А. А. Фет основные темы и идеи 111 page

ЛИРИКА МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ (вариант 1)

Гений Марины Цветаевой — в ее силе и самобытности. В ее творчестве многое выходило за рамки привычных устоев, широко признаваемых литературных вкусов. То же можно сказать и о личности поэтессы, еще в ранней юности поклявшейся себе сохранить верность своим чувствам, своему делу вне зависимости от времени и обстоятельств.

Уже в первых цветаевских стихах была неизвестная ранее в русской женской поэзии жесткость, резкость поэтов-мужчин. Таков был характер не только лирической героини ее стихов, но и самой Цветаевой. Традиционной женской слабости, изящности и легкости стиха она противопоставила твердость духа и силу мастера.

Я знаю, что Венера — дело рук, Ремесленник — и знаю ремесло. Стихи были для Цветаевой почти единственным средством самовыражения.

Поэтому в ее лирике такая особенная доверительность, открытость. Валерий Брюсов писал, что от ее стихов бывает иногда неловко, будто подсмотрел в замочную скважину. И действительно, в стихах — вся ее жизнь. Яо тебе тоскует наша зала, — Ты в тени ее видал едва — По тебе тоскуют те слова, Что в тени тебе я не сказала.

Независимостью своего творчества и всего своего жизненного поведения Марина Цветаева отстаивала право женщины иметь сильный характер, отвергая устоявшийся образ женственности. Счастью быть любимой и любить она предпочитала счастье свободы: Как правая и левая рука — Твоя душа моей душе близка. Мы смежены блаженно и тепло, Как правое и левое крыло. Но визсръ встает — и бездна пролегла От правого — до левого крыла! При всей своей гордыне, «вероломности» Цветаева может отдаваться короткому мгновению любви:

Мой! — и о каких наградах. Рай — когда в руках, у рта — Жизнь: распахнутая радость Поздороваться с утра!

Но у Марины Цветаевой была своя святая заповедь: «Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!», которой поэтесса была верна всю жизнь. Может быть, поэтому разлука стала одним из основных мотивов лирики Цветаевой. «Я не знаю ни одного поэта в мире, который бы столько писал о разлуке, как Цветаева. Она требовала достоинства в любви и требовала достоинства при расставании, гордо забивая свой женский вопль внутрь и лишь иногда его не удерживая», — пишет о ней Евгений Евтушенко. Вот строки из «Поэмы Конца»: Не довспомнивши, не допонявши, Точно с праздника уведены...

— Наша улица! — Уже не наша... —

— Сколько раз по ней... — Уже не мы... —

— Завтра с западу встанет солнце!

— С Иеговой порвет Давид!

— Что мы делаем? — Расстаемся.

И хотя она расценивала порой расставание как «сверхъестественнейшую дичь», как «звук, от коего уши рвутся», она всегда оставалась верна себе:

Никто, в нагаих писъмахроясъ,

Не понял до глубины,

Как мы вероломны, то есть —

Как сами себе верны.

Марина Цветаева говорила, что «глубина страдания не может сравниться с пустотой счастья». Этой: глубины в ее жизни хватило сполна. Ее жизненный путь был очень непрост. Живя в сложное время, Марина Цветаева ос-

тавалась поэтом, невзирая на часто нищее существование, бытовые неурядицы и трагические события, преследовавшие ее. Цветаева хорошо ощущала время, эпоху, в которую ей довелось жить. Поэтому в ее стихах такое внутреннее напряжение, надлом. Будто предчувствуя свою трагическую судьбу, Марина Цветаева пишет такие строки:

Христос и Бог! Я жажду чуда Теперь, сейчас, в начале дня! О, дай мне умереть, покуда Вся жизнь как книга для меня. Смерть «в семнадцать лет», о которой просит лирическая героиня Цветаевой, — это возможность избежать многих будущих страданий. Что впереди? Какая неудача? Во всем обман и, ах, па всем запрет! — Так с милым детством я прощалась,

плача,

В пятнадцать лет.

