим как приказ тоном, велит мужчина.

Бросив взгляд на одисов в зеленом, вероятно понимая: попытки отказа ни к чему не приведут, сделав глубокий вздох, дрожащей рукой омега берет стакан и махом опрокидывает в себя содержимое.

Забрав емкость у Аштари, мучитель в сопровождении одисов покидает камеру Хранимого.

Как только они оказываются вне поля видимости Аэля, омега направляется к решетке вентиляции и опускается на пол. Некоторое время, он неотрывно смотрит на нее. Затем подносит руку к уху и извлекает от туда нечто черное круглой формы и просовывает предмет сквозь решетку.
Заинтригованный странными действиями Аштари, Джи Элл концентрирует все свое внимание на решетке и спрятанном там объекте. Что это такое? Почему Хранимый убрал этот странный предмет именно туда?

Если бы альфа мог управлять видео камерами, то несомненно он бы приблизил изображение. А так ему приходится довольствоваться только тем, что он может разглядеть. Хотя, он и этому рад. Было бы хуже, если бы он не имел ни малейшего представления, что происходит с его Аштари.

Продолжая внимательно вглядываться в отрезок помещения, где расположена вентиляция, Джи Эллу начинает казаться, будто в ней кто-то сидит.

Тряхнув головой и хорошо проморгавшись, решив, что из-за стресса ему мерещиться необъяснимое, альфа увеличивает экран с биологическими показателями Аэля и снова сосредотачивает свое внимание непосредственно на нем. Пока вроде все в порядке. Переведя взгляд на изображение дарующего жизнь, молодой альфа продолжает наблюдать за его действиями.

Хранимый еще некоторое время сидит около решетки, потом поднимается и, сделав несколько шагов, устраивается на жесткой кровати.

-Катрен, - тихо зовет он.

Хранитель увеличивает изображение соседней комнаты и замирает.

На первый взгляд кажется ничего не происходит, но если вглядеться, то можно заметить чрезмерную бледность, вздувшиеся вены и затрудненное дыхание мужчины.

Что с ним происходит? Может быть ему дали выпить то же самое, что и Аштари, но если это так?..

Джи Элл мгновенно снова переводит свой взгляд на экран с биологическими показателями омеги. Ничего не изменилось. С облегчением вздохнув, он снова устремляется к изображениям Катрена и Аштари.

-Чего тебе? - сделав глубокий вздох, с небольшим придыханием достаточно грубо интересуется одис.

-Мне что-то дали. Как думаешь, что это может быть? - в голосе Хранимого Джи Элл четко улавливает нотки страха, от чего руки альфы сами собой сжимаются в кулаки.

Какой раз подряд он задается одним вопросом: какими нужно быть извергами, чтобы так обращаться с дарующим жизнь? Ну ничего, придет час и все они ответят за каждую пролитую слезинку Аштари. Никто не уйдет безнаказанным.

-Подожди и узнаешь, - тем же грубым тоном отвечает Катрен.

Впрочем, едва ли он сейчас способен быть любезным. Одису явно очень плохо. Похоже, ему с огромным трудом удается сдержать болезненные стоны.

Аэль замолкает и ложится.

В этот момент его пульс внезапно учащается, а с губ слетает болезненный стон. Кожа прямо на глазах сереет, дыхание становится частым и поверхностным.

В то же мгновение, как Джи Эллу удалось заметить сии изменения, он подлетает к биологическим показателям Хранимого и разворачивает их практически на всю сферу.

Происходит нечто по истине неправдоподобное: легкие, желудок и печень необъяснимым образом видоизменяются. Что-то их с неимоверной скоростью разрушает, но ген Хранителей не позволяет этого, мгновенно заменяя клетки дженуи на омежьи.

Чтобы разглядеть сей удивительный и крайне болезненный процесс, Джи Эллу приходится по максимуму увеличить картинку. Если бы подобное не происходило с его Аштари, то, процесс, наверняка, очень сильно бы увлек бывшего биолога, но стоны, чередующиеся с душераздирающими криками и громкими всхлипами, меняют восприятие альфы. Он мечется по сфере, проклиная про себя живодеров и вознося молитвы Эру. При этом его взгляд останавливается то на чересчур бледном теле Аштри, по которому проходит волна за волной сильнейших судорожных спазмов, то на его биологических, превышающих все мыслемые и немыслемые нормы показателях.

Джи Эллу кажется, время остановилось. Аэль в любой момент может покинуть этот мир. Альфа не замечает, как из его глаз бегут слезы, а челюсти и кулаки плотно сжаты. Практически не моргая, он продолжает наблюдать за показателями.

Сколько все это длится — альфе неизвестно. Но вот постепенно показатели стабилизируются, а сам Аштари впадает в беспамятство.

