Если датчики могут быть столь миниатюрными, то где гарантия, что мы найдем все? Тем более у нас не получится сделать это незаметно. 1 page

И что теперь?

Будем ждать Урлыку.

И попытаемся найти все датчики которые сможем, а так же постараемся определить их место расположение ”.

Ознакомление с панелью занимает у меня достаточно долгое время.

В ходе этого процесса, выясняется, на меня не реагируют те значки, смысл которых мне непонятен.
Внутри каждого квадрата я замечаю рисунок: кровать, рассеиватель, унитаз, предмет одежды и прочее. Нажимая на значок в комнате появляется то, что изображено на нем.

Более всего меня поражает появление душа со сливом прямо в центре палаты. Это невероятно удивительно и одновременно ужасно. Вероятно принимать водные процедуры мне придется под обзором видео камер, стоя напротив стеклянной двери.

К моему счастью, унитаз появляется там, где находится слепое пятно - рядом с нишей.

“По крайней мере у меня будет возможность справлять свои нужды без свидетелей”.

Кровать может появляться и исчезать. Нажатием на рисунок она исчезает. При повторе, соответственно, появляется, но полностью перестеленной и заправленной, что опять же вызывает во мне массу удивления.

Так же, оказывается, я могу рисовать и читать, и у меня есть несколько смен, правда совершенно одинаковой, одежды, похожей на униформу громил в зеленом. Точно такие же штаны и рубашки, но белого цвета.

Процесс ознакомления с техникой занимает оставшуюся часть дня. Он растягивается еще и потому, что третий “я” заставляет меня находить все, даже самые миниатюрные датчики.

Наверное, если бы я ознакомился с подобной техникой находясь не в лаборатории, то был бы в полнейшем восторге от увиденного. Но место, где появилась эта технология, а так же мысли о том, каким образом она создана, оставляют негативный отпечаток, мешая мне получать удовольствие и восторгаться увиденным.

Вечером, как только сумерки опускаются на Эранс, стеклянные двери снова открываются, заставляя меня вздрогнуть и оторваться от увлекательной книги, найденной в книжном шкафу, вызванным при помощи уже знакомой панели.

В палату входят те же самые одисы в зеленой одежде, что сопровождали целителя Лоя. Как и в прошлый раз на их лицах маски.

“Почему они их носят?

Когда к нам снова придет мозгоправ для очередной душещипательной беседы, спроси у него.

Мозгоправ? Думаешь он психиатр?

Скорее психолог. Судя по тому как он вел беседу, какие задавал вопросы, этот целитель именно им и является.

Думаешь, он ответит?

Это мне неизвестно. Спросишь и увидишь. Судя по тому как они к нам относятся: заботятся о нашем душевном равновесии, предоставляют развлечения в виде красок, карандашей, бумаги и книг, можно сделать вывод: мы им очень нужны. Пока это так, есть вероятность, что мы услышим ответы на наши вопросы.

Для чего мы им нужны? Чтобы я, как и отец, родил ребенка?

Учитывая монологи, свидетелями которых мы стали, находясь в Элладе, а так же то, что они говорили осматривая нас, когда мы вернулись в свое тело, то твое предположение абсолютно верно.

А что будет...”

Мне даже про себя об этом страшно думать.

“Что будет, если я не смогу произвести ребенка на свет?”

Но не успевает второй “я” ответить на мой вопрос, как в памяти всплывают слова господина Эла, предположительно являющегося ведущим ученым или даже основоположником и, возможно, создателем проекта “Хамелеон”: “ ...экземпляр настолько необычен, что даже если он не сможет произвести потомство, нам есть с чем работать... ”

Огромный ком тут же застревает в моем горле, а по спине начинают бежать леденящие душу мурашки. Слова того целителя говорят только об одном: если у них не получится оплодотворить меня, то надо мной скорее всего будут ставить различного рода эксперименты. А если получится, то ситуация все равно останется такой же ужасной - какое будущее ожидает мое дитя? Всю жизнь быть подопытным кроликом?

“Мне нужно обязательно выбраться отсюда”, - решаю я, молясь про себя Создателю и Эру, чтобы Урлыка смог найти Сшайсе, а мой новый Пара сдержал свое обещание.

Глава 27.3 *не бечено*

Далее время начинает ползти невероятно медленно. Очень часто меня посещают кошмары. В них, каждый раз, в муках я рожаю ребенка и его тут же забирают, после чего меня отправляют на опыты: я ведь выполнил свою миссию и более уже не нужен.

