Улица Корзинщиков

УБЕЖДАТЬ Теро не пришлось. Молча всё выслушав, он быстренько переодел мантию и сунул в поясную сумку пару нужных вещей, в том числе и свою хрустальную палочку.

Пока добирались до старого театра, Серегил неустанно прочёсывал взглядом ночную толпу: ворон не было видно, но ведь любой из прохожих, хоть и в ином наряде, мог быть одним из них. Театр находился в самом дальнем конце Улицы Корзинщиков, возле рынка, где торговали мясом птицы. Окна его были наглухо заколочены, парадные двери заперты на огромную цепь. Булыжники неухоженного двора давно поросли сорняками. Театр выглядел совершенно заброшенным и пустым.

Оглядевшись вокруг, чтобы убедиться, что за ними никто не смотрит, Серегил спешился и отвёл коня на задворки театра. Алека с Микамом они нашли поджидающими их в переулке за театром. Здесь было совершенно безлюдно, кругом валялся всякий сор, репьи и грязные перья.

‑ Сюда кто‑то приходит и делает это достаточно регулярно, по крайней мере, тут бывали со времени последнего дождя, – процедил Микам.

‑ И это ты узнал вот по этому хламу? – прошептал Теро.

‑ Да он может даже утку по воде отследить, – сообщил ему Алек.

Дверь, ведущая на сцену, была заперта на огромный ржавый замок, но Алек уже успел его взломать.

‑ Штифты были щедро смазаны маслом, – шепнул он Серегилу.

Он приоткрыл дверь и все четверо скользнули в безмолвную тьму за нею. Микам прикрыл дверь.

Какое‑то время постояли, доставая светящиеся камешки и давая глазам привыкнуть к сумраку. Они находились в самом центре здания, в обе стороны от них шли два боковых крыла, а широкий центральный коридор вел за кулисы. То был загадочный, потаённый мир закулисья, и это было всё равно, как увидеть изнанку дорогого платья. Простенький задник по‑прежнему свисал со своей длинной перекладины, а несколько брошенных деталей декорации отбрасывали причудливые тени, когда они со своими светящимися камнями проходили мимо. Оба крыла кусками грубого, натянутого на струны муслина были разделены на множество небольших коморок.

Пока Алек с Серегилом пробирались на сцену, единственным звуком оставался шум их собственного дыхания. Кругом лежала пыль. Пространство самого театра тонуло во мраке, который начинался прямо за светом их камней. Пахло пылью и мышами, как обычно бывает в заброшенных местах. Где‑то там, в самой темноте, находилась их ложа, которую занимали они с Килит, когда впервые увидели Атре и его актёров. Высоко над ними, в оставленном приоткрытом люке, сияло несколько звёзд.

‑ Думаете, он прячет что‑нибудь здесь? – прошептал подошедший к ним Теро.

Серегил посветил камнем вокруг себя, рассматривая пыль на полу.

‑ Здесь давно никого не было.

‑ Зато кто‑то подмёл коридор в правом крыле, и я, кажется, нашёл нашу дверку, – раздался сзади из темноты шепот Микама.

Проведя их за призрачные муслиновые коморки, он подвёл к заколоченной наглухо двери.

Серегил тщательно её осмотрел, что‑то подёргал, пощупал, и вскоре обнаружил незакрепленную дощечку, отодвинув которую, можно было открыть защелку и замок. А замочек‑то был новенький, сложный, оборудованный потайными иглами. И учитывая размер отверстий, иголочки были не так себе!

‑ Сдайте‑ка назад, – скомандовал Серегил остальным.

Поорудовав изогнутой отмычкой, он заставил устройство сработать и едва успел сам отскочить, когда из замка, подобно дроби, сыпанулись иглы и, пролетев через весь коридор, впились в дальнюю стену.

‑ Жуть!

Потянув за задвижку, он открыл её.

Как он уже догадался, гвозди, крепящие этот дверной щит к стене, легко ходили в своих расшатанных гнёздах. Вниз, в темноту уходили ступени, и потянувшим оттуда сквознячком принесло плесневелый запах подвала.

Выхватив меч, Серегил двинулся вниз первым.

Подвал с низкими потолками был забит пыльным реквизитом и рулонами более никому ненужных задников. С каменных столбов‑подпорок свисало несколько изъеденных мышами и битых молью костюмов, а ещё тут были груды ящиков и сундуков, покрытых многомесячной пылью и паутиной. Полом служила утоптанная земля, стены – из оштукатуренного камня. Позади прохода поднимались каменные ступени, шедшие к люку, который открывался, должно быть, на самую сцену.

