Трихомонадная теория: за и против

О моих открытиях паразитарной природы рака и инфаркта ж сверхпаразитарной — СПИДа написано более пятидесяти статей, были выступления по радио и телевидению. Они всколыхнули читателей и слушателей не только нашей страны; со всех концов России, а также дальнего и ближнего зарубежья идут письма, телеграммы, телефонные звонки. Люди поверили в мою концепцию, многие из них связывают свое онкологическое заболевание с ранее перенесенным трихо­монозом. А те, от кого отказалась официальная медицина, задают уточняющие вопросы, чтобы один на один вступить в схватку с трихомонадой — возбудителем своего заболевания. И только те, от которых зависят идеология и практика здравоохранения государства, молчат... Но иногда в печати появляются критические статьи некоторых ученых, например, докторов медицинских наук А. Лихтенштейна, В. Старинского и Г. Белицкого.

Эти публикации для меня, как ни странно, имеют двойную ценность. Во-первых, они закрепляют за мной и, следовательно, за Россией приоритет на открытия, имеющие общечеловеческую значимость. Кому, как не им, знать о зарубежных достижениях в науке, в арьергарде которой они следуют? И если эти ученые мужи возражают против паразитарной этиологии рака, значит, за рубежом до этого еще гае додумались. Сейчас наша официальная наука не признает открытия возбудителя рака, а с ним и его автора. Но, когда ученые США и Западной Европы вынуждены будут признать существование биологического возбудителя, могут появиться и желающие на авторство этого открытия, как это было не раз в истории науки. Раньше Россия не раз теряла свое авторство на важные изобретения и открытия. Но я надеюсь, что авторитет наших ученыхонкологов и их статьи-опровержения трихомонадной этиологии рака в дальнейшем послужат защитой приоритета отечественного авторства на мои открытия, когда их признает Запад. Верю, это произойдет скоро.

Во-вторых, критические статьи ученых-онкологов вовсе и не являются критическими. Критикуя чужие открытия, авторы должны демонстрировать преимущества своих. Но за неимением таковых критика сводится к оскорблениям. Одна из таких статей была напечатана в газете «Московский комсомолец» № 177а от 17.09.95 г. Автор ее — доктор медицинских наук Геннадий Белицкий.

Хотя эта статья была удостоена публикации только в воскресном номере, тираж которого в несколько раз меньше обычного и распространяется, как правило, с рук, она не прошла мимо внимания моих друзей. На одиночный залп Г. Белицкого статьей «Пустышка. Рак — это очень просто?» последовал тройной ответ статьями: Т. Свищевой «Рак — это очень непросто», М. Дмитрука «О лукавстве современной науки» и В. Лаговского «О роли мух в онкологии».

Г. Белицкий Пустышка. Рак — это очень просто?

Когда голодный ребенок кричит, ему дают соску с молоком, чтобы накормить, или пустышку, чтобы заткнуть рот. Со взрослыми все так же. Не на что жить? Не кричи, вложи ваучер в акции и жди, когда станешь миллионером! Нет лекарств? Не беда, смотри, какой интеллигентный колдун в телевизоре, заряжай водичку и жди выздоровления!

Знакомо, старо, но действует безотказно, особенно сейчас, когда телевидение и радио могут за час оповестить весь народ о новом чуде. О таком, которое, к примеру, запущено недавно в открытый эфир программой «Добрый вечер, Москва!». Передача взяла в оборот основную проблему онкологии: что такое рак и отчего он происходит?

Напомню вкратце. Несколько лет назад некий химик Т. Я. Свищева решила, что раковые клетки — это вовсе не злокачественные клетки организма, а простейшие паразиты — трихомонады. Это примерно то же, что утверждать, будто домашняя муха может принимать вид осы или овода. В природе такого не бывает, и про мух подобная байка бы не прошла.

Что же касается клеток, то в микроскоп мало кто смотрел и мало кто знает, как сильно отличается клетка печени от клеток крови или легкого, а уж тем более от простейшего организма — трихомонады.

Кстати, микропаразитарная теория происхождения рака уже была в нашей истории — во времена Лысенко, когда приказано было считать, что рожь может превращаться в овес, а сосна в елку. Когда же биология снова стала наукой, эта теория растаяла по причине полкой бездоказательности. У Т. Я. Свищевой тоже нет и не может быть никаких научных фактов, зато предостаточно газетных публикаций, внедряющих новое «открытие» непосредственно в массы.

НЕРЕШЕННАЯ ПРОБЛЕМА

В нашем обществе держится стойкое мнение, что рак неизлечим. Это происходит в значительной мере оттого, что у нас не принято сообщать больному этот диагноз. В результате, если он выздоровел, то уверен, что перенес язву или воспалительный процесс, если умер — причину узнают все.

