Обречённый на движение

Георгий Карпенко родился в городе Омске. Его отец, Николай Леонтьевич, по профессии строитель, по натуре заядлый охотник и рыбак, с детства брал сыновей — старшего Геру и младшего Юру — на природу, обучал навыкам промысла.

Мать, Галина Ивановна, врач-отоларинголог, красивая, необычайно приветливая женщина, хлебосольная хозяйка, радушно принимавшая в своём доме любых гостей, всегда была посвящена в дела сыновей, и они неизменно получали её благословение.

В 1970 году семья Карпенко переехала в подмосковный город Пушкино, и Гера из омского института СИБАДИ перевёлся в Московский институт инженеров железнодорожного транспорта, где продолжил обучение по специальности строителя — как и его отец, которого очень любил и уважал. В МИИТе он сразу нашёл единомышленников — любителей природы и экстремальных путешествий, туристов и альпинистов. Тут-то, ещё во время обучения в институте, и началась его бурная деятельность. Собираясь пока ещё небольшими группами, друзья стали активно ходить в походы: весной и летом — спортивным сплавом на плотах по рекам Карпат, Кавказа, Сибири, Забайкалья, зимой — на лыжах по горам и тундрам Кольского полуострова, Урала, Таймыра, Якутии. Эта походная «одиссея» с друзьями продолжается и до сих пор, правда, теперь уже не так интенсивно.

Сам же Георгий никогда не останавливается на достигнутом. Какая-то неведомая, потусторонняя сила всю жизнь влечёт его навстречу новым открытиям. В 80-е годы его вдруг потянуло к парусным путешествиям. И вновь он начал дело с полного нуля — как когда-то начинал строить плоты для спортивного сплава. Поиск единомышленников, изучение яхтенного дела (конструкции, оснастки, навигации и т. д.), решение строить яхту собственными руками, — на первый взгляд, казалось бы, очередная авантюра. И всё-таки через два года парусник был построен. В 1989 году сконструированная для плавания в северных морях одномачтовая деревянная яхта, длиной одиннадцать метров, наречённая «Уранией», была спущена на воду на подмосковном Пироговском водохранилище.

С этого события начался новый этап в жизни Геры — этап морских путешествий. К тому времени он и в «мирской» жизни преуспел сполна: после окончания института, в лейтенантских погонах отправился по собственному желанию на «стройку века» — БАМ — и достойно там отслужил, прокладывая мосты и путепроводы для железной дороги. Вернувшись в Пушкино, пошёл на стройку. Вскоре стал главным инженером строительно-монтажного управления. Женился на красавице Людмиле. Родились две дочери. Получил квартиру — и… развязал себе руки. Обеспечив тыл, он ринулся в новое, ещё неизведанное.

С 1990 года началось освоение на маленькой «Урании» северных морей — Балтики, Северного, Баренцева. Параллельно осваивалась новая техника зимнего продвижения на парусных снегокатах по тундре Таймыра и Ямала и прибрежным льдам. А в 1994–1995 годах была спроектирована и построена на питерском заводе «Северная верфь» новая, металлическая, двухмачтовая, 22-метровая яхта — «Урания–2».

С каждым годом в голове Георгия вызревал давно возникший замысел — обогнуть матушку Землю по меридианам, включая обе её макушки — полюса. Задавшись целью, он перешёл на другой ритм жизни. Со своей фантазией, своей ненасытностью и неутомимостью он стартовал на другую орбиту. При этом он никогда не отрывался от старых друзей, всегда звал их с собой, увлечённо зажигая их своими невероятными идеями. Какое-то время они тянулись за ним — однако мало у кого доставало энергии следовать этому пути до конца. Позднее в своей первой книге Георгий напишет: «…из всей многочисленной команды, участвовавшей в постройке «Урании–2», желание идти дальше осталось только у двоих — у меня и Валеры Тимакова».

Приходило новое время. В жизни Георгия появлялись новые люди, их ждали новые открытия и новые трудности. Наконец в 1997 году «Урания–2» стартовала из Петербурга, положив начало меридиональной кругосветной экспедиции, которая должна была дойти до Антарктиды и вернуться через Тихий океан в Россию, на Дальний Восток. Обогнув Европу и преодолев Атлантику, яхта пришла в Аргентину. Несколько дней передышки, частичная смена экипажа — и снова вперёд, через знаменитые мыс Горн и пролив Дрейка — в Антарктику.

В феврале 1999 года «Урания–2» причалила к российской антарктической станции «Беллинсгаузен». Впервые в истории отечественного мореплавания парусная яхта достигла берегов Антарктиды. Тепло встречали наших моряков российские и иностранные полярники. Будучи сами людьми мужественными, они были восхищены бесстрашием экипажа яхты.

Наступал март — начало зимы в Южном полушарии. Яхта продолжала свой путь по Южному полярному кругу вдоль Антарктиды, направляясь к Новой Зеландии. Неожиданно, посреди моря Амундсена, вышел из строя главный двигатель. Среди льдов такая поломка была смертельно опасной. Взвесив все варианты своего дальнейшего существования, экипаж «Урании–2» выбрал единственно приемлемый — возвращение в Аргентину. Это была трагедия, последовавшая вскоре после победы. 8 апреля 1999 года, усталые и подавленные, пройдя на рваных парусах 1200 миль штормов, они вернулись в Аргентину, а потом разлетелись по белу свету в разные концы Земли и больше вместе не собирались.