‑ Проклятие Билайри, да тут не хватит и ночи! – негромко воскликнул Алек.

‑ Ну, за этим, надо полагать, вы и взяли меня, – взмахнув палочкой, Теро начертал в воздухе какой‑то оранжевый символ. Тот закрутился, сложился воронкой, потом опал вниз и расстелился по полу дорожкой тумана, которая указала им путь через этот подвал и ушла за гору ящиков, наставленных возле правой стены.

– Вот здесь что‑то. Есть или было.

‑ Надо бы почаще тебя напрягать, – шепнул Алек, принявшись вместе с Микамом разбирать завал из ящиков возле стены, за которой оказалась низкая дверь.

Её массивные дубовые доски были выкрашены в черный цвет, держалась она на огромных железных петлях, а толстый засов был заперт здоровенным, совсем новеньким замком. На сей раз честь взяться за дело выпала Алеку, и он спокойно взломал его. На всякий случай отступив в сторонку, они ощутили, как им в лица снова пахнуло прохладным и спёртым воздухом, с явственной примесью дыма недавно потушенной свечки.

В самом центре небольшого помещения стоял простой деревянный стол, по одной стене, до самой её середины шли две стойки, наподобие винных, шести футов в высоту и, похоже, сооруженные из довольно свежей древесины. На их боковинах были разложены десятки флаконов: какие‑то – пустые, другие – запечатанные зеленым воском.

Серегил быстренько их пересчитал: сто двадцать восемь штук – семьдесят на левой стойке и пятьдесят восемь на правой, всё аккуратненько, рядок к рядку. И да, некоторые были запечатаны темно‑зеленым воском, другие – пустые, но что‑то во всём этом порядке напрягло Серегила. Ну, как тогда, с замаскированным Брадером.

На столе, в разбитой посудине, стояла толстая оплывшая свечка, рядом – маленькая рабочая шкатулка, палочки зеленого воска, корзина с пробками, а ещё – плошка с мусором, в которой валялось что‑то вроде использованных печатей всё из того же зеленого воска. Открыв шкатулку, Серегил обнаружил в ней набор изящных инструментов и потертый медный стилус, позеленевший от времени, весь, за исключением кончика, который посверкивал свежезаточенным красноватым острием.

‑ Хмм, здесь, на стилусе осталось немного воска, – он поглядел на запечатанные флаконы. Ясное дело, на воске чертили какие‑то знаки, да и Теро, судя по всему, весьма этим заинтересовался. – Интересно, зачем понадобились эти ювелирные инструменты?

Алек заглянул под крышку стола, или что там это было такое:

‑ Может, вот для этого? – он выпрямился и с торжествующим видом поставил на стол перед всеми большой открытый ларец.

Внутри находилась внушительная коллекция переливающихся перстней, серёг, колье и брошей, все вещички отменного качества, и каждая перевязана голубым шелковым шнурком с кусочком пергамента. На каждом кусочке – имя, написанное элегантным и чётким почерком Атре.

‑ Он решил облегчить нашу задачу.

‑ Колечко Иллии, должно быть, тоже здесь! – и не успел Серегил остановить Микама, как тот вытряхнул ларец, рассыпав драгоценности по столу, и начал яростно в них копаться.

Алек с Серегилом принялись ему помогать.

Алек выбрал из кучи одно кольцо с большим рубином, подписанное именем «Райлин», и серебряную брошку, украшенную сердоликом. Она была помечена «Эона».

‑ Лорд Райлин, скорее всего, – негромко сказал Серегил и, забрав перстень, взвесил его на ладони. – Голову даю на отсечение, что раньше видел его на нём. А это, должно быть, от вдовы Ланеуса Эоны.

‑ Позволь‑ка мне взглянуть, – Теро взял брошь и через пару мгновений кивнул:‑ Да, я ещё явственно ощущаю её энергетику на ней. Её тётушка подарила ей это, когда ей было одиннадцать лет, – сказав так, он снова повернулся к стойкам, которые тщательно осматривал.

‑ А вот это подарок Селина, – Алек поднял тонкую золотую цепочку.

‑ Кольца Иллии тут нет! – прорычал Микам, когда они разобрали всё до последней вещицы.

‑ Равно, как и броши Элани, – ответил Серегил.

‑ Здесь есть ещё одна шкатулка, – Алек нагнулся под стол и вытащил простенький деревянный сундук.

Этот был размером побольше и запирался всего лишь на грубый крючок.

‑ Похоже, старинный, – Алек открыл его, а увидев содержимое, присвистнул сквозь зубы.

