Анализ отдельных сновидений 1 page

Стр 1 из 10Следующая ⇒

СОДЕРЖАНИЕ

Часть первая. Ошибочные действия Предисловие 5 Первая лекция. Введение Вторая лекция. Ошибочные действия Третья лекция. Ошибочные действия (продолжение) Четвертая лекция. Ошибочные действия (окончание) Часть вторая. Сновидения Пятая лекция. Трудности и первые попытки понимания Шестая лекция. Предположения и техника толкования Седьмая лекция. Явное содержание сновидения и скрытые его мысли Восьмая лекция. Детские сновидения Девятая лекция. Цензура сновидения Десятая лекция. Символика сновидения Одиннадцатая лекция. Работа сновидения Двенадцатая лекция. Анализ отдельных сновидений Тринадцатая лекция. Архаические черты и инфантилизм сновидения Четырнадцатая лекция. Исполнение желания Пятнадцатая лекция. Сомнения и критика

* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ОШИБОЧНЫЕ ДЕЙСТВИЯ (1916 [1915]) *

ПРЕДИСЛОВИЕ

Предлагаемое вниманию читателя "Введение в психоанализ" ни в коей мерене претендует на соперничество с уже имеющимися сочинениями в этой областинауки (Hitschmann. Freuds Neurosenlehre. 2 Aufl., 1913; Pfister. Diepsychoanalytische Methode, 1913; Leo Kaplan. Grundzьge der Psychoanalyse,1914; Regis et Hesnard. La psychoanalyse des nevroses et des psychoses,Paris, 1914; Adolf F. Meijer. De Behandeling van Zenuwzieken doorPsycho-Analyse. Amsterdam, 1915). Это точное изложение лекций, которые ячитал в течение двух зимних семестров 1915/16 г. и 1916/17 г. врачам инеспециалистам обоего пола. Все своеобразие этого труда, на которое обратит внимание читатель,объясняется условиями его возникновения. В лекции нет возможности сохранитьбесстрастность научного трактата. Более того, перед лектором стоит задачаудержать внимание слушателей в течение почти двух часов. Необходимостьвызвать немедленную реакцию привела к тому, что один и тот же предметобсуждался неоднократно, например в первый раз в связи с толкованиемсновидений, а затем в связи с проблемами неврозов. Вследствие такой подачиматериала некоторые важные темы, как, например, бессознательное, нельзя былоисчерпывающе представить в каком-то одном месте, к ним приходилосьнеоднократно возвращаться и снова их оставлять, пока не представлялась новаявозможность что-то прибавить к уже имеющимся знаниям о них. Тот, кто знаком с психоаналитической литературой, найдет в этом"Введении" немногое из того, что было бы ему неизвестно из других, болееподробных публикаций. Однако потребность дать материал в целостном,завершенном виде вынудила автора привлечь в отдельных разделах (об этиологиистраха, истерических фантазиях) ранее не использованные данные. Вена, весна 1917 г. З. Фрейд

ПЕРВАЯ ЛЕКЦИЯ *

ВВЕДЕНИЕ

Уважаемые дамы и господа! Мне неизвестно, насколько каждый из вас излитературы или понаслышке знаком с психоанализом. Однако само название моихлекций -- "Элементарное введение в психоанализ" -- предполагает, что выничего не знаете об этом и готовы получить от меня первые сведения. Смею всеже предположить, что вам известно следующее: психоанализ является одним изметодов лечения нервнобольных; и тут я сразу могу привести вам пример,показывающий, что в этой области кое-что делается по-иному или даженаоборот, чем принято в медицине. Обычно, когда больного начинают лечитьновым для него методом, ему стараются внушить, что опасность не так велика,и уверить его в успехе лечения. Я думаю, это совершенно оправданно, так кактем самым мы повышаем шансы на успех. Когда же мы начинаем лечить невротикаметодом психоанализа, мы действуем иначе. Мы говорим ему о трудностяхлечения, его продолжительности, усилиях и жертвах, связанных с ним. Что жекасается успеха, то мы говорим, что не можем его гарантировать, поскольку онзависит от поведения больного, его понятливости, сговорчивости и выдержки.Естественно, у нас есть веские основания для такого как будто бынеправильного подхода к больному, в чем вы, видимо, позднее сможетеубедиться сами. Не сердитесь, если я на первых порах буду обращаться с вами так же, какс этими нервнобольными. Собственно говоря, я советую вам отказаться от мыслиприйти сюда во второй раз. Для этого сразу же хочу показать вам, какиенесовершенства неизбежно присущи обучению психоанализу и какие трудностивозникают в процессе выработки собственного суждения о нем. Я покажу вам,как вся направленность вашего предыдущего образования и все привычное вашемышление будут неизбежно делать вас противниками психоанализа и скольконужно будет вам преодолеть, чтобы совладать с этим инстинктивнымсопротивлением. Что вы поймете в психоанализе из моих лекций, заранеесказать, естественно, трудно, однако могу твердо обещать, что, прослушав их,вы не научитесь проводить психоаналитическое исследование и лечение. Если жесреди вас найдется кто-то, кто не удовлетворится беглым знакомством спсихоанализом, а захочет прочно связать себя с ним, я не только не посоветуюэто сделать, но всячески стану его предостерегать от этого шага.Обстоятельства таковы, что подобный выбор профессии исключает для неговсякую возможность продвижения в университете. Если же такой врач займетсяпрактикой, то окажется в обществе, не понимающем его устремлений,относящемся к нему с недоверием и враждебностью и ополчившем против него всескрытые темные силы. Возможно, кое-какие моменты, сопутствующие войне,свирепствующей ныне в Европе, дадут вам некоторое представление о том, чтосил этих -- легионы. Правда, всегда найдутся люди, для которых новое в познании имеет своюпривлекательность, несмотря на все связанные с этим неудобства. И есликто-то из вас из их числа и, несмотря на мои предостережения, придет сюдаснова, я буду рад приветствовать его. Однако вы все вправе знать, какиетрудности связаны с психоанализом. Во-первых, следует указать на сложность преподавания психоанализа иобучения ему. На занятиях по медицине вы привыкли к наглядности. Вы видитеанатомический препарат, осадок при химической реакции, сокращение мышцы прираздражении нервов. Позднее вам показывают больного, симптомы его недуга,последствия болезненного процесса, а во многих случаях и возбудителейболезни в чистом виде. Изучая хирургию, вы присутствуете при хирургическихвмешательствах для оказания помощи больному и можете сами провести операцию.