Пророчество своей собственной судьбы было не единственным в творчестве Марины Цветаевой. Главным пророчеством поэтессы стало ее очень часто цитируемое стихотворение: Моим стихам, написанным так рано, Что и не знала я, что я — поэт, Сорвавшимся, как брызги из фонтана, Как искры из ракет. Ворвавшимся, как маленькие черти, В святилище, где сон и фимиам, Моим стихам о юности и смерти — Нечитанным стихам! — Разбросанным в пыли по магазинам (Где их никто на брал и не берет!), Моим стихам, как драгоценным винам, Настанет свой черед.

ЛИРИКА МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ

(вариант 2)

Моим стихам,

как драгоценным винам, Настанет свой черед.

М. Цветаева

Стихи Цветаевой невозможно спутать ни с чьими другими, настолько они самобытны, мелодичны, искренни.

Необычайная обнаженность чувств в ее поэзии поражала современников. Валерий Брюсов писал, что от чтения стихов Цветаевой ему бывает неловко — словно подсмотрел в замочную скважину. Если любовь — то сердце рвется от боли, если радость — то — О, дай мне умереть, покуда Вся жизнь как книга для меня. И с юности — неизменное ожидание чего-то трагического.

Что впереди? Какая неудача?

Во всем обман, и ах, на всем запрет!

— Так с милым детством я прощалась,

плача,

В пятнадцать лет.

Наивные, во многом незрелые, но с проблесками незаурядного таланта, ее стихи обратили на себя внимание Волошина, Брюсо-ва, Гумилева.

Мастерство растет стремительно. Уже в 1913 году она пишет великолепное, пророческое:

Моим стихам, написанным так рано, Что и не знала я, что я — поэт, Сорвавшимся, как брызги из фонтана, Как искры из ракет, Ворвавшимся, как маленькие черти, В святилище, где сон и фимиам, Моим стихам о юности и смерти,

— Нечитанным стихам! —

Разбросанным в пыли по магазинам

(Где их никто не брал и не берет!)

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.

Поэзия, любовь, Россия — классический набор тем для тогдашнего поэта. Но манера — своеобразна, а стих все четче.

Начинается война. Среди шовинистического угара тех лет стихи Цветаевой полны трагической горечи и недоумения:

Чем прогневали тебя эти серые хаты, —

Господи! — и для чего стольким

простреливать грудь?

Поезд пошел, и завыли, и завыли солдаты, И запылил, запылил отступающий путь...

— Нет, умереть! Никогда не родиться

бы лучше, Чем этот жалобный, жалостный,

каторжный вой...

пишет она в 1916 году в стихотворении «Белое солнце и низкие, низкие тучи».

Никакие интересы страны, никакой патриотизм не оправдывает этого массового горя, этих бесконечных смертей.

Восторженная поклонница Блока, Цветаева встретила революцию как нечто неизбежное и по-своему необходимое. Но душа ее разрывалась на части. На стороне белых сражался страстно, безоглядно любимый муж. От голода умер ее ребенок. Но параллельно кипит жизнь, и в нем юные, талантливые, те, кто восторженно пытаются построить новый, прекрасный мир. Она знакомится с ребятами из вахтанговской студии, которые заражают ее своим энтузиазмом, пишет несколько пылких романтических пьес и большую поэму «Царь-девица», где прославляет в эпилоге красный мятеж против царя и «сытых».

В 1922 году в Чехии объявляется муж, и Цветаева уезжает к нему. Возможно, это спасло ей жизнь. Но чувство трагической оторванности от родной земли, от языка мучит ее. И — осознание невозможного, гибельного для русской культуры раскола. Она пишет в 1925 году (с посвящением бесконечно далекому Пастернаку):

Рас — стояние: версты, мили...

Нас рас — ставили, рас — садили,

Чтобы тихо себя вели,

По двум разным концам земли.