Тут были сломанные игрушки и резная ореховая скорлупа. Кулон в виде одинокой морской ракушки на обрывке грязного шнурка. Оловянное колечко грубой отливки. Наверное, с сотню всякой мелочевки и ерунды, которую можно подобрать где‑нибудь в канаве или куче мусора. А ещё – прядки волос, скрепленных кусочками воска. Всё это уже не было подписано, но один, светлый и грязный клок волос был узнаваем.

‑ Кепи. Он говорил, что сторговался с ними за свою прядь, – сказал Алек.

Теро коснулся его:

‑ Маленький оборванец с острой мордашкой.

‑ Он.

Микам высыпал на стол и его, рядом с драгоценностями, и принялся рыться в них, ища дочкино серебряное кольцо.

И пока остальные были заняты содержимым грубого сундука, Теро вернулся к стойкам.

‑ Тут тоже нет, – сказал, наконец, Микам.

‑ И, думаю, я знаю, почему, – отозвался Теро, беря в руки одну запечатанную воском бутылочку. – Тут везде, насколько я успел понять, находятся штучки, вроде этих. Должно быть, её кольцо в одном из этих флаконов.

Он поднёс бутылочку к свету. Толстое, грубое стекло выглядело старым, всё в бороздах и пузырьках, но внутри всё же можно было рассмотреть косичку из волос.

Серегил взял со стойки другую. Жидкость в ней была молочно‑белой, однако поднеся её к свету, он сумел рассмотреть очертания свиного клыка.

Он передал флакон Алеку.

‑ Тот парень, у которого был желтый камень, он же говорил, что выменял его на свиной клык?

‑ Да!

‑ Так вот что они делают со всем этим. Мы должны отыскать колечко Иллии, – сказал Микам. – Мы должны проверить каждую чёртову склянку!

Начав с верхушки левой стойки, он принялся доставать флаконы один за одним и светить на них своим камнем, подобно тому, как фермер просвечивает куриные яйца. Теро и остальные занялись тем же самым.

‑ Чувствуешь, какая тут магия во всех них? – произнёс Серегил.

Теро кивнул.

‑ И что, ты не уловил эту магию от остальных актёров, кроме Брадера? – спросил Микам.

‑ Думаю, что‑то такое я ощутил ещё тогда, на вечеринке у Алека, – ответил маг.

‑ А никакого Брадера там не было. Только Атре, – задумался Серегил. – Получается, задействованы как минимум эти двое.

‑ Атре же говорил, что сначала они с Брадером путешествовали вдвоём, и только потом, на севере, им встретились остальные, – сказал Алек. – Разве он не говорил тебе, Серегил, что они с Брадером родня?

‑ Кузены, по‑моему. Тогда это могут быть только они вдвоем.

Алек взял со стола кольцо, помеченное как «Олия».

‑ Почему же он подписывает только дорогие вещи?

‑ Думаю, вот почему, – сказал Микам.

Он протянул им пустую бутыль, демонстрируя небольшой пергаментный ярлычок, прикрепленный к его стенке при помощи нескольких капель воска. На нём было нацарапано имя.

‑ Ланеус! – воскликнул Алек, забирая у него бутыль. – Но у него же не было и признака сонного мора!

‑ Если только его семейка не предпочла умолчать об этом, – сказал Серегил. Вытащив ещё один флакон с этикеткой, он выдохнул:‑ О нет! Тут написано «Алайя».

Серегил показал его остальным.

‑ А вот Кирин. И так, как все они скончались скоропостижно, быть может, стадия сна вовсе и не обязательна?

‑ А, судя по всему вот этому, можно обойтись даже без обмена, – задумался Теро. – Достаточно просто добровольного подношения. И напрашиваются весьма удручающие перспективы.

‑ Гляньте‑ка сюда, – Микам показал им пустую бутылочку, подписанную «Килит».

Взгляд Серегила омрачился.

‑ Она собиралась прекратить спонсировать его и он её убил. А Ланеус оскорбил его, отправив обедать на кухню.

Алек вытащил ещё один флакон и не сдержал стона:

‑ Мирриция. Она‑то за что?

‑ И за что Иллия? – жёстким голосом вторил ему Микам, снова занявшись поисками. – Зачем ему потребовалось трогать невинную девочку?

‑ Быть может, причина та же, по которой он убил всех тех несчастных из Нижнего Города, – отвечал Серегил. – Да что, раздери его Билайри, он делает со всем этим?!

‑ Что бы ни делал, Серегил, Элани… она, ведь, тоже подарила ему подарок. Кольцо! Оно постоянно на нём, и брошка! – напомнил ему Алек.

