Глава 17. ДОНОС

Выстояв с утра длиннющую очередь, Бент Лимм, владелец мясной лавки, расположенной в двух кварталах от шоу «Виртуальная реальность», оказался наконец у заветного турникета. От долгого стояния в людской толчее он был раздражен, а его и без того всегда красное полное лицо стало похожим на перезревший помидор. Виной этому была духота в зале, с которой не справлялись даже мощные кондиционеры. Они не в силах были конкурировать с дыханием тысяч людей.

Бент был зол на весь мир. Он был зол на то, что торговля день ото дня хирела, так как рабочие, населявшие его квартал, уже не в состоянии были позволить себе такую роскошь, как кусок парного мяса, даже на праздники. Он был зол на соседей, бессовестно пытавшихся просить у него в долг, и на мальчишек, голодными стаями снующих меж лавок, норовя стащить хоть что-нибудь съестное… Он был зол на проклятые дожди, на сырость в доме из-за отключенных систем искусственного климата, на неработающие лифты, на вой сирен, не дающих уснуть по ночам, на собственный страх за свои сбережения, припрятанные в потайном месте, на то, что есть кто-то, кто жив„т лучше него. Он был зол на себя, что не может пойти в жанд мерию или в командос, как многие из его знакомых мелких лавочников, разбогатевших в одночасье на грабеже и мародере!

Их семьи катались словно сыр в масле, в то время как он был вынужден часами простаивать за прилавком, едва сводя концы с концами. Зависть разъедала его душу, будто ржавчина, все больше ожесточая на весь мир, полный несправедливости, где правит один бог — Деньги.

Три дня назад Бент встретил Корда — булочника, живущего напротив. Сосед рассказал ему о невероятном по достоверности ошушений шоу и толпах людей, ежедневно стремящихся сюда, чтобы хотя бы в мечтах, в иллюзиях исполнить самое желанное… После его рассказа Бент решил во что бы то ни стало попасть на это шоу. Он уже знал, какое желание загадает…

Лавочник протянул женщине в странном голубом одеянии помятые купюры и прошел вслед за ней к кабине. Через минуту он сидел в кресле, предвкушая задуманное наслаждение.

Бент поморщился от смрадного запаха гари, тянувшегося от горящего на углу улицы большого, некогда красивого дома из белоснежного камня. Под сапогами хрустело и жалобно взвизгивало битое стекло. Повсюду валялись какие-то обломки и хлам, разбросанные взрывами. Горели изуродованные остовы машин, горели дома. В багряном отблеске пламени метались тени людей, ищущих убежище от смерти.

Бент Лимм и был самой Смертью, вместе с ротой жандармов, прочесывающей кварталы поверженного города. За разбитой оградой виллы, пострадавшей меньше других домов, мелькнула тень человека. Бент навскидку выстрелил из бластера. Человек сложился пополам и ничком рухнул на газон, уткнувшись лицом в клумбу.

Лимм выплюнул изо рта окурок сигары и довольно усмехнулся. Ему нравилась эта работа. Шла плановая «зачистка» города от потенциального противника и «подрывных элементов». Ими могли оказаться кто угодно. Здесь все было враждебно доблестным солдатам Императора, который по-отечески взял всю ответственность за совершаемое ими на себя. Да и кто мог призвать их к ответу? Груды мертвецов, спешно закапываемых спецкомандами в глубоких траншеях, вырытых на окраине, или вон тот нелепо шаркающий старик, полувыживший из ума от страха, по которому потехи ради Бент и его ребята стреляли разрывными пулями? Вот одна из пуль угодила чудаку в голову, на стену брызнуло кровавое месиво…

Бент отвернулся и посмотрел на виллу. Выглядела она многообещающе. Он вошел в сад, переступив через скрюченный труп застреленного им мужчины, и поднялся на высокое крыльцо с мраморными резными колоннами. Стеклянная дверь оказалась разбитой, и Бент вошел в холл, держа бластер на изготовку. Прекрасный ковер на полу, богатая мебель, картины… Да, он не ошибся. Эту виллу еще никто не тронул. Значит, по неписаному закону все здесь принадлежит ему.