В той же психиатрии осмотр больного дает вам множество фактов,свидетельствующих об изменениях в мимике, о характере речи и поведении,которые весьма впечатляют. Таким образом, преподаватель в медицине играетроль гида-экскурсовода, сопровождающего вас по музею, в то время как вы самивступаете в непосредственный контакт с объектами и благодаря собственномувосприятию убеждаетесь в существовании новых для нас явлений. В психоанализе, к сожалению, все обстоит совсем по-другому. Прианалитическом лечении не происходит ничего, кроме обмена словами междупациентом и врачом. Пациент говорит, рассказывает о прошлых переживаниях инынешних впечатлениях, жалуется, признается в своих желаниях и чувствах.Врач же слушает, стараясь управлять ходом мыслей больного, кое о чемнапоминает ему, удерживает его внимание в определенном направлении, даетобъяснения и наблюдает за реакциями приятия или неприятия, которые он такимобразом вызывает у больного. Необразованные родственники наших больных,которым импонирует лишь явное и ощутимое, а больше всего действия, какиеможно увидеть разве что в кинематографе, никогда не упустят случаяусомниться: "Как это можно вылечить болезнь одними разговорами?" Это,конечно, столь же недальновидно, сколь и непоследовательно. Ведь те же самыелюди убеждены, что больные "только выдумывают" свои симптомы. Когда-то словабыли колдовством, слово и теперь во многом сохранило свою прежнюючудодейственную силу. Словами один человек может осчастливить другого илиповергнуть его в отчаяние, словами учитель передает свои знания ученикам,словами оратор увлекает слушателей и способствует определению их суждений ирешений. Слова вызывают аффекты и являются общепризнанным средствомвоздействия людей друг на друга. Не будем же недооценивать использованиеслова в психотерапии и будем довольны, если сможем услышать слова, которымиобмениваются аналитик и его пациент. Но даже и этого нам не дано. Беседа, в которой и заключаетсяпсихоаналитическое лечение, не допускает присутствия посторонних; ее нельзяпродемонстрировать. Можно, конечно, на лекции по психиатрии показатьучащимся неврастеника или истерика. Тот, пожалуй, расскажет о своих жалобахи симптомах, но не больше того. Сведения, нужные психоаналитику, он можетдать лишь при условии особого расположения к врачу; однако он тут жезамолчит, как только заметит хоть одного свидетеля, индифферентного к нему.Ведь эти сведения имеют отношение к самому интимному в его душевной жизни,ко всему тому, что он, как лицо социально самостоятельное, вынужден скрыватьот других, а также к тому, в чем он как цельная личность не хочет признатьсядаже самому себе. Таким образом, беседу врача, лечащего методом психоанализа, нельзяуслышать непосредственно. Вы можете только узнать о ней и познакомитесь спсихоанализом в буквальном смысле слова лишь понаслышке. К собственномувзгляду на психоанализ вам придется прийти в необычных условиях, посколькусведения о нем вы получаете как бы из вторых рук. Во многом это зависит оттого доверия, с которым вы относитесь к посреднику. Представьте себе теперь, что вы присутствуете на лекции не попсихиатрии, а по истории, и лектор рассказывает вам о жизни и военныхподвигах Александра Македонского. На каком основании вы верите вдостоверность его сообщений? Сначала кажется, что здесь еще сложнее, чем впсихоанализе, ведь профессор истории не был участником походов Александратак же, как и вы; психоаналитик, по крайней мере, сообщает вам о том, в чемон сам играл какую-то роль. Но тут наступает черед тому, что заставляет насповерить историку. Он может сослаться на свидетельства древних писателей,которые или сами были современниками Александра, или по времени жили ближе кэтим событиям, т. е. на книги Диодора, Плутарха, Арриана и др.; он покажетвам изображения сохранившихся монет и статуй царя, фотографию помпейскоймозаики битвы при Иссе. Однако, строго говоря, все эти документы доказываюттолько то, что уже более ранние поколения верили в существование Александраи в реальность его подвигов, и вот с этого и могла бы начаться ваша критика.Тогда вы обнаружите, что не все сведения об Александре достоверны и не всеподробности можно проверить, но я не могу предположить, чтобы вы покинулилекционный зал, сомневаясь в реальности личности Александра Македонского.Ваша позиция определится главным образом двумя соображениями: во-первых,вряд ли у лектора есть какие-то мыслимые мотивы, побудившие выдавать зареальное то, что он сам не считает таковым, и, во-вторых, все доступныеисторические книги рисуют события примерно одинаково. Если вы затемобратитесь к изучению древних источников, вы обратите внимание на те жеобстоятельства, на возможные побудительные мотивы посредников и на сходстворазличных свидетельств. Результаты вашего исследования наверняка успокоятвас насчет Александра, однако они, вероятно, будут другими, если речь зайдето таких личностях, как Моисей или Нимрод.* О том, какие сомнения могутвозникнуть у вас относительно доверия к лектору-психоаналитику, вы узнаетепозже. Теперь вы вправе задать вопрос: если у психоанализа нет никакихобъективных подтверждений и нет возможности его продемонстрировать, то какже его вообще можно изучить и убедиться в правоте его положений?Действительно, изучение психоанализа дело нелегкое, и лишь немногиепо-настоящему овладевают им, однако приемлемый путь, естественно,существует. Психоанализом овладевают прежде всего на самом себе, приизучении своей личности. Это не совсем то, что называется самонаблюдением,но в крайнем случае психоанализ можно рассматривать как один из его видов.Есть целый ряд распространенных и общеизвестных психических явлений, которыепри некотором овладении техникой изучения самого себя могут стать предметамианализа. Это дает возможность убедиться в реальности процессов, описываемыхв психоанализе, и в правильности их понимания. Правда, успешностьпродвижения по этому пути имеет свои пределы. Гораздо большего можнодостичь, если тебя обследует опытный психоаналитик, если на собственном Яиспытываешь действие анализа и можешь от другого перенять тончайшую техникуэтого метода. Конечно, этот прекрасный путь доступен лишь каждому отдельно,а не всем сразу. ---------------------------------------- * Нимрод (или Немврод) по библейской легенде -- основатель Вавилонскогоцарства. -- Прим. ред. перевода. Другое затруднение в понимании психоанализа лежит не в нем, а в вассамих, поскольку вы до сих пор занимались изучением медицины. Стиль вашегомышления, сформированный предшествующим образованием, далек отпсихоаналитического. Вы привыкли обосновывать функции организма и ихнарушения анатомически, объяснять их химически и физически и пониматьбиологически, но никогда ваши интересы не обращались