Архиеп. Иннокентий. С. 333.

Ветвь зизифа в пизанской церкви имеет 80 миллиметров высоты. На ней было некогда шесть шипов, из которых остались неприкосновенными только три. Главный из них имеет более 20 миллиметров, т. е. около одного дюйма длины. Шип, находящийся в церкви Св. Сернина в Тулузе, имеет 41 миллиметр. Два шипа, находящиеся в семинарии Аутунской, имеют: один 38 миллиметров, а другой 34 миллиметра; в большей своей части они белые, а основа их имеет темно-бурый цвет.

А. Лопухин. С.893–894.

Во времена короля Людовика Французского терновый венец Христа находился еще в Константинополе, тогда же сарацины, сиречь турки, опустошили Константинополь и всю Грецию. Греческий император прибег к помощи короля Людовика и с Божьей помощью вновь отбил все то, что было у него опустошено и разрушено. Тогда вернул он себе терновый венец и отдал его блаженному Людовику в благодарность за оказанную помощь, о чем греки весьма печалились, франки же в день святого Лаврентия погрузили венец на корабль и перевезли его в Париж. И греки до сего времени надеются получить его обратно.

И. Хильдесхаймский. С. 137.

Находящийся в Париже терновый венец, эта знаменитая древность, быть может, самая замечательная, какой только обладают христиане вследствие ее относительной целости, состоит из небольших прутьев, соединенных в пучки. Диаметр внутренности кольца имеет 210 миллиметров, срез имеет 15 миллиметров в диаметре. Прутья соединены посредством 15 и 16 связей, сделанных из подобных же прутиков... Некоторые из них согнуты, вследствие чего можно видеть, что они внутри полые; поверхность их, при рассмотрении в лупу, оказывается изборожденной маленькими ребрами...

А. Лопухин. С. 893.

Тогда вышел Иисус в терновом венце и багрянице.

А. Дидон. С. 680.

Уже язычник Тацит в своей знаменитой «летописи», как бы выражая совесть языческого мира, написал роковые слова, что «Христос в правление Тиберия предан казни прокуратором Понтием Пилатом», и этот голос языческой совести нашел громоносный отголосок в самом символе веры христианской вселенской церкви, которая ежедневно исповедуя свою веру во Христа, исповедует ее не иначе, как вспоминая о том, что Господь наш Иисус Христос «распят за ны при Понтийстем Пилате».

А. Митякин. С. 226.

Этот римлянин остался навеки типом неправедного судьи, решающего дела вопреки своим лучшим убеждениям…

Т. Айнс. С. 285.

Страшный в самой своей простоте приказ Пилата слышали тысячи присутствующего народа, и его несомненно слышал и Иуда Искариот …

А. Лопухин. С. 513.

Иуда предал Христа в сознании служения мессианской идее, ибо думал, что предает лжемессию во имя истинного Мессии. Когда же он увидел, что те, кому он вручил жизнь Преданного Учителя, совсем и не верят в мессию, а только хитростью купили предателя для своих личных целей, тогда сознание всей этой лжи, непоправимой ошибки, гнусности и неправды, стыд и раскаяние сделали то, что сребренники теперь жгли руки и сердце предателя…

М. Тареев. С. 5.

Когда Иуда пришел в «мраморную комнату», чтобы возвратить деньги, за которые он предал Иисуса, похоже, что он хотел воспользоваться правом ходатайствовать за осужденного. Он сказал: «…согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам». Уже было поздно что-либо делать, так как приговор Иисусу был вынесен с клятвой свидетелей.

Р. Сантала. С. 192.

Бросив с отчаянием на пол деньги в святом месте, где заседали священники и куда он входил в последний раз, Иуда удалился в мрачное уединение, откуда уже не выйти живому. Необъяснимое языком человеческим «нечистое веяние крыльев» носилось над преступною головою.

Ф. Фаррар². С. 410.

Но Иуда возвратил те тридцать монет иудеям, бросив их на пол храма.

И. Хильдесхаймский. С. 93.

Главные злоумышленники не хотели, чтобы цена крови возвратилась в корван, или священную сокровищницу, но, составивши совет, купили на эти деньги поле горшечника для погребения странников, место нечистое, уединенное и ужасное, которое впоследствии долго было под именем Альцедама, или «поле крови».

Ф. Фаррар². С. 410.

Иудеи же, взяв из этих серебренников пятнадцать, отдали их воинам, сторожившим гроб Иисусов, а на остальные пятнадцать купили землю горшечника для погребения странников. А надлежит вам знать, что земля та лежала неподалеку от Иерусалима и в длину была вдвое меньше, чем можно перебросить камнем, и такова же в ширину. Когда Иерусалим стал христианским, то оную землю, вырыв в ней глубокую яму, окружили со всех сторон стеною, сверху выложив свод, в коем оставлены были отверстия, дабы опускать туда тела умерших для погребения.

И. Хильдесхаймский. С. 93–94.

…Глас народа, в коем так часто выражается глас Божий, дал вскоре сему кладбищу соответственное имя: Акелдама, то есть, место крови.

Архиеп. Иннокентий. С. 292.

Подробности не могли не выйти наружу со всею их ужасающею точностью. Согласно указаний евангелистов Матфея и Иоанна, он (Иуда) удавился, и предание указывает в Иерусалиме на безлистное дерево, которое называется «деревом Иуды».

Ф. Фаррар². С. 410.

Он повесился на первом попавшемся дереве, но и дерево не хотело держать его преступного тела: сук обломился под ним, и оно «низринулось», от падения «чрево его распалось, и выпали все внутренности его»…

А. Лопухин. С. 517.

Согласно этому преданию, не противоречащему первому, — если предположить, что сук или ветвь сломались от тяжести, — он упал вниз головой, пропорол сучком живот, и выпали все внутренности его.

Ф. Фаррар². С. 410.

Русский народ, как известно, весьма категорически определяет и дальнейшую подробность, именно, что Иуда удавился на «горькой осине», которая с того-де времени и дрожит в своей листве. Против этого возражают, что подробность эта совершенно неосновательна, так как в Палестине нет даже осин. Но мы склонны придавать народному преданию гораздо больше значения и не считать особенною смелостью признавать в нем некоторое фактическое основание. К этому нас побуждает то обстоятельство, что самое мнение (довольно распространенное), будто в Палестине нет осин, едва ли основательно. Во всяком случае, с достоверностью известно, что в Палестине водятся тополи, и о них не раз упоминается в Библии, а осина, как известно всякому даже не специалисту-ботанику, есть лишь одна из разновидностей тополя, так называемый «тополь-трясучка» или, по ботанической терминологии populus tremula. Наконец, в средней Палестине, по удостоверению весьма серьезных исследователей, водится не вообще тополь, но и та именно его разновидность, которая, по представлению русского народа, послужила средством самоубийства Иуды.

А. Лопухин. С. 517.

Сучья осины, как известно, весьма некрепки и ломаются под более или менее значительной тяжестью; а это отчасти и предполагается преданием, которое причину падения Иуды объясняет двояким предположением, что или веревка оборвалась под ним, или же сломился сам сук дерева. Наконец, если допустить, что «проклятая осина» стояла именно на берегу какого-либо горного «потока» (где она и любит ютиться по свидетельству ботанического словаря Смита), то падение с крутизны на каменное дно ложбины потока может служить достаточным объяснением и свидетельства Деяний апостолов, что Иуда «низринулся» и от сильного падения у него «расселось чрево и выпали все внутренности». Этот последний факт может служить достаточным опровержением тех критиков-рационалистов, которые на основании свидетельств медицины стараются опровергнуть достоверность самого повествования, так как-де простое падение трупа с сука дерева на землю не повлекло бы за собой таких страшных для него последствий.

