Эпилог. 703

Эвелина Пиженко.

Звезда

По имени

Любовь.

Роман.

Содержание:

Глава 1. 3

Глава 2 21

Глава 3 37

Глава 4 53

Глава 5 74

Глава 6 90

Глава 7 110

Глава 8 128

Глава 9 148

Глава 10 171

Глава 11 191

Глава 12 212

Глава 13 233

Глава 14 254

Глава 15 277

Глава 16 304

Глава 17 321

Глава 18 340

Глава 19 363

Глава 20 387

Глава 21 417

Глава 22 441

Глава 23 467

Глава 24 491

Глава 25 515

Глава 26 542

Глава 27 569

Глава 28 593

Глава 29 626

Глава 30 657

Глава 31 680

Эпилог. 703

Глава 1.

- Внимание! – женщина лет сорока, с короткими, но пышно уложенными светло-русыми волосами, в джинсах и трикотажном тонком свитере ярко-красного цвета, несколько раз хлопнула поднятыми над головой руками, чтобы привлечь к себе внимание нескольких молодых людей, что-то оживлённо обсуждающих в небольшом холле второго этажа городского дома культуры, - Только что звонили из оргкомитета!

- И что?! – Галина Геннадьевна… Ну, что?! – три девушки и два юноши одновременно повернули к ней головы.

- Утвердили конкурсантов, - женщина обвела всех взглядом, - от нашей студии будет представлен один солист и дуэт.

- Ну, кто?! Ну, Галина Геннадьевна!.. – девчонки дружно запрыгали и захлопали в ладоши, - Ну, кто-о-о-о?..

- По результатам отборочного тура едут Анжела, - Галина Геннадьевна кивнула на высокую синеглазую девушку с длинными каштановыми волосами, распущенными по плечам и спине, затем перевела взгляд на стоявшего чуть поодаль темноволосого юношу с довольно смазливой внешностью, - и Даниил с Ильёй.

- И всё?! – светленькая, голубоглазая, довольно миловидная девушка, которую парень, на которого указала Галина Геннадьевна, держал за руку, растерянно захлопала длинными ресницами, - Всего троих?!

- Это не от меня зависит, Любаша, - женщина с сожалением развела руками, - так решило жюри.

- Класс! – Даниил от радости сделал несколько танцевальных движений, совершенно не обращая внимания на свою расстроенную подругу, - Сейчас Илюхе позвоню!

- Вау!.. – вскинув вверх обе руки, Анжела откинула назад голову и потрясла распущенными волосами, - Я е-е-е-ду-у-у-у!..

- Как же так?.. – Любаша переводила полный слёз взгляд с Даниила на Галину Геннадьевну, - Говорили, что поедут три солиста и дуэт!

- Видимо, переиграли, - та с сожалением посмотрела на девушку и в утешение положила ей руку на плечо, - не расстраивайся! В следующий раз всё получится, вот увидишь!

- Да когда он будет – следующий раз?! – Люба нервно всплеснула руками и выбежала из помещения.

Осенний, холодный дождь противно моросил на улице, но, несмотря на это, она встала на крыльце, не накидывая капюшон и лишь закрыв руками заплаканное лицо. Почти тут же открылась дверь, и Даниил вышел следом.

- Ну, что ты… - он обнял девушку за плечи, - Люба… Ну, не плачь!

- Даня! – она уткнулась ему в плечо, - Но это несправедливо! Ты же знаешь!..

- Ну, конечно, знаю, - в его голосе слышалась едва заметная снисходительность, - но ведь мы ничего не можем сделать, правда?

- Я ведь лучше Анжелки пела на отборочном… - она продолжала всхлипывать, - Данька… И в жюри были того же мнения, мне их парень сказал… ну, тот, который справа крайним сидел…

- Это Валерий Готовицкий, - кивнул парень, - я его знаю…

- Это я должна ехать, понимаешь?! – девушка подняла на него заплаканные глаза, - Я! Просто у Анжелки мама в управлении культуры… Понимаешь?!

- Понимаю… Но ты всё равно не плачь. В следующий раз…

- Следующий раз будет только через год, понимаешь?!. И сам конкурс будет уже в другой области!

- Люба, перестань, - теперь в тоне парня появились едва уловимые нотки раздражения, - ты только о себе сейчас думаешь, а за меня порадоваться тебе даже в голову не пришло!

- За тебя?! – она возмущённо отстранилась, - А ты что, поедешь?!

- Конечно! – он вытаращил на неё свои красивые карие глаза, - Это же шанс попасть на всероссийский конкурс! Такое бывает раз в жизни, чтобы именно в нашей области… ты сама только что сказала!

- И ты поедешь?! – девушка снова настойчиво повторила свой вопрос.

- Что за глупые вопросы? – он непонимающе пожал плечами, - Нас с Ильёй утвердило жюри.

- А я бы не поехала! Если бы тебя вот так, несправедливо… Я бы ни за что не поехала!..

- Люба, это провокационная тема. Давай, лучше, прекратим этот разговор.

- Ты – предатель!.. – она выкрикнула это ему в лицо, - Слышишь?! Ты – предатель!.. И я знаю, что вы с Ильёй прошли только благодаря Анжелкиной матери! Разве не так?!

- Ты чего кричишь, дура?! – оглянувшись по сторонам, парень не очень ласково схватил её за локоть, - Ты ещё на весь город крикни!

- А разве – нет?! Ты сам знаешь, что «Фонари» намного лучше поют, чем вы!

- Ах, вот как! – Даниил прищурился и подбоченился, - От тебя такого не ожидал…

- А я от тебя не ожидала! – не сдавалась девушка, - Ещё скажи, что я не права! Анжелка и сама пролезла, и тебя с Ильёй протащила… Я знаю, что она давно положила на тебя глаз!.. Я всё знаю!

- Что ты ещё знаешь?

- Ты – предатель!..

- А ты хотела, чтобы я отказался от такой возможности?! Ты хотела, чтобы я всю жизнь просидел здесь, довольствуясь уровнем художественной самодеятельности?!

- А я?.. – Люба приглушила голос, - Даня… А как же я?!

- Хорошо. Я тоже спрошу. А как же я? Ты даже не порадовалась моему успеху… Знаешь, кто ты? Ты – эгоистка!

- Я?! – от обиды девушка остолбенела, - Я – эгоистка?!

- Да, ты, - взгляд Даниила вдруг стал каким-то чужим и холодным, - и, я думаю, что лучше сказать всё именно сейчас. Тем более, что ты сама навязала мне этот разговор.

- Что – сказать?.. – от предчувствия чего-то страшного в груди похолодело, и девушка невольно сглотнула…

- Я хотел сказать чуть позже, но… в общем, между нами всё кончено. Думаю, что ты меня поймёшь.

- Пойму – что?.. – мысли о конкурсе мгновенно улетучились, уступая место тревоге в ожидании слов, которые он сейчас собирался ей сказать.

- Что я тебя не люблю.

- Подожди… Даня! Подожди!.. – видя, что он собирается немедленно уйти, девушка вцепилась в его руку, - Даня!.. ты пошутил… Да?! Скажи, что ты пошутил!

- Я не пошутил, - он снова слегка прищурил свои красивые карие глаза на смазливом лице, - Люба, нам нужно расстаться.

- Расстаться?! – она как будто не могла понять значения этих слов и пристально вглядывалась в его глаза, - После всего, что у нас было?..

- А что у нас было такого, после чего нельзя расстаться? – усмехнувшись уголком губ, он удивлённо приподнял чёрные, ровные брови.

- А разве… разве у нас ничего не было?.. Ты же говорил…

- Я что-нибудь обещал? – полуулыбка не сходила с его лица, - Я говорил… много чего говорил… но я ничего не обещал. Я ошибся. И не строй из себя жертву. Ты давно уже совершеннолетняя, так что…

- Ты не предатель… - не сводя с него полного боли взгляда, девушка медленно покачала головой, - Ты – урод…

- Я мог бы тебе ответить… - он снова чуть прищурился и слегка наклонил голову, - Но не буду. Спишем на твоё состояние…

- Урод… - всё ещё не веря услышанному, Люба попятилась назад и опустила ногу на нижнюю ступеньку, - Ты – урод…

- Дэн, тебя ждут! – в открывшуюся дверь выглянуло весёлое лицо Анжелы, - А вы что здесь, секретничаете?