к психической жизни,которая как раз и является венцом нашего удивительно сложного организма. Апосему психологический подход вам чужд, и вы привыкли относиться к нему снедоверием, отказывая ему в научности и отдавая его на откупнепрофессионалам, писателям, натурфилософам и мистикам. Такаяограниченность, безусловно, только вредит вашей врачебной деятельности, таккак больной предстает перед вами прежде всего своей душевной стороной, какэто и происходит во всех человеческих отношениях, и я боюсь, что в наказаниеза то вам придется поделиться терапевтической помощью, которую вы стремитесьоказать, с самоучками, знахарями и мистиками, столь презираемыми вами. Мне ясно, чем оправдывается этот недостаток в вашем образовании. Вам нехватает философских знаний, которыми вы могли бы пользоваться в вашейврачебной практике. Ни спекулятивная философия, ни описательная психология,ни так называемая экспериментальная психология, смежная с физиологиейчувств, как они преподносятся в учебных заведениях, не в состоянии сказатьвам что-нибудь вразумительное об отношении между телом и душой, дать ключ кпониманию возможного нарушения психических функций1. Правда, в рамкахмедицины описанием наблю- ---------------------------------------- 1 Скептическое отношение Фрейда к экспериментальной психологии моглобыть обусловлено тем, что центральная для него проблема мотивациипервоначально не подвергалась серьезному экспериментальному изучению. Лишьвпоследствии в ряде исследований (в частности, у К. Левина и его школы) этапроблема становится областью применения экспериментальных методов. даемых психических расстройств и составлением клинической картиныболезней занимается психиатрия, но ведь в часы откровенности психиатры самивысказывают сомнения в том, заслуживают ли их описания названия науки.Симптомы, составляющие эти картины болезней, не распознаны по своемупроисхождению, механизму и взаимной связи; им соответствуют либонеопределенные изменения анатомического органа души, либо такие изменения,которые ничего не объясняют. Терапевтическому воздействию эти психическиерасстройства доступны только тогда, когда их можно обнаружить по побочнымпроявлениям какого-то иного органического изменения. Психоанализ как раз и стремится восполнить этот пробел. Он предлагаетпсихиатрии недостающую ей психологическую основу, надеясь найти ту общуюбазу, благодаря которой становится понятным сочетание соматическогонарушения с психическим. Для этого психоанализ должен избегать любой чуждойему посылки анатомического, химического или физиологического характера ипользоваться чисто психологическими вспомогательными понятиями -- вот почемуя опасаюсь, что он покажется вам сначала столь необычным. В следующем затруднении я не хочу обвинять ни вас, ни ваше образование,ни вашу установку. Двумя своими положениями анализ оскорбляет весь мир ивызывает к себе его неприязнь; одно из них наталкивается наинтеллектуальные, другое -- на морально-эстетические предрассудки. Не следует, однако, недооценивать эти предрассудки; это властные силы,побочный продукт полезных и даже необходимых изменений в ходе развитиячеловечества. Они поддерживаются нашими аффективными силами, и бороться сними трудно. Согласно первому коробящему утверждению психоанализа, психическиепроцессы сами по себе бессознательны, сознательны лишь отдельные акты истороны душевной жизни. Вспомните, что мы, наоборот, привыклиидентифицировать психическое и сознательное. Именно сознание считается у насосновной характерной чертой психического, а психология -- наукой осодержании сознания. Да, это тождество кажется настолько само собойразумеющимся, что возражение против него представляется нам очевиднойбессмыслицей, и все же психоанализ не может не возражать, он не можетпризнать идентичность сознательного и психического1. Согласно егоопределению, психическое ---------------------------------------- 1 Фрейд постоянно подчеркивал, что психоанализ открыл областьбессознательных душевных процессов, тогда как все остальные концепцииидентифицируют психику и сознание. Рассматривая эту позицию в историческойперспективе, следует подчеркнуть, что Фрейд неадекватно оценивал общуюситуацию в психологической науке. Понятие бессознательной психики быловведено Лейбницем, философскую концепцию которого Гербарт перевел на языкдоступной эмпирическому анализу "статики и динамики представлений". Переходот умозрительных конструкций, включавших в себя понятие о бессознательнойпсихике (в частности, философии Шопенгауэра), к использованию вэкспериментальной науке наметился в середине XIX в., когда изучение функцийорганов чувств и высших нервных центров побудило естествоиспытателейобратиться к указанному понятию с целью объяснения фактов, несовместимых совзглядом на психику как область явлений сознания. Гельмгольц выдвигаетпонятие о "бессознательных умозаключениях" как механизме построениясенсорного образа. Предположение о бессознательной психике лежало в основепсихофизики Фехнера. Согласно Сеченову, "бессознательные ощущения", иличувствования, служат регуляторами двигательной активности. Отождествлениепсихики и сознания отвергали и многие другие исследователи. Действительнаяновизна концепции Фрейда связана с разработкой проблем неосознаваемоймотивации, изучением неосознаваемых компонентов в структуре личности идинамических отношений между ними. представляет собой процессы чувствования, мышления, желания, и этоопределение допускает существование бессознательного мышления ибессознательного желания. Но данное утверждение сразу же роняет его в глазахвсех приверженцев трезвой научности и заставляет подозревать, чтопсихоанализ -- фантастическое тайное учение, которое бродит в потемках,желая ловить рыбу в мутной воде. Вам же, уважаемые слушатели, пока ещенепонятно, по какому праву столь абстрактное положение, как "психическоеесть сознательное", я считаю предрассудком, вы, может быть, также недогадываетесь, что могло привести к отрицанию бессознательного, если таковоесуществует, и какие преимущества давало такое отрицание. Вопрос о том,тождественно ли психическое сознательному или же оно гораздо шире, можетпоказаться пустой игрой слов, но смею вас заверить, что признаниесуществования бессознательных психических процессов ведет к совершенно новойориентации в мире и науке. Вы даже не подозреваете, какая тесная связь существует между этимпервым смелым утверждением психоанализа и вторым, о котором речь пойдетниже. Это второе положение, которое психоанализ считает одним из своихдостижений, утверждает, что влечения, которые можно назвать сексуальными вузком и широком смыслах слова, играют невероятно большую и до сих порнепризнанную роль в возникновении нервных и психических заболеваний. Болеетого, эти же сексуальные влечения участвуют в создании высших культурных,художественных и социальных ценностей человеческого духа, и их вклад нельзянедооценивать. По собственному опыту знаю, что неприятие этого результатапсихоаналитического исследования является главным источником сопротивления,с которым оно сталкивается. Хотите знать, как мы это себе объясняем? Мысчитаем, что культура была создана под влиянием жизненной необходимости засчет удовлетворения влечений, и она по большей части постоянно воссоздаетсяблагодаря тому, что отдельная личность, вступая в человеческое общество,снова жертвует удовлетворением своих влечений в пользу общества. Среди этихвлечений значительную роль играют сексуальные; при этом они сублимируются,т. е. отклоняются от своих сексуальных целей, и направляются на целисоциально более высокие, уже не сексуальные1. Эта конструкция, однако,весьма неустойчива, сексуальные влечения подавляются с трудом, и каждому, ---------------------------------------- 1 Психоанализ, как явствует из этих положений, не ограничивалсяпритязанием на построение новой психологии и нового учения об этиологиинервных и психических заболеваний. Выйдя за границы этих направлений, онстал претендовать на объяснение движущих сил развития человеческого обществаи отношений между личностью и культурой. Такое отношение трактовалось какизначально антагонистическое. Это следовало уже из исходных позиций Фрейда,согласно которым сексуальные влечения и агрессивные инстинкты, образуяглубинные, биологические по своей сущности основы личности, несовместимы стеми требованиями, которые навязывают ей социальная среда с ее нравственныминормами. кому предстоит включиться в создание культурных ценностей, грозитопасность, что его сексуальные влечения не допустят такого их применения.Общество не знает более страшной угрозы для своей культуры, чемвысвобождение сексуальных влечений и их возврат к изначальным целям. Итак,общество не любит напоминаний об этом слабом месте в его основании, оно незаинтересовано в признании силы сексуальных влечений и в выяснении значениясексуальной жизни для каждого, больше того, из воспитательных соображенийоно старается отвлечь внимание от всей этой области. Поэтому оно стольнетерпимо к вышеупомянутому результату исследований психоанализа и охотнеевсего стремится представить его отвратительным с эстетической точки зрения инепристойным или даже опасным с точки зрения морали. Но такими выпадаминельзя опровергнуть объективные результаты научной работы. Если уж выдвигатьвозражения, то они должны быть обоснованы интеллектуально. Ведь человекусвойственно считать неправильным то, что ему не нравится, и тогда легконаходятся аргументы для возражений. Итак, общество выдает нежелательное занеправильное, оспаривая истинность психоанализа логическими и фактическимиаргументами, подсказанными, однако, аффектами, и держится за этивозражения-предрассудки, несмотря на все попытки их опровергнуть. Смею вас заверить, уважаемые дамы и господа, что, выдвигая это спорноеположение, мы вообще не стремились к тенденциозности. Мы хотели лишьпоказать фактическое положение вещей, которое, надеемся, мы познали впроцессе упорной работы. Мы и теперь считаем себя вправе отклонить всякоевторжение подобных практических соображений в научную работу, хотя мы еще неуспели убедиться в обоснованности тех опасений, которые имеют следствием этисоображения. Таковы лишь некоторые из тех затруднений, с которыми вам предстоитстолкнуться в процессе занятий психоанализом. Для начала, пожалуй, более чемдостаточно. Если вы сумеете преодолеть негативное впечатление от них, мыпродолжим наши беседы.

ВТОРАЯ ЛЕКЦИЯ

ОШИБОчНЫЕ ДЕЙСТВИџ Уважаемые дамы и господа! Мы начнем не с предположений, а сисследования. Его объектом будут весьма известные, часто встречающиеся имало привлекавшие к себе внимание явления, которые, не имея ничего общего сболезнью, наблюдаются у любого здорового человека. Это так называемые ошибочные действия 1 (Fehlleistungen) человека: оговорки (Versprechen) --когда, желая что-либо сказать, кто-то вместо одного слова употребляетдругое; описки -- когда то же самое происходит при письме, что может бытьзамечено или остаться незамеченным; очитки (Verlesen) -- когда читают не то,что напечатано или написано; ослышки (Verhцren) -- когда человек слышит нето, что ему говорят, нарушения слуха по органическим причинам сюда, конечно,не относятся. В основе другой группы таких явлений лежит забывание (Vergessen), но не длительное, а временное, когда человек не можетвспомнить, например, имени (Name), которое он наверняка знает и обычно затемвспоминает, или забывает выполнить намерение (Vorsatz), о которомпозднее вспоминает, а забывает лишь на определенный момент. В третьей группеявлений этот временной аспект отсутствует, как, например, при запрятывании (Verlegen), когда какой-либо предмет куда-то убираешь,так что не можешь его больше найти, или при совершенно аналогичном затеривании (Verlieren). Здесь перед нами забывание, к которомуотносишься иначе, чем к забыванию другого рода; оно вызывает удивление илидосаду, вместо того чтобы мы считали его естественным. Сюда же относятсяопределенные ошибки-заблуждения (Irrtьmer),* которые также имеютвременной аспект, когда на какое-то время веришь чему-то, о чем до и послезнаешь, что это не соответствует действительности, и целый ряд подобныхявлений, имеющих различные названия. ---------------------------------------- 1 Изучение ошибочных действий являлось одной из главных темпсихологических исследований Фрейда. Этой теме специально посвящена егоработа "Психопатология обыденной жизни" (1901). Внутреннее сходство всех этих случаев выражается приставкой "о-" или"за-" (Ver-) в их названиях. Почти все они весьма несущественны, вбольшинстве своем скоропреходящи и не играют важной роли в жизни человека.