В некоторых снах я нахожусь в двух телах одновременно: в своем собственном и в теле своего малыша. Но итог всегда один: мы оба корчимся в мучительной, ни с чем не сравнимой агонии.
После таких ужасающих сновидений я просыпаюсь в холодном поту. Судорожно озираясь, я молю Создателя и Эру, чтобы мои сны не стали реальностью. Долгое время я смотрю на решетку вентиляции в надежде услышать знакомый шорох и голос своего питомца у себя в голове.

Но ничего не происходит. Один день напоминает другой. Завтрак сменяется обедом, после чего следует ужин. Каждый раз, когда я поглощаю еду, мне вспоминается Дэус и Сшайсе.
О своем бывшем и нынешнем Парах я начинаю думать все чаще. Усилием воли я заставляю себя верить: Харст выполнит свое обещание.

Что касаемо моего первого старшего супруга, в глубине души, я готов забыть и простить ему его измену и предательство, лишь бы он вернулся ко мне, вытащил из этого страшного места, не успевшего еще пока показать своих когтей. Я знаю, ему это по силам, было бы желание. Но учитывая, что ничего не меняется (за исключением того, что целители теперь каждый день, утром и вечером проверяют меня на наличие беременности), я склоняюсь к выводу: мой первый Пара так и не пожелал проверить подлинность улик.

От этих мыслей, закравшаяся в душу апатия, усиливается. Я чувствую себя абсолютно одиноким и преданным всеми, даже Урлыкой, который вот уже в течении 5ти дней не дает о себе знать. Это пробуждает во мне ярость, но лишь на краткие мгновения. Впуская ее в себя я тут же ее гашу, понимая, такова реальность - сейчас я не в силах что-либо изменить.

Я продолжаю как-то держаться благодаря своим внутренним голосам, заставляющим меня искать то датчики и сенсоры, а потом долгое время пытаться понять, какую функцию они несут, то прятать столовые приборы, которые, по мнению третьего “я”, могут пригодится для моего побега. После таких попыток, в палате практически сразу же появляются одисы в масках и, оттеснив меня к краю стены, исследуют помещение.

В конечном итоге, мне все же удается спрятать нож перед вентиляционной решеткой между стыками плит. И, к моему удивлению, сотрудники лаборатории не обнаруживают предмет.

После моих, чаще всего, неудачных попыток припрятать столовые приборы, меня неизменно посещает господин Лой и ведет со мной длинные разговоры по поводу моего поведения, желая выяснить причину ныканья приборов. Меня спасает второй “я”, быстро сообразив для чего именно мне могут понадобиться предметы, изначально предназначенные для потребления пищи.

Оказывается, раньше существовало такое замечательное искусство как “папье маше”. По-моему, я даже когда-то об этом что-то читал. И поскольку сее искусство требует разрезания бумаги, которая у меня имеется в наличии, не смотря на мое, по мнению целителя, не очень хорошее поведения, то именно для этих целей мне и понадобились столовые приборы, в особенности ножи (ведь именно их я и пытался спрятать).

На мой взгляд, сия легенда шита белыми нитками. Но как и уверял меня второй внутренний голос, господин Лой ведется и создает новую проблему: он желает увидеть конечный результат моей деятельности. Мне даже дают, нет, не нож, а ножницы. И мне снова приходится врать (что получается у меня с каждым разом все лучше и лучше. Видимо невольное заточение является отличным стимулом для пробуждения подобного таланта), говоря, что для создания изделия из папье маше нужно невероятное количество времени.

Из-за моей, внезапно проснувшейся, клептомании, меня лишают обещанной прогулки. Это наказание вновь пробуждает во мне мысль о том, что я проведу в этом месте остаток своих дней.
На пятый день моего пребывания в лаборатории у меня начинается течка. Происходит это неожиданно и просто, как в первый раз в Элладе: я просыпаюсь, чувствуя влагу у себя между ног. Естественно, меня это пугает, ведь она у меня была чуть меньше недели назад.

“Почему течка повторяется?”

Но второй “я” напоминает слова Сориэля, сказанные им в первую нашу с ним встречу: “ ...за одну течку один партнер может оплодотворить лишь одну яицеклетку, в результате чего, через короткий период времени течка возобновляется. И это происходит до тех пор, пока у омеги не будут оплодотворены обе яицеклетки ”.

