Платон Левшин, митрополит Московский (1737-1812 гг.).

Лучшим представителем нравственного направления в проповеди был митрополит Московский Платон (Левшин).

Митр. Платон, в миру Петр Данилов, родился в 1737 г. в селе Чашниково недалеко от Москвы. Отцом его был причетник, восприемником — крестьянин. После домашнего обучения он поступил в Коломенскую семинарию, а оттуда был переведен в Славяно-греко-латинскую Академию, где принял фамилию Левшина. Кроме предметов обязательных Петр Левшин занимался и теми, которые не преподавались: историей, географией; много читал, а некоторых классиков даже выучивал наизусть. Еще и студентом он был назначен преподавателем пиитического класса и проповедником-катехизатором той же Академии. Уже в то время его проповеди имели большой успех и стяжали ему имя “московского Апостола” и “второго Златоуста.” В 1756 г. он был переведен в Троицкую семинарию учителем риторики и принял монашество с именем Платона. В 1761 г. он становится ректором Семинарии, через год наместником Лавры, а в 1763 г. был определен Екатериной II в учители богословия к наследнику престола (Павлу I). В 1770 г. хиротонисан во епископа Тверского, а в 1775 г. переведен в Московскую епархию. Здесь он много потрудился для повышения уровня преподавания и в Славяно-греко-латинской академии; занимался цензурой переводной (с французского языка) литературы; активно боролся с расколом и сверх того занимался проповеданием Слова Божия в воскресные и праздничные дни и в особых случаях. В 1811 году испросил себе увольнение от епархиальных дел, а в следующем году скончался вскоре после получения известия об изгнании французов из Москвы (сказав перед смертью: и “Слава Богу, Москва свободна и я умру теперь спокойно”).

В добавление к этому очерку жизни митр. Платона необходимо сказать о том духовном качество, той главном добродетели, которая освещала всю его жизнь и проповедническую деятельность. Это было благочестие и набожность. Митр. Платон был проповедником истинного благочестия и блюстителем чистоты веры. Смело опровергая атеизм, философское вольнодумство и кощунство, он в равной мере восставал против суеверия и ханжества, полагая, что “ничем столько не унижается истина веры, как примесью лжей суеверных,” внутреннюю же свою набожность сколько возможно скрывал, веря, что “во всех искушениях и превратностях ничто столь человека не может утешить, как простое и чистосердечное упражнение в благочестии.” Памятником церковного красноречия митр. Платона служат 16 томов его сочинений, содержащие до 700 проповедей. По предмету и характеру изложения их можно разделить на: 1) катехизические (35); 2) поучительные (603) и 3) приветственные и надгробные речи (52). Катехизические поучения митр. Платона относятся к раннему периоду его деятельности, когда он был преподавателем в Славяно-греко-латинской Академии (1757-1758гг.). Каждое из них разделено на две части: изъяснение Символа веры и нравоучение. Раскрывая для слушателей всю полноту догматического учения Православной Церкви, положительное учение веры, которого должен придерживаться всякий православный христианин, проповедник одновременно опровергает те ложные взгляды, которые существовали относительно того или другого положения христианского вероучения и особенно распространялись в русском обществе под влиянием западноевропейского просвещения ХVIII века.

Предметом для своих поучительных слов митр. Платон избирает преимущественно нравственные истины. Излагая обязанности человека по отношению к Богу, к Церкви и к ближним, он, как и в катехизических поучениях, опровергает ложные мнения деистов, натуралистов и материалистов. Началам деистов он противопоставляет истины Богооткровенной религии, неправильно понимаемым натуралистами законам природы — пути Промысла Божия, нравственному эгоизму тогдашних материалистов — христианское самоотвержение. Главные основания для опровержения неправомыслящих и для утверждения православных в истинах веры и христианской нравственности митр. Платон заимствует из Св. Писания, но для большего их уяснения почти всегда прибегает и к доводам разума, и к чувствам сердца, и к внутреннему закону совести. Последнего рода объяснения были тем более необходимы, что противники христианского Откровения не признавали для себя другого авторитета, кроме указаний разума и потребностей естества. Что же до положительного аспекта, то основу для личного и общественного благополучия митр. Платон полагает единственно в вере в Бога и в добрых делах, не придавая почти никакого значения изобретениям человеческого ума, не просвещенного светом христианской религии, не верующего в духовный мир и следующего одним законам падшей человеческой природы. Действительно, когда неверие в Западной Европе довело атеистически настроенных деятелей Просвещения до открытого восстания против добродетелей, предписанных Словом Божиим, когда во имя равенства, братства и свободы, под предлогом восстановления прав человечества, во Франции пролились потоки крови, — тогда проповеднику необходимо было, прежде всего, раскрывать высоту нравственного учения Христова, вникать в жизнь человеческую и ее разнообразные отношения, согревать светом добра неверующее сердце и таким образом заградить путь лжеучениям. Самым действенным средством для уничтожения в России “иноплеменного” зла, разрушавшего основы нравственности и колебавшего православную веру, митрополит Платон считал нравственное воспитание, которое в Слове в 4-ую неделю Поста он советует начинать с младенчества посредством добрых примеров со стороны родителей и окружающего общества. Здесь же показывается, что истинное просвещение состоит в познании Бога и человека, общества и его взаимосвязей, истинной славы, честности и путей к ним. Решение подобных, занимавших русское общество вопросов с церковной кафедры, на основании Св. Писания, делало проповедь актуальной и придавало ей практическое значение.