М. Тареев. С. 15.

Третье предание, которое находим мы у христианского писателя Папия и распространенное между первыми христианами, говорит, что тело Иуды разбухло до огромных размеров вследствие ужасной арабской проказы (elephantiasis) и он был раздавлен проезжавшим мимо экипажем.

Ф. Фаррар². С. 410.

Так погиб злополучный предатель. Но суд Божий не замедлил проявиться и над другими виновниками этого страшного злодеяния. Главный вождь всего гнусного преступления богоубийства, римский ставленник Каиафа был низложен в следующем году. Ирод умер в позоре и ссылке. Пилат, скоро затем лишенный прокураторства по тому самому обвинению, которого он хотел избежать преступной уступкой, гонимый несчастиями, погиб в ссылке от самоубийства, оставив по себе лишь проклинаемое имя. Дом Анны, поколение спустя, был разрушен рассвирепевшей чернью, которая с побоями и бичеваниями волокла его сына по улицам, до самого места убийства. Некоторые из тех, кто были участниками и свидетелями ужасного зрелища этого дня, и тысячи детей их были свидетелями и жертвами продолжительных ужасов осады Иерусалима, которая беспримерна в истории по своей кровожадной ожесточенности.

А. Лопухин. С. 518.

ГОЛГОФА

И вот приговор начал приводиться в исполнение.

А. Лопухин. С. 520

И вывели Иисуса из судилища и двух разбойников с Ним.

Евангелие от Никодима.

Апокриф (10).

Воины… взвалили его [крест] на плечи приговоренного к смерти, и страшное шествие двинулось за город, к месту казни, на Голгофу или лобное место, названное так по своей выпуклообразной форме.

А. Лопухин. С. 520.

Для такого шествия обыкновенно избирались главнейшие улицы, и оно с намерением делалось как можно продолжительнее; но теперь нехватка времени не позволяла ни малейшей медлительности; ибо до пасхального вечера, который был если не столь свят, как предшествующий, в который снедали пасху, то еще более торжествен и празднествен, оставалось несколько часов...

Архиеп. Иннокентий. С. 370–371.

Это место, называемое Голгофа, находилось вне Иерусалима, но вблизи городских стен. Слово Голгофа значит «череп»; оно, как кажется, соответствует слову «Chaumont» (Лысая гора), и под ним, вероятно, подразумевается лишенный растительности курган, похожий на лысину. С точностью неизвестно, в каком месте находился этот курган, но можно предполагать, что он был к северу или северо-западу от города, на неровной возвышенности, простирающейся между городскими стенами и двумя долинами, Кедроном и Хиноном, в местности довольно непривлекательной и еще более неприятной от близкого соседства с большим городом и связанных с таким соседством последствий. Нет достаточно основательных причин помещать Голгофу на том, именно, месте, которое все христианство чтит со времен Константина, но нет также по поводу этого места и важных возражений, ради которых требовалось бы смутить христианские воспоминания.

Э. Ренан. С. 288.

Древнее предание иудейской Церкви утверждало, что на сей горе погребена была глава Адама. Отсюда и обыкновение изображать под крестом Иисуса Христа череп человеческий…

Архиеп. Иннокентий. С. 379.

Почему таким образом называлось оно, неизвестно. Может быть потому, что было определенным местом для совершения уголовных наказаний; может быть потому, что имело вид голого, кругловатого, похожего на скальпированный череп возвышения, — хотя в Евангелиях читается просто «место», а о холме или горе ничего не упоминается. Много было писано об этом предмете, но в точности ровно ничего не исследовано. Нет ни малейших данных, приближающихся сколько-нибудь к достоверности и, по всей вероятности, настоящее место погребено и исчезло под горами обратившихся в щебень развалин десять раз осажденного и десять раз разоренного города. Все, что мы знаем о Голгофе, что нам сколько-нибудь известно и что Богу угодно было нам открыть, заключается только в том, что место это было за городскими воротами.

Ф. Фаррар. С. 430.

...Было около полудня.

Э. Ренан. С. 287–288.

...Слова «нести крест» не были просто метафорой. Когда римляне распинали мятежников, преступника обычно заставляли нести к месту казни крест, на котором он должен был умереть.

Ч. Додд. С. 81.

Преступник сам должен был нести свой крест до места казни, подвергаясь в сие время насмешкам и побоям.

Архиеп. Иннокентий. С. 363.

Сам распинаемый должен был, по римскому закону, нести крест, или, точнее, так как цельный крест составлялся только на месте казни, из вбитого в землю кола, palus, и укрепленной на нем перекладины, patibulum, то осужденный нес одну из этих двух частей креста, или связанные веревками, обе.

Д. Мережковский. С. 571.

Рядом с Христом на казнь ведены были еще двое разбойников, распятием которых при теперешней страшной обстановке Пилат хотел навести страх на других разбойников и тем, хоть отчасти, подорвать сильно распространенное в то время разбойничество, часто переходившее в политические мятежи.

А. Лопухин. С. 520.

С Господом вели на казнь двух преступников кои также осуждены были на распятие, и, без сомнения, сами несли кресты. Древнее предание говорит, что один из сих преступников назывался Гестас, а другой Дисмас. Касательно преступления их нет верных сведений; кажется, однако же, что они принадлежали к обществу Вараввы, и участвовали в мятеже и убийствах, им произведенных, ибо с Вараввою, по замечанию св. Марка, находились в темнице и его сообщники, коих участь должна была решиться пред праздником и, судя по роду преступления, — крестной казнью.

Архиеп. Иннокентий. С. 373.

Отряд воинов в полном вооружении шел под командой сотника, и среди тысяч зрителей, глядевших с холодным любопытством и неистовой враждой, процессия двинулась в путь.

Ф. Фаррар². С. 428.

Сами римляне не должны были касаться «проклятого дерева»: значит, не было особенной (изощренной) жестокости в том, что воины заставили Иисуса нести крестный кол.

Д. Мережковский. С. 571.

Дорога, которая вела на Голгофу, приблизительно была та самая, которую Иерусалимские христиане называют и поныне Скорбным путем. Она пересекает весь нижний город, или Акру, проходит по Нижней улице, которую Иосиф называет долиной Тиропеон и которая отделяет Акру от Гареба и поднимается довольно крутым склоном, вплоть до ворот Ефраима.

А. Дидон. С. 683.

После бессонной ночи, в течение которой Ему не давали ничего есть, подвергли двойному судебному фарсу и изувечили спину жестокими римскими бичами-девятихвостками, Христа повели на распятие — невероятно жестокую казнь, при которой каждый нерв в теле «кричал» от боли.

М. Грин.

Цит. по: Д. Мак-Дауэлл¹. С. 182.

Спаситель c ношею своей прошел весь город, начиная от претории до Голгофы, находившейся за стенами города, к западу, и, следовательно, прошел пространство от 500 до 600 метров (более 1/2 версты). По приблизительному расчету, крест должен был весить всего около 100 килограммов. Влекомый по земле, он, конечно, уменьшался в весе от 25 до 30 килограммов. Иисусу Христу, следовательно, приходилось все-таки нести на Себе тяжесть почти в пять пудов…

А. Лопухин. С. 396.

Само собой разумеется, что несение такой массы, которая могла бы… удержать на весу тело человека, для всякого ослабевшего от предварительного бичевания, было мучительным страданием, а для Иисуса — невыносимой пыткой, потому что Он …истомлен был не одними истязаниями, но… и событиямипредшествующих дней: сильными волнениями, нравственным борением в саду, тремя допросами, тремя присуждениями к казни, продолжительным и утомительным разговором в претории, испытанием у Ирода и зверскими и оскорбительными посмеяниями, которым Он подвергался сначала в синедрионе и у его служителей, потом у телохранителей Ирода и, наконец, у римских воинов. Очевидно… что у Него недостало сил донести крест от претории до Голгофы...

Ф. Фаррар². С. 428.

Когда приближались к городским воротам, Иисус Христос изнемог до того, что не в силах был далее нести своего креста, и, как говорит древнее предание, преклонился под ним.

Архиеп. Иннокентий. С. 377.

Он упал под Своей ношей.

А. Лопухин. С. 520.

(По отпечаткам на плащанице) левое колено, которое при падении сгибалось первым, носит следы многих ушибов…

Свящ. В. Синельников¹. С. 166.

Плащаница запечатлела глубокий след от тяжелого бруса креста на правом плече Христа. Христос, физически измученный и обессиленный, неоднократно падал под тяжестью Своей ноши. При падении было разбито колено, а тяжелая балка креста ударяла Его по спине и ногам. Следы этих падений и ударов запечатлены, по свидетельству экспертизы, на ткани Плащаницы.

Прот. Г. Каледа. С. 19.

Человеколюбие ли римского сотника, распоряжавшегося казнью, или бесчеловечие иудеев, опасавшихся, что жертва их злобы может умереть до казни, были причиной: только воины решились облегчить участь Иисуса и, вопреки обыкновению, возложить Его крест на другого...

Архиеп. Иннокентий. С. 377.

Дошедши до городских ворот, они встретили шедшего из села человека, известного первым христианам под именем Симона Киринейского, отца Александра и Руфа, из которых два последних упоминаются в Деяниях Апостольских, а равно в посланиях к Тимофею и Римлянам. Очень может быть, что, вследствие намеков некоторых из сопутствующих относительно сочувствия Симона к Страдальцу, начальствующие и старейшины, без зазрения совести, заставили Симона принять на себя тягостную обязанность нести орудие казни.

Ф. Фаррар². С. 428–429.

Сам, должно быть, уже не мог нести. Судя по тому, что Симона встречают, «идущего с поля», — слово «выходя», у Матфея, значит: «выходя из города». А если так, то Иисус нес крест или перекладину, patibulum, от Антониевой крепости до городских ворот, что свидетельствует о несокрушимой, после бичевания до распятия, духовной и телесной крепости Мученика. Так понял Иоанн….

Д. Мережковский. С. 572.

Мы не знаем, нес ли крест Симон Киринеянин один, или он поддерживал только одну часть его вместе с Самим Спасителем. Большинство отцов церкви думали, что Христос совсем был освобожден от Своего бремени.

А. Лопухин. С. 396.

Чтобы кто-либо, видя Симона несущего крест, не подумал, что он сам осужден на распятие, для сего воины, возложив на него крест, заставили Иисуса Христа идти прямо впереди его.

Архиеп. Иннокентий. С. 378–379.

Впоследствии Симон, кажется, вступил в христианскую общину, а два его сына, Александр и Руф, были в ней очень известными членами. Может быть, Симон и рассказал о многих подробностях смерти Иисуса, так как сам был ее свидетелем. Из учеников же, в эти минуты, ни одного не было при Иисусе.

Э. Ренан. С. 289.

Когда осужденного вели на казнь, то на шею ему привешивали надпись, которой объяснялась причина его осуждения. Эту надпись иногда несли впереди его, иногда особый общественный глашатай провозглашал имя осужденного, его преступление и его наказание. Надпись, в которой указывалось на имя и вину Спасителя, была изготовлена раньше, чем Он вышел из претории, и она несена была перед Ним по той дороге, которая вела к Голгофе.

А. Лопухин. С. 897.

Св. Лука говорит, что среди народа следовало за Иисусом множество женщин…

Ф. Фаррар². С. 429.

Предание упоминает при этом о женщине по имени Вероника. Увидев Иисуса в ту минуту, когда Он проходил мимо ее дома, с челом, покрытым пылью и кровью, она подошла к Нему и, не обращая внимания на насмешки окружающих, благоговейно отерла лицо Его своим платком…

А. Дидон. С. 684.

...От мужчин Он не слыхал, по-видимому, ни одного слова жалости или сострадания. Иным сомкнула уста робость неверия, другим — глубокое изумление, а немногим, может быть, безграничная печаль. Но женщины, более склонные к жалости и менее подчиняющиеся контролю чужого влияния, не могли и не хотели скрывать своей скорби и ужаса, которыми исполнились их сердца при этом зрелище. Они били себя в груди, оглашали воздух рыданиями, так что Иисус решился остановить их вопли словами торжественного предостережения. «Дщери Иерусалимския, — сказал Он, обращаясь к ним, — не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и детях ваших. Ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие. Тогда начнут говорить горам: падите на нас, и холмам: покройте нас. Ибо если с зеленеющим деревом это делают; то с сухим что будет?»

Ф. Фаррар². С. 429.

В ХIII веке в Европе распространились слухи о Вечном Жиде, который насмехался над Иисусом, несшим крест на Голгофу, и за это был обречен на вечные скитания. Согласно легенде, Иисус сказал ему: «Ходи до тех пор, пока я не приду вновь». В 1228 г. армянский архиепископ, посетивший монастырь святого Албания в Англии, поведал миру об этом персонаже по имени Иосиф Картафилус, который, как уверял архиепископ, был широко известен на Востоке. А в 1252 г. его сообщение подтвердил другой армянский паломник, посетивший тот же монастырь.

Д. Трахтенберг. С. 18.

Фраза евангелиста «и привели Его на место Голгофу» указывает на то, что Иисус был не в силах идти самостоятельно, и что Его буквально пришлось принести или приволочь на место казни. Так завершились Его страшные мучения перед крестом, и началось само распятие.

Д. Маттингли.

Цит. по: Д. Мак-Дауэлл¹. С. 181–182.

Сам неся крест свой, вышел на Лобное место, Голгофу.

Д. Мережковский. С. 572.

По жестокому римскому обычаю, всем троих распяли. Человечество, наверное, не изобрело более, мучительной и страшной пытки.

Ч. Додд. С. 130.

...Распятие было настолько жуткой и унизительной казнью, что, как правило, римские граждане были от нее избавлены: она предназначалась для рабов, в целях устрашения, чтобы предотвратить восстания, а также для бунтовщиков, выступавших против римского правления. Казни через распятие предавались главным образом политические преступники.

Д. Мак-Дауэлл². С. 53.

Для иудеев этот род смертной казни был тем ужаснее, что он был исключительно языческий.

А. Лопухин. С. 520.

С мучением распятых равнялось одно только их бесчестие. Название «крестоносцев» было последним выражением гнева и презрения. Самые жестокие господа, за тяжкие преступления рабов своих, приказывали надевать на них крестообразное ярмо, и в сем срамном виде водить их по улицам. Это значило лишить несчастного имени человека, отдать в жертву всеобщего презрения. Для иудеев казнь крестная особенно была отвратительна; потому что закон Моисеев гласит: проклят всяк висящий на древе! По сей-то причине самое славное воскресение Господа и божественные чудеса, сопровождавшие проповедь о Нем апостолов не могли вознаградить в глазах неверующих бесславия креста Христова; и он, по замечанию ап. Павла, оставался для иудеев соблазном, а для эллинов безумием…

Архиеп. Иннокентий. С. 368–369.

Бесчеловечность этой пытки понимал прославленный римский оратор Марк Туллий Цицерон, говоривший: «Даже само слово "крест" должно оставаться как можно дальше не только от губ римских, но также и от мыслей, глаз и ушей».

Д. Маттингли.

Цит. по: Д. Мак-Дауэлл¹. С. 182.

…Самое название креста противно римскому уму, взорам и слуху.

Цицерон. С. 123.

Из различных ссылок в сочинениях Геродота и Фукидида безусловно следует, что, если персы и не были изобретателями казни через распятие, они весьма широко ее применяли. Одним из наиболее убедительных свидетельств в вопросе истории распятия может служить надпись в (персидском) Бехистуме, в которой Дарий говорит, что распял побежденных вождей-повстанцев. Возможно, такая популярность казни через распятие объяснялась, в частности, тем, что первые персы издавна посвящали землю своему богу Ормузду. Казнь через распятие не оскверняла землю, так как тело казненного не касалось ее. Александр Великий ввел казнь через распятие в странах Средиземноморья, прежде всего, в Египте и в Карфагене. Судя по всему, римляне переняли ее у карфагенян.

Д. Мак-Дауэлл². С. 52.

Крестная казнь, на которую осужден был Иисус Христос, принадлежит к изобретениям бесчеловечия, коими прославились восточные деспоты, и составляла последнюю в ряду казней, самых ужасных. С Востока она перешла в Рим, и следовала за победителями света всюду...

Архиеп. Иннокентий. С. 363–364.

Дикое и возмутительное наказание распятием на кресте пятнадцать веков тому назад уничтожено Константином Великим, вследствие общечеловеческих чувств сострадания к людям, подвергавшимся этой казни, и отвращения к самому роду наказания.

Ф. Фаррар². С. 431.

В Риме оно введено было Крассом, который сделал массовое применение его при наказании рабов, возмутившихся под предводительством Спартака, когда именно он уставил крестами распятых рабов-мятежников всю дорогу от Рима до Капуи.

А. Лопухин. С. 519.

Производилось оно, как и все прочие казни, вне городов и селений, на местах более видных, как-то: на холмах, или при больших дорогах. Распинателями бывали воины, они у римлян совершали все казни. <…>

Несчастный, проникнутый со всех сторон смертью, переживал сам себя, и стонал в муках нередко до трех, а иногда до 6-ти и более дней. Чаша с умерщвляющим напитком, поданная такой рукой, какой подана была Сократу, была величайшим благодеянием в сравнении с казнью крестною.

Архиеп. Иннокентий. С. 367–368.

…Распятого обыкновенно привязывали к кресту веревками или устраивали посредине перекладину, на которую несчастный мог присесть (откуда выражения «сидеть на кресте», «сидячая смерть», которые читаем во многих описаниях крестной казни). Все это делалось в виду той предосторожности, чтобы гвозди не прорвали ран на руках и на ногах, на которых всей тяжестью висело отяжелевшее от страданий тело. Какой из этих способов употреблен был при распятии Спасителя и даже был ли употреблен какой-нибудь из них, — неизвестно.

Ф. Фаррар². С. 431–432.

Солдаты находили углубление на запястьях и пробивали руки в этом месте тяжелыми коваными железными гвоздями. Затем распинаемому складывали ноги и прибивали их к кресту большим гвоздем. Колени при этом оставались в полусогнутом положении. К кресту прибивалось сидение — так называемая «седекула», для ягодиц казнимого. Описывая результаты обследования найденных останков некоего Йоханана, еврейский археолог Хаас отмечает: «Ступни были сведены одна с другой почти параллельно и обе пробиты одним гвоздем у пяток, ноги сжаты, колени согнуты, правое лежало на левом; туловище было искривлено; верхние конечности были вытянуты и прибиты в запястье гвоздями».

Д. Мак-Дауэлл². С. 58.

Самый вид и состав креста, сколько можно заключать из прилежного сличения всех древнейших свидетельств, были таковы: основанием креста служили прямой столб или доска, которые укреплялись в земле. На верхней части, для прибития рук, делалась перекладина, — иногда на самом верху столба, почему крест и походил на букву Т; но большей частью несколько ниже верха, соразмерно рукам, к ней прибиваемым; от чего верхний конец столба, по словам Иустина Мученика, представлял подобие рога. В середине (in medio) столба приделывалось, также похожее на рог, седалище (sedile), для поддержания тела, дабы оно тяжестью своей не разодрало рук, и не оторвалось от креста. Таким образом крест, по словам св. Иринея, имел пять концов, два в длину, два в ширину и один посередине. О подножии древние писатели, до 6-го века, нигде не упоминают; свидетельство позднейших не достоверно, и оно, пожалуй, есть плод недоразумения; ибо, говоря о подножии, они не говорят уже о седалище: последнее, по ошибке, могло быть принято ими за первое.

Архиеп. Иннокентий. С. 365–366.

Что же касается до подножки, обыкновенно изображаемой у креста, то такой никогда не прикреплялось.

Ф. Фаррар². С. 431–432.

Самое древнее из сохранившихся до наших дней очертание креста не содержит верхней части крестовины и напоминает букву Т.

Р. Сантала. С. 198.

Отцы церкви сравнивают крест с птицей, которая с простертыми крылами летит по воздуху, — с человеком, плывущим или молящимся с распростертыми руками, — с мачтой и реем корабля, и проч. Поскольку евангелисты не сказывают, чтобы крест Иисуса Христа был чем-либо отличен от обыкновенных крестов, да и не было в том никакой нужды, то, без всякого сомнения, должно полагать, что он имел вид вышеописанный, то есть, был четвероконечен, а считая и седалище, пятиконечен...

Архиеп. Иннокентий. С. 366–367.

Крест Спасителя, по всей вероятности, имел ту форму, которую обыкновенно придают ему, то есть он состоял из одного основного стоячего ствола, с перекладиной, проходящей вверху его. По древнему преданию, высота креста была 4 метра 80 сантиметров и длина перекладины от 2 метров 30 сантиметров до 2 метров 60 сантиметров. В течение долгого времени высказывались самые различные мнения о породе дерева или дерев, из которых сделан был крест. Научное исследование различных остатков показало, что дерево креста принадлежало к разряду шишконосных, и по всей вероятности он был сделан из сосны.

А. Лопухин. С. 845.

По достоверным указаниям древних римских писателей, крест, «несчастное дерево», делали из деревьев, считавшихся у язычников «несчастными», проклятыми, — терновника, черной смоковницы, дикой сосны.

Свящ. В. Синельников¹. С. 76.

...Крест, о котором идет речь, был сделан из масличного дерева, а планка, поддерживающая ноги, — из акации.

Р. Сантала. С. 197.

Кресты делались не высокие, так что ноги распятого отстояли от земли на расстоянии не более трех футов...

Архиеп. Иннокентий. С. 365–366.

Крест состоял из двух перекладин, соединенных в форме буквы Т, и был не очень высок, так что ноги осужденного почти касались земли.

Э. Ренан. С. 290.

Был четвертый вид креста в виде буквы «X», называемый «крест на крест», но он редко употреблялся.

Свящ. В. Синельников¹. С. 75.

Объем и размеры креста не могли быть так велики, как мы видим на множестве живописных произведений. Распятие было у римлян самым обыкновенным наказанием и ясно, что они не слишком затрудняли себя устройством орудия позора и казни. Он, без сомнения, сделан был из простого дерева, какое попало под руку (может быть, из оливы или сикомора), и сбит самым грубым образом.

Ф. Фаррар². С. 428.