Серегил мрачно кивнул, подумав про себя: если и с ней что‑то случится, будет ещё одно несчастье на моей совести.

‑ А пометки‑то тут разные, – сказал Теро, сравнив печати на двух бутылочках. – Видите? Вот тут, где лежит шарик, символы идут кольцом по краю пломбы, а в центре – пустота. А вот эта, с прядью волос, мутная, тут символы совершенно иные и расположены по центру.

‑ Две разных магии?

‑ Разница определенно есть, хотя кольца внешних символов на обеих бутылях идентичны.

‑ А что, как ты думаешь, произойдёт, если ты откроешь их? – спросил Алек.

‑ Я должен изучить их поближе и в лучших условиях, чем здесь.

‑ Уверен, что от Атре и Брадера чувствовал именно это?

‑ Да. – Теро нахмурился. – Это сделано одним из них, или обоими.

‑ А ты точно знаешь, что тут не алхимия или некромантия? – спросил Алек. – Потому что, на мой взгляд, тут точно что‑то одно из двух.

‑ Того явственного тлетворного запаха нет. Больше всего мне это напоминает шаманскую магию горцев.

‑ Твоя приятельница Мия предположила, что это дело рук Зенгати, – сообщил Серегил.

‑ В жизни не сталкивался ни с чем подобным. Но это может означать, что Атре или кто‑то, владеющий этой магией, побывал однажды в Зенгате.

‑ Так то было четыреста лет назад!

Теро пожал плечами.

‑ А из символов нельзя ничего понять? – в нетерпении поинтересовался Микам.

‑ Нет. Это нечто совершенно новое для меня, – он помолчал, держа в каждой руке по бутылочке, словно бы прикидывая их вес относительно друг друга. – Та, где муть, определенно не такая, как другая. И что бы с ними ни делали, её аура гораздо сильнее.

Они старательно рассмотрели каждую бутылочку, но по прежнему не нашли и признака колечка Иллии.

‑ Проклятие Билайри! – закричал Микам. – Столько возни и всё без толку?!

‑ Это не единственное место, где он может что‑то прятать, – Серегил запустил пятерню в волосы на затылке. – Перстень и брошка Элани слишком ценная награда, чтобы разбрасываться ими где ни попадя. Быть может, таковым он считает и кольцо Иллии? Ещё один человек, которого он уморил, и который имеет непосредственное отношение к нам с Алеком? Проклятье!

Серегил обернулся к стойкам.

И снова это противное, едва уловимое ощущение чего‑то ускользающего от него.

‑ Симметрия.

Остальные уставились на него, не понимая, о чём он.

‑ Эти бутылки. На этой стойке их ровно семьдесят, и ровно пятьдесят восемь на второй, хотя мест – семьдесят. Что означает, если наш смышлёный похититель душ предпочитает красивые круглые числа, что ровно двенадцать находятся где‑то ещё. А если их нет тут, то где следующее наиболее вероятное место?

‑ У Атре дома, – сказал Алек. – Или в Журавле.

‑ Сомневаюсь, что он станет это хранить в таком посещаемом месте как действующий театр. Там у него слишком мало возможности проследить за всяким, кто может по нему шляться. И всё же следует заглянуть и туда. Так, на всякий.

Алек вздохнул:

‑ Да во имя Четверки! Проделать столько работы затем, чтобы остановить заговорщиков, а реальная угроза таилась всё это время прямо под нашим носом! И всё‑таки, почему ни у Ланеуса, ни у Кирин с Алайей, ни у прочих дворян не было признаков этого сонного мора?

‑ Быть может, это как раз действие разных эликсиров с различными печатями, – сказал Теро. – Нам до сих пор практически ничего не известно о том, как это работает. И ни одной полной и запечатанной бутыли с вещами, принадлежавшими знатным, мы пока не нашли. Возможно, он применяет к ним какую‑то другую магию. Такую, которую нельзя сделать тут. Однако зачем бы ему убивать богачей, которые к нему благосклонны и потенциально могут дать ещё больше?

‑ Да просто со злости, видимо, – сказал Микам.

‑ Нет, тут должно быть нечто большее, чтобы идти на такой риск, – сказал Серегил. – Нам лучше привести здесь всё в порядок и убираться отсюда.

‑ А все эти люди? – Алек перевел взгляд с кучки драгоценностей на шкатулку с вещичками бедняков.

‑ Пока что мы не можем себе позволить прикончить наших врагов, Алек. Не раньше, чем вернём драгоценности Элани и колечко Иллии.

Теро подошёл к посудине в использованным воском и внимательно рассмотрел сломанные пломбы.

‑ Тут везде в серединке есть символ.