Тем временем гены Хранителей продолжают делать свое дело. После того, как Аэль поправится - Джи Элл верит в самоизлечение организма, по другому просто не может быть, его Аштари будет еще большим омегой, чем был до сих пор. Хорошо это или плохо — какая разница? Главное Хранимый останется жить.

Еще через небольшой период времени, температура тела Аэля поднимается и его начинает сильно лихорадить. С его губ срываются несвязные слова. Джи Элл прислушивается, пытаясь разобрать, что именно говорит его Аштари. В конечном итоге, до альфы доходит: он произносит имена своих Пар - постоянно зовет то Дэуса, то Сшайсе, просит их не бросать его, помочь.

Далее он начинает взывать к какому-то ребенку и просить у него прощения...

Джи Элл холодеет. Неужели Аштари вышел на тонкие уровни и сейчас разговаривает со своим не рожденным ребенком? Это очень плохо, поскольку говорит о том, что нить жизни соединяющая дух с телом стала невероятно тонкой и может разорваться в любой момент.

-Сок опасных кустов... Это надолго... - доносится до Джи Элла тихое бормотание Катрена, вероятно уже успевшего прийти в себя.

Что еще за опасные кусты?

Нахмурившись, альфа бросается к пульту и влезает в базу данных лаборатории.

Выясняется, что ядовитое растение «Terecunom Sonamblis» в простонародье именуемое «опасными кустами» произрастает на зараженной территории — эпицентре взрыва биологического оружия, произошедшего в последнюю войну магов примерно 300 лет назад.

При физическом контакте тела с «Terecunom Sonamblis», полностью отказывают желудок, печень и легкие. При этом все это сопровождается сильными галлюцинациями. Выясняется, что живодеры как раз работают над противоядием этого растения.

Выживет ли Аштари? Если бы Джи Элл был с ним соединен, если бы только мог управлять сферой, то уже бы вовсю делился своей энергией, таким образом обеспечив организму Хранимого полное и быстрое восстановление. А так Аштари вынужден использовать только часть своего магического резерва, который расходуется слишком быстро.

Эти ученые не просто садисты — они гораздо хуже. Как можно ставить эксперименты на человеке, чей магический резерв не восстановлен? Или так и задумывалось ими с самого начала. Все это необходимо как-то остановить. Но вот как?

Продолжая мысленно проклинать этих магов, чувствуя себя как никогда беспомощным, Джи Элл опускается в самый низ сферы и начинает возносить Эру молитву за молитвой, в надежде, что, возможно, Всезнающий все же слышит его.

Так это или нет, но постепенно температура спадает и Аштари затихает, наконец погружаясь в спасительный сон.

Вздохнув с облегчением, Джи Элл ищет экран с лаборанской - необходимо выяснить: что еще задумали эти садисты сотворить с Аштари?

Лаборанская представляет из себя большое, просторное помещение, разделенное несколькими перегородками. За одной из них стоит огромная лохань, сделанная из прозрачного, неизвестного альфе материала. За другой — длинной во всю стену, расположен стол с небольшими приборами. Так же Джи Элл обращает внимание на экраны, полностью отображающие биологические показатели Аэля. Именно около них и собираются мужчины в белых халатах.

-Очень интересно, - произносит один из них, потирая рукой небритый подбородок. - Вы только посмотрите, какое удивительное восстановление. Думаю на основе его ДНК у нас, наконец, получится изготовить противоядие. Если это так, то господин Дан будет чрезвычайно доволен, - он на минуту замолкает словно о чем-то задумавшись. - Господин Олдумьен, как продвигается процесс с Кроноулиновой кислотой. Есть результаты?

-Пока нет. Экспериментальные мази так же не помогают. Объекты умирают, - покачав головой отвечает один из присутствующих в помещении одисов.

Еще немного о чем-то поразмышляв, мужчина с щетиной, вероятно придя к какому-то решению и от того оживившись, произносит:

-Давайте посмотрим, как будет реагировать на нее объект 78.

-Но господин Эл, это же может убить его. Нужно хотя бы дать ему время на восстановление, - высказывает свои возражения еще один из присутствующих.

-Учитывая быстроту его регенерации, к завтрашнему вечеру он должен будет полностью восстановиться. Вот тогда мы и проведем этот эксперимент. Подготовьте все. И пусть подопытного хорошо накормят, - с этими словами, хмыкнув каким-то своим мыслям и начав напевать себе под нос неизвестную мелодию, он удаляется.

Остальные приступают к полученному заданию.

***

Аэль приходит в себя медленно. Его движения крайне затруднены. Что неудивительно, ведь его организм не раз подвергался крайне агрессивному воздействию.

Все то время пока Аштари пребывал на грани сна и бреда, Джи Элл искал способ расширить обнаруженную щель, но пока каких-либо результатов действия Хранителя не принесли. Но молодой альфа не теряет надежды и продолжает упорно искать способ обойти хитрую программу.

Он настолько углубляется в процесс решения поставленной задачи, что даже не замечает, как его Хранимому приносят огромный поднос с едой.

Тихий писк панели с биологическими показателями омеги заставляет Джи Элла отвлечься от занятия, полностью поглотившего его сознание. (Хранитель специально включил сигнал, который бы дал знать, что дарующий жизнь проснулся).

Как только это происходит, молодой альфа, тут же бросив свои исследования, концентрирует все внимание на своем Аштари.

Открыв глаза, первым делом Аэль обводит камеру взглядом и останавливается на подносе с яствами. Не отрывая голодного и одновременно испуганного взгляда от пищи, принесенной одисами в зеленом, он с трудом садится.

Затрудненные, чересчур медленные движения Аштари, явно говорящие о не хватке энергии, вызывают очередной внутреутробный рык ярости, протеста и бессилия. Джи Элл непонятно какой по счету раз, бросает взгляд на магическое ядро омеги. Да, Хранимый порядком истощен. Сколько еще сможет вынести его организм, пока окончательно не сдаст? Сколько еще сможет гореть искра жизни в нем? После каждого эксперимента над мальчиком, она становится все меньше. Именно это более всего пугает Джи Элла. Успеет ли он обойти программу и помочь своему Хранимому? Не опоздает ли?

Сделав глубокий вздох, загоняя глубоко в себя разбушевавшуюся в нем ярость и с трудом потушив гнев на живодеров, молодой альфа снова концентрирует свое внимание на дарующем жизнь.

С трудом встав с кровати и опустившись на пол рядом с подносом, он долгое время разглядывает его, не решаясь притронутся к еде даже не смотря на сильный голод, о котором повествует громко урчащий желудок. Возможно, мальчик боится, что еда может быть отравленной, и это, для его восприятия происходящего, может быть вполне вероятным. Ведь Аэлю неизвестно, что может посетить больной разум ученых садистов.

То, что еда вполне пригодна для потребления — об этом известно только Джи Эллу - он своевременно подслушал разговор мучителей в белых халатах. Аэль же об состоявшемся разговоре между учеными не знает.

Осторожность и недоверие Аштари в данных условиях - несомненно хорошая черта, но дарующему жизнь крайне необходимо подкрепить силы, ему нужно поесть.

И снова молодой альфа чувствует себя абсолютно бесполезным и беспомощным, потому как не может сообщить своему Хранимому даже такую простейшую информацию.

Отвешивая длинные, емкие проклятия в адрес мучителей, Джи Элл продолжает наблюдать за своим Хранимым.

Следующие его действия кажутся Джи Эллу весьма странными.

Взяв поднос с едой и с трудом приняв вертикальное положение, еле передвигая ноги, Аэль направляется в сторону вентиляционной решетки. Добравшись до нее, кажется, тратя последние силы, он опускается рядом с ней и ставит поднос рядом на пол. После, начинает одну за другой подносить тарелки непосредственно к решетке.

Зачем он это делает? Не повредился ли дарующий жизнь умом? Хотя, учитывая то, что с ним тут вытворяют, такой исход вполне закономерен.

Ну ничего, Джи Элл все равно вытащит своего Аштари из этого ужасного места. И со временем, когда-нибудь, Аэль придет в себя. Время лечит все. Хранитель же приложит все свои усилия для этого.

Как только омега заканчивает эту странную процедуру, что-то тихо пробормотав себе под нос, он тут же набрасывается на еду.

Закончив поглощать содержимое тарелок, снова взяв поднос, он поднимается и плетется к жесткой койке. Поставив предмет с пустыми тарелками на пол, в том же самом месте, где оставили его одисы в зеленом, он устраивается на кровати и, сжавшись в плотный комок, тихо зовет:

-Катрен!

Желая знать как дела у соседа Хранимого, молодой альфа, обращает свое внимание на изображение камеры одиса.

Тот тоже пребывает не в лучшем состоянии. Он лежит на кровати и просто глядит в потолок. Вероятно, он чувствует себя таким же обессиленным, как и Аэль.

Интересно, что же такого дали живодеры ему? Какой эксперимент произвели над ним?

-Чего тебе, - через небольшой период времени следует ответ, произнесенный пусть и агрессивным, но весьма бодрым тоном.

-Скажите, а тут всегда так хорошо кормят? - тихим, слегка дрожащим голосом интересуется омега.

-Крайне редко. Так что радуйся и лови момент, - следует сухой ответ.

Дарующий жизнь замолкает и, кажется, погружается в какие-то размышления.

-Суремму давали? - спустя какое-то время неожиданно подает голос мужчина.

-Что такое суремма? - тут же откликается дарующий жизнь.

Вероятно, мальчику не хватает поддержки, ласки, внимания и общения. Что неудивительно.