“Получается, у меня оплодотворена только одна яйцеклетка?

Именно так.

Значит у ученых не получилось...?

Да, если судить по возобновлению течного периода.

Значит я не беременный”.

Из моих уст сам собой вырывается вздох облегчения.

“Никогда бы не подумал, что буду настолько радоваться этому странному, неудобному физиологическому процессу.

Рано радуешься.

Почему? Разве это плохо в нынешней ситуации - не быть беременным?

Во-первых, предположительно одна яйцеклетка все же оплодотворена: течный период начался спустя слишком короткий период времени. Если это было бы не так, то скорее всего, мы переживали бы сей процесс не раньше, чем через менсум...

Но я не понимаю... Как моя яйцеклетка может быть оплодотворенной, я ведь... был с Сшайсе только в Элладе, в облике телесного фантома.

Напоминаю: все что происходило с нами там, полностью отражалось на нашем теле здесь ”.

На некоторое время я замолкаю, вспоминая многочисленные лекции по репродуктивной системе омег, рассказанные мне жителями Эллады и прихожу к выводу: второй “я” как всегда прав, мое тело полностью исцелилось, у меня снова началась течка, да и брачная сережка сделанная Сшайсе, пусть и не ощутима, но все равно находится у меня в языке.

“Учитывая, что у меня началась течка, получается, что вторая яйцеклетка пока еще не оплодотворена. Значит беременности нет. У ученых ничего не получилось.

Это было во-вторых. И хочу заметить: им ПОКА не удалось этого сделать. А в-третьих, вспомни слова целителя: им есть с чем работать, если у них не получится сделать нас беременными ”.

Мне становится дурно.

“Урлыка! Где же ты? Почему тебя так долго нет!”

Страх снова полностью овладевает моим сознанием. Так или иначе, мое будущее, получается ОЧЕНЬ не радужным.

*Урррлыка уже близко! Урррлыка спешит!*, - раздается в голове голос моего питомца.

Невероятное чувство всепоглощающей радости тут же заполняет все мое существо.

“Он близко, значит скорее всего ему удалось найти Сшайсе и у меня есть надежда, пусть крохотная, но все же она есть”.

Я сажусь на кровати и улыбаюсь, совершенно не обращая внимания, на вязкую жидкость продолжающую вытекать из меня.

В этот момент двери платы раскрываются, и в нее входят четыре одиса в зеленой униформе. Всю эту процессию возглавляет тот самый целитель, которого я видел, когда посещал свое тело в облике фантома; то самый, который произнес те ужасающие слова, являющиеся подтверждением, что для этих людей я не человек, а подопытный кролик.

Он среднего роста, с редкими, коротко стриженными волосами. Его черты лица столь же отталкивающи, как и скрипучий, гнусавый баритон.

С моих губ сползает улыбка и, не успеваю я даже пикнуть, как меня тут же подхватывают, переворачивают на живот, снимают намокшие от выделяющейся смазки больничные штаны и, разведя мои ноги в стороны, раздвигают ягодицы.

Мне снова становится страшно, а так же невероятно противно и мерзко на душе.

“Что они собираются со мной делать?”

Всепоглощающий ужас вместе с паникой, не посещавшие меня в течении пяти дней, с момента как я проснулся в этом проклятом месте, снова заполняют все мое существо.

-Что... Что вы собираетесь со мной делать? - вопрос сам собой срывается с моих уст. Голос, кажется, необычайно хриплым и одновременно высоким. Сердце уходит в пятки.

-Лежи спокойно, - доносится до меня скрипучий, слегка искаженный маской, надетой на лицо, голос целителя. - Из него снова выходит эта субстанция. Очень странно.

Последние фразы явно адресованы не мне.

-Держите его крепко и не позволяйте двигаться. Мне нужно посмотреть открыт ли вход в матку.
Захват усиливается. Меня настолько сильно прижимают к кровати, что я уверен, на коже останутся синяки. От бессилия, невозможности оказать отпор, изменить ситуацию, на моих глазах выступают слезы. Сердце, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди. Мне становится трудно дышать, а образ произошедшего со мной в лесу снова, сам собой возникает перед глазами. Прошлое и настоящее становятся единым целым.

Понимая, просить и умолять оставить меня в покое - бесполезно - просьбы еще никогда не помогали, я крепко зажмуриваюсь и закусываю губу в ожидании неизбежного.