Только изредка какой-нибудь из них, например затеривание предметов,приобретает известную практическую значимость. Именно поэтому на них необращают особого внимания, вызывают они лишь слабые эмоции и т. д. Именно к этим явлениям я и хочу привлечь теперь ваше внимание. Но вынедовольно возразите мне: "В мире, как и в душевной жизни, более частной егообласти, есть столько великих тайн, в области психических расстройств такмного удивительного, которое нуждается в объяснении и заслуживает его, что,пра- ---------------------------------------- * Слово "Irrtum" переводится буквально как "ошибка", "заблуждение". Внастоящем издании оно в зависимости от контекста переводится либо как"ошибка", либо как "ошибка-заблуждение". -- Прим. ред. перевода. во, жаль тратить время на такие мелочи. Если бы вы могли объяснить нам,каким образом человек с хорошим зрением и слухом среди бела дня можетувидеть и услышать то, чего нет, а другой вдруг считает, что его преследуютименно те, кого он до сих пор больше всех любил, или самым остроумнымобразом защищает химеры, которые любому ребенку покажутся бессмыслицей, мыеще как-нибудь признали бы психоанализ. Но если он предлагает нам лишьразбираться в том, почему оратор вместо одного слова говорит другое илипочему домохозяйка куда-то запрятала свои ключи, да и в других подобныхпустяках, то мы сумеем найти лучшее применение своему времени и интересам".Я бы вам ответил: "Терпение, уважаемые дамы и господа!" Я считаю, что вашакритика бьет мимо цели. Действительно, психоанализ не может похвастатьсятем, что никогда не занимался мелочами. Напротив, материалом для егонаблюдений как раз и служат те незаметные явления, которые в других наукахотвергаются как недостойные внимания, считаются, так сказать, отбросами мираявлений. Но не подменяете ли вы в вашей критике значимость проблем ихвнешней яркостью? Разве нет весьма существенных явлений, которые могут приопределенных обстоятельствах и в определенное время выдать себя самыминезначительными признаками? Я с легкостью могу привести много примеров такихситуаций. По каким ничтожным признакам вы, сидящие здесь молодые люди,замечаете, что завоевали благосклонность дамы? Разве для этого вы ждетеобъяснений в любви, пылких объятий, а недостаточно ли вам едва заметноговзгляда, беглого движения, чуть затянувшегося рукопожатия? И если вы, будучикриминалистом, участвуете в расследовании убийства, разве рассчитываете вы всамом деле. что убийца оставил вам на месте преступления свою фотографию с адресом, и не вынуждены ли выдовольствоваться более слабыми и не столь явными следами присутствияличности, которую ищете? Так что не будем недооценивать незначительныепризнаки, может быть, они наведут нас на след чего-нибудь более важного. Авпрочем, я, как и вы, полагаю, что великие проблемы мира и науки должныинтересовать нас прежде всего. Но обычно очень мало пользы от того, чтокто-то во всеуслышание заявил о намерении сразу же приступить к исследованиютой или иной великой проблемы. Часто в таких случаях не знают, с чегоначать. В научной работе перспективнее обратиться к изучению того, что тебяокружает и что более доступно для исследования. Если это делать достаточноосновательно, непредвзято и терпеливо, то, если посчастливится, даже такаявесьма непритязательная работа может открыть путь к изучению великихпроблем, поскольку как все связано со всем, так и малое соединяется свеликим. Вот так бы я рассуждал, чтобы пробудить ваш интерес к анализу кажущихсятакими ничтожными ошибочных действий здоровых людей. А теперь поговорим скем-нибудь, кто совсем не знаком с психоанализом, и спросим, как онобъясняет происхождение этих явлений. Прежде всего он, видимо, ответит: "О, это не заслуживает каких-либообъяснений; это просто маленькие случайности". Что же он хочет этим сказать?Выходит, существуют настолько ничтожные события, выпадающие из цепи мировыхсобытий, которые с таким же успехом могут как произойти, так и не произойти?Если кто-то нарушит, таким образом, естественный детерминизм водном-единственном месте, то рухнет все научное мировоззрение. Тогда можно поставить ему в упрек, что религиозное мировоззрение кудапоследовательнее, когда настойчиво заверяет, что ни один волос не упадет сголовы без божьей воли [букв.: ни один воробей не упадет с крыши без божьейволи]. Думаю, что наш друг не будет делать выводы из своего первого ответа,он внесет поправку и скажет, что если эти явления изучать, то, естественно,найдутся и для них объяснения. Они могут быть вызваны небольшимиотклонениями функций, неточностями в психической деятельности приопределенных условиях. Человек, который обычно говорит правильно, можетоговориться: 1) если ему нездоровится и он устал; 2) если он взволнован; 3)если он слишком занят другими вещами. Эти предположения легко подтвердить.Действительно, оговорки встречаются особенно часто, когда человек устал,если у него болит голова или начинается мигрень. В этих же условиях легкопроисходит забывание имен собственных. Для некоторых лиц такое забываниеимен собственных является признаком приближающейся мигрени. В волнении такжечасто путаешь слова; захватываешь "по ошибке" не те предметы, забываешь онамерениях, да и производишь массу других непредвиденных действий порассеянности, т. е. если внимание сконцентрировано на чем-то другом.Известным примером такой рассеянности может служить профессор из FliegendeBlдtter, который забывает зонт и надевает чужую шляпу, потому что думает опроблемах своей будущей книги. По собственному опыту все мы знаем онамерениях и обещаниях, забытых из-за того, что нас слишком захватилокакое-то другое переживание. Это так понятно, что, по-видимому, не может вызвать возражений. Правда,может быть, и не так интересно, как мы ожидали. Посмотрим же на этиошибочные действия повнимательнее. Условия, которые, по предположению,необходимы для возникновения этих феноменов, различны. Недомогание и нарушение кровообращенияявляются физиологическими причинами нарушений нормальной деятельности;волнение, усталость, рассеянность -- причины другого характера, которыеможно назвать психофизиологическими. Теоретически их легко можно объяснить.При усталости, как и при рассеянности и даже при общем волнении, вниманиераспределяется таким образом, что для соответствующего действия его остаетсяслишком мало. Тогда это действие выполняется неправильно или неточно. Легкоенедомогание и изменения притока крови к головному мозгу могут вызвать такойже эффект, т. е. повлиять на распределение внимания. Таким образом, во всехслучаях дело сводится к результатам расстройства внимания органической илипсихической этиологии. Из всего этого для психоанализа как будто немного можно извлечь. У насможет опять возникнуть искушение оставить эту тему. Но при ближайшемрассмотрении оказывается, что не все ошибочные действия можно объяснитьданной теорией внимания или, во всяком случае, они объясняются не только ею.