- Урод… - при виде подруги боль только усилилась, и Люба, не сдержавшись, повторила обидное слово, - Вы оба – уроды!..

- Это она кому? – оскорбление нисколько не испортило настроения, и Анжела всё так же весело смотрела вслед убегающей под холодным дождём Любаше.

- А во-о-о-н тем воробьям, - указывая рукой на стайку воробьёв, Даниил обаятельно рассмеялся, потом, потянув на себя дверь, шагнул в небольшой тамбур, - Ну, что, кто там нас ждёт?

- Галина… в кабинете худрука… - чуть отступив назад, Анжела остановилась и, заложив руки за спину, многозначительно посмотрела на парня, - Но не сейчас, а через десять минут…

- Всего десять минут?.. – его руки немедленно сомкнулись у неё на талии, - Это мало…

- На первый раз хватит, - девушка обняла его за плечи и сама потянулась к его губам.

- А когда будет второй? – после затяжного поцелуя он слегка ослабил хватку, чтобы заглянуть ей в глаза.

- Когда захочешь… - теперь она обхватила его за шею и снова притянула к себе.

- Ого… - его рука скользнула с её талии вниз – ладонь сжала аппетитную часть тела, - Я уже захотел…

- Что ты себе позволяешь?! – она произнесла это игривым тоном, совершенно не собираясь высвобождаться из его объятий.

- Прости… - Даниил изобразил смущение, - Ты такая… я не смог сдержаться… Я бы с удовольствием сейчас унёс тебя на край света…

- Только после собеседования в кабинете худрука… - она кокетливо закусила нижнюю губу, - Не забывай, что сейчас будет решаться наша творческая судьба…

- А нетворческая?..

- А нетворческая… - Анжела притворно вздохнула, - А как же Любаша?..

- Никакой Любаши больше нет…

- Нет?..

- И не было…

***

В этом районе уже давно не ремонтировали дороги, и часто попадающиеся на пути выбоины были до краёв заполнены дождевой водой. Обычно Люба перешагивала эти дыры, но сейчас она их совершенно не замечала – слёзы застали глаза, но, даже если бы и не они, она всё равно не разбирала бы дороги. Обида, боль, отчаяние – всё схлестнулось в один большой комок, и этот комок давил изнутри, разрывая душу на тысячи лоскутков…

Даниил… Даня… что же он наделал?! Такого просто не могло быть!.. Она же так его любит!..

Любила…

Нет, любит. Любит давно… С того самого дня, как в первый раз увидела в их молодёжной студии при доме культуры, куда он пришёл около года назад. Даниил… В первый момент она не поняла, что удивило её больше – его ослепительная внешность или редкое в их небольшом городке имя.

«Какой красивый мальчик…»

Это были слова Галины Геннадьевны – руководителя студии, всю свою жизнь посвятившую работе с молодёжью.

Люба весь вечер не могла отвести от Даниила взгляда – его карие, в длинных ресницах, глаза смотрели из-под полуопущенных век завораживающе, а пухлые, чувственные губы вечно пребывали в лёгкой полуулыбке…

Петь Даниил почти не умел, но напрочь сразил своей внешностью и обходительными манерами и Галину Геннадьевну, и преподавателя по вокалу, которая тут же предложила ему дополнительные занятия – в отличие от других участников студии, молодой человек не имел никакого музыкального образования, и к пению ранее отношения не имел. Забота «вокалистки» принесла свои плоды – у парня оказался неплохой тенор, и уже спустя полгода было решено составить мужской дуэт с участием самого Даниила и другого «студиота», как их называл худрук дома культуры, Ильи.

На репетициях, при виде смазливого парня, млели все – и девчонки, и более взрослые дамы. Но двадцатилетний Даня ни на кого не обращал своего мужского внимания, и все решили, что у него уже есть подруга.

Этой весной, уходя на «летние каникулы», все участники студии собрались в кафе. Люба даже не ожидала, что Даниил пойдёт её провожать…

«Б…дун», - сказала её мать, Тамара Васильевна после первого знакомства с дочкиным женихом. Люба тогда даже поругалась с родительницей, защищая своего любимого парня.

Любаше было пятнадцать лет, когда она влюбилась в первый раз, но та любовь продлилась недолго – после нескольких неумелых поцелуев влюблённые напрочь разругались, и с тех пор девушке никак не везло в сердечных делах – то ли оттого, что парни попадались «не те», то ли по причине её излишней, как говорили подружки, целомудренности… Так или иначе, она не раз убеждалась на своём примере, что слова матери о том, что «все мужики – кобели, и что им надо только одного», справедливы: практически все парни уже на втором свидании были не прочь затащить её в постель, и по этой причине ни с одним из них третьего свидания так и не состоялось. Секса ради любопытства Люба не признавала, а по любви не получалось ввиду отсутствия этой самой любви.

Даниил оказался исключением. Он не тянул Любашу в постель… Вернее, не тянул открыто. Поэтому, когда они, якобы случайно, оказались у неё дома одни, она даже не стала сопротивляться… Да и как можно сопротивляться, если он – вот такой… единственный на свете?! И она его любит… И он клянётся ей в любви!.. В её двадцать лет Даня стал её первым мужчиной…

Она навсегда запомнила его изумлённые глаза…

«Урод!..»

…Люба уже сворачивала к своему дому, когда вспомнила, что мать сегодня выходная, и при виде зарёванной дочери обязательно будет выпытывать причину слёз.

«Говорила же, что он – б…дун!»

Нет, сейчас нельзя домой… Мать не успокоится, пока не вытянет из неё все жилы. Свалить всё только на неудачу с конкурсом не получится – Тамара Васильевна слишком хорошо знает свою младшую дочь! Монотонный монолог длиной в целую вечность будет обеспечен – мать обязательно вспомнит и её самовольное решение окончить местный лесной колледж, после которого так и не удалось найти работу по специальности, и непослушание в ответ на материнские уговоры «бросить это пение, которое не приносит никакого дохода, а только забирает время», и её поступление на должность горничной в гостиницу, вопреки материнскому совету «пойти и выучиться на парикмахера… а что, всегда будешь с куском хлеба»… Про отношения с Даниилом лучше не говорить, но не получится… Мать сразу всё поймёт.

Нет… Домой нельзя…

Постояв несколько секунд, Люба резко развернулась и почти побежала в противоположную сторону. Вера, сестра, вот кто сейчас сможет хотя бы выслушать, не читая нотаций.

Она всегда была самой лучшей подругой…

Вера. Она, как никто другой, поддерживала Любашу, когда та в десять лет пошла учиться в музыкальную школу. Удивительно, но мать прислушалась к старшей тринадцатилетней дочери, и творческая судьба Любы была решена. Девочка замечательно пела… Класс скрипки и вокал – окончив «музыкалку», Любаша остановилась на пении… Она пела сольно и в составе школьного хора, с одинаковым удовольствием. Позже, повзрослев, пришла в молодёжную студию дома культуры, и вот уже три года считалась настоящей «звёздочкой», завоёвывая первые места на местных конкурсах вокалистов, участвуя в концертных программах и праздничных представлениях.

Люба вспомнила, как она радовалась, узнав, что в их области пройдёт ежегодный всероссийский конкурс молодых талантов! Она не сомневалась, что пройдёт первый отборочный тур и попадёт на второй – уже на областном уровне… А там, кто знает?..

Но ожиданиям не суждено было сбыться. Она уже несколько раз замечала, какие взгляды бросает эта змея Анжелка на её Даню… И, что страшнее всего, Даня тоже проявляет к ней довольно искренний интерес… Да, Люба давно это заметила. Ещё в сентябре, когда они вновь встретились в студии. Репетиции Даниила и Анжелы были в разное время… Но, придя в дом культуры, Люба застала там их обоих… Что-то невнятно объяснив, Даниил тут же сослался на необходимость появиться на работе и тут же умчался в свой магазин бытовой техники, где работал менеджером. Стараясь заглушить подозрения, Любаша в тот раз всё списала на случайность… и, как оказалось – зря.

Эта змея Анжелка давно положила глаз на Даниила… Вокальные данные у неё не ахти какие, но должность мамы, работающей начальником отдела в управлении культуры, открывала перед ней все двери… И не только перед ней.