Обойдя комнату за комнатой, Бент оказался в кабинете, со вкусом обставленном мебелью из натурального дерева. На стене висела какая-то антикварная картина. Так и есть: она прикрывала вмонтированный сейф. Повозившись с ним минут десять, Бент прожег бластером дверцу и распахнул ее. Глаза его загорелись алчным огоньком, когда он достал с полок целую груду сверкающих украшений и пачки денег, которые едва поместились в многочисленных карманах новенького, с иголочки, комбинезона. В одной из спален он обнаружил еще несколько украшений из изумительных канди-самоцветов, загадочно мерцающих в полумраке комнаты. Его пальцы ощутили их полированную прохладу, а ладонь — вес. «Целое состояние в одном колье…» — радостно подумал Бент, завороженно глядя на камни.

Наверху послышался шорох. Спрятав драгоценности в карман, он осторожно поднялся по лестнице и оказался в еще одном холле, перекрытом стеклянным куполом. Бент замер и прислушался. За одной из дверей вновь послышался шорох, он тут же резким ударом ноги вышиб ее. От окна метнулась фигурка. Бент выстрелил не глядя. Луч бластера, коснувшись спины женщины, прожег ее насквозь. Бент подошел к лежащему ничком на полу телу. В отблесках пламени горящего напротив дома ему показалось, что на платье блеснул алый рубин. Он перевернул тело на спину и застыл, словно пораженный током, не в силах вздохнуть. На него смотрели широко раскрытые, застывшие глаза его дочери!

— Нет… Не-е-ет… — прошептал он, отпрянув. — Не может быть! Этого не может быть!! Синти, я не хотел этого… Боже мой!! — Он искал родинку на правой стороне ее шеи, не веря увиденному. Но вот она, родинка. Сомнений не оставалось. Перед ним лежало тело его дочери, единственной и любимой… Бент вскочил на ноги и, схватившись за голову, дико закричал. Его била нервная дрожь, ноги вдруг стали ватными, и он повалился на пол, теряя сознание, рядом с хрупким телом девушки. В последние мгновения перед его глазами проплыли лица убитых им людей…

Лимм очнулся в кресле. Озноб пробежал по его телу, покрывшемуся холодным липким потом. Он встал на негнущихся ногах и вышел из кабины мимо стоящей рядом женщины-распорядительницы. Она взглянула на него, и он прочел в ее глазах презрение… Потом в них зажглись искорки сожаления и скорби. Бент рванулся бегом к двери, к выходу из этого кошмарного места. Ударом ноги распахнув дверь, едва не сбив прохожего, он выскочил на улицу и помчался по лужам с перекошенным багровым лицом. Его глаза, готовые выскочить из орбит, бешено вращались. Он оглядывал бессмысленным взглядом дома, машины, прохожих, словно ничего не узнавая. «Боже мой, я убил свою дочь! Нет, этого не может быть! Ведь это только мои фантазии. Фантазии?.. Но почему я ощущал ее тепло, тепло еще не остывшего тела? И родинка… Это какое-то наваждение… Этого не может быть! Сейчас я приду домой, и она встретит меня. Сейчас я приду…»

Он медленно побрел вперед, не видя под собой дороги и что-то бормоча под нос. Глаза застилали слезы, и он не утирал их…

В кабинет начальника полицейского управления Западного сектора столицы постучали. Полковник Старк, занятый составлением отчета в Главное управление, раздраженно крикнул, не отрывая глаз от экрана компьютера:

— Да! Войдите!

Дверь тихо открылась, и появился капитан Блюм. Подойдя к столу начальника, он доложил:

— Господин полковник, тут к вам какой-то странный посетитель… — он запнулся, смутившись, и продолжил более уверенно: — Зовут Бент Лимм, владелец мясной лавки на 136-й улице, в нарушении законов не замечен, досье практически чистое.

— Что ему нужно, капитан? — еще более раздражаясь, спросил Старк.