Опыт показывает, что ошибочные действия и забывание проявляются и у лиц,которые не устали, не рассеяны и не взволнованы, разве что им припишут этоволнение после сделанного ошибочного действия, но сами они его неиспытывали. Да и вряд ли можно свести все к простому объяснению, чтоусиление внимания обеспечивает правильность действия, ослабление же нарушаетего выполнение. Существует большое количество действий, чисто автоматическихи требующих минимального внимания, которые выполняются при этом абсолютноуверенно. На прогулке часто не думаешь, куда идешь, однако не сбиваешься спути и приходишь, куда хотел. Во всяком случае, обычно бывает так. Хорошийпианист не думает о том, какие клавиши ему нажимать. Он, конечно, можетошибиться, но если бы автоматическая игра способствовала увеличению числаошибок, то именно виртуозы, игра которых совершенно автоматизированаблагодаря упражнениям, ошибались бы чаще всех. Мы видим как раз обратное:многие действия совершаются особенно уверенно, если на них не обращатьвнимания, а ошибочное действие возникает именно тогда, когда правильностиего выполнения придается особое значение и отвлечение внимания никак непредполагается. Можно отнести это на счет "волнения", но непонятно, почемуоно не усиливает внимания к тому, что так хочется выполнить. Когда в важнойречи или в разговоре из-за оговорки высказываешь противоположное тому, чтохотел сказать, вряд ли это можно объяснить психофизиологической теорией илитеорией внимания1. В ошибочных действиях есть также много незначительных побочных явлений,которые не поняты и не объяснены до сих пор существующими теориями.Например, когда на время забудется слово, то чувствуешь досаду, хочешь вочто бы то ни стало вспомнить его и никак не можешь отделаться от этогожелания. Почему же рассердившемуся не удается, как он ни старается,направить внимание на слово, которое, как он утверждает, "вертится наязыке", но это ---------------------------------------- 1 Проблема автоматизации действий выступила в психологии в связи сизучением навыков, т. е. системы движений, реализуемых без прямойсознательно-волевой регуляции. Положение о том, что многие психическиефункции осуществляются точнее, когда на них не направлено внимание, являетсяв психологии общепринятым. Примеры того, как внимание мешает автоматическомупроцессу, который играет определенную роль в понимании острот, содержатся вкниге Фрейда "Остроумие и его отношение к бессознательному" (1905). слово тут же вспоминается, если его скажет кто-то другой? Или бываютслучаи, когда ошибочные действия множатся, переплетаются друг с другом,заменяют друг друга. В первый раз забываешь о свидании, другой раз с твердымнамерением не забыть о нем оказывается, что перепутал час. Хочешь окольнымпутем вспомнить забытое слово, в результате забываешь второе, которое должнобыло помочь вспомнить первое. Стараешься припомнить теперь второе,ускользает третье и т. д. То же самое происходит и с опечатками, которыеследует понимать как ошибочные действия наборщика. Говорят, такая устойчиваяопечатка пробралась как-то в одну социал-демократическую газету. В сообщенииоб одном известном торжестве можно было прочесть: "Среди присутствующих былего величество корнпринц". На следующий день появилось опровержение:"Конечно, следует читать кнорпринц". В таких случаях любят говорить онечистой силе, злом духе наборного ящика и тому подобных вещах, выходящих зарамки психофизиологической теории опечатки. Я не знаю, известно ли вам, что оговорку можно спровоцировать, таксказать, вызвать внушением. По этому поводу рассказывают анекдот: как-тоновичку поручили важную роль на сцене; в Орлеанской деве он должен былдоложить королю, что коннетабль отсылает свой меч (der Connetable schicktsein Schwert zurьck). Игравший главную роль подшутил над робким новичком иво время репетиции несколько раз подсказал ему вместо нужных слов:комфортабль отсылает свою лошадь (der Komfortabel schickt sein Pferd zurьck)и добился своего. На представлении несчастный дебютант оговорился, хотя егопредупреждали об этом, а может быть, именно потому так и случилось. Все эти маленькие особенности ошибочных действий нельзя объяснитьтолько теорией отвлечения внимания. Но это еще не значит, что эта теория неправильна. Ей,пожалуй, чего-то не хватает, какого-то дополнительного утверждения для того,чтобы она полностью нас удовлетворяла. Но некоторые ошибочные действия можнорассмотреть также и с другой стороны. Начнем с оговорки, она больше всего подходит нам из ошибочных действий.Хотя с таким же успехом мы могли бы выбрать описку или очитку. Сразу жеследует сказать, что до сих пор мы спрашивали только о том, когда, при какихусловиях происходит оговорка, и только на этот вопрос мы и получали ответ.Но можно также заинтересоваться другим и попытаться узнать: почему человекоговорился именно так, а не иначе; следует обратить внимание на то, чтопроисходит при оговорке. Вы понимаете, что пока мы не ответим на этотвопрос, пока мы не объясним результат оговорки с психологической точкизрения, это явление останется случайностью, хотя физиологическое объяснениеему и можно будет найти. Если мне случится оговориться, я могу это сделать вбесконечно многих вариантах, вместо нужного слова можно сказать тысячудругих, нужное слово может получить бесчисленное множество искажений.Существует ли что-то, что заставляет меня из всех возможных оговорок сделатьименно такую, или это случайность, произвол и тогда, может быть, на этотвопрос нельзя ответить ничего разумного? Два автора, Мерингер и Майер (один -- филолог, другой -- психиатр),попытались в 1895 г. именно с этой стороны подойти к вопросу об оговорках.Они собрали много примеров и просто описали их. Это, конечно, еще не даетникакого объяснения оговоркам, но позволяет найти путь к нему. Авторыразличают следующие искажения, возникающие из-за оговорок: перемещения (Vertauschungen), предвосхищения (Vorklдnge), отзвуки(Nachklдnge), смешения, или контаминации (Vermengungen, oderKontaminationen), и замещения, или субституции (Ersetzungen, oderSubstitutionen). Я приведу вам примеры, предложенные авторами для этихосновных групп. Случай перемещения: Die Milo von Venus вместо die Venus vonMilo [перемещение в последовательности слов -- Милое из Венеры вместо Венерыиз Милоса]: предвосхищение: Es war mir auf der Schivest. auf der Brust soschwer [Мне было на душе (доел.: в груди) так тяжело, но вначале вместослова "Brust" -- грудь -- была сделана оговорка "Schwest", в которойотразилось предвосхищаемое слово "schwer" -- тяжело]. Примером отзвука можетслужить неудачный тост: Ich fordere Sie auf, auf das Wohl unseres ChefsaufzustoЯen [Предлагаю Вам выпить (досл.: чокнуться) за здоровье нашегошефа; но вместо anstoЯen -- чокнуться -- сказано: auf stoЯen -- отрыгнуть].