Таким образом, от рака у нас как бы не выздорав­ливают. На самом же деле большинство опухолей, обнаруженных на ранней стадии, дают высокий процент излечения современными методами.

Сообщать или не сообщать больному диагноз? У нас принято считать, что лучше не травмировать психику больного, но у нас же по этой причине рак стал фатальной болезнью. Кроме того, это делает, например, невозможным организацию обществ больных, излеченных от рака. Во многих странах такие общества являются моральной опорой для тех, кого впервые коснулась эта беда.

НЕВЕЖЕСТВЕННЫЕ «НОВАТОРЫ»

Здесь мы будем говорить не о многочисленных жуликах, которые сознательно обманывают и грабят несчастных больных, а о людях, упорствующих в своем наблюдении. На моей памяти их прошло немало, и поэтому можно сделать некоторые обобщения.

Как правило, «простые» решения раковой проблемы приходят в голову, не отягощенную специальными знаниями. Это облегчает полет фантазии и снимает сомнения. Например, для рождения «трихомонадной теории» химику Свищевой важно было не знать науку о наследственности — генетику, науку о клетке — цитологию и, конечно, паразитологию. Важно было также не изучать опухоль под микроскопом, где видно, что раковые клетки легкого — это измененные клетки легкого, а опухоль печени состоит из измененных клеток печени и т.д. Если ничего этого не знать, то и в самом деле нетрудно вообразить, что раковые клетки — это трихомонады, только без хвостов,

«Новаторы» никогда не размениваются на мелочи, их идеи глобальны: одним махом семерых побивахом. У Т. Я. Свищевой бляшки и тромбы в кровеносных сосудах, которые вызывают инфаркт и инсульт, тоже состоят из трихомонад, в трихомонадах же развивается и возбудитель СПИДа и т. д. В такой глобальности есть и свой плюс, так как автор сам доводит идею до полного абсурда.

Графоманы, одержимые сверхценной идеей, — народ весьма упорный. Лучше всего по этому поводу выразился дедушка Крылов, заметивший, что, «кто за ремесло чужое браться любит, тот всех упрямей и вздорней...». Той же Т. Я. Свищевой ученый совет Онкологического научного центра объяснял битый час, почему бесплодны гипотезы, противоречащие законам природы, да не тут-то было... Не добившись признания в научных кругах, графоман идет в обход науки, то есть начинает искать поддержки у тех, кто не может критически оценить его изыски.

Чаще всего графоманы осаждают кабинеты власть имущих, поскольку те могут приказать. Раньше власть могла приказать ученым признать завиральную идею, теперь она может ее профинансировать. Не выдержав длительной осады или подумав: «А вдруг?», высокое лицо дает добро на исследование, идея которого не только сейчас, а два века назад не выдержала бы никакой научной критики. Подучила же каким-то образом Т. Я. Свищева необходимую подпись под письмом, в котором управляющему Московским инвестиционным фондом рекомендуется выделить для ее проекта целых 50 000 долларов.

В особом почете у графоманов печать, радио и телевидение, которые дают возможность прыгнуть через голову науки.

ПОДВЕДЕМ ИТОГ

Безобидна ли научная пустышка? Может, чем бы дитя ни тешилось?... Конечно, если речь идет о летающих тарелках, шестипалых инопланетянах или снежном человеке, тут вольному воля. Но ведь для онкологических больных, которые уверовали в чудодейственную силу пустышки, это оборачивается потерей драгоценного времени, что в онкологии часто равноценно потере жизни.

Т. Свищева

Рак — это очень непросто!

Трудна и непредсказуема жизнь изобретателей и первооткрывателей в России. Но и она преподносит им подарки. Естественно, не материальные, которые у них в небольшой цене. Для меня этим подарком стала встреча с известкой телеведущей передачи «Добрый вечер, Москва!», которая развивалась как современная полудетективная история.

Анэля Александровна Меркулова по делам службы летела в авиалайнере, и на глаза ей попалась газета «Труд». «Интересно, о чем там пишут сейчас?» — поинтересовалась она и приступила к чтению. Ее внимание привлекла моя статья «Сладкая ягода бывает сильнее горькой таблетки», из которой она узнала об открытии в России биологического возбудителя рака и познакомилась с рекомендациями по профилактике этой страшной болезни.