Двадцатый век подходил к концу. Наступили мрачные для Георгия Карпенко времена. Вернуть яхту в Россию не было средств — меценатство в сфере путешествий кануло в прошлое. Он «зализывал раны»: занимался семьёй, писал книгу, строил новые планы на будущее. И только после выхода в 2002 году книги «Под парусом в Антарктиду» он смог стряхнуть с себя прошлое и воспрянул духом.

Замаячили новые идеи. На горизонте северным сиянием забрезжил 2003 год. В новогоднюю ночь Гера тихо, чтобы не сглазить, сообщил в узком кругу, что весной пойдёт на Северный полюс. Ему тогда не поверили. А большинство и не знало…

В первой книге Г. Карпенко немало внимания было уделено тому, как неимоверно трудно добиваться осуществления своих планов, когда нет средств, нет материальной поддержки. Даже огромные физические и психологические трудности самого путешествия несколько меркнут перед проблемами преодоления организационных барьеров. Он писал: «…Мы сделали то, что могли сделать, рассчитывая только на свои силы, — достичь Антарктиды и вернуться. Но кругосветная экспедиция с прохождением полюсных районов может стать вполне реальной, если будет подпитана второй силой — финансами спонсоров. Возможно, именно так и сложится судьба наших следующих экспедиций».

Заканчивалась книга такими словами: «Мне самому уже не дают покоя непройденные Океаны и застывшая Арктика. Опять пошёл накал и появилось желание — предвестник большого путешествия, и скоро мы непременно выйдем. Но об этом в следующий раз».

И вот он передо мной, этот «следующий раз» — изложенный на бумаге рассказ о новом «большом путешествии» — в «застывшую Арктику», на Северный полюс.

И что же на сей раз? Опять те же мучительные похождения за деньгами, поиски спонсоров до последнего момента. А герои? Оказывается, что героев, способных на такие подвиги, на Руси — «раз, два и обчёлся». Еле нашлись. Такие нынче времена в нашей великой стране.

Но зато Арктика! «Застывшая Арктика»… С первых же шагов путешественников ты почувствуешь, дорогой читатель, какая она «застывшая». Им пришлось столкнуться один на один с жестокой природной стихией, с неимоверными физическими испытаниями, я бы даже сказал, с пытками, добровольными каждодневными пытками, делавшими размытой границу между жизнью и смертью. Один неосторожный шаг через покрытую молодым мокрым льдом полынью — и граница была бы пересечена. И таким шагом мог стать любой из многих тысяч. Наверное, эти шаги будут сниться им до конца жизни, как снится фронтовикам каждый близкий выстрел и взрыв на войне.

Конечно, их сопровождали ангелы-хранители. Они не оставляли их ни на минуту и, наверное, даже уставали от напряжённой работы, оберегая безумных путешественников. Но увы, даже ангелы могут не всё.

Что происходило в Арктике холодной весной 2003 года, ты узнаешь, дорогой читатель, из захватывающего, драматического повествования этой книги.

Виктор Белевич.

ИДЕЯ

Не знаю, когда появились у меня первые мысли о Северном Полюсе, — возможно, в каком-то зимнем походе, куда ходили мы на институтских каникулах, а скорее за чтением литературы о путешествиях. Но это было уже в то время, когда мы в зимние каникулы регулярно ездили в Хибины и когда в первый раз пошли на Полярный Урал, где, может быть, впервые нам открылись северные просторы. Желанная дорога, по которой мы легко бежали, уходила туда, где были дрейфующие льды, Северный Ледовитый океан и высшая категория этих понятий — Северный Полюс. Стоит ли нас винить, что мы не раз и не два сворачивали с этой прямой дороги, нас захватывали другие интересные путешествия. Звезда Полюса на это время как будто холоднела, но постоянно оставалась в поле моего зрения, и это наполняло мое будущее большим смыслом и всегда придавало сил. Поглядывая на нее, мы ходили на плотах по горным рекам или шли под парусами по желтой Балтике. К пятидесяти годам мысль о Полюсе внезапно вернулась. Что-то стукнуло в мозгу, предупреждая, что пришло время последнего шанса, из чего я заключил, что, если в ближайшие годы я не предприму попытки раскрутить полюсную экспедицию, это станет моей жизненной трагедией.

Уже давно ушло время, когда были произнесены слова о том, что все полюса достигнуты и все маршруты земного шара пройдены. Конец 80-х и 90-е были перенасыщены значительными путешествиями. Чуков в своих походах к Полюсу с каждой последующей попыткой «очищался» и приближался к чистой автономии. Малахов и Вебер лишь со второй попытки повторили маршрут Пири, только, в отличие от него, тянули груз сами и на Полюсе все-таки были. Антарктиду и Арктику пересекли по длинной оси через Полюса на собаках. Меснер без кислорода поднялся на все восьмитысячники. Яхта «Апостол Андрей» прошла Северо-восточный и Северо-западный проходы. Этим триумфом завершался двадцатый век, и всем казалось, что этими грандиозными экспедициями заканчивается череда больших путешествий-первопрохождений. Но от этого не становилось грустно, потому что Северный Полюс терпеливо и настойчиво продолжал ждать меня.