Рас — стояние: версты, дали...

Нас расклеили, распаяли,

В две руки развели, распяв,

И не знали, что это — сплав

Вдохновений и сухожилий...

Нерассо@рг1ли — рассори@ли,

Расслоили...

Стена да ров.

Расселили нас, как орлов-Заговорщиков: версты, дали...

Не расстроили — растеряли.

По трущобам земных широт

Рассовали нас, как сирот.

Который уж — ну который — март?!

Разбили нас — как колоду карт!

Ну не может поэт полноценно творить,

если некому рядом прочитать и оценить его

стихи! Кто-то знающий непременно должен

восхититься, иначе ощущение пустоты и не-

нужности. С этим столкнулись многие писатели-эмигранты — сколько их, уехав, не написали ни одной стоящей строчки! Сколько бесконечно переписывали самих себя ранних!

Цветаевой повезло. То ли потому, что Чехия оказалась близка ей по духу, то ЛИ потому, что в личной жизни все было на удивление хорошо — и муж жив, что уже как чудо, да еще и сын родился. Писалось замечательно. И на первых порах издавали охотно. За три года вышло сразу несколько сборников. Но в 1928 году судьба настигла ее и в Чехии. До самой смерти в 1941 году ни одно произведение — а она написала их множество, и стихи, и поэмы, и прозу, и драмы — не было опубликовано. Ее симпатии к оставленной стране, к краю, «всем краям наоборот! Куда назад идти — вперед...» и попытка быть искренней сыграли с ней злую шутку. Пропаганда творчества Маяковского и сатирические нападки на местных «сытых», а также активная работа всей ее семьи в Союзе дружбы с Советским Союзом отпугнули от нее эмигрантские журналы и газеты. Не печатали ничего.

Но впереди ждало худшее испытание. Страна, которую она успела полюбить, где родились ее дети, была захвачена фашистской Германией. С болью и горечью она пишет в «Стихах к Чехии», обращаясь к Богу:

Отказываюсь — быть.

В Бедламе нелюдей

Отказываюсь — жить.

С волками площадей

Отказываюсь — выть.,

С акулами равнин

Отказываюсь плыть —

Вниз — по теченью спин.

Не надо мне ни дыр

Ушных, ни вещих глаз.

На твой безумный мир

Ответ один — отказ.

Снова приходится бежать — во Францию, из Франции. Так она возвращается в Россию.

Ее мечта, наконец, сбылась — она с семьей снова на родине. Мечта стоила ей мужа и дочери — они тут же были арестованы. Она пытается писать — не получается, она разбирает архив, переводит... О муже вестей

нет — она не сомневается, что его нет в живых. С началом войны эвакуируется из столь любимой Москвы — работы нет, смысла нет... В августе 1941 года она кончает самоубийством.

Для русских женщин Цветаева — автор в первую очередь множества проникновенных, чисто женских стихов — о разлуке, измене, одиночестве, размолвках — обо всех тонкостях любовных взаимоотношений. И подкупают их именно ее «обнаженность», ее глубочайшая искренность.

ЛЮБОВЬ В ЖИЗНИ

И ТВОРЧЕСТВЕ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ

„Л обращаюсь с требованием веры И с просьбой о любви...

М. Цветаева

Талант Марины Ивановны Цветаевой проявился очень рано. С детских лет ее душа стремилась много понять и прочувствовать, узнать и оценить. Конечно же, такая пылкая и порывистая натура не могла не любить и обойти стороной великое чувство любви в своем творчестве.

Любовь в лирике Марины Ивановны — безграничное море, неуправляемая стихия, которая полностью захватывает и поглощает. Лирическая героиня Цветаевой растворяется в этом волшебном мире, страдая и мучаясь, горюя и печалясь:

Вчера еще в глаза глядел, А нынче — все косится в сторону! Вчера еще до птиц сидел, — Все жаворонки нынче — вороны!

Увозят милых корабли.