Не устоял Даня… Купился на возможность пробиться на конкурс… Ну, конечно! Чем ещё могла взять его эта зараза?!

«Уроды…»

…Веру она заметила издалека, ещё подходя к дому сестры – та шла с противоположной стороны, буквально волоча за руку свою двухлетнюю дочь. Ускорив шаг, Люба встретилась с ними у подъезда.

- Чего ревёшь? – не глядя на сестру, Вера сдвинула брови и поджала красивые губы.

- Серёга дома? – вместо приветствия, та в очередной раз всхлипнула и вытерла мокрые глаза.

- Нет… - Вера медленно покачала головой, - Он тебе нужен?

- Я к тебе…

- Что случилось? – Вера впервые повернула голову в сторону сестры, - Чего ревёшь-то?

- Дома расскажу… Пойдём?..

- Ну, пойдём, - молодая женщина кивнула, затем, повернувшись, довольно грубо крикнула маленькой дочке, - Давай, вперёд!.. Домой идём, слышала?!

Опустив голову, девочка покорно засеменила рядом.

Поднявшись на третий этаж, Вера открыла квартиру и, впустив дочь и сестру, захлопнула дверь.

- Ну, рассказывай, - устало опустившись на диван, она вытянула вперёд уставшие ноги.

Жаловаться Люба не умела, поэтому весь её горестный рассказ уложился в несколько предложений, перебиваемых всхлипами.

- Я знала, что он – козёл… - сразу уловив, что неучастие в конкурсе на фоне измены любимого парня лопается как мыльный пузырь, Вера потянулась за пачкой сигарет, - Только тебе не говорила.

- Почему?! Почему ты мне сразу не говорила?!

- А тебе бы это помогло? – усмехнувшись, Вера чиркнула зажигалкой, - Ты же как та кошка влюбилась… Хоть говори, хоть нет, всё бесполезно.

- Господи… как больно… - Люба снова зашлась в рыданиях, - Ты понимаешь?! Он сказал, что всё кончено… И всё из-за этой змеи… Это её мамаша протянула его с Ильёй на конкурс… Понимаешь?! Он променял меня на шанс поехать на конкурс!..

- Ну, и чёрт с ним… Сколько вы встречались? Полгода?

- Да…

- Плевать.

- Да как – плевать?! Как?!

- Ты с ним спала? – выпустив струйку дыма, Вера скосила глаза на сестру.

- Угу… - опустив голову, та судорожно вздохнула.

- Ну, слава богу… - усмехнулась Вера, - хоть и козлу досталась, но твоя невинность уже носила нездоровые признаки.

- Вера… не надо…

- Чего – не надо? – резко поднявшись, Вера повернулась к сестре, - Чего не надо?!

- Говорить так не надо… - Люба снова закрыла руками лицо, - Ка-ка-я-я-ду-ра…

- Дура будешь, если сейчас уйдёшь в себя… - Вера присела возле сестры и взяла её за руки, - Послушай меня, сестрёнка… послушай… Плюнь и разотри… Слышишь?! Все они – гады и козлы! Не этот, так другой… Ты хорошенькая… Талантливая… Не сиди в клетке, поняла?! Бери от жизни всё, что она даёт, поняла?! Живи в своё удовольствие, и пусть они рыдают, а не ты!.. Поняла?!

- Нет… - Люба качала головой, - Не поняла…

- А что тут понимать?! В постель, так в постель! Пусть их у тебя будет пять… десять… двадцать… да хоть сто!..

- Ты с ума сошла… - Люба подняла на сестру заплаканные глаза, - Я что, проститутка?

- А ты будь… не взаправду, конечно… А в душе – будь проституткой! Самой дорогой!.. И пусть они гремят кошельками, не продавай им себя дёшево!

- Ой… что ты говоришь… - девушка недоверчиво покосилась на Веру, - Я так не могу…

- А ты моги… А то будешь потом, как я, вымаливать любовь у мужа…

- Вер, ты что?.. – Люба нахмурилась, - Серёга тебя и так любит…

- Это ты так думаешь… Это наша мамочка так думает… Только никто из вас не знает, как мне живётся… - теперь Вера, усевшись на пол, закрыла лицо руками, - Вы ни-че-го не знаете…

- Что случилось?.. – Люба тоже сползла с дивана и села рядом, положив руку сестре на плечо, - Вер… Что?! Тебе Серёга изменяет?

- Не изменяет… - с сарказмом усмехнулась Вера, - Но я для него вообще не существую.

- Почему?.. Вы хорошо жили…

- Я тоже так думала. А оказалось…

- Что-то произошло?

- Да. Он где-то с год назад совсем ко мне охладел. Я всё думала, из-за того, что я с ребёнком много вожусь… Да, я, собственно, и не очень расстроилась тогда, мне, действительно, было не до него. После родов – пелёнки, кормления, гуляния… А потом… потом заметила, что его это очень устраивает. Но, вроде, он никуда не ходит, я и рада. Придёт с работы, поест, и – за компьютер. Мне бы сразу подумать, какой компьютер, если он на работе только и занимается компьютерами? А я внимания не обращала.

- А потом?..

- А потом я залезла в его ноутбук. Смотри…

Люба с удивлением и тревогой наблюдала, как старшая сестра включает ноутбук. Когда на мониторе появилась фотография молодой белокурой женщины, встала и подошла ближе.

- Кто это? – Люба с интересом рассматривала изображение кареглазой незнакомки с перекинутой через плечо длинной косой.

- Это его подруга детства. Когда мы познакомились, я не знала о ней, а он не рассказывал. Узнала случайно, от его сестры, но та сказала, что Сергей с ней просто дружил, и она давно уже замужем и сюда почти не приезжает.

- А где она живёт?

- В областном… - Вера назвала столицу их области, - Кстати, она – певица. Вот тебе пример, как нужно пробиваться. Уехала отсюда, удачно выскочила замуж за музыканта, муженёк её раскручивает…

- Подожди… - Люба ещё ближе придвинулась к монитору, - Это же… Это же Наталья Морозова! Я её ролики много раз видела, у нас девочка одна все её песни поёт. Так она, что, из нашего города?!

- Не только… Она – бывшая соседка и подруга Серёжи.

- Так они что, видятся? Или перезваниваются?

- Насколько я знаю, она про него и не вспоминает. Она же теперь знаменитость! Но он просто сошёл с ума… Понимаешь?! – Вера снова заплакала, - Он целыми ночами теперь сидит в интернете, смотрит её клипы, фотографии… У него крыша поехала на этой почве, понимаешь?! Думаешь, в честь кого он Наташку назвал?!

- Теперь я понимаю, почему ты её не любишь… - Люба не хотела говорить эти слова, но они вырвались совершенно неожиданно.

- Господи, как я могу не любить свою дочь?! – Вера подняла на неё полный отчаяния взгляд, - Но я теперь ненавижу это имя… Ненавижу, понимаешь?!

Как будто чувствуя вину перед ребёнком, она прошла в соседнюю комнату, где играла девочка и, взяв ту на руки, прижала к себе.

- Понимаю… - прошептала Люба, - Только… как же теперь?

- А теперь… теперь он сидит у компьютера, а я вою в подушку…

- А ты говорила с ним? Вер, может, всё наладится? Ведь она далеко, и вряд ли он ей нужен…

- Далеко, вот именно! Знаешь, где он сейчас?

- Где?

- На Рябиновой…

- У матери?

- Да как же, у матери… Он у них… Отец этой Наташки хочет продать дом… Говорят, она ему там квартиру купила, что ли… Так Шустов, когда узнал, чуть из окна не выпрыгнул от горя… Прикинь?! А сегодня те приехали – вещи собирать… Он и упорол прямо с работы туда… Мне позвонил, сказал, что к матери поехал… А я что, дура, не понимаю?

- Вер… так это хорошо, что дом продают. Значит, она сюда уже никогда не приедет.

- Я тоже так думала… А у него тоска началась. Как узнал, что дом продаётся, с лица сменился. Прямо как дурачок стал… Я с ним разговариваю, а он меня не слышит…

- Пройдёт, Вер… Вот увидишь, пройдёт. Забудется…

- Только этим и живу, сестрёнка, - Вера аккуратно уложила в кроватку уснувшую на её руках дочку, - Так что видишь, какие мы с тобой обе несчастливые…

- Слушай… - Люба ненадолго задумалась, как бы собираясь с мыслями, - А ты с со свекровью не разговаривала? Она же травница… Может, какой настой ему сделает? Отворотный?