— Дело странное, господин полковник. Я подумал, может быть, вы выслушаете его? Он обвиняет владельцев шоу «Виртуальная реальность», расположенного на 132-й улице, в подрывной деятельности…

— Даже так? — Старк поднял голову и вопросительно посмотрел на капитана.

— И в чем же она заключается? Насколько я знаю, их дело процветает. Мне кажется, что это добропорядочные бизнесмены, налоги платят исправно и весьма значительные.

— Все так, господин полковник. Народ валит к ним толпами. До сих пор не было никаких жалоб на них. Это первый случай и… весьма серьезный. Поэтому я и осмелился побеспокоить вас,

— Хорошо. Пригласите его.

Вскоре в кабинет вошел немолодой грузный мужчина с полным красным лицом и большими руками. Его толстые короткие пальцы напоминали обрубки сарделек. Он остановился посреди кабинета, взволнованно теребя в руках замасленную кепку.

— Господин… э-э-э… Лимм? — спросил полковник, не предлагая гостю присесть.

— Лимм, Бент Лимм, — обрадованно ответил мясник слегка заискивающим тоном. — Я держу мясной магазинчик на…

— Знаем, господин Лимм, — раздраженно прервал его полковник. — Вы обвиняете фирму «Иллюзион-Магию» в подрывной деятельности? Объясните, в чем она выражается.

— Видите ли, господин майор…

— Полковник! Господин полковник, — поправил его капитан, стоящий за спиной.

— Извините, господин полковник, — смутился и еще больше покраснел Бент. — Дело в том, что вчера я был на этом их шоу… Я отстоял в очереди пять часов, заплатил 50 имперских листов — а они у меня не лишние — чтобы исполнить свое сокровенное желание…

— Какое желание, господин Лимм?

Вконец смутившись и раскрасневшись, Бент запнулся, не зная, как объяснить полковнику все происходившее с ним вчера.

— Господин полковник, разрешите по порядку? — промямлил он.

— Хорошо, рассказывайте.

— В общем, я не годен к службе в армии. Меня не взяли и в жандармерию. Многие мои соседи служат в жандармерии… Они возвращаются с Нейтральных миров богатыми людьми, присылают домой дорогие подарки…

— Так вы завидуете им? Хотите тоже разбогатеть на службе в жандармерии?

— Да, господин полковник, хочу. А что в этом плохого? Законы я не нарушаю, а Император разрешил…

— Ладно, ладно, Лимм. Что дальше?

— Ну, я и подумал, что загадаю на шоу, будто служу в жандармерии и мне тоже подфартило. Позвольте присесть, господин полковник? — начиная волноваться, спросил Бент. — Я неважно себя чувствую.

— Садитесь.

— И, если можно, воды…

Капитан молча налил из настольного сифона бокал. Бент с жадностью выпил и благодарно кивнул головой. Полковник начал терять терпение и нервно забарабанил пальцами по крышке стола. Лимм вздохнул с присвистом и продолжил:

— В общем, ощущения самые настоящие. Запах дыма, жар огня на пожарах, звуки, вкус сигары… Все как на самом деле… Я увидел богатый дом и зашел в него. Там было много дорогих вещей, и я взял их. А потом… Потом я убил свою дочь. Понимаете? Убил свою дочь! Она была в этом доме, а я ее сначала не узнал. Понял это, только когда застрелил…

Полковник и капитан молча переглянулись, а капитан, стоящий за спиной Бента, покрутил палец у виска. Словно читая его мысли, лавочник продолжил:

— Я понимаю, господин полковник, что вы можете подумать, будто я тронулся… Я и сам так подумал сначала. Но дело в том, что в моих мыслях не было такого желания. Я не мог желать смерти своей дочери. Я ее люблю и не мог даже подумать об этом. Это они специально подстроили…

— Кто они, господин Лимм?

— Ну, они, владельцы фирмы… или кто они там… Они изменили мои мысли и подстроили так, что я на этом их проклятом шоу убил свою дочь.