Уводит их дорога белая...

И стон стоит вдоль всей земли:

«Мой милый, чтд тебе я сделала?!» Марине Ивановне дано было пережить божественное чувство любви, потери и страдания. Из этих испытаний она вышла достойно, перелив их в прекрасные стихи, ставшие образцом любовной лирики. Цветаева в любви

бескомпромиссна, ее не устраивает жалость, а только искреннее и большое чувство, в котором можно утонуть, слиться с любимым и забыть об окружающем жестоком и несправедливом мире:

— Мой! — и о каких наградах Рай ■— когда, в руках, у рта — Жизнь: распахнутая радость Поздороваться с утра!

Открытой и светлой душе автора по плечу великие радости и страдания. К сожалению, радостей выпадало мало, а горя хватило бы на десяток судеб. Но Марина Ивановна гордо шла по жизни. И только стихи открывают бездну ее сердца, вместившего, казалось бы, непереносимое:

Есть счастливцы и счастливицы, Петь не могущие. Им — Слезы лить! Как сладко вылиться Торю — ливнем проливным! Чтоб под камнем что-то дрогнуло. ■ Мне ж — призвание как плеть — Меж стенания надгробного Долг повелевает — петь. «Цветаева — звезда первой величины. Кощунство кощунств — относиться к звезде как к источнику света, энергии или источнику полезных ископаемых. Звезды — это всколыхающая духовный мир человека тревога, импульс и очищение раздумий о бесконечности, которая нам непостижима...» — так писал о творчестве Цветаевой латвийский поэт О.Вициетис.

«ЕЩЕ МЕНЯ ЛЮБИТЕ...»

(лирика Марины Цветаевой)

Я не верю стихам, которые льются. Рвутся — да!

М. Цветаева

Поэзия Марины Ивановны Цветаевой яркая, самобытная и неуемная, как и душа автора. Ее произведения напоминают корабли, штурмующие бурные воды океана. Цветаева ворвалась в литературу шквалом тем, образов и пристрастий. Вначале она пыталась понять истоки собственной гениалыюс-

ти, природу вдохновения, обращаясь к своей яркой и порывистой натуре: Красною кистью Рябина зажглась. Падали листья. Я родилась. Спорили сотни Колоколов.

День был субботний: Иоанн Богослов.

В окружающем мире ничто не должно остаться без внимания. Она слышит звуки и чувствует запахи, точно и поэтично передает их на страницах своих произведений. Цветаеву интересуют вечные вопросы, волнующие человечество на протяжении веков: что есть бытие и смерть, источники жизни и творчества:

Уж сколько их упало в эту бездну, Разверстую вдали! Настанет день, когда и я исчезну С поверхности земли. Застынет все, что пело и боролось, Сияло и рвалось:

И зелень глаз моих, и нежный голос, И золото волос.

О своем грядущем уходе автор говорит совершенно спокойно. Цветаева не кокетничает, она не боится смерти, ведь до этого так далеко! Пока же — открывшийся мир прекрасен и светел, сложен и интересен. От этого безумно хочется жить, радоваться окружающему многоликому миру и выливать увиденное в стихи, такие же безграничные, как родные просторы России:

Я вам всем — что мне, ни в чем не знавшей меры, Чужие и свои?! — Я обращаюсь с требованием веры И с просьбой о любви. И день и ночь, и письменно и устно: За правду да и нет, За то, что мне так часто — слишком

грустно

И только двадцать лет. — Послушайте! — Еще меня любите За то, что я умру.

Любовь в поэзии Цветаевой всегда огромная, пусть неразделенная, но глубокая и сильная, пугающая своей неуемностью и жаром:

Два солнца стынут — о Господи, пощади!— Одно — на небе, другое — в моей груди. Как эти солнца — прощу ли себе сама? — Как эти солнца сводили меня с ума! И оба стынут — не больно от их лучей! И то остынет первым, что горячей. Чувства запредельные, на грани возможного, оттого захватывает дух от стихов, открывающих сердце поэта:

Кабы нас с тобой — да судьба свела — Ох, веселые пошли бы по земле дела! Не один бы нам поклонился град,. Ох, мой ровный, мой природный, Мой безродный брат!