В приветственных речах, как пишет один из исследователей проповедничества митр. Платона, “он был высоким без пышности и трогательным без притворства.” (П. Заведеев, Цит. соч., с. 155). Лучшей из них считается “речь по совершении коронования Александра I.” Среди надгробных речей несомненно первенствует речь, сказанная после панихиды у гробницы Петра I в Петропавловском соборе Петербурга в день празднования Чесменской победы. Перечислив подвиги и труды Петра I, митр. Платон вдруг сошел с амвона и направился к гробу, а затем, коснувшись его, воскликнул: “Восстань теперь, великий монарх, отечества нашего отец! Восстань и воззри на победное изобретение твое: оно не истлело от времени и слава его не помрачилась. Восстань и насладись плодами трудов твоих. Флот, тобою устроенный, уже не на море Черном, не на океане Северном. Но где?... Слыши! Мы тебе, как живому вещаем; слыши, флот твой в архипелаге близ берегов асийских оттоманский флот до конца истребил. Российские высокопарные орлы, торжествуя, именем твоим весь восток наполняют и стремятся предстать пред стены византийские.” Столь внезапный переход речи, столь смелое и необыкновенное ораторское движение поразило слушателей изумлением и даже невольным страхом. Стоявший вблизи гробницы правнук Петра I-ого Павел испугался, как он сам впоследствии рассказывал митр. Платону, что “прадедушка встанет.” Оформлены проповеди митр. Платона в виде слов: каждое из них имеет приступ, в конце которого ясно и кратко выражается тема проповеди и делается обращение к Богу о помощи, а к слушателям о внимании. В исследовании последовательно рассматриваются главные стороны предмета; свои мысли проповедник подтверждает и цитатами Св. Писания и свидельствами из общей и русской истории, и доводами здравого смысла; иногда пользуется авторитетом Св. Отцов то с указанием, то без указания их имен. В кратком заключении по большей части содержится молитвенное обращение к Богу о помощи или к слушателям об утверждении себя в добродетели.

Относительно стиля слов митр. Платона нужно заметить, что в первых томах поучений видно некоторое желание блеснуть риторическим мастерством, а в последних более христианской простоты и духовной убедительности, которой он сам был проникнут и которую хотел передать другим. Сам митр. Платон смотрел на “витийственный и испещренный слог” как на неприличный для церковной кафедры. “Проповедник должен беседовать с людьми различного состояния и понятия, а потому необходимость требует, дабы духовная беседа была всякому удобопонятна.” Особенно неуместным он находил суетное и напыщенное красноречие (как признак тщеславия). “Витийство полезно, чтобы истину, всеми признаваемую, в краснейшем и лестнейшем представить виде, но где надобно оную, ложью пожираемую, защитить и доказать, там оно не только есть излишне, но и вредно; излишне: ибо правды лицо само по себе прекрасно; вредно: ибо дает подозрение, что защитник побеждает не тем, что истина на его стороне... но тоном слов своих и чародейством красноречия.”

При составлении своих проповедей митр. Платон пользовался проповедническими произведениями не только русской, но и иностранной литературы. Из русских духовных ораторов он подражал чаще других Феофану Прокоповичу и Гедеону Криновскому. Но главным пособием для него служили творения Златоуста, дух которого он старался воплотить в своих многочисленных словах, чтобы они были и доступны для понимания и убедительны для сердца всех слушателей.

Литература:

Платоник В. В. Об изучении жизни и трудов и чествовании памяти Платона, митрополита Московского. Спб., 191

Розанов Н. П. Московский митрополит Платон (1737-1812). Спб., 1913.

Снегирев И. М. Жизнь Московского митрополита Платона, М., 1880.