- Свекруха не сделает, - Вера покачала головой, - я уже просила. И ревела, и чуть не на коленях стояла… Говорит, кровным родственникам не делает ни отворотов, ни приворотов.

- А если не кровным?..

- Некровным делает… Но тоже не всем и не по всякому случаю. А что ты имела в виду?

- Да так… - Люба усмехнулась как бы про себя, - Пришла одна мыслишка в голову… Кстати, я бы посмотрела на Морозову вблизи… Когда ещё такой случай подвернётся? Они ещё не уехали?

- Нет ещё. Вроде, завтра вечером уезжают. А зачем она тебе?

- Мне не она нужна… Слушай, а что, если завтра к твоей свекрухе в гости нагрянуть? Заодно и на знаменитость посмотреть, если получится?

- Издеваешься?.. Глаза бы мои её не видели…

- Вер… Ну, ради меня!

Домой Люба шла уже успокоенная. Ничего!.. Вера права! Она возьмёт от жизни всё, что ей предназначено! А Даня… Он ещё пожалеет о том, что так поступил с ней… Нет, она не собирается ему мстить… Если и мстить, то этой змее Анжелке…

Она поступит по другому!.. Она сама добьётся успеха, она это чувствует! Пока она не знает – как… Но это обязательно случится! У неё всё получится… ведь получилось у этой Натальи Морозовой!.. Она тоже – простая девчонка… Люба даже не знала, что она родом из её города… У неё получилось, значит, получится и у Любы!..

Главное – верить…

А она верит.

Во завтра ещё поговорит с Вериной свекровью…

Та не откажет…

Глава 2.

Следующий день был субботним, на работе Любаша должна была появиться только во второй половине дня, и утром она, как и обещала, заехала за сестрой, чтобы вместе отправиться к её свекрови.

- Серёги опять нет? – по пути в гостиную, Люба заглянула на кухню в поисках мужа Веры, чтобы поздороваться, но его нигде не было видно.

- Как видишь, - хмыкнула Вера, одевая маленькую дочку на прогулку.

- И где он на этот раз?

- А где ему быть? Всё там же…

- А что он тебе говорит?

- Так и говорит… Поехал помогать дядь Валере… - с сарказмом ответила Вера, потом, взглянув внимательно на сестру, с удовлетворением спросила, - А ты, я вижу, успокоилась?

- Да так… - Люба неопределённо пожала плечами, - Сегодня уже полегче.

- Ещё будет тяжело… - Вера негромко вздохнула и, застегнув на девочке тёплый комбинезон, вышла в прихожую, - Сначала кажется, что прошло, а потом снова накатит, особенно, когда увидишь его…

- Я его больше не увижу.

- А в вашей студии? Всё равно пересечётесь.

- Я больше туда не буду ходить, - опершись о дверной наличник, Люба наблюдала, как сестра расчёсывает перед зеркалом свои пушистые светло-русые волосы.

- А петь? – обернувшись, Вера с удивлением посмотрела на неё, - Тоже не будешь?

- Буду, - уверенно кивнула Люба, - и ещё как буду!

- Мама, пить!.. – маленькая Наташа, запрокинув голову, подняла на мать свои голубые глазищи.

- Ну, вот… - Вера в сердцах бросила расчёску и, громко топая, прошла на кухню и открыла кран, - Начинается! Пока была раздетая, ничего не нужно было… Как только мне собираться – то пить, то на горшок!..

- Не хоцю на голсок… хоцю пи-и-и-ить…

- На, пей!.. – Вера раздражённо поднесла чашку с водой к губам дочери, - Папаша избаловал…

- Да ладно тебе, - Люба, улыбаясь, смотрела на племянницу, - она у вас золотой ребёнок. Ты избалованных ещё не видела.

- А ты видела? – обернувшись, Вера всё же рассмеялась.

- Конечно. В гостинице, на работе насмотрелась. Такие иногда заезжают с родителями, что туши свет!

- Господи… - Вера покачала головой, - И как ты там работаешь?!

- Нормально, - Люба снова пожала плечами, - мне нравится.

- Нравится… - усмехнулась Вера, - Это чужие постели перебирать нравится? Пылесосить, мыть, окурки убирать…

- Ну, и что. Зато иногда такие личности приезжают…

- Какие – такие?

- Знаменитые.

- Это в нашу дыру-то? – Вера недоверчиво посмотрела на сестру, - Знаменитые?

- Конечно. Артисты, спортсмены…

- Точно. Я и забыла, что они в вашей гостинице обычно останавливаются. Но, всё равно… - застегнув сапог, Вера разогнулась и повернулась к Любаше, - Люба, это не работа. Тут я с матерью согласна, хочешь, обижайся, хочешь нет. Ты совсем молодая девчонка, талантливая, тебе нужно свою судьбу устраивать, а не презервативы после знаменитостей по углам собирать.

- Вот я и буду устраивать свою судьбу, - загадочно улыбнувшись, Люба взялась за ручку двери, - прямо с сегодняшнего дня буду!

***

Визит к Вериной свекрови оказался для самой хозяйки неожиданным, но радостным.

- Оо-о-ой, кто к бабушке пришё-о-о-ол!.. – Ольга, женщина лет пятидесяти, с широким, добродушным лицом в обрамлении светлых завитушек, распахнула полные руки навстречу внучке, - Да вы ж мои золотые!.. А Серёжка и не сказал, что вы придёте… Вот паразит, ну, я ему дам!..

- Здрасьте… - Люба поздоровалась вслед за сестрой.

- Здравствуйте-здравствуйте! – женщина гостеприимно кивала гостьям, - Ну, проходите, мои золотые!

Люба во второй раз в жизни оказалась в доме свекрови сестры. В первый раз это было чуть более трёх лет назад, перед свадьбой Веры и Сергея. Тогда они вместе с матерью и отцом приезжали к будущей свахе договариваться о торжестве, и Любаше сразу понравилась эта полноватая, весёлая, добродушная женщина. В отличие от её собственной матери, Тамары Васильевны, будущая Верина свекровь обладала покладистым характером, и даже после свадьбы предпочитала не лезть в дела молодых, прощая невестке все её возможные недостатки.

Ольга всю жизнь одна воспитывала двоих детей – супруг покинул их, когда младшему Серёжке исполнился годик, и с тех пор о нём не было ни слуху, ни духу. Но, несмотря на этот прискорбный факт, женщина не утратила ни чувства юмора, ни уважения к другим мужчинам – расходного выражения, что все мужики сволочи, от неё не слышал ни один человек на свете. Она так и прожила всю жизнь одна, посвятив себя детям и своему ремеслу – Ольга была известная на всю область травница. Работая оператором в почтовом отделении, она весной и осенью в свободное время пропадала в лесу. Частный сектор, в котором стоял их дом, был расположен на окраине города, рядом с лесом, и в выходные, уходя на рассвете, Ольга часто возвращалась только к обеду, а то и позже, собирая душистые травы и соцветия, выискивая редкие растения и коренья. Это ремесло ей передала её мать, давно покинувшая этот мир. Калитка в их доме никогда не запиралась изнутри – люди шли и утром, и в обед, и поздно вечером, когда кого прихватывала болезнь.

Её ремесло нельзя было назвать колдовством – травы и настои из них были лечебными, и не одну жизнь спасла Ольга на своём веку, не один младенец появился на свет благодаря её отварам, которые пили бесплодные женщины… На просьбы «присушить» мужа или любовника она лишь посмеивалась в ответ, стараясь всё обратить в шутку, или предлагала витаминный сбор – для укрепления здоровья… но за её спиной люди поговаривали, что иногда она всё же делает привороты, под огромным секретом.

…Ещё тогда, три года назад, впервые оказавшись в доме Сергея, Люба с интересом оглядывалась в поисках связок трав – именно так представлялось ей жилище знаменитой травницы… Но дом изнутри оказался самым обыкновенным – обставленным не самой модной, но вполне приличной мебелью, с плазменным телевизором, торшером и репродукциями на стенах, а комната самого Серёжки отвечала всем требованиям молодого программиста – несколько компьютеров, ноутбук, горы дисков, наушников и прочей гарнитуры.