Стихи Цветаевой напоминают музыку композиторов-романистов, выливших в звуках свои эмоции и фантазии. Живя с открытой душой, Марина Ивановна Цветаева так и погибла, не примирившись с несправедливостью и жестокостью окружающего мира, но, к счастью, остались ее стихи:

Не возьмешь моего румянца — Сильного — как разливы рек! Ты — охотник, но я не дамся, Ты — погоня, но я есмь бег. Не возьмешь мою душу живу! Так, на полном скаку погонь — Пригибающийся — и жилу Перекусывающий конь Аравийский.

Марина Цветаева никогда не говорила о себе «поэтесса» — только «поэт», хотя в своем творчестве она, безусловно, женщина, но женщина бесстрашная, смелая, затмившая своей значимостью многих современников.

ТЕМА ПОЭТА И ПОЭЗИИ В ЛИРИКЕ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ

Марина Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. Если влияние отца, Ивана Владимировича, университетского профессора и создателя одного из лучших московских музеев (ныне Музеи изобразительных искусств), до поры до времени оставалось скрытым, подспудным, то мать, Мария Александровна, страстно и бурно зани-

малась воспитанием детей до самой своей ранней смерти и, по выражению дочери, «завила» их музыкой: «После такой матери мне осталось только одно: стать поэтом».

Но, став поэтом, Марина Ивановна Цветаева в полной мере заплатила за это счастьем, неустроенностью быта, ранней гибелью. Все было предначертано свыше, и она шла по жизни гордо и с достоинством, прекрасно понимая предназначение художника:

Как по канату и как на свет,

Слепо и без возврата.

Ибо раз голос тебе, поэт,

Дан, остальное — взято. Она следовала своей судьбе и творила прекрасные стихи, наполненные звуками, простором и ветром, такие же непокорные и мятежные, как душа автора. Марина Ивановна прекрасно понимала значение своей поэзии, пусть не признанной и не принятой тогда, но созданной на века. Все же каждому творцу хочется славы при жизни, а не когда-нибудь потом... И этот «крест» Цветаева смогла принять мужественно и откликнуться неповторимыми стихами:

Поэт — издалека заводит речь. Поэта — далеко заводит речь.

Поэтов путь: жжя, а не согревая, Рвя, а не взращивая — взрыв и взлом, — Твоя стезя, гривастая кривая, Не предугадана календарем! Цветаева, непокорная и порывистая, как бы соткана из противоречий, острых углов и ломаных линий. В ранней юности она написала в анкете: «одна против всех» — это была не гордыня, а ее суть, ставшая впоследствии основной чертой творчества. Стихи Цветаевой часто построены на антитезе, рядом с возвышенным слогом встречаются просторечные слова. Это не случайность, а хорошо продуманный прием, заставляющий читателя «споткнуться», задержать внимание на важном автору слове, понять глубинный смысл:

А покамест пустыня славы Не засыпет мои уста, Буду петь мосты и заставы, Буду петь простые места. А покамест еще в тенетах Не увязла — людских кривизн,

Буду брать — труднейшую ноту, Буду петь — последнюю жизнь! Осознав себя поэтом довольно рано, Цветаева поняла,, что главное — творить «для вечности». И никак иначе. Пусть ее стихи не поняты и не приняты сейчас, они дойдут до истинных почитателей. И Цветаева оставалась верной себе, своему таланту,. ведущему ее по жизни. Что же, предсказания Марины Ивановны сбылись, к сожалению, слишком поздно. А ведь как хотелось внимания и признания при жизни! Но это удел избранных — творить для потомков:

Моим стихам, как драгоценным винам, Настанет свой черед.

И мы благодарны этой мужественной женщине, сумевшей воплотить свои страдания и беды в мужественной, романтической и патриотической лирике.

ЧУВСТВО РОДИНЫ В СТИХАХ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ

«Родина не есть условность территории, а принадлежность памяти и крови, — писала Марина Цветаева. — Не быть в России, забыть Россию — может бояться только тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри -— тот теряет ее лишь вместе с жизнью».

Вслед за великими поэтами России Марина Ивановна Цветаева пронесла; в душе и воспела в лирике большое и святое чувство к родине. Покинув страну из-за мужа — белого офицера, она в душе никогда не считала себя эмигранткой, жила интересами России, восхищалась ее успехами и, страдала из-за неудач. Цветаева винила во всех своих несчастьях себя и страстно мечтала вернуться в Россию:

Далъ, прирожденная, как болъ, Настолько родина и столь — Рок, что повсюду, через всю Даль — всю ее с собой несу!

Человеку не дано распоряжаться судьбой, к Марине Цветаевой жизнь очень часто была жестока. Но, несмотря на все трудности и испытания, Цветаева никогда не роптала, гордо и терпеливо несла свой крест,

86.1

ваясь верной себе, своим принципам и идеалам, своей родине:

От неиспытанных утрат — Иди — куда глаза глядят! Всех стран — глаза, со всей земли — Глаза, и синие твои Глаза, в которые гляжусь: В глаза, глядящие на Русь. В стихах, обращенных к сыну, Цветаева призывает не отрываться от родных корней, быть патриотом своей страны. Она не мыслила себя без России, а сын был ее вторым «я». Марина Ивановна чувствовала вину перед сырном, лишенным родины. По признанию Цветаевой, она «накачала его Россией». Вернувшись на родину, он ушел на фронт и погиб в 1943 году. Но эту боль Марине Ивановне уже не суждено было пережить.

Вдали от своей страны Цветаева работала во имя будущего, она свято верила, что вернется назад, а уж дети — наверняка. Жить вдали от России сложно, ведь читатели ее произведений остались «там», да и душа рвалась на родину. В «Стихах к сыну» Марина Ивановна писала:

Я, что в тебя — всю Русь

Вкачала — как насосом!

Бог видит — побожусь1. —

Не будешь ты отбросом

Страны своей.

Россия строилась, жила своей жизнью. Марина Ивановна поняла, что погибнет, если не вернется, но и возвращаться — на погибель. Как всегда, ее душу терзали противоречия, но решение вернуться взяло верх. Если уж суждено погибнуть, так уж лучше на родине. Действительность оказалась намного суровее, чем представлялась издалека. Цветаева восприняла все как данность. Она предпочла уйти:

Наконец-то встретила

Надобного — мне:

У кого-то смертная

Надоба во мне.

Что для ока — радуга,

Злаку — чернозем —

Человеку — надоба.

Человека — в нем.

, Марина Цветаева после семнадцати лет, проведенных на чужбине, мечтала вернуться в Россию «желанным и жданным гостем», но судьба распорядилась иначе...

МОСКВА МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ

В своих стихотворениях о Москве Марина Цветаева обращается к родному городу не просто как к отчему дому, где находит себе приют любой «бездомный», живущий на Руси, но и как будто к кому-то живому и в то же время невидимому и далекому. Москва!

Какой огромный Странноприимный дом! Всяк на Руси — бездомный, Мы все к тебе придем.

М. Цветаева не зря так подробно описывает московские дома и жизнь их бывших обитателей. В каждом четверостишии «Домиков старой Москвы» перед нами всплывают почти забытые образы:

Кудри, склоненные к пяльцам, Взгляды портретов в упор. Странно постукивать пальцем О деревянный забор!

Для Цветаевой Москва — это также огромный храм, который исцеляет любой душевный недуг. Так, в стихотворении «Над синевою подмосковных рощ» Марина Ивановна описывает слепцов, «во тьме пасших Бога» и ступающих по Калужской дороге по направлению, откуда доносится звон московских колоколов. Эти люди-слепцы, хотя вполне возможно, что глаза их видят, а слепота выражает себя в бесплодных жизненных поисках, в отчаянии, в унынии. Однако в то же время эта слепота настолько уже задушила, высушила этих людей, что как в предсмертный час умирающему внезапно становится легче, так и их в самый критический момент жизни вдруг озаряет звон московских колоколов, который пророчит спасение и утешение. Этот звон доносится откуда-то с небес. И мне кажется, что как раз именно это и показывает отношение Марины Цветаевой к Москве как к святыне.

В другом стихотворении Цветаева так говорит об этом:

И не знаешь ты, что зарей в Кремле Легче дышится — чем на всей земле! И не знаешь ты, что зарей в Кремле Я молюсь тебе — до зари.

Отчего М. Цветаева заостряет свое внимание именно на Кремле, ведь Москва — большой город, где существует много мест, которые Цветаева могла бы назвать также самыми духовно чистыми? Нет, Кремль действительно является в этом смысле центром Москвы. Ведь даже история его возведения носит мистический оттенок. Молитву рядом с Кремлем М. Цветаева обращает не только к Москве, России, но и к небесам,

Анна Саакянц в своей вступительной статье к сборнику стихов М. Цветаевой упоминает о ее высказываниях о жизни, которые, естественно, отражаются в ее творчестве: «Вся моя жизнь — роман с собственной душой»; «Мне ничего не нужно, кроме своей души». Мне кажется, что подобные мысли могут быть высказаны только человеком, обладающим огромной внутренней дисциплиной, богатой культурой, уверенностью в своих силах.

Жаль, конечно, что к концу жизни Марина Ивановна утратила веру в себя. И наверное, поэтому она закончила свой жизненный путь так трагично. Однако она оставила великое наследие после себя — свои стихи, в которых живет ее душа.

Б. Л. ПАСТЕРНАК

СВОЕОБРАЗИЕ ЛИРИКИ Б. ПАСТЕРНАКА

Поэтический мир Бориса Пастернака предстает перед нами во всем своем богатстве — богатстве звуков и ассоциаций, которые открывают нам давно знакомые предметы и явления с новой, порой неожиданной стороны. Поэзия Пастернака — это отражение личности поэта, выросшего в семье известного художника и талантливой пианистки. Известна любовь Бориса Пастернака к музыке — ему даже прочили композиторское будущее, но смыслом его жизни стала поэзия.

Первые публикации его стихотворений относятся к 1913 году. В следующем году выходит первый сборник поэта «Близнец в тучах». Пастернак входил в небольшую группу поэтов «Центрифуга», близкую к футуризму, но попавшую под влияние символистов. К своему раннему творчеству он относился критически и впоследствии ряд стихотворений ос^ новательно переработал.

Надо сказать, что Пастернаку в целом свойственно отношение к поэзии как к напряженной работе, требующей полной самоотдачи:

Не спи, не спи, работай,

Не прерывай труда,

Не спи, борись с дремотой,

Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,

Не предавайся сну.

Ты — времени заложник

У вечности в плену.

Уже в первые годы творчества у Пастернака проявляются те особенности его таланта, которые полностью раскрылись в последующем: поэтизация «прозы жизни», внешне неярких фактов, философские раздумья о смысле любви и творчества, жизни и смерти:

Февраль. Достать чернил и плакать! Писать о феврале навзрыд, Пока грохочущая слякоть Весною черною горит.

Борис Пастернак вводил в свои стихи редкие слова и выражения — чем меньше слово было в книжном обороте, тем лучше это было для поэта. Поэтому нет ничего удивительного в том, что ранние стихотворения Пастернака после первого прочтения могут остаться непонятыми. Для того чтобы вникнуть в суть образов, созданных поэтом, нужно знать точное значение написанных им слов. А к их выбору Пастернак относился с большим вниманием. Он хотел избежать штампов, его отталкивали «затертые» поэтические выражения. Поэтому в его стихах мы часто можем встретить устаревшие слова, редкие географические названия, конкретные имена философов, поэтов, ученых, литературных персонажей.

Своеобразие стихотворного стиля Пастернака состоит также в необычном синтак-

сисе. Поэт нарушает привычные нормы. Вроде бы обычные слова, но их расстановка в строфе необычна, и поэтому стихотворение требует от нас внимательного чтения: В посаде, куда ни одна нога Не ступала, лишь ворожеи да вьюги Ступала нога, в бесноватой округе, Где и то, как убитые, спят снега...

(«Метель»)

Но какую экспрессивность придает такой синтаксис поэтическому тексту! В стихотворении «Метель» речь идет о путнике, заблудившемся в посаде, о метели, усугубляющей безысходность его пути. Душевное состояние путника передают обычные слова, но само чувство тревоги, растерянности звучит в том необычном ритме стихотворения, который придает ему своеобразный синтаксис.

Оригинальны и ассоциации Пастернака. Они непривычные, но именно благодаря этому действительно свежие. Они помогают описываемому поэтом образу раскрыться именно так, как он его видит. В стихотворении «Старый парк» сказано, что «карающих стай девятки разлетаются с дерев». А далее находим такие строчки:

Зверской боли крепнут схватки, Крепнет ветер, озверев,

t И летят грачей девятки, Черные девятки треф.

Образный ряд этого стихотворения глубже, чем может показаться на первый взгляд. Поэт использует здесь трехчленное сравнение: грачи — девятки треф — самолеты. Дело в том, что стихотворение написано в 1941 году, в пору, когда не названные в нем самолеты летали девятками, и их строй напомнил поэту девятки треф и грачей. В сложных ассоциативных рядах — своеобразие поэзии Пастернака.

М. Горький писал по этому поводу Пастернаку: «Много изумляющего, но часто затрудняешься понять связи ваших образов и утомляет ваша борьба с языком, со словом». И еще: «Иногда я горестно чувствую, что хаос мира одолевает силу вашего творчества и отражается в нем именно как хаос, дисгармонично». В ответ Пастернак писал: «Я всегда стремился к простоте и никогда к ней стремиться не перестану». В зрелой лирике

поэта действительно есть ясность выражения, сочетающаяся с глубиной мысли: Во всем мне хочется дойти До самой сути. В работе, в поисках пути, В сердечной смуте. До сущности протекших дней До их причины, До основанья, до корней, До сердцевины.

Произошедшая с поэтом эволюция была естественным путем художника, желающего во всем дойти «до самой сути». Постижение духовного мира человека, законов развития общества, природы является главным в творчестве Бориса Пастернака. Многие его стихи служат поводом" для раздумья над вопросами жизненного устройства. Вот, к примеру, отрывок из стихотворения «Вокзал»: Вокзал, несгораемый ящик Разлук моих, встреч и разлук, Испытанный друг и указчик, Начать — не исчислить заслуг. Бывало, вся жизнь моя — в шарфе, Лишь подан к посадке состав, И пышут намордники гарпий, Парами глаза нам застлав. Бывало, лишь рядом усядусь — И крышка. Приник и отник. Прощай же, пора, моя радость! Я спрыгну сейчас, проводник. Живописная и звуковая выразительность стиха, индивидуальная неповторимость образной системы — таковы характерные особенности поэзии Пастернака. Этот поэт узнаваем. Он и талантливый художник, и умный собеседник, и поэт-гражданин. Известно, что его творческий путь был нелегким его осуждали, травы {после написания романа «Доктор Живаго»). В те дни Пастернак напишет: Я пропал, как зверь в загоне: Где-то люди, воля, свет, А за мною шум погони, Мне наружу ходу нет.

Date: 2016-07-25; view: 280; Нарушение авторских прав