Но ожидаемой боли нет, только ощущение холодного предмета проникающего глубоко мне в анус. Я расслабляюсь, начиная осознавать, что нахожусь вовсе не в лесу, на холодной земле, избитый, искалеченный и еле живой, а в лаборатории, на кровати, к которой очень сильно прижимают меня руки одисов.

-Матка снова открыта. Поднимайте его и ведите ко мне. Будем надеяться, на этот раз наши попытки возымеют результат.

Меня тут же поднимают, ставят на ноги и заставляют двигаться в сторону стеклянных дверей.

*Уррр уже рядом, сейчас Урррлыка спасет Хозяина*, - совершенно некстати раздается голос зверька в голове.

Я начинаю паниковать, боясь, что моего питомца обнаружат, в результате чего я потеряю самое преданное и дорогое мне существо.

“ Сейчас же останови его! ”

\Урлыка, стой\, - снова, как и в прошлый раз, что есть мочи, в унисон со вторым собой, воплю я про себя.

*Но Хозяину же больно и плохо*, - как и в прошлый раз теряется питомец.

\Со мной все в порядке. Я скоро вернусь. Жди меня около вентиляционной решетки\, - я стараюсь сделать свой голос как можно более мягким и, хотя бы, в некоторой степени успокоить разбушевавшиеся во эмоции, понимая, скорее всего именно их и считывает Урлыка.

*Уррр будет ждать*, - раздается ответ.

\Пожалуйста, не дай себя заметить\, - прошу я.

*Никто не поймает Уррра*, - гордо сообщает зверек.

В этот момент, подхваченный под руки болезненным захватом двух бугаев в зеленой форме, я выхожу из палаты.

“ Смотри на расположение видеокамер. Это может нам пригодится. И запоминай дорогу ”.

На мгновение прикрыв глаза и сделав глубокий вдох, я выполняю распоряжение третьего “я”.

Меня ведут по длинному коридору, к, опять же, таким же, как у моей палаты, стеклянным дверям, самостоятельно открывающихся перед нами. Чуть дальше, следует поворот. Вместе с моим конвоем и целителем, возглавляющим нашу процессию, мы останавливаемся около белых дверей. Вместо замка - небольшая панель. Подойдя к ней, целитель прикладывает руку, затем позволяет прибору просканировать сетчатку своего глаза и, по завершении, дышит на устройство. Раздается характерный щелчок, оповещающий об открытии замка. Мы входим в огромное помещение, символично разделенное на две части.

В одной, около стены, располагается гинекологическое кресло, до этого момента виданное мною только на картинках, в учебнике по биологии. Напротив, закрытый шкаф с железной дверцей, не позволяющей удовлетворить, внезапно проснувшееся, любопытство.

Зато вторая часть, отгороженная стеклянной стеной, по центру которой - прозрачная стеклянная дверь, содержит невероятное количество стеллажей и металлических шкафов, в которых размещены различные неизвестные для меня лекарственные препараты.

-Посадите его в кресло, - не обращая на меня совершенно никакого внимания, словно я неодушевленный предмет, проговаривает целитель, направляясь во вторую часть помещения.
Не успеваю я до конца осознать смысл слов одиса в белом халате, как меня тут же подхватывают и устраивают в кресле, таким образом, что я оказываюсь практически в лежачем положении. Мои ноги высоко подняты, широко раздвинуты и плотно закреплены в полукруглых цилиндрах. От этого я сильно краснею готовый провалиться сквозь землю от стыда: мои гениталии и анус полностью открыты для всеобщего обозрения.

Я закрываю глаза, чтобы не видеть мужчин в зеленом, взоры которых прикованы к моему текущему проходу.

Я перевожу взгляд на целителя, совершающего какие-то манипуляции с тонкой, стальной трубкой с поршнем на конце.

Я крепко вцепляюсь в подлокотники, ожидая неминуемой боли, потому как уверен, процедура, которую сейчас со мной будут проводить, скорее всего будет минимум неприятной.

Но на самом деле все оказывается не так страшно, как нарисовало мне мое воображение. Процесс оплодотворения по ощущениям напоминает осмотр входа в матку. Нечто холодное вновь проникает в меня, только, на этот раз, несколько глубже, чем раньше. Затем, я чувствую, как теплая, вероятно специально подогретая жидкость наполняет меня.