Очень похожий на мать, с таким же широким, добродушным лицом и светлыми, волнистыми волосами, Сергей, казалось, тогда был искренне влюблён в Веру, и с удовольствием рассказывал её сестре о своём увлечении, ставшем, в конце концов, профессией – после армии, окончив курсы программистов, он устроился на работу в неплохую фирму, и собирался поступать в вуз, на заочное отделение.

У них, действительно, была любовь – Любаша видела это своими глазами! Она помнила, как светилась счастьем Вера, как улыбался ей Сергей. И даже их мать, Тамара Васильевна, по привычке, не нашла у будущего зятя кучи недостатков – существующих на самом деле, или выдуманных ею самой. «Тюфяк», - единственный эпитет, который она посвятила Серёге, был произнесён, скорее, одобрительно, и выглядел высшей похвалой, вырвавшейся из её уст.

Теперь, по словам Веры, всё было совсем не так… Сергей по какой-то, известной лишь одному ему причине, ушёл в себя… Он по прежнему обожал свою двухлетнюю дочку, но совершенно забыл о жене, ночи напролёт любуясь на фото и видео своей бывшей одноклассницы и подруги детства. Вера не стала бы преувеличивать – Любаша знала это наверняка. Воспитанная деспотичной матерью, сестра закалилась под её постоянными упрёками и наставлениями. Вера и сама во многом была похожа на Тамару Васильевну, привыкшую одерживать верх во всех жизненных поединках. Это Любаша более мягкая – вся в своего «придурка папашу», как любила говорить Тамара, читая младшей дочери нравоучения по любому поводу. Да, Люба характером больше пошла в отца – тихий, незлобивый, затурканный женой, он уже к сорока годам превратился в настоящего алкоголика, находящего единственное утешение в постоянной нетрезвости. Но, несмотря на это, отец считался неплохим семьянином и работником – ни одного прогула за всю трудовую жизнь, ни одного семейного скандала по его инициативе. Пил он в одиночку, дома, украдкой от жены – так ему казалось… Уставшая бороться с его пристрастием, Тамара Васильевна в последние годы плюнула на свою единственную неразрешимую проблему и «отпустила» мужа в свободное «алкогольное плавание», чтобы не «гробить последние нервы». Тем более, что зарплату он приносил, а заначки формировались сплошь из «калымов», которыми изобиловала его профессия сантехника.

Вера не раз предлагала матери поговорить со свекровью – может, та своими травами помогла бы отцу побороть пьянство, но Тамара неизменно отмахивалась и говорила, что «горбатого могила исправит», в душе не веря в чудодейственную силу свахиного ремесла. Да и сама сваха утверждала, что на первом месте должно быть желание отца бросить пить. Без этого, говорила Ольга, никакое лекарство не поможет. Ну, разве, вывернет наизнанку, вот и всё…

Вот и родному сыну она не может помочь… Не может, или – не хочет?..

- Девчата, посидите в комнате, а я сейчас, со Светой поговорю и приду, - расцеловавшись с внучкой, Ольга приветливо кивнула снохе и Любаше и снова повернулась к невысокого роста женщине, судя по всему, своей ровеснице, стоявшей тут же, в прихожей – видимо, она вошла в дом незадолго до их появления и беседовала с хозяйкой у порога.

Не в пример Ольге, женщина была довольно стройного для её лет телосложения, со стильно уложенными волосами, одетая в дорогое пальто и модельные сапожки на высоком каблуке.

- Видала? – войдя с Любой в гостиную, шепнула Вера, кивая на дверь.

- А кто это? – так же шёпотом спросила Люба.

- Это – т ё т я Света, - с привычным уже сарказмом, делая ударения на имена, ответила Вера, - жена д я д и Валеры…

- Это – мать Морозовой?!

- Мачеха.

- Мачеха?!

- Да… - прислушавшись к тому, что происходит в прихожей, Вера снова подняла на сестру глаза, - Мать умерла, уже давно. А это – мачеха.

- Ну, вот и я! – проводив гостью, Ольга радостно появилась на пороге комнаты, - Света приходила, они уже после обеда уезжают, я ей травку кое-какую дала, для Валеры.

- Думаете, ему ваша травка поможет? – Вера насмешливо посмотрела на свекровь, - Это после операции на сердце?

- А как же! – та удивлённо развела руками, - Ему когда ещё операцию сделали, и, слава Богу, всё хорошо, тьфу-тьфу… Пьёт мои отвары, как миленький! Я и Свете приготовила, - она перевела взгляд на Любашу, - это соседи наши, живут через три дома. Уезжают, насовсем…

- А куда? – скорее машинально переспросила Люба.

- В областную столицу, - засмеялась Ольга, - дочки у них там живут, и Светина, и Валерина, внуки… Вот и решили перебраться поближе к детям.

- А дом? – Вера исподлобья бросила взгляд на свекровь, - Продали?

- Нет, - та покачала головой, - сейчас конец ноября, цены упали. Дома по весне продавать надо. Весной и выставят на продажу.

- Охота им на старости лет…

- А что им тут делать? Дочери там, внуки там… Валера всё равно по болезни не может работать, его здесь ничего не держит, а Света работу уже нашла. Правильно делают, - несмотря на свои слова, женщина с грустью вздохнула, - жаль, что уезжают, конечно… Мы же как родные были, и с Надей, первой женой Валерки, и со Светой – потом, когда Надюшка погибла…

- А дети у вас так вообще… - не удержавшись от реплики, Вера отвернулась к окну – Любе показалось, что она сделала это лишь для того, чтобы спрятать навернувшиеся слёзы.

- А что – дети? – Ольга как будто не догадывалась, на какую больную мозоль наступила своей невестке, - Дети наши дружили, и Наташа, и Серёжка, и Вика, все дружили, с самого детства.

- Особенно Серёжка с Наташей, - Вера, наконец, повернулась к свекрови, - вы так говорите, будто хотите мне побольнее сделать!

- Да Господь с тобой, Верочка!.. – та испуганно махнула ладонью, - Что ты!.. Мы же просто разговариваем, что я такого сказала? Дружили, и всё, школу окончили и разлетелись в разные стороны…

- Ладно… - пересилив себя, Вера заговорила более спокойно, - Извините меня, Ольга Павловна, я не хотела вас обидеть…

- Да я не обиделась! – подхватив на руки внучку, Ольга постаралась улыбнуться, - Я к чему говорю… Вот, даже не молодые, и то уезжают, а вам – и карты в руки! Чего сидеть в нашей деревне?! Тоже бы выбирались отсюда с Серёжкой!

- Да что мы там забыли, - Вера угрюмо уставилась на свои носки, - пусть едут, кто хочет, а нам и тут хорошо.

- Ну, не знаю… - Ольга пожала плечами, - Глянь на Свету… ты же видела её раньше?

- Видела, конечно, - уже совсем миролюбиво ответила Вера.

- А сейчас – видела?! Как королева! И причёсочка, и одежда, а ногти-то… С таким маникюром точно картошку не будет сажать.

- А мы что, без маникюра?.. – усмехнулась невестка, - И мы можем и причёсочку, и шубку… Были бы деньги.

- А я про что?! Там-то город какой огромный! Сколько работы! У Светы Алинка сразу почти замуж вышла, так муж знаешь, сколько зарабатывает?! Зарплата такая, что нам за полгода не собрать, во какие там заработки! И Серёжка бы устроился, и ты…

- А чего ты, Вер, - Люба, молчавшая всё это время, решила подать голос, - и правда, ехали бы в область. Здесь квартиру снимаете, там тоже будете снимать, какая разница? Зато там столько возможностей!

- Это тебе возможности нужны, - Вера искоса посмотрела на сестру, - а нам и так слишком хорошо… А вот ты – езжай. Пробивайся на большую сцену. Может, и тебе повезёт, как… как другим…

- Посмотрим, - Люба загадочно улыбнулась.

- Чего смотреть-то? Знаешь, как другие в шоу-бизнес попадают? С одним переспала, с другим, с третьим… - Вера говорила это нарочно, с долей неприкрытого ехидства, явно на кого-то намекая, - Глядишь, и замелькаешь… Как Серёжина соседка.

- Это ты про Наташу-то? – Ольга удивлённо посмотрела на невестку, - Да она не из таких, уж я-то знаю.