Имея большой круг общения и зная, как тема рака тревожит многих телезрителей, Анэля Александровна сразу же решила по этой проблеме организовать передачу. Но Меркулова — не восторженная дебютантка, а опытный и грамотный журналист, который осознает свою ответственность за то, что происходит в ее телепередачах. Поручив своей главной надежной помощнице Л. Н. Романенко связаться со мной, она подвергла меня целому ритуалу посвящения (а может, проверки?) в героини ее передачи «Перекрестки». Сначала я выступила с сообщением о проведенных мною исследованиях перед возглавляемым ею коллективом. Потом, когда во всех институтах заканчивался рабочий день, мы поехали в тот из них, где я, скрываясь от недоброжелателей, способных запретить мои эксперименты, в течение нескольких месяцев проводила свои исследования. Режиссер с оператором быстро и умело сделали свое дело, не раскрыв в киносъемках инкогнито учреждения, давшего мне место в научной лаборатории. И только после этого я предстала перед ведущей телепередачи.

Опять состоялась беседа с демонстрацией документов, подтверждающих достоверность моих слов и сделанных открытий.

Понимая серьезность и неоднозначность будируемого вопроса, Анэля Александровна пригласила на эту передачу моих сторонников и оппонентов. Среди первых оказался известный научный обозреватель Михаил Алексеевич Дмитрук, написавший несколько статей о проведенных мною исследованиях, а в качестве оппонентов были представлены исполняющий обязанности директора Института вирусологии и канцерогенеза ВОНЦ доктор медицинских наук Г. А. Белицкий и начальник управления научных исследований Минздравмедпрома профессор О. Е. Нифантьев. Научной дискуссии не получилось уже потому, что оппоненты не имели представления о предмете разговора — трихомонаде, как возбудителе рака. Один из них — вирусолог, другой — хирург. На передаче вирусолог признался, что слышал о трихомонаде на 2-м курсе института. Возможно, поэтому Г. Белицкий, благополучно забыв о ее свойствах, попытался свести дебаты к анекдоту, который блестяще парировала А. Меркулова.

Телезрители не остались равнодушными к этой встрече, было много хороших звонков в мой адрес и всего один, оскорбительный, в адрес Белицкого. Видимо, желая компенсировать эту несправедливость, спустя два месяца Геннадий Алексеевич на страницах воскресного «Московского комсомольца» оскорбил меня, назвав невежественным новатором, а мое открытие — пустышкой.

Интересно, Белицкий сам написал эту статью или за него поработал журналист? Вопрос не праздный. Три года назад по совету одного доброжелателя я попыталась обратиться в эту газету. Долго рассказывала и показывала журналистам все, чего смогла добиться на тернистом пути исследований, тем более что у одной из слушательниц больной раком оказалась мать. Но когда я познакомилась со статьей, написанной газетным журналистом, где смаковалась этакая трихомонадка, то категорически от нее отказалась. Возникла мысль: «Если меня сейчас ненавидит академик Трапезников за мое открытие, то после подобной публикации станет просто презирать». Еще более укрепилась в правильности своего поступка, когда узнала, что из наболевшей для многих темы рака редакция хотела устроить целое газетное шоу под названием «Рак в Зодиаке», где отвергнутой мною статье отводилось место между ближайшими знаками Зодиака — Близнецами и Львом. Ничего не скажешь, хороша редакторская находка, но сколько в ней цинизма?

Судя по отрывку из басни дедушки Крылова, авторство статьи принадлежит скорее всего любителю анекдотов и побасенок Белицкому. В его статье «Пустышка» собрано все: соска для затыкания рта, ваучеры и акции, мухи и доллары, невежественные графоманы и присыпки от рака, но ни слова о том, видят ли онкологи просвет в раковом туннеле.

Доктор вспоминает те времена, когда приказано было считать, что рожь может превращаться в овес, а сосна в елку. Сейчас другие времена. Какая же сила заставляет Г. Белицкого утверждать, что нормальные клетки способны превращаться в опухолевые? Любой уважающий себя ученый каждое свое утверждение подкрепляет экспериментами.

Удалось ли Геннадию Алексеевичу или его коллегам в своих лабораториях превратить нормальные клетки в опухолевые? Нет! И никогда не удастся. Потому что природе потребовалось 800 миллионов лет, чтобы из одноклеточных жгутиковых создать человека — носителя нормальных клеток — это было прогрессивное развитие. Регресс в природе невозможен, утверждают биологи. Но именно его хотят добиться в своих лабораториях онкологи, напрасно тратя время и... не только время.

А сколько пренебрежения в ученом муже к «некоему химику Т. Я. Свищевой», которая «за ремесло чужое браться любит» и которой «ученый совет Онкологического научного центра объяснял битый час, почему бесплодны ее гипотезы». Но это мелкая ложь, которая, будучи доведенной до сотен тысяч людей, становится крупной ложью. А правда в том, что мне действительно удалось выступить на ученом совете в ВОНЦе 16.12.91 г. На доклад мне было отведено всего 15 минут, но битый час я отвечала на вопросы переполненного конференц-зала. Именно тогда мне пришлось сказать, чем отличается химик от медика: «Медик, увидев берцовую кость, будет упорно доказывать, что это берцовая кость, но никак не лобная, а химик... увидит много общего между берцовой костью и лобной». Умение видеть глубину проблемы не позволяет мне взяться за «ремесло» Белицкого — я занимаюсь своим делом, делом спасения собственной жизни от рака, от которого погибли почти все мои родственники. А если это поможет и другим, буду только рада.

Что касается «целых 50 000 долларов!», выдать которые якобы было рекомендовано управляющему Московским инвестиционным фондом для моего проекта, то это уже не мелкая ложь, а серьезная наводка для рэкетиров. Слава Богу! Никто на нее не клюнул и денег с меня не потребовал, тем более что я их не получала. Я сама, вложив два ваучера, являюсь акционером этого фонда. А история этого письма такова. Три года назад мною был организован небольшой коллектив для создания установки, разрушающей опухоли без травмирования тела больного. Нужны были деньги. В то время было много шуму по созданию ваучерных фондов. Предполагалось, что некоторые из них смогут организовать общий спонсорский фонд для оказания помощи людям, в том числе занимающимся изобретательством. Так что идея о возможности спонсорской финансовой поддержки исходила от сотрудника МИФа.

Одновременно меня вывели на отдел науки Российского союза промышленников и предпринимателей, где денег не оказалось, зато было подготовлено письмо и подписано у его президента А. В. Вольского. Не скрою, меня поразила проницательность господина Вольского и его сотрудников, которой так не хватает онкологам. К сожалению, у этой истории плохой конец: механик золотые руки, который должен был монтировать установку, умер, а нашему теоретику через год исполнится 80 лет.

Дождется ли он денег, чтобы претворить свои идеи в лечебной установке, так нужной людям?

В отношении невежественного новаторства Свищевой, которая «не отягощена специальными знаниями и которой не важно знать, изучать, видеть...», гипотеза Белицкого так же неверна, как и теория клеточных превращений, которой он поклоняется.

«Специальные знания», полученные Геннадием Алексеевичем, помешали ему увидеть в опухолевых клетках безжгутиковых трихомонад и, значит, сделать открытие мирового значения. Я же, не будучи под гнетом чужих теорий и идей, сумела умозрительно, путем рассуждений, открыть возбудителя рака и создать свою концепцию о возникновении онкологических заболеваний. Но для доказательства этого другим, в том числе и онкологам, таким, как академики Н. Трапезников и В. Чисов и доктора медицинских наук А. Лихтенштейн и Г. Бе-лицкий, пришлось изучать генетику и цитологию, готовить препараты нормальных клеток органов животных, опухолевых клеток и трихомонад и проводить их сравнение под световым и электронным микроскопами.

У Белицкого путь в науку был просторен: институт — аспирантура — докторантство — своя лаборатория, и все это под чутким руководством старших ученых, над реализацией идей которых; он трудился большую часть своей жизни.

И никогда ему не понять некой Свищевой, которая экстерном проштудировала сотни статей и книг по паразитологии, онкологии, кардиологии и СПИДу, законспектировав десятки тетрадей, находила спонсоров и лаборатории для проведения научных экспериментов, создавала методики исследований и пересевала культуры опухолевых клеток и трихомонад, готовила препараты и изучала их под микроскопом при увеличении в 1000 и более раз, оформляла отчеты и заявки на открытия, писала статьи.

Меня обвиняют в том, что я не печатаюсь в научных журналах, но для публикаций в них требуется рецензия таких ученых, как Белицкий. Поэтому путь в них мне пока закрыт.

Зато в Москве есть много талантливых режиссеров и известных ведущих теле- и радиопередач, умных журналистов, которые сумели понять, оценить и довести до людей великое открытие, сделанное в России. Среди них М. Дмитрук, В. Белов, Б. Украинцев, В. Демин, В. Белозеров, А. Меркулова и многие другие.

Только неблагодарный может охаять телевизионную программу, пригласившую его на встречу с телезрителями. А. А. Меркулова в программе «Добрый вечер, Москва!» предоставила открытый эфир Г. А. Белицкому как рупору идей главного онкологического центра страны, но им драгоценное время было потрачено на анекдоты. Жаль. Ведь подобный подарок судьбы может не повториться.

В заключение позволю себе рассекретить «досье» на трихомонаду, чтобы сделать ее узнаваемой для онкологов.

ДОСЬЕ