— А с какой целью они это сделали, как по-вашему, Лимм? — стараясь быть спокойным, спросил полковник.

— Ну как же!.. Они ведь хотели… Они… — Бент снова запнулся, не зная, как высказать свою догадку. Наконец, поймав нить мысли, выпалил: — Они хотят, чтобы мы ненавидели Императора!

— Почему вы так решили?

— Потому, что после этого шоу меня стала терзать совесть. Я испытал отвращение к оружию… А потом, эти лица… Они презирали меня, ненавидели, словно плевали в меня…

— Какие лица? Что вы несете?!

— Лица мертвецов. Тех, кого я якобы убил.

— Как вы себя чувствуете, господин Лимм? Вам не нужна помощь врача? — вкрадчиво спросил полковник.

— Нет, нет!.. Я не сумасшедший! Они опасны. Очень! Я же говорю, что меня стала мучить совесть, хотя моя дочь жива и здорова, но я почувствовал вину за возможное убийство. Даже не ее, моей дочери, а убийство вообще. Неужели вы не понимаете, господин полковник? Я не знаю, как еще объяснить это, но нутром чувствую, что эти люди опасны.

— Ну хорошо, хорошо… Господин Лимм, оставьте ваше заявление капитану. Мы разберемся.

Блюм с трудом вывел Бента за дверь. Тот порывался сказать что-то еще, но не успел. Оставшись вдвоем с капитаном, Старк, едва сдерживая себя, воскликнул:

— Бред какой-то! Он, по-моему, спятил. Этот мясник испугался своих же темных мыслишек… Однако я не знал, что это шоу может настолько реально воплотить мысли. Давай-ка, Диг, сходим туда. О нем так много говорят, что я решил разобраться сам. Заодно развлечемся. А заявление этого придурка положи пока в стол.

Мустафа Абдул, шеф тайной полиции Империи, был озабочен выводами аналитиков, доклад которых он только что изучил. Настроение подданных Его Величества в последнее время заметно стало меняться. От бездумного ура-патриотизма и оголтелого шовинизма в начале войны, захлестнувших их умы благодаря неустанному давлению пропагандистского аппарата, почти не осталось и следа. Люди устали от бесконечных лозунгов и призывов, от едва прикрытой лжи, потоком льющейся день и ночь с экранов гипервизоров и со страниц электронных газет. Теперь они безразлично, а кто и с раздражением, проходили мимо огромных информационных экранов, установленных в самых людных местах повсюду в Империи.

И это еще пустяки! Если бы только это! Пока еще шепотом, но кое-кто стал роптать, сетуя на потери и лишения, неразрывно связанные с войной. Теперь далеко не все верили, что завоевание Галактики откроет врата в рай, принесет процветание и богатство.

Хуже всего было то, что зараза сопротивления режиму, вспыхнувшая на захваченных мирах, перекинулась и в саму Империю. Дезертирство из армии и флота, раньше считавшееся чрезвычайным происшествием, превратилось в обыденное явление, усилившееся в последние недели до угрожающих масштабов. Не помогали и жесточайшие репрессии, когда карались не только пойманные дезертиры, но и члены их семей. Теперь сначала исчезали родственники, под любым предлогом покидавшие города, а затем дезертировали их отцы или сыновья. Целые толпы дезертиров скрывались в глухих провинциях, в лесах и горах, промышляя браконьерством и мелким воровством, многие пополняли все более наглеющие банды уголовников, занимающиеся воровством и грабежами в городах и доставляющие полиции немало проблем. Даже в Империи появились подпольные организации сопротивления, проводящие контрпропаганду, организующие акты саботажа, забастовки на заводах и фабриках. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь законопослушные подданные Императора смогут решиться на такие экстремистские действия?!

Но это было не самым главным. В конце концов, стоило только обратиться к истории, и можно было найти в ней массу подобных примеров. «Как жаль, что Его Величество не прислушался к моему совету, планируя захват Галактики, — с сожалением вспоминал Абдул, задумчиво глядя на мокрые кроны деревьев парка.