- Не из таких, а вон, какая звезда! – усмехнувшись, Вера чуть прищурила красивые серые глаза, - Думаете, за счёт таланта?

- А как же! – Ольга охотно кивнула, - Она ещё в школе себя показала, у неё знаешь, сколько грамот всяких и призов! Она где только не пела! Голос редкой красоты!

- Да не бывает так, Ольга Павловна, - Вера нервно махнула рукой, - сейчас не то время, чтобы за счёт таланта пробиваться. Значит, кто-то помог.

- Ну, так Дима и помог, - свекровь пожала плечами, - муж. Он сам музыкант, в какой-то группе поёт. Света говорит, что у них там, в городе, своя собственная студия есть. Они и на гастроли ездят, и так выступают, их знаешь, как часто приглашают на праздники!.. Света говорит, только успевают уезжать и приезжать.

- А как же дети?.. – Вера недоверчиво хмыкнула, - Тут с одним ребёнком времени нет, чтобы за собой смотреть, а уж если ещё и по гастролям ездить…

- Дети с родителями, - Ольга охотно кивнула, - сейчас, говорят, няню берут… А дома, говорят, домработница теперь есть…

- Ну, так и мы бы смогли, - Вера резко поднялась с кресла и подошла к окну, - если и няня, и домработница… Только нам так не жить.

- А вам и не надо, - Ольга тоже поднялась и, держа за руку внучку, направилась в кухню, - вы же не артисты.

- Вот именно… - проводив взглядом свекровь, Вера подошла к стоящему в углу трельяжу. Поправив причёску, одёрнула приталенную блузку и повернулась боком, - Где уж нам…

- Вер… - Люба шёпотом позвала сестру, - Ну, что, мы пойдём к ним?.. Давай, как будто Серёгу домой звать… А?

- Да зачем тебе?! – так же шёпотом, но в сердцах, спросила Вера, - Ты что, на эту обезьяну в ютубе не насмотрелась?!

- Ну, Вер…

- Не пойду, - сестра сердито покачала головой, - прости, Любаша, но я не пойду.

Обиженно нахмурив брови, Люба закинула ногу на ногу. Единственное, что отвлекало её сейчас от личной драмы, это план, который она хотела воплотить в жизнь… Одним из пунктов этого плана было личное свидание с Морозовой. Она сама не знала, зачем ей это нужно – понятное дело, что никаких разговоров на тему «я тоже умею петь», заводить было нельзя, но она чувствовала, что ей нужно увидеть живую «звезду»… Может, даже прикоснуться – случайно или нарочно, пожав руку на прощание, например… Она просто знала, что это ей нужно.

- Ой, какая же я растяпа!.. – как будто прочитав её мысли, Ольга вышла из кухни с каким-то свёртком в руках, - Свете-то я травку и не отдала, забыла! Валерину отдала, а Светину… И они уже не придут – ключи мне принесли, мы и попрощались… Вот я растяпа!.. Придётся Серёжке звонить, чтобы прибежал.

- Давайте, я отнесу, - Люба вскочила и решительно протянула руку, - давайте!..

- Ой, Любушка, моя ты золотая… - Ольга охотно отдала свёрток, - сбегай, отнеси, а я пока на стол накрою, у меня сегодня вареники и с творогом, и с картошкой, и с капустой!.. Хотела Свету с Валерой угостить, да они сказали, что уже позавтракали, а с собой брать отказались…

…Вблизи «звезда» оказалась обыкновенной девушкой – назвать её женщиной, даже молодой, у Любы не хватило бы духу – та, действительно, выглядела очень юно для своих лет. Судя по тому, что Наталья была одноклассницей Сергея, ей было двадцать три или двадцать четыре года, но открытое, какое-то детское выражение лица делало её совсем молоденькой. Вопреки представлениям Любаши о повседневной жизни «звёзд», Наталья была без макияжа, одетая в простую курточку и с повязанным на голове цветастым платком.

Видимо, девушка одевалась наспех – Люба застала её во дворе, когда подходила к дому Валерия и Светланы. Запрокинув голову, Наталья смотрела из-под руки на верх стены большого деревянного, крашеного светло-зелёной краской, дома. Там, у самой крыши, стоя на лестнице, молодой мужчина снимал спутниковую антенну, прикреплённую к стене.

- Дима, осторожнее!.. – девушка с тревогой смотрела за его манипуляциями.

- Да не бойся, не упадёт! – выйдя из дома, другой мужчина, постарше, судя по всему, отец, весело присоединился к дочери, - Лестница крепкая, сам делал!

Люба узнала его – это и был Валерий… Она видела его на свадьбе Веры и Сергея в качестве гостя.

- Пап, я не про лестницу, - Наталья укоризненно посмотрела на отца, - я про руки. Ему нельзя травмировать руки.

- Да всё уже, - подал голос парень, держа в вытянутой руке «тарелку», - снял. Зря вы, Валерий Фёдорович, тарелку забираете. Пусть бы тут висела, а дома сейчас телевизор и не нужен. Включили компьютер – и все новости у вас перед глазами, какие хотите!

- Это для вас компьютер… А нам главное – телевизор, - Валерий добродушно усмехнулся, - и чтобы диван и пульт в руке!

- Дим, лучше не спорь, - рассмеявшись, девушка махнула рукой, - папа сказал, тарелку в машину, значит, тарелку – в машину! И хорошо, что до отъезда про неё вспомнили, а то пришлось бы возвращаться.

- Здравствуйте! – немного замешкавшись, пока хозяева переговаривались между собой, Люба, наконец, решилась поздороваться, - А мне бы Светлану Петровну…

- Здрасьте, - Валерий удивлённо посмотрел на стоящую за калиткой гостью, - сейчас позову…

- Ой… - взглянув на парня, Люба не удержалась от возгласа, - Ой…

- Что-то случилось? – тот обаятельно улыбнулся.

- Нет… То есть… нет… - не сводя с него взгляда, девушка сделала несколько шагов ему навстречу, - Просто… Я вас узнала! «Ночной патруль»!

- Ну, да, - весело кивнул парень, - «Ночной патруль».

- Ну, вот, - развела руками Наталья, - а ты говорил, что в моём городе тебя не знают! А получается наоборот!

- Знают!.. – Люба переводила изумлённый взгляд с неё на Дмитрия, - И вас знают… И вас знают… Только я не знала, что вы вместе…

- Значит, в «патруле» я фигура совершенно незаметная! – снова рассмеялась Наталья.

- А вы что, и в «патруле» поёте?..

- И в «патруле», и сольно… Вот такие мы, - радостно разведя руками, Морозова обернулась к дому – Светлана, Валерий и Сергей вышли на крыльцо.

- Тётя Оля вам траву забыла отдать, - увидев Светлану, Люба поспешила ей навстречу, - вот, возьмите!

- Ой, спасибо! – всплеснув руками, та сошла с крыльца, - Ещё десять минут, и нас бы тут не было…

- Привет… - Сергей удивлённо смотрел на Верину сестру, - А ты как здесь оказалась?

- Мы с Верой и Наташкой у твоей мамы в гостях.

- У мамы?!

- Ну, да…

- Это Люба, - посмотрев на Наташу, парень решил представить свою родственницу, - сестра Веры, моей жены.

- Очень приятно, - та улыбнулась так просто, как будто уже была давней знакомой, - я – Наташа, а это – Дима.

- Я знаю… - Любаша до сих пор изумлённо, во все глаза, смотрела на знаменитых, в её представлении, артистов.

- А почему ты не позвал Веру? – Наталья возмущённо посмотрела на Сергея, - Мы пробыли здесь два дня, а ты даже нас с ней не познакомил!

- Так получилось, - тот смущённо развёл руками, - вот приедете на встречу выпускников, обязательно познакомлю.

Глядя на красивую, кареглазую блондинку и высокого, с правильными чертами лица и длинными, до плеч, тёмно-русыми волосами, молодого мужчину, Люба никак не могла поверить, что вживую видит тех, чьи песни слушает добрая половина молодёжи их городка, чьи песни поют участники их студии… Она вдруг представила, как завтра будет рассказывать всем о том, что познакомилась с певицей Натальей Морозовой и вокалистом Димой из рок-группы «Ночной патруль»…

Хотя… нет. Она уже никому об этом не расскажет… Ну, разве своим «тёткам» на работе… А в студии… В студии она больше не появится, это решено.

