Глава 37. Стуча хромированными коготками, тонконогий паучок торопливо скрылся в густой иссиня-серой тени, и заиндевелые створки ворот толщиной в метр с гулом

Стуча хромированными коготками, тонконогий паучок торопливо скрылся в густой иссиня-серой тени, и заиндевелые створки ворот толщиной в метр с гулом разъехались в стороны.

Акер невольно отступил от хлынувшего по полу белёсого пара и передёрнулся от разлившегося в воздухе сухого холода. Эдвард за его спиной даже не пошевелился.

Через минуту в проёме, призрачно мерцавшем циановым светом, проступил громадный прямоугольный силуэт. Из клубов пара навстречу химере шагнул мужчина огромного роста, седой, в белой пластиковой маске. Выражение маски было нейтрально приятным, но от него веяло ледяной жутью. В чёрных прорезях глаз горели маленькие красные огоньки.

Неживое лицо Кукольника плавно повернулось к совершенно индифферентному Эдварду, потом снова к Акеру.

— Кто это? — прогудел из-под маски очень низкий бас странного, нечеловеческого тембра.

— Это то, что ты искал, господин мой. Нечто совершенно новое. Идеальный биологический солдат.

— Я полагал, ты ещё не начинал разработок, — произнёс Кукольник.

— Так и есть. Он создан другим человеком, но ты можешь изучить это существо и создать своё.

— По образу и подобию, — прогудел андроид, и Акер подобострастно промолчал, хотя мало что понял.

— Почему с тобой нет Блисаргона?

— Он всё никак не решит, на чьей он стороне. Неблагодарная жестянка. После того, что ты сделал для него, господин мой!

— С киборгами сложно. Они всегда борются.

Акер снова промолчал, склонив голову.

Затянутая в чёрную блестящую кожу рука андроида поднялась к Эдварду.

— Пойдём, дитя моё.

Донор помотал головой и отступил, но Акер подтолкнул его в спину. Холодная и тяжёлая рука крепко сжала плечо Эдварда, и тот сник.

Кукольник развернулся и увёл его за собой в царство вечного холода. Ворота сомкнулись за их спинами.

Акер отрывисто вздохнул и попятился к выходу. Потом развернулся и кинулся бегом прочь. Если бы у него была шерсть, то сейчас она стояла бы дыбом.

* * *

Блисаргон сидел рядом с постелью Диджа и клевал носом. Киборг в который раз давал себе зарок не спать, но снова не смог противостоять неведомой силе, которая, казалось, приходит извне и заставляет его нарушить данную самому себе клятву.

ОНИ, разумеется, стоят рядом. Сердце киборга тревожно сжимается и подскакивает к горлу. Уродливая, иссушенная лапа медленно протягивается к нему, изгибаясь под совершенно неправильными углами и поблескивая проступающими металлическими сочленениями.

— Спи, мальчик, спи. Мы расскажем тебе сказку. Когда-то давным-давно жила-была принцесса. И полюбила она прекрасного принца, но злая мачеха сделала так, что любое воспоминание о нём приносило принцессе невыносимую боль…

— Я знаю эту сказку! — неожиданно вскинулся Блисаргон, пытаясь посмотреть на Стирателя, но, как ни оглядывался, не мог его увидеть: образ ускользал, плавно и неумолимо, как неясный сон, который забывается всё сильнее и сильнее с каждой секундой после пробуждения. — Я помню её! Пять лет назад я присоветовал этой «принцессе» забыть своего «принца», которого она же сама… тьфу ты, то есть он же сам и пристрелил, а потом мучился воспоминаниями так сильно, что довёл себя до комы. Вы помогли молодому киборгу по имени Дэл навсегда забыть его любовника. Все ваши сказки можно расшифровать! Чего вы хотите от меня? При чём тут я? Это чужая сказка!

— Ты умный мальчик, ты умеешь слушать Нас… Но ты непослушный. Ты должен был рассказать снежному принцу сказку. Ты должен был отправиться в заколдованный замок. Почему ты сбежал?

— Это чужая сказка!

Тень маячила то за левым плечом, то за правым. Уродливая лапа легла на растрёпанный затылок старого киборга и нежно, как ребёнка, погладила, воскрешая какие-то вытесненные, оставшиеся лишь в подкорке, воспоминания.

— Ты боишься Снежную Королеву. В твоё сердце попала её льдинка. Не бойся, мальчик. Она не властна над тобой… Единственное, что имеет власть над вами, — это ваша собственная боль. И мы от неё избавляем. Мы рассказываем вам сказки, и вы безмятежно засыпаете.

— Вся наша боль — это только наши воспоминания?

— Боль — это укол льдинки. Укол может разбудить спящего…

Блисаргон дёрнулся от короткого ледяного прикосновения и обнаружил, что проснулся. Он всё так же сидел у постели Диджа, комната была всё так же заперта изнутри на засов. Хакер смотрел на него чуть приоткрытыми глазами.

— Тебе лучше? — Блисаргон склонился к Диджу, пожалуй, с слишком большим рвением. Тот даже немного испугался.

— Ну… относительно, — смог выдохнуть хакер едва слышно. — А с тобой что? На тебе лица нет. И ты так заорал — мёртвого бы разбудил.

— Да опять эти чёртовы Стиратели… со своими сказочками.

— Я слышал, — прошептал Дидж и улыбнулся.

Блисаргон сглотнул ком в горле. Такая улыбка была ему знакома. Это улыбка человека, который одним глазком уже заглянул за ту невидимую сумрачную границу, по одну сторону которой — жизнь здесь и сейчас, а по другую — неведомое. Может быть, именно поэтому Дидж и услышал Стирателей? ОНИ всегда приходят только к киборгам. Но кто знает, быть может, эти урбанистические ангелы смерти задевают своими бесплотными крыльями всех, чей час скоро пробьёт.

— Я расскажу тебе кое-что о боли, Папочка, — усмехнулся Дидж, прикрыв глаза. — Она очень хорошо делит время на куски. «До» и «после». Жизнь превращается в нить с узелками. Каждый узелок — это боль, какая-нибудь очень сильная эмоция, воспоминание. Переломный момент. Либо не преодолеешь этот узелок и повернёшь назад, либо преодолеешь и никогда больше не будешь прежним, не будешь жить как раньше, или вообще не будешь жить.

— Точка возврата, — задумчиво проронил Блисаргон.

— У каждого есть такая точка или даже несколько. У Дэла, например, ею был Виктор Шталь.

«Разбудить спящего», — прошелестел у Блисаргона в голове шёпот Стирателя. Киборг встрепенулся.

— Императора Велиара совершенно не обязательно убивать, — продолжил Дидж, — тем более, что убить криокиборга не так-то просто. Достаточно просто включить его «точку возврата». Я уверен, когда он вернётся, то с политикой Кукольника согласен не будет.

— Есть идея, как включить эту точку?

Дидж ответил не сразу, Блисаргон даже решил, что измождённый умирающий уснул.

— Бехард… — наконец послышался сиплый шёпот.

— Что Бехард? — Блисаргон наклонился к хакеру и терпеливо дожидался, пока тот снова сможет говорить.

Но Дидж не сказал больше ни слова. Он безмятежно заснул, чтобы никогда больше не проснуться.

Блисаргон некоторое время посидел рядом, потом глубоко вздохнул и аккуратно снял с Диджа очки. Сложил их и оставил на ящике рядом с кроватью. Затем натянул потёртое одеяло на бледное, заострившееся лицо хакера.

— Сладких снов, дорогуша, — сказал киборг и встал. — А я пока проверю твою гипотезу. Наведаюсь в заколдованный замок к Снежной Королеве.

С этими словами он вышел из комнаты и отправился к себе — вооружиться и подготовиться к дороге.

«На флайере до столицы часов пять. Успею даже присоединиться к милой компании анархистов. Или безумцев».

* * *

Раум и Скандинав вылетели из-за угла и резко затормозили, заметив бронированную прозрачную будку с координатором, в чьи обязанности входил промежуточный контроль нескольких этажей. Тот заметно нервничал. Наверняка вести об атаке добрались и до него.

Скандинав как ни в чём не бывало приблизился и серьёзным тоном потребовал найти через камеры наблюдения недавно прибывшего ставленника Императора Велиара. Координатор расторопно исполнил просьбу (скорее, приказание) пехотинца. Акера удалось обнаружить довольно быстро, он находился в лаборатории.

Замерший в сторонке Раум нервно облизал пересохшие губы — слава богу, под глухим шлемом этого не было видно. Координатор ничего не подозревал. И даже напутствовал на прощание:

— Будьте осторожны. Дом Совета атакован.

Когда Скандинав вернулся к Рауму, вслед ему донеслось:

— Эй, ребята! У вас датчики, кажется, отрубились!

— Мы в курсе, потом починим! — отозвался Скандинав, подхватив Раума под локоть и утаскивая к лифтам.

— Как мило с его стороны напомнить! — ехидно усмехнулся юный киборг, когда они с напарником заскочили в прибывший лифт.

Пока они спускались в лабораторию, тревога успела распространиться по всему Дому Совета, но ни о какой панике не шло и речи. Старшие координаторы справедливо полагали, что бросать все силы на поимку нескольких дерзких налётчиков в высшей степени неоправданно. Путём несложных логических рассуждений они пришли к выводу, что пятеро солдат с «неисправными» датчиками на форме и есть те, кто перебил охрану в башне переноса. Отряд «Шершней», посланный проверить причину неисправности камер, обнаружил мёртвых охранников, пятеро из которых были раздеты.

Координаторы отдали распоряжения относительно тех солдат, которые не будут фиксироваться локальной сетью ни как свои, ни как чужие. Поэтому у дверей лаборатории Раума и Скандинава уже поджидал отряд пехотинцев. Работники были эвакуированы заблаговременно. Скандинава волновало лишь одно: успел ли сбежать Акер.

Ожесточённая перестрелка давала императорскому ставленнику ещё больше времени, которого совсем не было у охотников за его головой.

У Скандинава патроны кончились довольно быстро. Отшвырнув бесполезный пулемёт, он кинулся врукопашную. Теперь у него не было возможности выпустить когти, но особое чувство равновесия и контроль над собственным телом позволили Скандинаву использовать силу инерции и прыгнуть на стену, затем, оттолкнувшись от неё, — на потолок и наконец приземлиться позади отряда.

Скинув мешающий шлем, киберхимера пустила в ход свои необычные волосы, опутала руки ближайшего солдата и выдрала из них пулемёт. Раум поддерживал своего любовника огнём с тыла. Пехотинцы не знали, с чем им пришлось столкнуться, одни растерялись, а другие пытались действовать по привычному, отработанному сценарию. Ещё секунда, и они оправились бы от шока, и тогда Скандинаву было бы несдобровать, несмотря на то, что стрелял он практически в упор и без промаха. Но Раум тоже отвлекал противников стрельбой. Вскоре патроны кончились и у него, и парню пришлось снова скрыться за углом.

Солдаты ринулись к нему, но Раум не стал дожидаться, пока его возьмут тёпленьким, и бросился кубарем под ноги ничего не подозревающим солдатам. Вскочив, киборг рванулся к Скандинаву, утащил его за собой в лабораторию и ударил по кнопке сбоку от входа. Створки двери с лёгким шорохом сомкнулись. Вытащив из памяти нужный код, Раум заблокировал дверь и развернулся. И почти сразу же увидел Акера.

Тот замер в центре зала, ярко освещённого чуть синеватой люминесценцией, между двумя клетками, в которых метались, хрипя и разбрасывая слюни, невиданные твари, чёрные и блестящие, как нефть, совершенно безволосые — нечто среднее между пантерой, огромной собакой и человеком, вставшим на четвереньки.

Скандинав решительно двинулся к Акеру. Тот быстро положил руки на замки клеток. Твари привстали на задние лапы, загребая воздух мускулистыми руками с длинными чёрным когтями. Скандинав не остановился. Акер быстро отомкнул оба замка и, развернувшись, кинулся наутёк.

Обе твари выскочили из клеток и, разинув огромные пасти, бросились на то, что видели перед собой. Скандинав разбежался, перепрыгнул необычных противников, налетел на Акера и, повалив на пол, вцепился руками в его подбородок и лоб, намереваясь одним рывком свернуть химере шею.

Но тут вдруг чёрные лапы оттащили его прочь и швырнули об стену с такой силой, что даже стоявший чуть поодаль застеклённый стеллаж зашатался и рухнул. Скандинав быстро вскочил на ноги, помотав головой, а «собаки» уже летели на него, хрипя и роняя вязкую слюну.

— Скан! — закричал Раум, протянув к любовнику руки.

Киберхимера, подчиняясь инстинкту, отхватила порядочный кусок энергии у своего «генератора» и выставила перед собой ладони. Раум покачнулся, ощутив резко навалившуюся слабость, и осел на пол. Одновременно с этим в воздух взмыл целый рой стеклянных осколков и устремился к чёрным тварям.

Раздался то ли собачий визг, то ли истошный человеческий крик, и оба существа рухнули, истыканные осколками, словно ножами. Они пытались приподняться, заливая пол кровью, но Скандинав уже гнался за Акером.

Тот подскочил к одной из дверей, разблокировал её и с разбегу врезался в чью-то широкую грудь. Даже упал.

— Сюрприииз, дорогуша! — томно протянул стоящий на пороге Блисаргон и сразу же направил на Акера пулемёт.

Химера привстала и, страшно ощерившись, зашипела.

— Я бы попросил без грубостей, — Блисаргон грациозно переступил порог, цокая толстыми каблуками. Акер чуть отполз, затравленно оглянувшись на приближающегося Скандинава. Тот налетел, вцепился в его горло, но вдруг Раум, немного пришедший в себя, воскликнул:

— Подожди! Мы тогда Донора не найдём!

— Куда ты дел Донора? — прорычал Скандинав, вдавив пальцы сильнее в горло химеры.

— Он внизу, у Кукольника! — прохрипел Акер, хватая ртом воздух и вцепившись в белые руки Скандинава когтями.

— Как быстро сознался, однако, — недоверчиво покачал головой Блисаргон.

Скандинав сжал горло Акера сильнее, тот даже выгнулся дугой.

— Я правду говорю, правду!

Блисаргон поджал жирно накрашенные бордовой помадой губы. Он определил по тончайшим нюансам интонации, что Акер и вправду не врёт.

— Отпусти-ка его. Должен же кто-то указать нам дорогу.

— Ты сам должен прекрасно её помнить, — прошипел Акер, потирая шею, когда Скандинав разжал хватку. — Кукольник многое вложил тебе в голову!

— О чём он? — пробормотал Раум, приблизившись на нетвёрдых ногах.

— Не важно. Лучше поблагодарите Папочку за своевременную помощь и шагайте следом.

— Хм… Ты и вправду вовремя, — усмехнулся Раум. — Но где ты был до сих пор?

— Искал свою дорогу, — коротко ответил Блисаргон.

Через минуту он шагал по коридору, подталкивая Акера дулом пулемёта, Скандинав и Раум прикрывали тылы.

Появившемуся отряду пехоты Акер выкрикнул:

— Не стреляйте! Я веду их к Божественной Машине!

Солдаты недоверчиво глянули на оружие в руках странного, ярко накрашенного типа с габаритами боевого киборга.

— У нас заложник, — коротко сообщил один из пехотинцев по рации.

— Попой чую: сейчас здесь будет полно «Шершней», — вздохнул Блисаргон, продолжая пятиться к лифту и крепко держа перед собой Акера, который в самом крайнем случае мог бы послужить щитом. Пехотинцы медленно двигались следом, держа троих террористов на мушке.

Лифт, конечно же, не работал. Наверняка его заблокировали координаторы. Блисаргон перестроил левую руку в лазерную пушку и прорезал лучом аккуратную прямоугольную дыру в плотно сомкнутых створках. Затем глянул в кромешный мрак шахты. Судя по расположению тросов, кабина застряла где-то наверху.

Раздался мерный топот пары десятков сапог. Блисаргон быстро перестроил пушку обратно в руку и, сунув её за пазуху, выудил небольшой пластиковый брикет, который швырнул в темноту. Далеко внизу коротко хлопнуло и зашипело, будто бы открыли гигантскую бутылку шампанского. Затем киборг подтолкнул к зияющей дыре Скандинава и Раума:

— Прыгайте, не бойтесь!

— Вы поверите ему?! — нервно рявкнул Акер, но Блисаргон столкнул химеру в шахту и, схватив Раума и Скандинава за руки, прыгнул следом.

Через пару секунд наверху застрекотали выстрелы подоспевших «Шершней». Однако скоро они перестали стрелять, поняв, что тратить патроны попусту нецелесообразно, и направились к другому лифту, чтобы на нём спуститься вниз и догнать беглецов. Или убедиться в том, что они предпочли разбиться насмерть, чем угодить в руки правосудия.

— Твою мааать!!! — слышался лишь удаляющийся вопль Раума, летящего в кромешном мраке навстречу неизвестности.

Date: 2015-07-17; view: 292; Нарушение авторских прав