‑ Может, это завершает магию? – спросил Серегил, сгребая драгоценности обратно в ларец.

‑ Как одна из вероятностей, да. Или же у них было иное предназначение, – Теро опустился на колено и провел рукой перед нижним рядом флаконов.

Через какое‑то время он вытащил несколько штук и внимательно их осмотрел, потом убрал обратно все, за исключением пары.

‑ Вот эти я заберу с собой. Вероятность того, что их хватятся меньше, чем у верхних.

‑ И всё равно рискованно, – предупредил Серегил. – Особенно, если я прав относительно того, что их должно быть определенное количество.

‑ Тут уж ничего не поделаешь. Если я не изучу их содержимое, я не выясню ни того, как они действуют, ни как бороться с магией, которая в них заключена.

‑ Тогда остаётся надеяться, что мы остановим того, кто это делает, прежде, чем они заметят пропажу, – сказал Серегил. – Полагаю, тут нам больше нечего делать. Возвращаемся к тебе в башню, Теро?

‑ Нет, там может быть слишком заметно. Мы можем вернуться обратно в гостиницу?

‑ Конечно, – Серегил оглядел помещение и убедился, что здесь все, как было до их прихода, за исключением, разве, пары опустевших мест на стойке.

Направившись к двери Теро слегка замешкался:

‑ У меня такое ощущение, будто я что‑то упустил.

‑ Может, ещё раз сделать заклинание обнаружения? – спросил Алек.

Теро сделал его, и они увидели, как туман, лениво окутывая бутылочки, закручивается вокруг них, наподобие дымки. Больше в комнате ничто не притягивало его.

Кари с Элсбет ждали их возвращения с нетерпением.

‑ Наши наше колечко? – спросила Кари.

‑ Нет, любовь моя, – ответил ей Микам. – Но мы сели им на хвост. За всем этим стоят актёры.

Пока Микам и его приятели рассказывали женщинам про свои ночные похождения, Теро достал запечатанные воском бутылки.

И снова возникло знакомое леденящее чувство, наподобие ползающих мурашек, едва различимое, но ошибиться в котором было невозможно. К тому же, они неестественным холодом леденили руки.

Для начала, прежде чем связываться с магией, которая в них содержалась, следовало наложить защитные чары.

‑ Это их вы нашли? – спросила Кари и Теро увидел беспокойство в её тёмных глазах. – Это точно поможет спасти мою девочку? Думаешь, не опасно выпускать эту магию?

‑ Надеюсь на это, однако единственный способ выяснить, только если я всё же исследую их, – ответил Теро со всей возможной мягкостью. Не было смысла подавать напрасные надежды. – Серегил, мне потребуется разметить ваш пол.

Алек с Серегилом отодвинули обеденный стол и кресла в сторонку и закатали ковер, освободив участок пола, достаточный для того, чтобы Теро мог нарисовать на нём подходящий по размерам круг и начертить оберегающие знаки.

‑ Мне понадобятся две ёмкости, желательно из серебра.

Элсбет достала из буфета пару серебряных кубков для вина.

‑ Это подойдёт?

‑ Да, вполне.

Усевшись с кубками и бутылочками в центре круга, Теро произнёс замыкающее заклинание и почувствовал, как вокруг образуется плотный круг магической защиты. Ничто не могло ни проникнуть внутрь, ни выйти отсюда наружу. Зажав меж ладоней бутылку с молочным содержимым, он приступил к заклинанию концентрации.

Перед его мысленным взором предстало окутывающее его маслянисто‑чёрное облако. Однако, как он и подозревал, тут всё оказалось гораздо легче и проще: темный бог некромантов не был к этому причастен. Это было нечто совершенно иное, и настолько же чуждое Теро, как и колдовство Рета’ноев. Он сосредоточился ещё усерднее, пытаясь нащупать за первоначальными ощущениями что‑нибудь посущественней.

Хозяином этого был Атре. И он владел флаконом уже довольно долгое время. Очень долгое. Он брал его в руки, наполнял, а затем запечатывал… много раз. И выпивал из него. Вот пронеслось мимолетное ощущение пьющего отсюда высоченного Брадера… И больше никого. Теро попытался поймать какой‑нибудь более явственный намёк на то, что именно Атре делал с этим флаконом, но ничего не приходило. Возможно, тут дело было в его собственной магии. Хотя физические ощущения от всего этого были не слишком приятны, тем не менее, ничего враждебного Теро так же не ощутил. Убедившись в этом, он срезал костяным ножичком воск с горлышка флакона, а затем аккуратно извлёк пробку. Ничего не произошло, только в ноздри ему ударил кисловатый запах. И то это было даже не физическое чувство, а, скорее, некая эманация магии.

‑ Точно не уверен, что это, но, похоже, что‑то вроде эликсира, – сказал он остальным, отливая немного жидкости в один из серебряных кубков.

‑ Ты же не собираешься выпить это?! – воскликнул Алек. – А вдруг там отрава?

‑ Вряд ли. Я видел, как это пил Атре. – Теро поболтал молочную жидкость в кубке. – Хотя, всё же, думаю, лучше опробовать это на каком‑нибудь другом существе.

‑ Мою кошку не трогать! – заявил Серегил.

‑ Я могу посмотреть крысоловку на кухне, – предложил Алек.

Теро кивнул:

‑ Крыса была бы в самый раз.

Алек выскочил за дверь, а через какое‑то время возвратился с проволочной ловушкой, в которой сидели три упитанные бурые домовые крысы.

‑ Отлично, они пригодятся мне, но чуть позднее, после того, как я взгляну на вторую бутылку.

Он отставил кубок в сторонку и срезал пломбу со второй бутылочки, с той, на которой не было символов в центре.

Стоило ему вытащить пробку, как он ощутил мощный поток энергии, хлынувший меж его пальцев. Потрясенный, он едва не выронил флакон, и увидел, как облачко тумана, вырвавшись из горлышка, закрутилось вокруг головы, подобное безветренному вихрю и уловленное магическим кругом. Оно было прохладным и влажным, в нем угадывались очертания детского лица, вроде того причудливого рисунка, что бывает в облаках. Это был совсем юный парнишка и выглядел он здорово перепуганным. А ещё Теро показалось, что он снова уловил немного этой знакомой магии, хотя и не был в этом уверен.

‑ Спокойно. Всё хорошо, – прошептал он, однако лицо по‑прежнему оставалось перепуганным, а дымка закрутилась сильнее. – Кто ты такой?

Мика.

Теро удивлённо заморгал. У него не было совершенно никакого опыта общения с призраками или духами – это всегда было вне сферы его исследований – так что никакого ответа он вовсе не ожидал.

‑ Сколько тебе лет?

Почти девять.

‑ А где же ты живешь, Мика?

Последовала долгая пауза.

В Тисовом Переулке. В доме с желто‑зеленой дверью. Я хочу к маме!

‑ Я попробую тебе помочь.

Теро понятия не имел, как он это сделает, вот разве что…

‑ Меня зовут Теро, а живу я в Ореске. Мне нужно, чтобы ты пришёл ко мне как можно скорее, нам надо встретиться, понимаешь? Придёшь?

Ты маг?

Облако‑облик парнишки было всё ещё тут, но страх понемногу улетучивался. Белесые невидящие глаза были широко раскрыты.

‑ Да, Мика, я маг. Прошу тебя, приходи ко мне, давай встретимся. Обещаешь? Можешь, коли захочешь, свою маму тоже привести с собой.

Чем же заманить насмерть перепуганного ребенка?

‑ У меня дома очень много всякой вкуснятины.

Обещаю! А теперь можно я пойду домой?

‑ А где ты сейчас находишься?

Я не знаю. Я никогда тут раньше не был. Кто эти люди, которые смотрят на нас?

‑ Так ты видишь эту комнату, моих друзей и меня?

Да.

‑ Поразительно, – пробормотал Теро. – А где ты был, прежде чем попасть сюда?

На своей улице, с друзьями.

‑ А никто с тобой не обменивался чем‑нибудь? Например, нищенка?

‑ Какая‑то бабка. Она дала мне драконий зуб в обмен на шарик, который мне дал мой дед.

Губы Теро сложились в жесткую невеселую улыбку. Ну конечно же, всё было яснее ясного!

‑ А сейчас, Мика, я хочу отправить тебя домой. Как полагаешь, найдёшь дорогу?

А сейчас я где?

‑ Ты на Улице Синей Рыбы.

У Урожайного Рынка?

‑ Да, рядом с ним. В гостинице под названием Олень и Выдра. Знаешь такую?

Думаю, да.

‑ Хорошо. Так помни, о чём мы тут говорили и приходи ко мне, хорошо?

Приду. А теперь я хочу уйти!

Голос таял, как и черты лица малыша.

Теро поскорее разрезал своим ножом круг и дымка исчезла безо всякого следа, даже не оставив каких‑либо мысленных ощущений.

‑ И что всё это значило? – спросил Алек.

Теро увидел, что и остальные ждут от него объяснений, так, словно он сделал нечто, здорово удивившее их.

‑ А что, вы не слышали… эмм…

Духа? Призрака? Душу?

‑ Здесь же, в дымке, был ребенок. Он говорил со мной.

‑ Всё, что мы слышали, это как ты разговариваешь с кем‑то по имени Мика, – отозвался Серегил. – Да мы и тебя‑то самого не видели. Как только ты открыл флакон, тебя окутал густейший туман.

‑ Этот Мика был духом того ребенка, у которого раньше был это шарик, верно? – сказал Алек.

Теро кивнул, ощутив безотчётную грусть.

Однако в лице Элсбет засветилась надежда:

‑ Ты рассказывал ему, как дойти до дома. Значит, ты полагаешь, он вернулся обратно в своё тело?

‑ Надеюсь на это. Но с таким же успехом он может теперь быть и мёртв. Или даже уже был мёртв и потому оказался в этой бутылке. Простите, но возможен любой из этих вариантов.

‑ Но ведь может быть, что он всё‑таки жив, – настойчиво проговорила Кари. – Быть может, в этом наш единственный шанс спасти Иллию, если её тоже заключили в одну из этих бутылей.

Теро глянул на Серегила.

‑ Он сказал, что живет в Тисовом Переулке. Ты знаешь, где это?

‑ Здесь, неподалеку. Коротенькая улочка возле стены Ринга. Район вполне приличный. Так что вряд ли его оставили бы там умирать посреди дороги. Будем надеяться, что его матушка наслышана о том, что всех больных забирают в Ринг и успела припрятать его у себя дома.

‑ Хорошо. Он сказал, что живет в доме с желто‑зеленой дверью. Как думаешь, её тяжело отыскать? Мне бы очень хотелось взглянуть, что там с ним всё же стряслось, если это возможно.

Серегил глянул в окно.

‑ Скоро будет светать. Давай дождемся этого, чтобы не перепугать всех до смерти, постучавшись, когда они ещё в постелях. А тем временем, думаю, нам есть смысл пошарить в Журавле. Лучше момента оказаться в пустом театре не найти: ни один из актеров не поднимется в такую рань.

‑ А как насчёт содержимого этих бутылей? – спросил Микам.

Теро произнес какое‑то заклинание над бутылочкой, которая всё ещё была у него в руке.

‑ Из этой, полагаю, вся магия уже улетучилась.

Он вылил её содержимое в другой серебряный кубок. На дно с негромким плеском выпал шарик. Теро понюхал жидкость, но ничего примечательного не обнаружил. Он обмакнул в неё кончик мизинца, затем лизнул его. Ничего, просто обычная, чуть затхлая вода. Он достал шарик и тут же увидел образ малыша с соломенными волосами, которые спадали до самых глаз. И ещё было кое‑что, едва уловимое, нечто, его удивившее, что он, кажется, распознал.

‑ Есть что? – спросил Алек.

‑ Мимолетное видение того, как он выглядит. Я узнаю его, если увижу. Ну а теперь пришла пора наших друзей‑крыс.

Он осторожно приоткрыл дверку ловушки и поставил в неё первый кубок. Крысы какое‑то время с удивлением к нему принюхивались, потом одна из них встала передними лапками на край кубка и принялась лакать жидкость. После первых же нескольких капель она вдруг упала на бок и задергалась в жутких конвульсиях.

‑ Так это яд, – пробормотал Микам.

Однако потом они увидели, как крыса затихла и вдруг вскочила и резво заметалась по клетке, по‑видимому, чувствуя себя превосходно. Две другие крысы тоже попили из кубка, но на них его содержимое, похоже, не оказало и вовсе никакого воздействия.

Теро нагнулся и поймал первую крысу за хвост, а потом ухватил её за шкирку, чтобы она не смогла его укусить.

Да, эту же странную магию, какая сейчас весьма мощными волнами исходила от крысы, он почувствовал и от Атре и Брадера. Это было точно, он не ошибался.

‑ С уверенностью могу сказать, что это эликсир, и его следует пить.

‑ Но для чего? – спросила Элсбет.

Теро вернул крысу в ловушку к остальным и глянул на прядку волос, плавающую в чаше, потом на шарик из другой бутыли.

‑ Если в обеих бутылках находились души детей, которые дали им эти вещи, то получается, что та, в которой был Мика, и которая сделана без применения центрального символа, должно быть, устроена по‑другому, позволяя душе сбежать из неё. Символ на другой, видимо, заключает душу, помещенную в воду, в ловушку.

‑ Хочешь сказать, ты только что скормил душу какого‑то несчастного малыша этой крысе? – в ужасе воскликнула Элсбет.