У неё другое будущее.

Теперь она в этом уверена.

Она так в этом уверена, что не будет просить помощи у Ольги Павловны. Во всяком случае, пока не будет. У неё хватит своих сил. Она это знает.

А Даня… Он ещё пожалеет…

- Ну, что, увидела? – Вера встретила её вопросом, когда, попрощавшись и проводив Наталью с мужем и родителями, Люба вместе с Сергеем вернулись в дом его матери.

- Увидела, - кивнула Люба.

- Ну, и как?.. – Вера пристально посмотрела на мужа, так, что было непонятно, кому адресован её вопрос.

- Что?.. – он поднял на неё свои голубые глаза.

- Как жить-то теперь будешь? – она не удержалась, чтобы не съязвить, - Любимая-то уехала…

- Пойдём домой?.. – как будто не обратив внимания на колкость жены, Сергей присел возле дочки и улыбнулся, - Наташка, пойдём?..

- Дём!.. – радостно кивнув, та потянулась ручонками к шее отца, - Дём, папа!..

- Когда ты научишься говорить?! – Вера раздражённо одёрнула дочь, - Не «дём», а «идём»!

- И-дём… - покорно повторила девочка, прильнув к отцу.

- Такая большая, а никак не научишься! – не успокаивалась Вера, снимая с вешалки детский комбинезон.

- Ты тоже большая, - Сергей негромко обратился к жене, - и тоже никак не научишься.

- Чего?! – та возмущённо застыла перед ним, - Чего я никак не научусь?!

- Называть свою дочь по имени. Она только и слышит «ты»…

- А это ты виноват. Не нужно было её так называть!

- Вера… - он произнёс это ещё тише, - Давай, мы дома доругаемся, хорошо?

- А ты что, вспомнил, что у тебя есть дом?!

- Я и не забывал.

- Господи… - не обращая внимания на свекровь, которая молча наблюдала всю эту сцену, Вера в сердцах бросила в угол детские сапожки, которые только что хотела надеть на ножки дочери, - Как же я жалею, что вышла за тебя замуж!..

- Знаешь… - он немного помолчал, как будто собираясь с мыслями, - Я бы, тоже, наверное, жалел… Но не могу этого сделать…

- Интересно, почему? – усмехнувшись уголком губ, Вера нехотя подняла сапожки.

- Потому, что, если бы я не женился на тебе, у меня бы не было Наташки…

Глава 3.

Вера оказалась права. Тоска, отошедшая, было, на второй план, навалилась с новой силой уже не следующий день. Не хотелось есть, и Люба всю первую половину дня просидела на крепком кофе, пользуясь тем, что матери не было дома и некому было приставать с расспросами. Мысли о Данииле беспощадно заполнили мозг, и казалось, что им тесно в черепной коробке – они шевелились, ворочались, пытаясь устроиться поудобнее, причиняя этим жуткую физическую боль… У Любы даже не было сил отгонять их, и она обречённо смотрела куда-то впереди себя, хмуря лоб и сжимая красивые, полные губы. Слёз теперь не было, и ей казалось, что, если бы она могла выплакаться, то ей стало бы намного легче.

Она даже забыла о предстоящем конкурсе, на который она не попадала из-за жуткой несправедливости членов жюри.

Даниил… Даня… Первая, по-настоящему сильная любовь, пришедшая так поздно, завершилась трагично, оставив на сердце открытую рану, и кто знает, зарастёт ли когда-нибудь этот кровоточащий порез…

- Ну, как ты? – низкий голос Веры в телефоне немного встряхнул её сознание.

- Плохо. Ужасно хочу его видеть…

- Не истязай себя. Он не стоит твоих слёз.

- Я знаю… Ничего не могу с собой сделать. Люблю…

- Убей… - Вера немного помолчала, потом выдохнула, - Убей её!

- Кого?.. – Люба застыла от неожиданных слов сестры, - Кого убить?!

- Любовь. Убей её… Чтобы и следа не осталось! – в голосе Веры послышались истеричные нотки, - И никогда… Слышишь?.. Никогда никого не люби!..

- Ты что, плачешь?.. – услышав в трубке всхлипы, Люба тревожно нахмурилась, - Вер?..

- Всё уже, прошло, - Вера шмыгнула носом, - Нормально…

- С Серёгой не помирились?

- Помирились…

- А чего тогда плачешь?

- Да потому, что козёл он. Всё равно козёл.

- Ну, чего ты, Вер? Помирились же.

- Ты думаешь, надолго?! – Вера снова повысила голос, - Я уже ничему не верю, Любаша! Не верю, и всё!..

- Вер, успокойся… - Люба постаралась говорить как можно мягче, - Всё наладится, вот увидишь. Пройдёт! Тем более, что Морозова уехала, и больше не приедет.

- Ну, и что, что уехала?! Люба, ну, и что?! Есть телефоны, есть интернет, включит и будет опять таращиться! У него работа такая, целый день можно в интернете сидеть, да он так и будет делать, я не сомневаюсь! Я и знать не буду!

- Мне кажется, ты себя накручиваешь.

- А как не накручивать, Люба?! Если я каждую секунду думаю, что он снова на неё любуется! Я ему так и сказала утром, я ему всё высказала!..

- Так вы же помирились…

- Ну, и что?! А веры-то нет!..

- Ну, он же не изменяет…

- Да лучше бы изменял! – Вера снова расплакалась, теперь уже не скрывая этого от сестры, - Лучше бы изменил и пришёл, виноватый… А так – ни с ней, ни со мной… И вроде не виноват ни в чём…

- Не надо, чтобы изменял, - Люба угрюмо разглядывала рисунок на линолеуме, - ты не представляешь, как это тяжело. Даня мне изменил… это очень тяжело…

- Да и плевать на твоего Даню!.. Любаша, плевать!.. И хорошо, что изменил, поверь! Пусть лучше сейчас всё встанет на свои места, пока вы никто друг другу, поверь! Обожглась один раз, зато теперь будешь умнее, не будешь позволять себе влюбляться! Слышишь?! - Вера почти перешла на крик, - Любаша, слышишь?! Никогда не позволяй себе любить! Любви не бывает, запомни это, сестрёнка!.. не бывает! Вот карьеру сделать – это да!.. Это на всю жизнь! А любовь… Любовь – это на минуту… на секунду!.. Ты выходишь замуж и думаешь, что это счастье – навсегда!.. А это – всего на один миг! Понимаешь?! На один единственный миг!.. он промелькнул, и – всё! И ты лежишь в постели, одна… Ты даже мужика себе не можешь завести, потому, что у тебя, вроде, есть муж… который сидит в соседней комнате и пол ночи таращится на какую-то сучку… А ты ревёшь и ревёшь в подушку, потому, что понимаешь, что ты бессильна… во всём – бессильна… Потому, что у тебя ребёнок, работа, домашние обязанности, что ты не можешь каждый день делать стильную причёску, и что ты не такая яркая и ослепительная, и, что даже, если ты наденешь самое шикарное платье и сделаешь самый гламурный макияж, он всё равно не обратит на это внимания!.. потому, что будет тупо смотреть на неё в монитор!.. и, что этот кошмар будет продолжаться, пока она жива!..

- Вер… - ошеломлённая истеричным монологом сестры, Люба, наконец, решилась позвать ту шёпотом, - Вер… Ты что?!

- Ничего… - та приглушила голос, - Плюнь, Люба… А, ещё лучше, отомсти… Наизнанку вывернись, но отомсти!..

- Как?..

- Добейся своего… Слышишь?.. Он тебя променял?.. Променял! Променял на какую-то сучку, которая и мизинца твоего не стоит! А ты поднимись над ними обоими! У тебя все данные есть… Слышишь, Люба?! Я не могу, у меня нет такого таланта, а ты – можешь! Слышишь, Люба?! Забудь всё – честь, честность, достоинство… всё это хорошо для тех, у кого есть надёжный тыл. Они могут себе позволить быть честными и порядочными… красивыми… яркими… - Вера говорила с нескрываемой обидой, так, как будто имела в виду конкретного человека, известного ей одной, - А мы себе такого позволить не можем… и поэтому о нас всегда будут вытирать ноги! Не позволь сделать это с собой, слышишь?! Не повторяй мою судьбу! Поняла?!