— А ведь я советовал ему провести операцию, спровоцировавшую нападение Содружества на Хеттон. Тогда патриотизм был бы настоящим, не поддельным и дутым, а глубинным, и мы не столкнулись бы со всеми этими проблемами. С репрессиями тоже перебор… Акции устрашения должны быть адекватными. Хотя результат всегда один… Война есть война. У нее свои правила — абсолютное отсутствие всяких правил. Да-а-а… Но кто-то умело дирижирует довольно большой частью наших подданных, подогревает недовольство, направляет его в русло активного сопротивления. Не нравится мне эта ситуация. Уж больно быстро все происходит, а Император еще даже не захватил всех нейтралов. Впереди решающая схватка с Содружеством. Неужели это работа их агентуры? Не похоже. Они бы обязательно засветились. Но кто-то явно влияет на ситуацию. Анализ говорит об этом однозначно. Необходимо срочно что-то предпринимать…»

Мустафа Абдул подошел к столу и нажал на кнопку вызова. Дверь бесшумно скользнула в щель проема, и в нем возник Чжао Хи — его правая рука и советник, человек, обладающий выдающимися аналитическими способностями, и непревзойденный интриган.

— Входи, Чжао. Ты мне нужен. Уже ознакомился с докладом аналитиков?

— Да, шеф. Вас, вероятно, заинтересовало влияние на ситуацию некой неизвестной силы? — предвосхищая вопрос шефа, спросил Хи.

— Именно. Что ты думаешь по этому поводу?

— Пока только то, что влияние извне скорее всего существует. И оно нарастает. Если его не остановить, то может начаться «цепная реакция» неповиновения, и ситуация, в конце концов, выйдет из-под контроля. Мы уже начинаем утрачивать свое влияние на менталитет народа.

— Вот-вот! Это и беспокоит меня. Нам нужно как можно скорее вычислить источник опасности и ликвидировать его. Чжао Хи изобразил на лице понимание и легкую улыбку.

— Шеф, я вот что думаю… Эпицентр распространения влияния находится здесь, в столице, а также в нескольких крупных городах Рэйна. Та же картина наблюдается и на других планетах Империи. Провинции затронуты враждебным влиянием в значительно меньшей степени, а в наиболее консервативных оно практически равно нулю. Я внимательно проследил время и места первых зафиксированных случаев проявления недовольства и сопротивления, которые можно отнести к влиянию внешних сил. Если принять поправку на время внедрения агентов, их подготовительные мероприятия и «инкубационный период» созревания недовольства в мозгах обработанных ими людей, то примерный срок появления в Империи этих агентов — два месяца назад плюс-минус две недели.

— Ты думаешь, что это действует разведка Содружества?

— Не знаю. Может быть, хотя его агентура внедрена значительно раньше. Непонятно, почему они в таком случае так долго не начинали.

— Может быть, кто-нибудь из нейтралов?

— Это более вероятно, но есть сомнения.

— Что ты посоветуешь?

— Эта «эпидемия» вспыхнула уж очень быстро и… в масштабах всей Империи. Такое возможно лишь при внедрении очень большого числа опытных агентов на заранее подготовленные конспиративные точки… — Чжао задумался, уставившись в потолок. Вдруг на его лице появилась торжествующая улыбка. — Но ведь это невозможно! Значит, их не так уж много, но они, вероятно, воспользовались неизвестными техническими средствами воздействия на подсознание людей, более эффективными, чем те, которые используют наши пропагандисты. На это указывает и тот факт, что наибольшее количество случаев неповиновения наблюдается в крупных центрах, где сосредоточена основная часть населения. С точки зрения психообработки, все очень логично.

Теперь возбужденно встал и Мустафа Абдул, сразу уловивший рациональное зерно в рассуждениях Чжао.

— Так что же мы сможем предпринять?

— Шеф, нужно найти необычные факты, происшедшие дна месяца назад. Что-то экстраординарное… Нужно проверить через Министерства экономики и промышленности все новые фирмы, созданные в это время, а через Службу идентификации — всех новоприбывших в Империю. Особое внимание обратить на церкви, средства массовой информации и культуры, на всех этих бродячих шарлатанов, «мессий», проповедников и прочий сброд. Под их личиной вполне удобно вести подрывную деятельность. И еще… Нужно проверить отчеты во всех полицейских участках. Убийства, кражи, грабежи нас не интересуют. Нужно искать что-то необычное, связанное с поведением людей, особенно новоприбывших. Они должны как-то себя проявить, «засветиться». Невозможно вести такую масштабную работу без единой ошибки. Вот эти ошибки и дадут нам нить к их разоблачению.

— Что ж, логично. Пожалуй, другого и не придумать. Вот что, Чжао, займись-ка этой проблемой. Все необходимые полномочия ты получишь.

— Хорошо, шеф. Разрешите идти? — склонившись в почтительном поклоне, спросил Хи.

Мустафа Абдул молча кивнул, и помощник вышел, тихо затворив за собой дверь.

Полковник Старк и капитан Блюм вошли в переполненный зал сквозь расступившуюся перед ними толпу. Они подошли к турникету, за которым стояла очаровательная девушка, одарившая их улыбкой.

— Что вам угодно, господа офицеры? — вежливо спросила она.

— Мы хотели бы переговорить с хозяином или управляющим этим заведением.

— Одну минутку, господа… — Она включила видеофон, стоящий на стойке возле нее, и сказала появившемуся на экране мужчине: — Крэлл, с вами хотят переговорить господа из полиции.

— Пусть пройдут ко мне в кабинет, Юэла.

Навстречу гостям из-за стола поднялся высокий мужчина с красивыми, мужественными чертами лица, в отличном дорогом костюме, сшитом по самой последней моде явно в одном из фешенебельных ателье.

— Проходите, господа, присаживайтесь, — пригласил он вошедших и представился: — Меня зовут Крэлл, я директор фирмы «Иллюзион-Магик». Чем могу быть полезен?

Гости сели в красивые удобные кресла у стены, и полковник ответил:

— Господин Крэлл, я начальник полиции этого сектора столицы. Меня зовут Хью Старк. А это мой помощник капитан Блюм. Я давно хотел попасть на ваше шоу, но все как-то не получалось. Дела, знаете ли… Слухи о вашем шоу идут самые невероятные. Говорят, что такой виртуальной реальности раньше не было нигде, а ощущения настолько достоверны и точны, что невозможно различить, где реальность, а где воображение.

— Да, это так, господин полковник. Если хотите, то можете испытать сами.

— Это потом… — Старк достал сигареты и, закурив, предложил их хозяину.

— Спасибо, я не курю.

Полковник убрал коробку в карман и продолжил:

— Дело в том, господин Крэлл, что к нам поступила жалоба на вашу фирму, и мы решили поговорить с вами и проверить то, что сообщил нам податель жалобы. Честно говоря, я не очень-то верю ему. Он какой-то странный, — полковник повертел пальцем у виска, — но мы обязаны проверить…

— А в чем состоит его жалоба? Насколько мне известно, посетители довольны. Иначе бы к нам не шло столько людей. Вы же сами видите, какие толпы ожидают своей очереди. И так каждый день.

— Он обвиняет вас в том, господин Крэлл, что вы… как бы это выразить поточнее… влияете на его подсознание, меняя его мысли, от чего возникают неприятные для клиента ощущения. Он пришел к нам возбужденный, на грани помешательства. Что вы можете сказать по этому поводу?