Эти три вида оговорок довольно редки. Чаще встречаются оговорки из-застяжения или смешения, например, когда молодой человек заговаривает с дамой:Wenn Sie gestatten mein Frдulein, mцchte ich Sie gerne begleit-digen [ЕслиВы разрешите, барышня, я Вас провожу; но в слово "begleiten" -- проводить --вставлены еще три буквы "dig"]. В слове begleit-digen кроется, кроме слова begleiten [проводить], очевидно, еще слово beleidigen [оскорбить]. (Молодойчеловек, видимо, не имел большого успеха у дамы.) На замещение авторыприводят пример: Ich gebe die Prдparate in den Briefkasten anstattBrutkasten [Я ставлю препараты в почтовый ящик вместо термостата]. Объяснение, которое оба автора пытаются вывести из своего собранияпримеров, совершенно недостаточно. Они считают, что звуки и слоги в словеимеют различную значимость и иннервация более значимого элемента влияет наиннервацию менее значимого. При этом авторы ссылаются на редкие случаипредвосхищения и отзвука; в случаях же оговорок другого типа эти звуковыепредпочтения, если они вообще существуют, не играют никакой роли. Чаще всегопри оговорке употребляют похожее по звучанию слово, этим сходством иобъясняют оговорку. Например, в своей вступительной речи профессор заявляет:Ich bin nicht geneigt (geeignet), die Verdienste meines sehr geschдtztenVorgдngers zu wьrdigen [Я не склонен (вместо неспособен) оценить заслугисвоего уважаемого предшественника]. Или другой профессор: Beim weiblichenGenitale hat man trotz vieler Versuchungen. Pardon: Versuche. [В женскихгениталиях, несмотря на много искушений, простите, попыток.]. Но самой обычной и в то же время самой поразительной оговоркой являетсята, когда произносится как раз противоположное тому, что собирался сказать.При этом соотношение звуков и влияние сходства, конечно, не имеют значения,а замену можно объяснить тем, что противоположности имеют понятийное родствои в психологической ассоциации особенно сближаются. Можно привестиисторические примеры такого рода: президент нашей палаты депутатов открылкак-то заседание следующими словами: "Господа, я признаю числоприсутствующих достаточным и объявляю заседание закрытым". Так жепредательски, как соотношение противоположностей, могут подвести другиепривычные ассоциации, которые иногда возникают совсем некстати. Так,например, рассказывают, что на торжественном бракосочетании детей Г.Гельмгольца и знаменитого изобретателя и крупного промышленника В. Сименсаизвестный физиолог Дюбуа-Реймон произнес приветственную речь.1 Он закончил свой вполне блестящий тост словами: "Итак, даздравствует новая фирма Сименс и Галске". Это было, естественно, названиестарой фирмы. Сочетание этих двух имен так же обычно для жителя Берлина, как"Ридель и Бойтель" для жителя Вены. Таким образом, мы должны к соотношению звуков и сходству слов прибавитьвлияние словесных ассоциаций. Но и этого еще недостаточно. В целом рядеслучаев оговорку едва ли можно объяснить без учета того, что было сказано впредшествующем предложении или же что предполагалось сказать. Итак, можносчитать, что это опять случай отзвука, как по Мерингеру, но только болееотдаленно связанный по смыслу. Должен признаться, что после всех этихобъяснений может сложиться впечатление, что мы теперь еще более далеки отпонимания оговорок, чем когда-либо! Но надеюсь, что не ошибусь, высказав предположение, что во времяпроведенного исследования у всех у нас возникло иное впечатление от примеровоговорок, которое стоило бы проанализировать. Мы исследовали условия, прикоторых оговорки вообще возникают, определили, что влияет на особенностиискажений при оговорках, но совсем не рассмотрели эффекта оговорки самого посебе, безотносительно к ее возникновению. Если мы решимся на это, тонеобходима ---------------------------------------- 1 Гельмгольц Г. (1821-1894) -- выдающийся немецкий естествоиспытатель.Обосновал закон сохранения и превращения энергии. Один из создателейсовременной психофизиологии. Дюбуа-Реймон Д. (1818-1896) -- немецкий физиолог. Автор классическихработ по электрофизиологии. Гельмгольц и Дюбуа-Реймон являлись лидерами немецкой физико-химическойшколы в физиологии, идеи которой оказали большое влияние на молодого Фрейда. известная смелость, чтобы сказать: да, в некоторых случаях оговоркаимеет смысл (Sinn). Что значит "имеет смысл"? Это значит, что оговорку,возможно, следует считать полноценным психическим актом, имеющим свою цель,определенную форму выражения и значение. До сих пор мы все время говорили обошибочных действиях, а теперь оказывается, что иногда ошибочное действиеявляется совершенно правильным, только оно возникло вместо другогоожидаемого или предполагаемого действия. Этот действительный смысл ошибочного действия в отдельных случаяхсовершенно очевиден и несомненен. Если председатель палаты депутатов впервых же своих словах закрывает заседание вместо того, чтобы его открыть,то, зная обстоятельства, в которых произошла оговорка, мы склонны считатьэто ошибочное действие не лишенным смысла. Он не ожидает от заседания ничегохорошего и рад был бы сразу его закрыть. Показать этот смысл, т.е.истолковать эту оговорку, не составляет никакого труда. Или если одна дама скажущимся одобрением говорит другой: Diesen reizenden neuen Hut haben Siesich wohl selbst aufgepatz?. [Эту прелестную новую шляпу Вы, вероятно, самиобделали? -- вместо aufgeputzt -- отделали], то никакая научность в мире непомешает нам услышать в этой оговорке выражение: Dieser Hut ist eine Patzerei [Эта шляпа безнадежно испорчена]. Или если известная своейэнергичностью дама рассказывает: "Мой муж спросил доктора, какой диеты емупридерживаться, на это доктор ответил -- ему не нужна никакая диета, онможет есть и пить все, что я хочу", то ведь за этой оговоркой стоит ясновыраженная последовательная программа поведения. Уважаемые дамы и господа, если выяснилось, что не только некоторыеоговорки и ошибочные действия имеют смысл, но и их значительное большинство, то, несомненно, этотсмысл ошибочных действий, о котором до сих пор никто не говорил, и станетдля нас наиболее интересным, а все остальные точки зрения по праву отойдутна задний план. Мы можем оставить физиологические и психофизиологическиепроцессы и посвятить себя чисто психологическим исследованиям о смысле, т.