- Поняла…

***

Затяжная осень, к которой все уже как-то привыкли, закончилась неожиданно: буквально за пару дней земля покрылась пушистым белым ковром, который, вопреки утверждениям, что первый снег, как первая любовь, быстро сходит на нет, так и не растаял, а, напротив, за прошедшую ночь стал ещё толще и пушистее.

Супермаркет, куда по дороге на работу забежала Люба, находился напротив её гостиницы. Пополнив счёт телефона, она уже собиралась толкнуть тяжёлую стеклянную входную дверь, когда, взглянув сквозь неё на улицу, невольно вздрогнула: на крыльце гостиницы, видимо, только что выйдя оттуда, стояли Даниил и Анжелка. Глядя друг другу в глаза, они обнимались и что-то весело обсуждали. Почувствовав, как непрошеная, мелкая дрожь охватывает всё тело, Люба застыла на месте.

Половина восьмого утра… Даниил и Анжела провели ночь в номере гостиницы – других вариантов, объясняющих их присутствие здесь, не было. Сам Даниил жил вместе с родителями и двумя младшими сёстрами в двухкомнатной квартире, и Люба помнила, как он не раз сетовал на то, что им негде провести ночь «на всю катушку»… он именно так и говорил – «на всю катушку»… Сейчас она понимала, что для него это значило одно: секс… Но тогда ей казалось, что он, и в самом деле, любит её, и только поэтому стремится к уединению. Встречаться у неё было тоже проблематично, и Даня не раз предлагал снять номер в гостинице, но Люба не соглашалась – она бы не смогла объяснить матери своё отсутствие до утра. Провести в постели целую ночь он так её и не уговорил.

А с Анжелкой, значит, получилось…

Дождавшись, пока они уйдут, Люба резко толкнула дверь и выскочила на улицу. В голове снова всё загудело…

Сволочь… мразь… тварь… Он же знал, что она работает именно в этой гостинице!.. Да, это самая лучшая гостиница в городе… самая дорогая… Но он знал, что Люба может их увидеть!.. Знал, и всё равно привёл сюда эту тварь!..

Тварь!.. Тварь!.. Тварь!..

Она за считанные секунды пересекла улицу и ворвалась в вестибюль. Мигом преодолев лестницу, оказалась на втором этаже и, забежав в служебную комнату, расплакалась.

Господи, ну, почему она не вышла из дома на десять минут позже?!

- Любаша, ты уже пришла? – дежурная по этажу Ирина, крашеная блондинка лет сорока, заглянула в помещение, - Доброе утро!

- Доброе утро, - отвернувшись, чтобы женщина не увидела её заплаканного лица, выдохнула Люба.

- Чайник только вскипел, - Ирина кивнула на столик у стены, на котором стояли чайник, чашки, ваза с печением и конфетами, - сейчас приду, чайку попьём.

- Угу, - не поворачиваясь, кивнула Любаша и, как только за дежурной закрылась дверь, сняла со спинки стула вафельное полотенце и вытерла лицо.

Переборов желание спуститься к администратору и посмотреть журнал регистрации гостей, Люба налила в две чашки кипяток и опустила туда по пакетику чая.

Вера права… Нужно убить эту проклятую любовь. Она только мешает жить. И вообще… нужно уничтожать в себе всё, что стоит на пути к настоящему счастью.

С самого детства Любаша слышала в свой адрес слова восхищения.

«Как поёт эта девочка!..»

«Какой чудный голос!..»

«Талант… жаль, что в нашей провинции не найдётся применения…»

Ох, уж эта провинция… В их семье хорошо пели все – и бабушка, и мать, и Вера, но больше всех талантом природа одарила именно Любашу. В отличие от своих родственниц, она предпочла домашнему застольному пению настоящую сцену, хоть и на уровне художественной самодеятельности.

«Не пропадай… Не забывай, что у тебя шикарное драматическое меццо-сопрано», - сказала преподаватель по вокалу в музыкальной школе, когда Люба получила диплом об окончании.

Она и не пропадала… Придя в молодёжную творческую студию при доме культуры, она сразу получила свой эстрадный репертуар, и выступала на различных торжествах. Конкурсы на местном уровне… В них приятно было побеждать, но дальше своего провинциального городка их победители всё равно не попадали, ну, разве что участвовали в концертных выездных программах в пределах района. О большой сцене Люба не мечтала, её вполне устраивал тот уровень, на котором остановился её творческий рост.

Не мечтала… до недавнего времени. До того, как познакомилась с Даней… Это он зажёг в её душе огонёк желания пробиться на высшую ступеньку славы… Ей и самой было странно – он, так внезапно «запевший», растормошил её, которая уже давно и уверенно стояла на сцене… Он заразил её жаждой славы, рассуждая о жизни звёзд шоу-бизнеса. И, хотя ни он, ни она не имели ни малейшего представления о том, какие реальные шансы могут иметь совершенно простые, далёкие от столицы и больших городов молодые люди, эта мечта прочно поселилась в их сердцах… Люба свято верила, что эту мечту они будут осуществлять с Даниилом вместе.

Вместе...

И у них всё получится.

Весть о том, что студией подана заявка на всероссийский конкурс молодых исполнителей, буквально окрылила их. Нужно было только пройти отборочный тур на местном уровне, а затем – первый этап на областном… Даже не представляя, сколько претендентов будет бороться за право участвовать в заключительном, всероссийском этапе, Люба была почти уверена, что и она, и Даниил с Ильёй, обязательно попадут в топ.

Мечты оборвались внезапно…

Ей очень бы хотелось винить во всём одну лишь Анжелу… Но Люба прекрасно понимала, что Анжелкины змеиные повадки не идут ни в какое сравнению с подлостью Даниила. И от этого становилось ещё больнее. Ещё безысходнее…

- Любаня! – появившаяся в дверях Ирина прервала её мысли, - Срочно двести шестой нужно приготовить! Только что освободился, и тут же заселяются… Давай, в темпе, а чай потом попьём!

- Хорошо, - Люба была даже рада, что сразу пришлось включиться в работу. Ирина не преминула бы спросить, почему у неё опухшие глаза, - давно освободился?

- Говорю же, только что… Парочка была, не семейная, точно, - Ирина многозначительно усмехнулась, - наверное, порезвились, будь здоров.

…Взяв ключи, Люба медленно подошла к двери двести шестого номера. Ей даже не нужно было смотреть в журнал регистрации… Она и так поняла, что за парочка только что покинула двести шестой номер…

Войдя в помещение, она резким движением раздвинула плотные портьеры на окне.

Порезвились… Да, порезвились, это точно… Бутылка шампанского в мусорной корзине, упаковки от закусок…

Откинув покрывало на двуспальной кровати, она во второй раз за сегодняшнее утро ощутила предательскую, противную дрожь… Уже знакомый комок подкатил к горлу…

Рванув на себя измятую, в едва заметных «любовных» пятнах простыню, она бросила её на пол и начала топтать обеими ногами. Большего издевательства судьба не могла придумать. Убирать номер, в котором Даня всю ночь изменял ей с этой сукой Анжелкой!..

Подушки… Они лежали на них… Он целовал Анжелу, ласкал, сжимая в объятиях её упругое тело… Он говорил ей те же самые слова, что и Любаше… А, может, даже лучше…

Жуткая боль сдавила грудь.

Дурак… какой же он дурак!.. Разве Анжелка сможет любить его больше чем она – Люба?! Сколько у неё уже было парней?!

Это она, Люба, берегла себя до двадцати лет, чтобы вот так… И зачем нужно было хранить свою невинность?! чтобы отдать её такому предателю, как Даниил?.. Зачем вообще все эти комплексы?! И кто сказал, что мужчина должен быть единственным и любимым?! Вот он – именно такой… Единственный и любимый… всю ночь кувыркался с другой, променяв её, Любашу, на возможность попасть на этот чёртов конкурс, растоптав её любовь!..

…Простыня рвалась на удивление легко… Люба остановилась только тогда, когда от той осталась добрая сотня лоскутков, размером с носовой платок. Разорвать наволочки тоже не составило труда, но вот с самими подушками пришлось повозиться – в результате их содержимое разлетелось по всему номеру, ровно покрыв устеленный ковровыми дорожками пол.

Тяжело дыша, Любаша оглянулась вокруг.