‑ Возможно, – отозвался Теро, которого эта мысль тоже не слишком‑то обрадовала.

‑ Получается, Атре с Брадером имеют какую‑то выгоду от пожирания душ? – с омерзением произнёс Серегил.

‑ Вопрос, какую? – задумался Алек.

‑ Да плевать мне, какую, единственное, что меня волнует, это как не дать им сотворить то же самое с Иллией! – рыкнул сквозь зубы Микам. – Мы должны отыскать бутыль с душой Иллии до того, как он…, ‑ он осекся и обхватил рукой Кари, которая зарыдала.

Оставив Микама немного передохнуть – а точнее сказать, сходить с ума от всего этого – Серегил с Алеком и Теро отправились в Журавля.

Как и думал Серегил, театр был безлюден. Они проникли в него через слабо защищенную заднюю дверь, но даже с помощью заклинания Теро ничего, связанного с магией, внутри так и не нашли.

Гостиница встретила их приветливыми ароматами бекона и свежезаваренного чая.

Эма, хотя кроме них в доме никого не было, затеяла завтрак.

‑ Вы должны поесть, – сказал Теро.

‑ Я не голоден, – буркнул Серегил, не собираясь останавливаться.

‑ Ну, а я да, и остальные, думаю, тоже, – сказал Алек.

Эма нагрузила поднос нарезанной ветчиной, горячими овсяными лепешками, горшочком меда и вручила им большой котелок с чаем. Подхватив его, Теро поспешил вслед за Алеком наверх.

Серегил сидел, рухнув в одно из кресел и спрятав в ладони лицо, ничуть не заботясь о том, что они грязные. Микам, стоя у камина, уставился на пустой очаг.

‑ О, нет! – вскрикнул Алек, рванувшись к двери спальни.

‑ Нет‑нет, с ней всё по‑прежнему, – сказал ему Микам.

Серегил откинулся назад и запустил пальцы в волосы.

‑ Этим вечером, пока у них будет спектакль, мы обыщем дом.

‑ А если и там нет? – спросил Теро.

Серегил зло раздул ноздри:

‑ Тогда я самолично вытрясу душу из Атре, пока он не сознается, где оно!

‑ И я тебе помогу, – Теро разлил чай и раздал всем чашки.

‑ Значит, этой ночью обыскиваем дом Атре, – сказал Микам.

‑ Да, – отозвался Серегил. – И если не находим то, что ищем, то выполним свой обет, и молю Иллиора, чтобы Атре или Брадер указали нам нужную бутыль и вещи Элани!

Микам устало потёр лоб.

‑ Зачем они это делают?

‑ Я уже думал над этим, – Серегил отпил немного чая. – Помните, как тот старик и его дочь описывали встреченную на севере ворону? А что, если она двойник той, которую видели мы? От самого Атре нам известно, что ни с Брадером с севера. Что, если обе старухи и есть сам Атре?

‑ То было тридцать лет назад, – сказал Микам. – Атре слишком молод.

‑ Хм, забрать чужую жизнь, чтобы продлить собственную, – нахмурился Теро. – Все известные мне случаи подобного предполагали поедание плоти, либо выпивание крови жертвы. Однако, если то, что ты предположил, верно, то эта магия действует!

‑ По части похищения душ уж точно, – Микам с болью кинул взгляд в сторону спальни.

Какое‑то время Серегил лишь молча постукивал себя по губе своим длинным пальцем, что обычно означало, что идея обретает форму.

‑ Атре не всегда выглядит одинаково. Ты не так часто его видел, Микам, чтобы заметить это, но иногда он выглядит определенно моложе и красивее остальных. Я относил это на счёт грима, однако, быть может, это действовал эликсир? На похоронах Килит Атре прямо таки светился. Я ещё подумал, что это странно, учитывая обстоятельства.

Алек зло фыркнул:

‑ Явился, чтобы позлорадствовать!

‑ Да. Ладно, идёмте, отыщем Мику, – сказал Серегил и в который раз зевнул.

‑ Я могу проводить Теро, – сказал Микам. – А вам двоим следует отдохнуть, покуда есть такая возможность.

‑ Нам нужно непременно присмотреть за домом Атре сегодня. Ни один из нас там не бывал. Мы понятия не имеем, как обстоят дела с обслугой, каков распорядок вообще.

‑ Моя вахта первая, – сказал Алек. – Потом можешь пойти ты, Микам, как только вернешься. Ступай, поспи, Серегил.

Спускаясь вниз за Алеком и Микамом, Теро про себя помолился Иллиору. Он просил, чтобы малыш оказался жив. И то было не только из‑за Иллии.