— Господин полковник, я, право, не знаю, что это за клиент. Могу заверить вас, что все клиенты сами моделируют ситуации, которые как бы «материализуются» их подсознанием. Наша аппаратура лишь помогает им почувствовать реальность этих ситуаций, воздействуя на определенные нервные центры. Процесс, конечно, очень сложен. В нескольких словах это выглядит так. В подсознании клиента рождаются образы, которые он хотел бы увидеть и ощутить, приборы улавливают эти мысли, носителем которых является особое поле, генерируемое нейронами мозга. Это поле усиливается, анализируется и преобразуется, а затем передается на определенные нервные центры, находящиеся в мозгу. Так происходит синтезирование всех шести чувств человека: зрения, обоняния, осязания, вкуса, слуха и… интуиции. Да, да, я не оговорился. Именно шести. Интуиция позволяет человеку как бы заглянуть чуть дальше той ситуации, которую моделирует его подсознание, и корректировать ее. Вмешаться в этот процесс невозможно, не разрушив хрупкой цепочки взаимосвязей мыслей и ощущений клиента. Если у кого и возникают неприятные ощущения во время сеанса, то в этом повинна лишь извращенная или больная психика клиента. Вы можете сами убедиться в этом.

— Что ж, хотя я и не силен в этих технических штучках, но звучит убедительно. Позвольте взглянуть на вашу аппаратуру?

— Пожалуйста, господин полковник, — ответил Крэлл, раскрывая дверь, ведущую из кабинета в соседнюю комнату.

Гости вошли в нее и увидели на столе небольшой чемоданчик с какими-то приборами, напоминающими обыкновенный персональный компьютер, но без клавиатуры. На его экране горели разноцветные точки, постепенно меняясь и выстраиваясь в замысловатые контуры. Рядом стоял еще один прибор, размером чуть меньше первого, совершенно непонятной конструкции. Он был заключен в серебристый корпус, и на нем не имелось ни единой кнопки или индикатора.

— Это и есть вся аппаратура? — удивленно спросил полковник.

— Да. Это наше изобретение, и мы очень гордимся им.

— Впечатляет. Я думал, что вся комната будет заставлена электроникой… А где же провода? Как приборы связаны с клиентом?

— Господин полковник, все это ни к чему. Прием полей и воздействие на конкретного клиента производится бесконтактно. Стены этого здания не помеха.

— Вот как… Ну что ж, посмотрим ваше шоу в действии. Вы дали достаточные разъяснения. Если позволите, еще один вопрос. Почему вы организовали шоу только в рабочих кварталах? Ведь оно может иметь не меньший успех и у имущих классов. Вы бы смогли зарабатывать значительно больше.

— Это так, но мы только два месяца как начали работать, и арендовать или тем более построить приличное здание в фешенебельных районах столицы и в крупных городах нам пока не по карману. Со временем планируем расширить свой бизнес. Пока же зарабатываем необходимые средства для этого.

— Хорошо. А теперь, раз уж мы попали к вам, хотелось бы попробовать вашего чудо-шоу.

— Конечно, господин полковник. Прошу вас быть моим гостем, и господина капитана тоже.

Они спустились вниз, и Крэлл любезно проводил их в кабины. Через несколько минут оба вышли пораженные пережитым, но довольные.

… — Вот видишь, Юэла, к чему привело твое вмешательство?! Ты явно передозировала «лекарство». Теперь из-за одной оплошности нами заинтересовалась полиция. Пока все обошлось, но это тревожный звонок. Скоро нужно ждать гостей и посерьезнее, — с досадой выговорил Крэлл девушке, проводив гостей через служебный вход.

Юэла упрямо поджала губы.

— Я не могла поступить иначе. Наша работа не ограничивается только сбором информации. Мы обязаны по возможности позитивно влиять на психику людей. Что касается некоторых из них, то им требовалась именно «шоковая терапия». Только эмоционально-психологическая встряска способна возродить в них хоть что-то человеческое. Мы не можем закрывать глаза на моральную деградацию этой части общества.

— Все так, Юэла, но прошу тебя, будь поосторожнее. Избегай сильного психологического влияния. Еще не настало время для нашего активного вмешательства. Происшедшее сегодня может осложнить выполнение нашей миссии. Придется срочно предпринимать контрмеры на случай установления за нами слежки, а она, чувствую, обязательно появится. Мы на враждебной территории, не забывай об этом.

— Хорошо, я больше не буду использовать такие методы. Что передали Слушающие?

— Просят продолжать работу и расширить ее масштабы.

Date: 2015-07-17; view: 318; Нарушение авторских прав