-Возвращайте его в палату и проверяйте каждые 5ть часов, - завершив процедуру, чеканит целитель, концентрируя свое внимание на одисах в зеленых одеждах. После, скорее обращаясь к себе, тихо добавляет: - Если у него не начнется отторжения, значит оплодотворение успешно произошло.

“Отторжения? О чем он говорит? Что он имеет в виду?”

Слова целителя вновь пробуждают во мне панику.

“У них и в прошлый раз ничего не получилось, но ни какого отторжения не было”, - пытаюсь я успокоить сам себя.

“ Пока нас укладывали в кресло, я успел обратить внимание, что через шприц в трубку вводилась какая-то странная, болотного цвета субстанция. По консистенции, на мой взгляд, она менее всего напоминает сперму ”.

Неприятный холодок пробегает по моей спине. Теперь мне страшно не только за себя, но и за моего возможного дитя, которое должно начать развиваться, как только вторая яйцеклетка оплодотворится.

“Что в меня влили?

Мне тоже очень любопытно это узнать.

Вдруг жидкость, которую ввели в меня, убьет мое дитя?”

Паника вновь занимает центральное место в моем сознании. Не смотря на место моего пребывания, на подсознательном уровне, я боюсь потерять этого ребенка, потому как не знаю, переживу ли повторную смерть своего малыша, ведь оплодотворенная яйцеклетка по сути уже является моим, пусть еще и начавшим свое развитие, ребенком.

В это время громилы, подхватив меня, стаскивают с кресла и словно заключенного, коим я и являюсь, ведут обратно.

“ Вот скажи мне: о чем ты думаешь? Сейчас нашей основной задачей должно являться только одно: как можно скорее, любым способом покинуть это место. Если у нас этого не получится, я предчувствую, мы будем молить Создателя о том, чтобы оплодотворенная яйцеклетка не вышла из спящего состояния. Мы же не желаем, чтобы нашего малыша ожидала участь подопытного кролика ”.

Глава 27.4 *не бечено*

К тому моменту как меня заводят в палату и оставляют одного, как всегда прислушиваясь к словам второго “я”: он снова несомненно прав, с трудом, но все же мне удается взять себя в руки. Этому так же способствует привлекший мое внимание едва слышный шорох, издавать который может только одно существо - Урлыка.

Я выжидаю небольшой период времени, дабы убедится, что меня оставили в покое. Убедившись в этом, медленно, дабы не привлекать резкими и слишком быстрыми движениями внимание наблюдателей (с точно меня не спускают глаз), я подхожу к нише и опускаюсь рядом с ней на пол. Сквозь решетку вентиляции видна радостная мордочка зверька.

Не дожидаясь от меня какого-либо сигнала, питомец самостоятельно начинает отчитываться о результатах задания, данного ему 5ть дней назад:

*Уррр нашел друга Хозяина. Было трудно, но Урррлыка справился. Сначала друг хотел убить Урррлыку, но Уррр показал шерсть Хозяина, и друг Хозяина стал миролюбивым и хорошим. Друг очень вкусно покормил Уррра*.

\Ур, пожалуйста, не тяни. Есть новости? Может быть... я не знаю... мой друг передал тебе какое-нибудь послание?\ - сильно волнуясь, желая поскорее узнать оправдались ли мои надежды связанные с Сшайсе, я наседаю на питомца.

*Да. Друг привязал послание к шее Уррра. Урррлыка нес послание очень аккуратно и даже не охотился, чтобы донести послание до Хозяина*, - гордо произносит питомец.
Высоко задрав голову и по возможности плотно приблизившись к решетке, зверек показывает мне свое временное украшение.

Я обнаруживаю, небольшой кожаный мешочек, привязанный к шее Урлыки. Просунув пальцы за решетку, попросив питомца не двигаться какое-то время, изрядно намучившись, я справляюсь с узлом и, дрожащими от волнения руками, забыв от волнения и радости как дышать, достаю послание Сшайсе.

Пока я проделываю всю эту процедуру, зверек вещает без перерыва. Он подробно рассказывает о том, как искал моего второго Пару, как проник в его хорошо охраняемый дом, что, по его словам, было сделать так же сложно, как и забраться в дом Дэуса. Ур весьма эмоционально делится со мной тем, как лично сам Харст едва его не убил, но вовремя остановился увидев прядь моих волос, а потом сам же лечил. Хотя в последнем, по мнению Урлыки, не было никакой необходимости. Зверек повествует о невероятно вкусной пище, которую давал ему мой новый Пара, от чего мой питомец воспылал особенной к любовью Сшайсе.

Слушая в пол уха монолог Урлыки, радостного от того, что у него получилось справится с таким сложным и невероятно важным заданием, я развязываю мешочек и обнаруживаю там странный крохотный предмет и записку.

Повертев его в руках, так и не поняв, что же это такое, я разворачиваю послание и читаю:

“Вставь прибор в ухо.

Сшайсе.”

“Так это прибор!

А что же еще? Можно было сразу догадаться ”.

Не отреагировав на ехидные слова второго меня, я следую инструкции. Как только устройство оказывается в означенном месте, до меня тут же доносится знакомый, низкий, глубокий, явно взволнованный голос моего второго Пары:

-Ну наконец-то. Здравствуй, Аэль.

“ Громко не говори. Не известно транслируют ли видеокамеры звук ”.

Подчиняясь совету третьего мне, я придвигаюсь как можно ближе к нише и шепчу:

-Сшайсе, как же я рад тебя слышать! Я думал... думал... - от переизбытка эмоций, у меня спирает дыхание, а на глазах выступают слезы. Я делаю несколько глубоких вздохов, пытаясь взять себя в руки. - Мне нужно как можно скорее выбраться отсюда. Сегодня со мной произвели процедуру повторного оплодотворения.

-Я тебя очень плохо слышу. Почему ты шепчешь? - интонация голоса Харста становится обеспокоенно-вопросительной.

-В палате видеокамера. Я боюсь, что она может передавать и звуковой сигнал, - поясняю я свои действия.

-Что же, давай посмотрим, так ли это. Этот миниатюрный передатчик - новая технология. Ее дал мне мой друг. К сожалению, большую помощь он оказать не смог, поскольку так же, как и я, занят поисками своего пропавшего Пары. Этот передатчик предает аудиальное, звуковое и визуальное изображения. Достань его и направь на видеокамеру. Я скажу транслирует ли она звуковые сигналы.

“Вероятно не я один оказался в беде”.

В другой ситуации я бы непременно поинтересовался, что случилось с Парой друга Сшайсе. Сейчас же все мое внимание направленно на собственное спасение.

Мысленно поблагодарив и отпустив зверька, который тут же отправился добывать для меня теплые шкуры для побега, я поднимаюсь и, достав из уха устройство, встаю напротив видеокамеры. По наставлению третьего меня, стараясь сделать свои движения максимально незаметными, я направляю передатчик на устройство слежения. После, усаживаюсь на кровать и, отвернувшись от видеокамеры, вставляю передатчик обратно в ухо.

-Эта видеокамера не передает звуковой сигнал, - через некоторое время звучит ответ Сшайсе.

Из моей груди сам собой вырывается вздох облегчения.

-Ты говорил о повторном оплодотворении. Аэль, что с тобой делают? - в голосе Харста я отчетливо улавливаю нотки беспокойства.

-Как я понял, первый раз они произвели эту попытку, когда я был в Элладе. Но ожидаемых результатов не получили. Сегодня у меня снова началась... - я краснею, и делаю над собой усилие, чтобы произнести название процесса происходящего со мной: - течка, - и продолжаю: - Они ввели в меня какую-то странную субстанцию... Что-то экспериментальное... Целитель, производивший эту процедуру, говорил что-то об отторжении. Сшайсе, мне страшно. Вдруг этот препарат убьет нашего с тобой ребенка? - на последней фразе мой голос становится хриплым и тоненьким, по телу проходит дрожь, а на глаза сами собой наворачиваются слезы.

-Аэль, послушай меня внимательно: все будет хорошо. Я обещал тебя вытащить и сделаю это. Я и мои люди уже двигаемся в твою сторону.

Мягкий, завораживающий голос Сшайсе, успокаивая, вселяет в меня уверенность и надежду.

-Ты знаешь место расположения лаборатории? - проявив любопытство, озвучиваю я свой вопрос, и в то же мгновение вспоминаю о сережке, являющейся маячком. Я уже было открываю рот, чтобы ответить на свой же вопрос, как меня опережает мой второй Пара:

-Передатчик, который я тебе передал через твоего друга (забавный белу, на мой взгляд, очень преданный), показывает твое примерное место нахождение.