Столбы из оливкового дерева для пыток, которые использовались также и при распятии, вероятно, были не более 8 футов высотой (чуть меньше 2,5 м). Из истории мы знаем, что христианских мучеников нередко казнили одновременно с известными преступниками. Таким образом их отождествляли со злодеями. Женщин распинали лицом к кресту, из соображений благопристойности. Мужчин — спиной ко древу позора.

Р. Сантала. С. 198.

Сначала крест устанавливали, затем привязывали к нему казнимого, вбивая гвозди в руки; ноги бывали иногда пригвождены, иногда же только привязаны веревками.

Э. Ренан. С. 290.

Неизвестно собственно, сколько гвоздей было употреблено при распятии; по одним, их было только три, причем один служил для прибития обеих ног вместе; по другим, что вероятнее, их было четыре, по одному для каждой руки и по одному для каждой ноги. Все греческие живописцы изображают Иисуса Христа прибитым к кресту четырьмя гвоздями. Во всяком случае, было ли число их три или четыре, несомненно то, что Спаситель был прибит гвоздями к орудию Своей казни, как на это ясно указывают слова, с которыми Он обращался к ап. Фоме.

А. Лопухин. С. 896–897.

Потом говорит Фоме: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим.

Иоанн. 20:27.

...В июне 1968 года было сделано революционное археологическое открытие. Археолог В. Цаферис, работая по поручению Израильского министерства древностей и музеев, обнаружил четыре погребальные пещеры в районе Гиват-ха-Мивтара (Рас Эль-Масареф), к северу от Иерусалима, недалеко от горы Скопус. Эти семейные гробницы, вырубленные в мягком известняке, относятся к периоду между концом второго века до н. э. и 70 годом н. э. В каждой из пещер был туннель, ведущий в гробницу. Всего в них было 15 известняковых склепов, в которых хранились останки 35 человек. Во многих склепах, благодаря влажному воздуху, кости хорошо сохранились. Пятеро из захороненных умерли насильственной смертью: один — от удара мечом, другой был убит стрелой, а еще один распят. Эти останки обследовал д-р Хаас, сотрудник отделения анатомии Еврейского иерусалимского университета и Медицинского института «Хадасса». Первая гробница, судя по глиняным предметам, относилась к первому веку н. э.; в ней находилось несколько склепов. В четвертом склепе, на котором было написано имя «Йоханан Бен Хагалгал», были найдены кости взрослого мужчины и ребенка. Пяточная кость была пробита большим семнадцатисантиметровым гвоздем, обе ноги были сломаны. Д-р Хаас написал в своем отчете, опубликованном в «Израэл эксплорейшн джорнэл» (1970. Т. 20.): «Обе голени были сломаны намеренно. Смерть наступила в результате распятия». Это открытие, относящееся как раз ко времени Христа, послужило веским доказательством того, что способ казни через распятие, описанный в Новом Завете, с прибиванием казнимого гвоздями к деревянному кресту, действительно применялся на практике.

Д. Мак-Дауэлл². С. 57.

Анатомическое исследование, проведенное Иерусалимским университетом, показало, что осужденного прибили к кресту в сидячем положении, ноги по бокам закинуты одна на другую и ступни одним гвоздем на пятках прикреплены к кресту. Тело распиналось в неестественно искаженном положении, очевидно, чтобы увеличить мучение. Гвозди, кстати, проходили не через ладони, как обычно изображено на картинах распятия, а через предплечья...

Швейцарское телеграфное агентство, 5.1.1971

Все три креста положены были на земле, так что Иисусов, который, без сомнения, был выше других, помещен для злейшей насмешки в середине…

Ф. Фаррар². С. 431.

Когда же все прочие собрались на место, сорвали с Него ризы Его и опоясали платом, и венец терновый на Его голову возложили.

Евангелие от Никодима.

Апокриф, X.

Позор «рабской казни» увеличивался от того, что осужденных распинали обнаженными. С Иисуса Христа сняли Его одежды, присохшие к ранам. Претерпевая позорную казнь, Спаситель терпел и мучительную боль.

Свящ. В. Синельников¹. С. 86.

И привели двух злодеев и распяли Господа между ними в середине…

Евангелие от Петра.

Апокриф, 4.1

День у евреев считался от одного вечера до другого или от солнечного заката до другого заката и делился на четыре части; они назывались первым, третьим, шестым и девятым часом. Третий час еврейского счета соответствует нашему девятому, Спасителя распяли в девятом часу или в девять часов утра.

Свящ. В. Синельников¹. С. 87.

Христа положили на орудие казни, руки растянули вдоль перекладины и посередине ладоней наставлено было по огромному железному гвоздю, которые ударами молотка вгонялись в дерево.

А. Лопухин. С. 520.

Затем, выпрямив голени, в каждую ногу отдельно вбили по такому же гвоздю или обе ноги пригвоздили вместе. Последнее предание идет со времен св. Григория Назианзина, называющего крест «деревом трехгвоздным», и Нонна, дающего название ногам Иисусовым, «соединенные». Но св. Киприан, которому лично довелось видеть казнь посредством распятия, говорит о четырех гвоздях.

Ф. Фаррар². С. 431–432.

Место для гвоздей заранее приготовлялось в дереве при помощи бурава.

А. Лопухин. С. 896.

Гвозди, найденные в раскопках многих римских голгоф, длиной 12-13 см, квадратного разреза, зазубренные; у шляпки толщиной в 0,7 см сужаются к туповатому, грубо-толстому концу.

Свящ. В. Синельников¹. С. 87.

В соборе Парижской Богоматери сохраняется один из этих гвоздей, имеющий 90 миллиметров в длину; он не имеет шляпки, и его неровное острие осталось невредимым. В базилике Св. Иерусалимского Креста, в Риме, можно видеть другой гвоздь, который имеет 12 сантиметров в длину и 8,5 миллиметров толщины в своем наибольшем размере; верхушка его покрыта своего рода углубленной шляпкой, на дне которой он заклепывался, как это обыкновенно мы видим и у других древних гвоздей, находящихся, например, в Ватиканской библиотеке.

А. Лопухин. С. 897.

Гвоздь (по отпечаткам на плащанице) был вбит не посредине ладони, как принято изображать, но выше, в центре запястья, между костей. Размер квадратной раны — 8 кв. мм, ее отпечаток точно соответствует величине гвоздя, хранящегося в церкви Святого Креста и найденного равноапостольной царицей Еленой тогда же, когда был обретен Крест Господень.

Свящ. В. Синельников¹. С. 162.

Крест ставили прежде, а потом уже пригвождали к нему преступника: отсюда выражения восходить, быть подняту, вознесену на кресте.

Архиеп. Иннокентий. С. 364.

По свидетельству древних писателей, сначала обыкновенно ставился крест, и осужденный затем привязывался к нему веревками, а потом прибивался гвоздями. Многие живописцы, и между ними Рубенс, так именно изображали распятие Спасителя. Но обыкновенно предполагают, что Спаситель был еще на земле прибит к орудию Своей казни, которое было поднято уже потом вместе со Своей божественной ношею.

А. Лопухин. С. 896.

Надпись, которую во время пути нес один из воинов или сам Иисус обернутой около Его шеи, прибита была теперь на вершине креста.

Ф. Фаррар². С. 432.

Тогда это дерево, — с живой человеческой ношей, висевшей на нем в безмерных страданиях и испытывавшей при каждом малейшем движении с разрывом ран на руках и ногах новые мучения, — было тихо приподнято сильными руками воинов и установлено нижним концом в нарочно вырытую для этого яму, так чтобы ноги распятого едва только не касались земли, — чтобы каждая рука, которая хотела ударить, могла достать до Него свободно, — чтобы ни один жест оскорбления и ненависти не мог скрыться от Его взора.

Ф. Фаррар². С. 432.

Он же молчал, как будто не испытывал никакой боли.

Евангелие от Петра.

Апокриф (4:1-4).

…У иудеев, вследствие большей мягкости их природы и удачных раввинских толкований на одно из изречений Соломоновых, подавали обыкновенно осужденному, тотчас после пригвождения, состав из вина, смешанного с каким-то очень сильным усыпительным средством, которое св. Марк называет миррой, св. Матфей — вином с уксусом и желчью, так что собственно из чего делали этот состав неизвестно. Римляне называли его просто «усыпительным». Богатые иерусалимские женщины доставляли это одуряющее питье, на собственный счет, без всякого различия личности казнимого.

Ф. Фаррар². С. 431.

…Если же ни одна из женщин не приходила, то его покупали на общественный счет.

Э. Ренан. С. 289–290.

Судя по тому, что в числе последователей Иисуса Христа было довольно людей весьма богатых и усердных, надлежало ожидать, что питье, Ему поднесенное, будет приятно, по крайней мере не отвратительно; между тем оно было горько, как желчь, и кисло — как уксус. Обстоятельство сие заставляет думать, что сим питьем распоряжались враги Иисуса Христа, и что мирра и вино употреблены были самые худые.

Архиеп. Иннокентий. С. 380.

Когда кого-то выводят на распятие, ему дают кубок вина, смешанного с крупицами мирры (смирны), для того чтобы притупить его чувства и немного помутить его рассудок, чтобы он не слишком сильно страдал от страха перед смертью, ибо написано: «Дайте сикеру погибающему и вино огорченному душей»...

Талмуд.

Цит. по: Р. Сантала. С. 200.

Иисус, едва коснувшись устами сосуда, отказался пить. Это печальное облегчение для обыкновенных осужденных не подходило к его возвышенной натуре.

Э. Ренан. С. 290.

Это был величайший подвиг высокой души. Состав производил нервное поражение, омрачение ума, — которые делали распятого менее чувствительным к мучительным страданиям ужасной смерти. Но Иисус, которого новейшие скептики имеют достаточно низости обвинять в женской слабости и робком отчаянии, предпочел лучше глядеть прямо в лицо смерти, — встретить ее во всем ее ужасе, не стараясь ни заглушить силы мучений, ни успокоить трепета раздираемых нервов.

Ф. Фаррар². С. 431.

Он предпочел расставаться с жизнью в полном сознании, ожидая и призывая желанную смерть.

Э. Ренан. С. 290.

Бывали случи, что распятых снимали с креста и возвращали к жизни. Для охранения крестов на Голгофе, с целью предупредить возможность похищения тел, оставлен был на месте кватернион (четыре человека), с их сотником.

Р. Сантала. С. 198.

...Наряд стражи, видимо, состоял из четырех человек. Во всяком случае, именно четыре солдата следили за распятием.

Проф.Уэдон.

Цит. по: Д. Мак-Дауэлл¹. С. 198.

С распинаемого снимали всю одежду, которая поступала в собственность воинов.

Архиеп. Иннокентий. С. 364.

И разделили между собой ризы Его.

Евангелие от Никодима.

Апокриф, X.

И, положив одежды Его перед Ним, делили их и бросали жребий между собой. Но один из (распятых. — Е. Г.) злодеев упрекал их, говоря: мы из-за зла, которое совершили, так страдаем, Он же, явившийся Спасителем людей, что дурного Он сделал вам? И, вознегодовавши на него, приказали не перебивать ему голеней, чтобы он умер в мучениях.

Евангелие от Петра.

Апокриф, 4:1-4.

Нисколько не подозревая, что в точности исполняют таинственные провозвестия древних пророков иудейских, воины приступили к делению между собой одежд Иисуса. Таллиф (верхняя одежда, вроде плаща. — Е. Г.) разорван был на четыре части, вероятно, по швам, шетонеф, хитон, или нижнюю одежду, которая состояла из цельного куска материи и разорвать ее — значило бы окончательно испортить, они решились оставить в собственность одного, кому выпадет жребий. Окончив дележ, они сели на землю и наблюдали за Иисусом до конца, проводя эти тяжелые, мучительные для Него часы в еде и питье, в насмешливых и веселых разговорах.

Ф. Фаррар². С. 434–435.

…И так как Его хитон был не шитый, а весь тканый, то они не разодрали его, а бросили о нем жребий. Предание повествует, что эта одежда дана была в подарок императрицей Ириной Карлу Великому, и привезена из Константинополя во Францию. Император сложил ее на хранение в Аржантейле, где она хранится еще и теперь, за исключением тех частей, которые погибли в эпоху революции. Хитон представлял собой главную нижнюю одежду; по своему употреблению он приближался к сорочке; по своей форме он много походил на блузу новых времен. Он спускался ниже колен, почти до ступней, причем рукава доходили только до локтей. Хранящийся в Аржантейле хитон имеет два аршина длины и 1 аршин 10 вершков ширины (аршин равняется — 71,12 см; вершок — 4,45 см. — Ред.). Он соткан, начиная сверху, на всем протяжении, и не имеет швов. Ткань сделана из верблюжьего, довольно мягкого волоса, и походит на тонкий канифас (особо качественная шерстяная ткань. — Е. Г.) из тонко крученных нитей. Он сделан был иглой самым простым способом, так что основа и уток выступают у него одинаково с обеих сторон.

А. Лопухин. С. 898–899.

В Православной Грузинской Церкви есть предание, что юноша по имени Элиоз, который был при распятии Господа, купил хитон у воина, получившего его по жребию. Так Господень хитон попал в город Мцхет, где хранился в течение многих столетий. В 1625 г., в царствование МихаилаФеодоровича, персидский шах Аббас прислал в Москву богатые подарки и среди них ризу Господню. В своем послании он писал, что хитон взят им в Грузии во время набега. Риза была положена в Успенском соборе, и в честь этого события установлен праздник 10/23 июля. По фрагментам видно, что хитон был из плотной, багряного цвета с беловатым отливом или блеском ткани. Еще в 1856 г. одна часть хитона находилась в Санкт-Петербурге, в соборе Зимнего дворца, а другая в Петропавловском соборе.

Свящ. В. Синельников¹. С. 86–87.

Пока Он висел на кресте, Его мог тревожить, оскорблять, бить и мучить всякий из этой беспрестанно движущейся и меняющейся толпы, — из пристрастия ко всему ужасному, теснившейся посмотреть поближе на то, что должно бы заставлять плакать кровавыми слезами.

Ф. Фаррар². С. 432.

И стояли первосвященники и старейшины иудейские, и поносили Его, говоря между собой: «Лечил других — теперь исцели Себя Сам! Если ты — Сын Божий, вниз сойди с креста!»...

Евангелие от Никодима.

Апокриф (10).

...Вокруг Него раздавались только звуки проклятия и злобы и в течение всего продолжительного тяжелого предсмертного томления не дошло до Его слуха ни одного слова благодарности, сожаления или любви.

Ф. Фаррар². С. 435.

Крест представлял собой способ смерти самой медленной и самой жестокой. Тут не наносилось какой-либо смертельной раны; казненный умирал от жажды и истощения. Христос пробыл на нем не более трех часов, вследствие всех тех именно мучений, которые уже пришлось вынести Ему; но бывали случаи, когда преступники томились на кресте в течение трех дней.

А. Лопухин. С. 895.

Д-р Трумэн Дэвис, врач, описал процессы, протекающие в теле распятого: «По мере того, как руки распятого теряют силу, по мышцам проходит волна спазмов, сопровождающихся острой болью. Из-за этих судорог он не может подтянуться вверх. Он висит на руках, грудные мышцы у него парализованы, межреберные мышцы ни на что не способны. Он может вдохнуть, но не может выдохнуть. Иисус напрягается, стремясь приподняться, чтобы хоть раз нормально вдохнуть. Наконец, в легких и в крови скапливается определенное количество углекислого газа, и судороги частично утихают. Ему удается конвульсивно подтянуться вверх, сделать выдох и вдохнуть животворный кислород».

Д. Мак-Дауэлл². С. 58–59.

Погребения для распятых не было. Тела оставались на крестах, пока не становились добычей плотоядных птиц и животных и не истлевали сами собой от перемен воздушных.

Архиеп. Иннокентий. С. 364.

Такова казнь, к которой присужден был Спаситель мира, и хотя для Него, вследствие предшествовавших мучений, все окончилось скоро, но Он пробыл на кресте с раннего послеполуденного времени почти до захождения солнца, прежде чем испустил дух.

Ф. Фаррар². С. 333.

Так же и двух разбойников с Ним распяли: Дижмана по правую руку Его и Гесту — по левую.

Евангелие от Петра.

Апокриф, 4. 1–4.

И приказал игемон надпись над крестом сделать на трех языках — по-еврейски, по-гречески и по-латински, так как сказали иудеи: сей есть царь Иудейский.

Евангелие от Никодима.

Апокриф (10).

Первые три евангелиста не передают этой надписи буквально: они передают только смысл ее. Один только евангелист Иоанн буквально воспроизводит эту надпись, и, по его свидетельству, в ней заключались такие слова: «Иисус Назарянин, Царь Иудейский» Слова эти написаны были на трех языках, на еврейском или арамейском, на греческом и латинском. В церкви Св. Иерусалимского Креста в Риме имеется значительный отломок этой титульной надписи. Это небольшая доска, вся изъеденная древесными червями, состоящая из дерева, породу которого нельзя определить с точностью: дуб ли это, или тополь, или сикомор. Она имеет 235 миллиметров в ширину при 130 миллиметрах высоты. На ней ясно видны два остатка надписи, один на греческом и другой на латинском языке, и наверху оконечность каких-то кривых линий, которые, по-видимому, представляли собой низ букв еврейской надписи. Средняя надпись гласит NAZARENOY, а нижняя NAZARENUS RE. Буквы, окрашенные в красный цвет на белом фоне, несколько углублены, так как они были начертаны небольшим долотом. Они имеют от 28 до 30 миллиметров высоты, так что можно было ясно видеть их на той высоте, где была прибита самая надпись. Замечательную особенность составляет то, что слова написаны были на вывороте, по восточному способу, справа налево, так что буквы кажутся как бы перевернутыми, подобно тому, как они кажутся в зеркале. Титульная надпись на кресте в своем целом виде должна была приблизительно иметь 15 вершков длины при 4 1/2 вершков ширины.

А. Лопухин. С. 897–898.

Когда крест был поставлен на место, вожди иудейские сразу же почувствовали смертную обиду, нанесенную им Пилатом.

Ф. Фаррар². С. 433–434.

На надписи читалось: «Иисус Назарянин, царь иудейский».

А. Лопухин. С. 522.

Желая выместить свою неудачу на своих ненавистных подданных публичным им оскорблением, Пилат задумал поместить на кресте надпись, что Иисус был действительно Царь иудейский…

Ф. Фаррар². С. 434.

Многие, проходя, читали это и чувствовали себя оскорбленными. Священники заметили Пилату, что следовало бы изменить надпись таким образом: «Я царь иудейский», что означало бы, что Иисус сам себя так именовал…

Э. Ренан. С. 291.

Пилат сразу же осадил гордых иерархов коротким и высокомерным ответом: «Что я написал, то написал».

А. Лопухин. С. 522.

...Что чувствовал тогда Иисус, как человек, мы не можем знать, потому что в течение трех последних часов Он находился на кресте в молчании и душевном мраке, а если и говорил, то не было тех, которые бы передали Его слова.

Ф. Фаррар². С. 439.

...Он умирал в одиночестве, его ученики скрылись, лишь несколько женщин находились в некотором отдалении от его креста.

В. Грундман. С. 114.

Хотя никто не сказал Иисусу ни одного слова утешения, хотя языки всех онемели от глубокой скорби, смущения и ужаса, но среди толпы были сердца, которые сочувственно бились к несчастному Страдальцу. В некотором отдалении стояло несколько женщин, взиравших на Него и, может быть, ожидавших, как и другие, внезапного Его избавления! Многие из них служили Ему в Галилее и пришли оттуда в числе галилейских странников. Между ними были Мария, Мать Иисуса, Мария Магдалина, Мария, жена Клеопова, мать Иакова и Осии, и Саломия, вдова Зеведеева. Когда приблизился вечер, некоторые из них пробрались ближе к кресту. Потухающий взор Спасителя издали завидел Мать, когда она с великой скорбью в сердце стояла с учеником, которого Он любил.

Ф. Фаррар². С. 437–438.

Но муки распятия не лишают разума и не отнимают способности говорить.

В. Грундман. С. 114.

На кресте приговоренный обычно, все же, имел возможность произнести прощальные слова или дать какие-то наставления членам своей семьи. Евангелия рассказывают нам о семи репликах, произнесенных Христом на кресте: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают». Слова, обращенные к одному из разбойников: «...ныне же будешь со Мною в раю». Слова обращенные к Его матери и к Иоанну: «Жено! се, сын твой!» и «Се, Матерь твоя!» Также: «Жажду»; «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил»; «Отче! в руки Твои предаю дух Мой»; «Совершилось! Слова: «Для чего Ты Меня оставил» и «Совершилось!» относятся к 21-му псалму, который Иисус процитировал, похоже, для того, чтобы утешить Своих близких и дорогих.

Р. Сантала. С. 199.

В самой высокой точке этой драмы есть одиночество, которое нельзя нарушить, есть тайны, которых не выразить, во всяком случае, в тот час, когда обычный человек обращается к людям.

Г. Честертон. С. 226.

День великого искупления Богочеловеком падшего человечества был ясный. Время было уже около полудня, а по еврейскому названию времен дня, был час шестой. Но вот в этот ясный полдень «меркнет солнце и делается тьма до часа девятого», то есть, по современному названию часов дня, до третьего часа пополудни.

Д. Ростовский. С. 512

Переводя на наш счет, тьма настала около двенадцати часов дня и продолжалась до трех часов пополудни.

Свящ. В. Синельников¹. С. 97.

Иисус Христос, Сын Божий по предреченным о нем пророчествам, приходит на страдание в восемнадцатый год Тиберия, в каковое время и в других, языческих, памятниках находим буквально следующее: «Было затмение солнца (solis facta de fectio), и тьма по всей земле. В Вифинии было землетрясение, и в городе Никее разрушено очень много зданий». Все это соответствует тому, что случилось во время страдания Спасителя.

Иероним Блаженный.

Изложение хроники Евсевия. С. 50.

Знаменитый философ из Афин Дионисий Ареопагит, который по преданию был в то время в египетском городе Гелиополе, наблюдая внезапную тьму, сказал: «Или Творец страждет, или мир разрушается». (Впоследствии, услышав проповедь апостола Павла, он принял христианство и был первым, афинским епископом.)

Свящ. В. Синельников¹. С. 100.

Распятие Господа нашего Иисуса Христа произошло за семь дней до апрельских календ, то есть 24 марта, в 6-й день (недели), который есть пятница, и немного перед ней. Померк солнечный свет, и наступила тьма по всей земле. Об этой тьме упоминает сведущий Флегон Афинский, так говоря: «В 18-й год Тиберия Кесаря произошло великое затмение солнца, какого никогда не бывало раньше. В тот день стояла такая тьма, что были видны звезды на небе».

И. Малала.

Хроника. С. 311.

Был уже полдень, и мрак окутал всю Иудею. И они стали беспокоиться и бояться, не село ли солнце, а Он был еще жив. Ибо предписано им, чтобы солнце не заходило над умерщвленным…

Евангелие от Петра.

Апокриф, 5:15–19.

Наступил шестой час дня, и тьма была до часа девятого, солнце померкло, и завеса (храма Иерусалимского) разорвалась надвое от верха до низа.

Евангелие от Никодима.

Апокриф (11).

Многие же ходили со светильниками и, полагая, что ночь наступила, отправлялись на покой.

Евангелие от Петра.

Апокриф, 5.15–19.

Замечательно, что древние иудейские писатели, кои в своих сочинениях обыкновенно или отвергают или извращают чудеса евангельские, ничего не говорят вопреки повествованию о помрачении солнца во время страданий Христовых. Замечательно также, что языческий историк Флегонт, коего слова приводятся Евсевием, Оригеном и Юлием Африканским, так согласен с евангелистами в описании одного необыкновенного помрачения солнца, случившегося в царствование Тиберия, что определяет для него тот же самый час (шестой, или по нашему 3-й пополудни). Вообще надобно полагать, что событие сие, равно как и прочие чудеса, за ним последовавшие, были тогда известны всем: иначе Тертуллиан, приводя их в доказательство божественности христианской религии, не ссылался бы пред лицом сената и народа римского на публичные архивы, где хранились описания подобных явлений.

Архиеп. Иннокентий. С. 397–398.

Для доказательства этого события древние отцы христианской церкви прибегали к языческим авторитетам, к историку Фаллу и летописцу Флегонту: мы, не имея средств для подтверждения точности этих евангельских указаний, можем допустить, что тьма эта была местной мглой, сгустившейся над преступным городом и его ближайшими окрестностями. Но отчего бы она ни происходила и какова бы она ни была, ясно, что она не могла не лечь тяжестью на умы зрителей, не возбудить в сердцах их мрачных предчувствий.

Ф. Фаррар². С. 438–439.

Сотник же поведал игемону о происшедшем. Услышав (об этом), игемон и жена его предались печали глубокой, не ели и не пили в тот день. И призвал Пилат иудеев и сказал им: видели ли вы знамения на солнце и во всем (мире), которые произошли, когда Иисус умирал? Ответили игемону: затмение солнца по обычному закону свершилось.

Евангелие от Никодима.

Апокриф (11).

Страшное, величественное, внушительное небесное знамение — угасание солнца, тьма, обнявшая все земное, среди полуденного яркого света, тяжело подействовала на хулителей невинного Христа, привела их в ужас и молчание. Знакомые же почитатели Распятого, сначала стоявшие вдали и смотревшие, приблизились к Страдальцу, окружили крест Его и из них евангелист называет Марию Магдалину опять первой. Таким образом Мария Магдалина у ног Христа Спасителя не только чудотворца, прославляемого и воспетого младенцами, но и у ног Иисуса Назарянина, униженного, обесчещенного, позорно распятого, оставленного даже Его апостолами!..

Д. Ростовский. С. 512–513.

Для почитателей Иисуса Христа помрачение воздуха и произведенная им тишина в природе, — были благоприятным случаем приблизиться ко кресту, где в сие время сделалось покойнее. Таковы были, по свидетельству евангелистов все знакомые Господу. В частности:

Многие жены галилейские, пришедшие на праздник, который, по замечению Марка, и тогда, как Иисус был в Галилее, ходили за Ним и помогали Ему от своего имущества.

Саломия, жена Зеведея, мать Иакова и Иоанна.

Мария Магдалина.

Мария, сестра Богоматери, матерь Клеопы, Иакова и Иоссии.

Иоанн, ученик и друг Иисусов.

Матерь Господа.

Иосифа, обрученника Богоматери, не было, вероятно, не только на Голгофе, но и на земле. С того самого времени, как Иисус Христос, будучи двенадцати лет, приходил с родителями своими в Иерусалим на праздник пасхи, об Иосифе вовсе не упоминается в Евангелии, хотя при некоторых случаях весьма прилично было упомянуть о нем, если бы он был в живых.

Архиеп. Иннокентий. С. 399–400.

При кресте Иисуса стояли Матерь Его, и сестра Матери Его Мария Клеопова, и Мария Магдалина.

Иоанн. 19:25.

Слабый пол оказался тогда мужественным…

Иоанн Златоуст¹. Ч. 1. С. 123.

Теперь Мария оставалась Матерью уже не Иисуса, всеми любимого, уважаемого, Коего страшился сам синедрион, Который составлял предмет надежд для всего Израиля, — а Иисуса, всеми оставленного, поруганного, окончившего жизнь на Голгофе, вместе со злодеями!..

Архиеп. Иннокентий. С. 401.

Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей Жено! Се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе.

Иоанн. 19:26–27.

За тайной распятия последовало усыновление Богородицей Христова ученика Иоанна и введение Ее как матери этого апостола в его дом. Так во всю Свою жизнь предопределено было пребывать Ей в неизвестности, неся долю простой смиренной христианки. Ведь не без значения были сказаны эти удивительные слова со Креста: Жено! Се, сын Твой …

Архим. Кирилл. С. 49.

Выслушав это с невыразимым душевным волнением, св. Иоан с того самого часа, даже с этой, может быть, самой минуты, желая отвести Мать от ужасного зрелища, мучившего душу ее бесконечными пытками, взял ее в дом свой.

Ф. Фаррар². С. 437–438.

Усыновление св. Иоанна служит новым доказательством, что св. Иосифа не было уже в живых, и что братья Иисусовы, о коих упоминается в Евангелии не были Его родные братья, как думали некоторые еретики.

Архиеп. Иннокентий. С. 402–403.

...Человеческое в Нем, по-видимому, изнемогало и не могло уже выдерживать долее.

Ф. Фаррар². С. 439.

И возопил Иисус голосом громким: Или, Или, лима савахфани!, что значит: Боже, Боже Мой, зачем Ты Меня оставил?

Евангелие от Никодима.

Апокриф, XI.

По Матфею: Или, Или; но Марково произношение ближе подходит к галилейскому наречию. Елои, образовалось из халдейского Елоги. Чисто на древнем еврейском надлежало бы сказать Ели. Равным образом Савахвани произошло из халдейского шебактани, а по-еврейски было бы азабтани. Из сего видно, что язык, коим говорил Иисус Христос, был тот же самый, коим говорили иудеи, т. е. соединение древнего еврейского с сирохалдейским.

Архиеп. Иннокентий. С. 404.

Никакими словами, кроме тех, простых слов, и отдаленно не передашь весь ужас, царивший на Голгофе. Его никогда не перестанут описывать, а, в сущности — и не начинали. Что можно сказать о конце, когда вырвались немыслимо отчетливые, немыслимые непонятные слова, на миг разверзлась не выдуманная, а настоящая бездна в единстве Троицы и Бог оставил Бога? Нам этих слов не понять во всю вечность, которую они нам дали.

Г. Честертон. С. 226.

...Среди мрака, смешанных криков, глухого топота шагов движущейся толпы, нашлись такие, которые не расслышали слов Его и, уловив только первые звуки, говорили, что Он произнес имя Илии. Быстрое появление подобного предположения служит свидетельством си