Глава 32. Одна последняя просьба

Ночь перед посвящением. Это время многие молодые львы старались провести со своими матерями, чтобы последний раз в жизни сказать друг другу добрые слова. Но Мабату был еще не готов, и каждая минута была на счету. Поэтому Иша не пошла на охоту, а осталась с Мабату, рассказывая об охоте, бое и других навыках.

В основном он предполагал выживать за счёт падали, и надеялся на то, что сможет отгонять гиен, если ему вообще удастся выжить. Поэтому Мабату должен был знать их слабые места, и сколько их он может благополучно разогнать. Надежда, что он станет великим охотником, была невелика. Иша, как никто другой, понимала это — ее охотничьи навыки уступали только навыкам Узури. Она всегда любила Мабату и отчаянно старалась сделать все, что в ее силах.

— Ты должен обратить внимание на захваты, — объясняла она. — Укусом за лапу в это место можно обездвижить жертву, — Иша осторожно взяла в рот его лапу повыше локтя. — Ты можешь вцепиться сюда, в бок. Но захват горла один из самых важных… — она положила лапу ему на спину. — Ты набрасываешься вот так и наваливаешься своим весом. — Она навалилась на него. — Важно использовать свой вес. Затем вцепляешься в горло и душишь его, — она открыла рот и осторожно поласкала сильное горло Мабату.

Через мгновение она отпустила и посмотрела на львенка.

— У тебя сердце бьется, как молот. С тобой все в порядке?

Он не сводил с нее глаз. Его ноздри подрагивали от теплых потоков воздуха его вдохов и выдохов.

— Иша…

— Я не хотела тебя оскорбить. Извини.

— Не извиняйся. Это я оскорбил тебя.

— Глупости, — сказала она, уткнувшись в него носом.

Мабату страстно потерся об нее мордой, ущипнув за ухо, и посмотрел на удивленное выражение ее лица.

— Не злись на меня. Ты не знаешь, как долго я ждал этого. Очень долго.

— Нам надо вернуться к охоте, — запинаясь, сказала она, глядя на его дрожащий подбородок. — У нас мало времени.

— У нас мало времени, — повторил он. — Я должен охотиться сейчас. Потом у меня может не быть возможности, которой я ждал так долго. Теперь я должен оставить укрытие и броситься к тебе.

— Даже, несмотря на то, что я гожусь тебе в матери? Я польщена. Честно. Но, когда ты станешь взрослее, ты найдешь кого-нибудь своего возраста. Тогда тебе будет смешно вспоминать об этом.

— Ты знаешь, что я никогда не стану взрослее. Меня приносят в жертву ради общего блага, и ты понимаешь это.

Она была потрясена.

— Я не хочу, чтобы ты так говорил.

— Но ты не отрицаешь этого.

— Разве я могу?

— Я люблю тебя, Иша. Я всегда тебя любил. Помнишь, я сказал, что когда вырасту, женюсь на тебе. Тогда ты рассмеялась, но если ты рассмеешься сейчас, я умру. Пока жизнь удерживает мои душу и тело вместе, я буду любить тебя. Даже после смерти я буду любить тебя.

— После смерти? — она прижалась к нему. — Не думай о смерти. Ты жив.

— Разве я жив? Я никогда не жил. Если бы я только мог быть близок к тебе, пусть даже только этой ночью, тогда бы я жил, Иша.

Она посмотрела ему в глаза, затем нежно ударила лапой. Он ответил тем же. Иша двигалась вокруг него, ища, откуда напасть.

— Если ты охотишься на большую дичь, готовься приложить усилия.

Она накинулась, обхватив его лапами вокруг шеи, и начала бороться с ним, приложив всю сноровку. Смеясь и тяжело дыша, она почти уложила его на лопатки. Он замолотил по ней лапами, но настолько нежно, что не разбудил бы даже львенка. Иша свалила его с ног.

Мабату поднялся и набросился снова. Он попытался своим весом свалить ее, но она была тяжелее и с легкостью вывернулась. Иша обхватила лапами его плечо и стала наваливаться на него. Его ноги начали подгибаться от напряжения. Но когда уже казалось, что львица свалит его, она остановилась. Он просунул голову под Ише под лапу, повалил ее в траву и, оказавшись сверху, посмотрел на нее.

— Попалась!

Она смотрела глубоко в его глаза. Ее челюсть дрожала.

— Вот теперь ты поймал меня, — она замурлыкала, — делай, что пожелаешь.

— О боги! — он страстно терся об нее мордой, щипая ее уши и лаская лапой ее щеку. — Иша, любимая!

Иша: Настала ночь. Мы в ласковой тени
Забудем обо всем; а сладостный момент,
Что мимолетен, мягок, нежен, пусть
Продлится до зари, и встретим мы рассвет.

Мабату: Умчалось прошлое, не знаю, что нас ждет;
Осталось только то, что я делю с тобой.
Ты к сердцу прикоснись, его тебе дарю,
Пока луны свет не будет поглощен зарей.

Вместе: Подарим теплые объятия друг другу
И, посмотрев в глаза, признаемся в любви.
Моментом насладимся, что продлится до рассвета,
Любви раскроем тайну, что в глазах горит.

В серебряном свете луны она прошептала:

— Пойдем, мой любимый, туда, где нас скроет ночь.

Он поцеловал ее и поднялся. Иша последовала за ним, прислонив голову к его совсем редкой гриве, и так, бок о бок с ним, скрылась в тени.

Date: 2015-07-17; view: 305; Нарушение авторских прав