-Но как же сережка? Разве не она - маячок? - выказываю я свое удивление и недоумение.

-Сережка, впрочем как и моя брачная татуировка, на текущий момент на Эрансе не активны. Для активации нам нужно повторить Ритуальный Поцелуй.

Перед глазами тут же возникает картина нашего поцелуя с Сшайсе на поляне. Воспоминание настолько ярко, что мне кажется, будто я начинаю ощущать привкус своей и его крови у себя во рту.

“Вероятно именно этот поцелуй он называет Ритуальным.

Судя по всему так и есть ”.

-Аэль, скажи мне, тебе что-нибудь известно о расположении датчиков, сенсоров и видеокамер находящихся в палате и здании?

Повторяя слово в слово за третьим собой, не переставая поражаться наблюдательности и хорошей памяти еще одного меня, я подробнейшим образом отвечаю на вопрос Пары.

Внимательно выслушав меня, Харст замечает:

-Молодец, эта информация очень пригодится. Из тебя получилась бы отличная Тень.

-Тень? Что это или кто? - нахмурившись, очередной раз я выказываю свое любопытство и непонимание.

-Тени - разведчики. Они тайно проникают в строения, план которых по тем или не иным причинам невозможно отследить при помощи технологий. Они словно живые сканеры, сообщают о количестве людей, находящихся внутри и их виде деятельности. В их задачу входит детальное исследование здания. После, они по памяти создают план объекта, учитывая даже самые мельчайшие подробности.

Из моих уст вырывается возглас, который я не могу охарактеризовать.

Сия профессия кажется мне интересной.

-Ты думаешь, у меня бы получилось? - дав волю фантазии, мечтательно спрашиваю я.

-На мой взгляд, у тебя очень большой потенциал именно для этой работы.

Внезапно в голове выстраивается параллель.

“Тени - разведчики. Наверняка, это какая-то тайная работа”.

О людях, выполняющих подобные задания я нигде не читал и ничего не слышал. Отсюда я делаю вывод, что это хорошо законсперированные агенты. А вот о последних, не раз упоминал мой брат, при чем, я отлично помню присутствие страха в его голосе.

Опять же понятие “разведчик” у меня ассоциируется только с кланом Декесус...
На мгновение я ошарашено замираю, пытаясь переварить только что возникшую ассоциацию.

-Так ты что, состоишь в клане Декесус? - дрожащим, неуверенным голосом спрашиваю я, чувствуя, как сильно бьется в груди сердце.

“Если Сшайсе относится к этому клану, то вероятно, он лично знаком с Дэусом”.

Я поднимаюсь и начинаю расхаживать по палате из стороны в сторону, таким образом, пытаясь погасить возникшее волнение.

До меня доносится смех Харста.

-Мне определенно повезло с Парой. Ты несомненно весьма проницателен. Но нет, я не вхожу в клан Декесус. Я вообще не состою в каком-либо клане.

-Но тогда как...?

Я останавливаюсь, понимая, что запутался настолько, что даже не могу до конца сформулировать свой вопрос.

-Я - наемник. И работаю непосредственно на правителя Эранса, - просто отвечает мой Пара.

-На совет? - строю предположение я.

-Нет, Аэль, не на совет, - звучит ответ.

-Но тогда я не понимаю. Разве Эрансом правит не Совет Шести?

На некоторое время Харст замолкает. Затем до меня доносится его вздох.

-Может быть позже мы снова поднимем эту тему. А сейчас давай остановимся на нашей первостепенной задаче - твоем освобождении.

Я грустно вздыхаю. От меня снова утаивают какую-то важную информацию. Эта ситуация кажется мне до боли знакомой: так всегда поступал мой первый Пара.

-Хорошо, - произношу я, опуская взгляд и замираю мгновенно входя в шоковое состояние: на полу виднеются отчетливые болотного цвета следы.

“Это что еще такое?”

Дрожащей рукой, чувствуя, как холод и страх закрадываются ко мне в душу, я ощупываю расщелину между ягодицам. По ощущениям мокро, что естественно - у меня ведь течка. Учитывая, что мне не дали никакой ткани, дабы я мог подложить ее в штаны, они быстро намокли. Проведя кончиками пальцев по намокшей в характерном месте одежде, я подношу руку к свету и смотрю на пальцы. Они оказываются покрыты той же самой болотного цвета, вязкой субстанцией, отчетливо виднеющейся на полу.