е. значении и намерениях ошибочных действий. И в связи с этим мы не упустимвозможности привлечь более широкий материал для проверки этих предположений. Но прежде чем мы выполним это намерение, я просил бы вас последовать подругому пути. Часто случается, что поэт пользуется оговоркой или другимошибочным действием как выразительным средством. Этот факт сам по себедолжен нам доказать, что он считает ошибочное действие, например оговорку,чем-то осмысленным, потому что ведь он делает ее намеренно. Конечно, этопроисходит не так, что свою случайно сделанную описку поэт оставляет затемсвоему персонажу в качестве оговорки. Он хочет нам что-то объяснитьоговоркой, и мы должны поразмыслить, что это может означать: хочет ли оннамекнуть, будто известное лицо рассеянно или устало, или его ждет приступмигрени. Конечно, не следует преувеличивать того, что поэт всегдаупотребляет оговорку как имеющую определенный смысл. В действительности онамогла быть бессмысленной психической случайностью и только в крайне редкихслучаях иметь смысл, но поэт вправе придать ей смысл, чтобы использовать егодля своих целей. И поэтому нас бы не удивило, если бы от поэта мы узнали обоговорке больше, чем от филолога и психиатра. Пример оговорки мы находим в Валленштейне (Пикколомини, 1-й акт, 5-еявление). Макс Пикколомини в предыдущей сцене страстно выступает на сторонегерцога и мечтает о благах мира, раскрывшихся перед ним, когда онсопровождал дочь Валленштейна в лагерь. Его отец и посланник двораКвестенберг в полном недоумении. А дальше в 5-м явлении происходитследующее: Квестенберг Вот до чего дошло! (Настойчиво и нетерпеливо.) А мы ему в подобном ослепленье Позволили уйти, мой друг, И не зовем его тотчас обратно -- Открыть ему глаза? Октавио (опомнившись после глубокого раздумья) Мне самому Открыл глаза он шире, чем хотелось. Квестенберг Что с вами, друг? Октавио Проклятая поездка! Квестенберг Как? Что такое? Октавио Поскорей! Мне надо Взглянуть на этот злополучный след И самому увидеть все. Пойдемте. (Хочет его увести.) Квестенберг Зачем? Куда вы? Октавио (все еще торопит его) К ней! Квестенберг К кому? Октавио (спохватываясь) Да к герцогу! Пойдем! (Перевод Н. Славятинского) Октавио хотел сказать "к нему", герцогу, но оговорился и выдал словами "к ней" причину, почему молодой герой мечтает о мире. О. Ранк (1910а)1 указал на еще более поразительный пример у Шекспира в Венецианском купце, в знаменитой сцене выбора счастливым возлюбленным одногоиз трех ларцов; я, пожалуй, лучше процитирую самого Ранка. ---------------------------------------- 1 Ранк О. (1884-1939) -- один из ведущих представителей психоанализа.Предпринял попытку модифицировать исходную концепцию Фрейда, выдвинувпредставление о "травме рождения". Утверждалось, что каждое человеческоесущество страдает от самой главной травмы в своей жизни, нанесенной емуотделением от тела матери в момент рождения. Стремясь, хотя и напрасно,преодолеть эту травму, человек бессознательно стремится возвратиться вматеринское чрево. Задача психоанализа усматривалась в том, чтобы избавитьпациента от этой травмы. После некоторых колебаний Фрейд отверг концепциюРанка. "Чрезвычайно тонко художественно мотивированная и технически блестящеиспользованная оговорка, которую приводит Фрейд из Валленштейна, доказывает,что поэты хорошо знают механизм и смысл ошибочных действий и предполагают ихпонимание и у слушателя. В Венецианском купце Шекспира (3-й акт, 2-я сцена)мы находим тому еще один пример. Порция, которая по воле своего отца можетвыйти замуж только за того, кто вытянет счастливый жребий, лишь благодарясчастливой случайности избавляется от немилых ей женихов. Но когда онанаходит наконец Бассанио, достойного претендента, который ей нравится, онабоится, как бы и он не вытянул несчастливый жребий. Ей хочется ему сказать,что и в этом случае он может быть уверен в ее любви, но она связана даннойотцу клятвой. В этой внутренней двойственности она говорит желанному жениху: Помедлите, день-два хоть подождите Вы рисковать; ведь если ошибетесь -- Я потеряю вас; так потерпите. Мне что-то говорит (хоть не любовь), Что не хочу терять вас; вам же ясно, Что ненависть не даст подобной мысли. Но, если вам не все еще понятно (Хоть девушке пристойней мысль, чем слово), -- Я б месяц-два хотела задержать вас, Пока рискнете. Я б вас научила, Как выбрать. Но тогда нарушу клятву. Нет, ни за что. Итак, возможен промах. Тогда жалеть я буду, что греха Не совершила! О, проклятье взорам, Меня околдовавшим, разделившим! Две половины у меня: одна Вся вам принадлежит; другая -- вам. Мне -- я сказать хотела; значит, вам же, -- Так ваше все!.. (Перевод Т. Щепкиной-Куперник) Поэт с удивительным психологическим проникновением заставляет Порцию воговорке сказать то, на что она хотела только намекнуть, так как она должнабыла скрывать, что до исхода выбора она вся его и его любит, и этим искуснымприемом поэт выводит любящего, так же как и сочувствующего ему зрителя, изсостояния мучительной неизвестности, успокаивая насчет исхода выбора". Обратите внимание на то, как ловко Порция выходит из создавшегосявследствие ее оговорки противоречия, подтверждая в конце концов правильностьоговорки: Мне -- я сказать хотела; значит, вам же, -- Так ваше все!.. Так мыслитель, далекий от медицины, иногда может раскрыть смыслошибочного действия одним своим замечанием, избавив нас от выслушиванияразъяснений. Вы все, конечно, знаете остроумного сатирика Лихтенберга(1742-1799),1 о котором Гете сказал: "Там, где у него шутка, можетскрываться проблема. Но ведь благодаря шутке иногда решается проблема". Всвоих остроумных сатирических заметках (1853) Лихтенберг пишет: "Он всегдачитал Agamemnon [Агамемнон] вместо angenommen [принято], настолько онзачитывался Гомером". Вот настоящая теория очитки. ---------------------------------------- 1 Лихтенберг Г. К. (1742-1799) -- один из любимых писателей Фрейда. Вработе "Остроумие и его отношение к бессознательному" (1905) Фрейд разбираетмногие из его афоризмов. В следующий раз мы обсудим, насколько мы можем согласиться с точкойзрения поэтов на ошибочные действия.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒

Date: 2016-08-30; view: 177; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...

mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.007 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию