Ведущие темы средств массовой информации Российской Федерации

Динамичность процессов, происходящих в общественно-политической жизни Российской Федерации, процессов, связанных с утверждением демократической государственности и ее институтов, активно воздействуют и на средства массовой информации, коренным образом меняя понимание их роли. Новые элементы появляются не только в принципах. Все больше усложняются функции СМИ.

Журналистика из средства идеологического давления преобразилась в мощное культурологическое средство, с широким внедрением в сознание масс многовековых духовных ценностей Российского государства и народов, населявших его. Эти ценности, десятилетиями вытравливаемые из сознания масс, обрели, благодаря печати, телевидению и радио новую жизнь. Демократическая журналистика содействовала появлению первых ростков возрождающейся Российской культуры и Духовному пробуждению народа. Средства массовой информации, став одним из проявлений роста национального самосознания народа, способствовали преодолению тех перекосов, которые десятилетиями формировались в его миросозерцании^[279][35]. Вместе с тем обретенная российской журналистикой свобода открыла перед ней реальные возможности критического осмысления жизни страны в условиях рыночных отношений, правдивого освещения тех негативных проявлений, которые были ими порождены.

Социальная и трудовая активность масс первых посттоталитарных лет, всячески поддерживаемая средствами массовой информации, не получила своего дальнейшего развития. Перестройка в экономике пробуксовывала, ее социальные идеалы практически не получили реализации. Силы, тормозившие перестройку, пытались сдержать процесс демократизации СМИ Российской Федерации.

В журналистике, как и во всех сферах власти, особенно в Верховном Совете Российской Федерации и в Государственной Думе, продолжались дискуссии, начало которым было положено во второй половине 80-х гг. За прошедшие 10 лет так и не удалось до конца освободить экономику от идеологических оков, отказаться от дотации нерентабельным предприятиям, добиться результативной конкуренции, остановить спад производства^[280][36], дать землю крестьянам в собственность.

Действия реформаторов наталкивались на сопротивление сил, тормозивших переход к рынку. Забастовочные движения сотрясали угольную, нефтяную, газовую отрасли экономики. Орган ЦК и МК РКРП газета «Молния», не скрывая своего удовлетворения по этому поводу, писала: «Если мы всерьез столько лет говорили о курсе на Всеобщую политическую стачку, надо использовать эту возможность»^[281][37].

Положение во всех отраслях народного хозяйства Российской Федерации усложнили нарушенные экономические связи между бывшими республиками СССР, которые приостановили развитие и их собственного промышленного потенциала. В федеральных изданиях, в печати различных политических партий появлялись материалы о встречах глав государств СНГ, об их намерениях восстановить разрушенные экономические связи. Но в дальнейшем каких-либо фактов возрождающейся экономической интеграции печать не сообщала.

Как крупную обнадеживающую веху в развитии отношений между странами СНГ расценила демократическая печать подписанные в начале апреля 1996 г. четырехсторонние соглашения об углубленной интеграции между Россией, Белоруссией, Казахстаном и Киргизией, российско-белорусский Договор об образовании сообщества двух государств. Эти события породили множество откликов, комментариев и даже критики в российской прессе.

Коммунисты и их издания «Правда России», «Молния» и выражающая их взгляды «Правда», «Советская Россия» оценили происшедшее чуть ли не как реализацию президентом Ельциным установки ЦК КПРФ по возрождению СССР. В противовес этим изданиям раздавались заявления о преждевременности интеграции с государствами, находящимися в более сложном экономическом положении, чем Россия, что якобы может обернуться для нее только дополнительными трудностями. Комментируя оценки, высказывавшиеся прессой различных направлений, газета «Труд», в частности, отмечала, что они лишены серьезных доводов. «Советский Союз, – писала она, – как бы кто этого ни хотел, не восстановить. И все попытки компартии доказать обратное могут привести только к очень большой беде... Не менее беспочвенна критика интеграции с позиции противников “навешивания гирь” на российскую экономику... У России и партнеров по Содружеству нет альтернативы укреплению единства на том пространстве, которое десятки и сотни лет было связано великим множеством экономических, политических и, самое главное, человеческих нитей»^[282][38]. Так, вопросы поиска путей восстановления экономических связей между странами СНГ вышли на одно из первых мест в проблематике выступлений средств массовой информации Российской Федерации.

В прессе продолжались споры вокруг реформаторского курса, проводимого правительствами Е. Гайдара, В. Черномырдина. Проблемы реформирования экономики, пути перехода к рыночным отношениям волновали все общество, всю российскую прессу. Каких бы взглядов не придерживались авторы статей, главная их мысль сводилась к утверждению, что наше будущее – в наших руках.

Выступая в газете «Труд» с большой статьей «Интервью с самим собой», известный экономист Г. Явлинский^[283][39], причисливший себя к «правореформаторскому крылу», заявил, что пробуксовывание реформ объясняется вульгарно-либералистическим подходом к их осуществлению со стороны правительства. Явлинский утверждал, что в такой высокоиндустриальной, милитаризованной и монополизированной экономике, как российская, не искаженной, а специально построенной под централизованное управление, нельзя предложенными путями в кратчайший срок создать новую экономическую среду, соответствующую развитым западным странам.

Проводимый правительством Е. Гайдара, а затем В. Черномырдина курс критиковали в прессе и другие авторитеты в области экономики: Н. Шмелев, В. Липицкий, А. Вольский и др. Первый утверждал, что «реформаторы перегнули палку», второй – что «Запад для России – не спаситель и не супостат», третий – что реформаторы не учитывают специфики России и т.д. Против реформаторского курса выступали и коммунисты, и бывшие единомышленники Гайдара и многие др.

Отвечая своим оппонентам, Е. Гайдар в одном из интервью «Правительство должно быть честным во всем», опубликованном 11 декабря 1993 г. в газете «Труд», заявил: «Нас нередко критикуют и слева, и справа. Одни за то, что мы недостаточно радикально сокращаем бюджетный дефицит, темпы роста денежной массы, другие, наоборот, обвиняют в “шоковых”, обвальных методах проведения реформ.

На самом же деле мы не собираемся делать “резких движений”. “Шоки” и “обвалы” российской экономике уже не нужны».

Экономическая тема в прессе как бы разделилась на две составные части: перспективы реформирования и ход реформ, оперативная экономическая обстановка в стране. Вторая часть публикаций представляла собой поток тревожных сигналов о плачевном состоянии российской экономики, об угрозах, нависших над предприятиями, отраслями, регионами. Трудовые коллективы всех отраслей промышленности требовали от правительства больше здравомыслия, продуманной, но срочной корректировки курса реформ. О мерах по стабилизации экономического и финансового положения в стране, изложенных премьер-министром В. Черномырдиным на встрече с руководителями угледобывающих предприятий, сообщила 15 февраля 1994 г. газета «Труд», процитировав его слова: «Обстановка сложная, но не катастрофическая».

Тема обустройства новой России, поднятая А. Солженицыным в своем трактате в 1990 г.^[284][40], вызвала широкий резонанс в средствах массовой информации. Августовские события 1991 г., приведшие к крушению тоталитарной системы и сделавшие реальностью становление независимых демократических государств в результате дезинтеграции СССР, пробудили в сознании миллионов россиян идею необходимости укрепления российской национальной государственности независимо от СНГ. Его образ, компенсировавший поначалу утрату СССР, очень быстро начал размываться, тем более что экономическая и всякая иная бездеятельность и несостоятельность СНГ рождали все больше в нем разочаровавшихся. Не случайно одна из статей в газете «Куранты» названа весьма своеобразно: «Государство между прошлым и будущим».

Рассматривая отношение россиян к утрате СССР, к укреплению российской государственности, газета касается того неверия в силу государственной власти, которое нашло выражение во взглядах и суждениях людей. «Кризис государственности, – отмечалось в статье, – внешне проявляется как кризис власти. Рейтинги падают не только по причине недовольства реформами, но и потому, что новые власти, олицетворяющие новую государственность, выглядят оторванными от традиций. И чем значительнее кажется этот отрыв у тех или иных органов власти, тем быстрее падает доверие к ним...

Хуже всего население России относится к парламенту: его рейтинг близок к нулю...»^[285][41]

Последняя фраза как нельзя полно характеризует освещение в СМИ бесплодной законотворческой деятельности бывшего Верховного Совета Российской Федерации. В прессе публиковались отчеты, репортажи с сессий Верховного Совета, статьи о взаимоотношениях законодательной и исполнительной властей, о все большей конфронтации между ними. Судя по письмам, публиковавшимся в печати, в глазах миллионов россиян Верховный Совет стал дестабилизирующим фактором в обществе. Принимавшиеся Верховным Советом законы очень часто оказывали обратное воздействие на ход экономических и социальных преобразований в стране.

Много надежд связывалось с выборами в Государственную Думу в декабре 1995 г. Они стали проверкой расстановки политических сил в России. Их итоги обсуждались на страницах печати, подвергались объективному анализу всеми политическими силами общества, с тем, чтобы определить свою позицию на будущее и особенно на предстоявших в июне 1996 г. президентских выборах.

В ходе предвыборной компании в Думу в печати, на телевидении и радиовещании вновь предметом дискуссии стали проблемы экономического реформирования, плюсы и минусы перехода к рыночным отношениям, причины медленного выхода из экономического кризиса. Внимание читателей привлекали регулярно выходившие выпуски специальных полос и подборок, объединяемых «шапками» «Рынок для вас», «Энергия России», «Сделано в России» и др.

В выступлениях федеральных средств массовой информации, касавшихся сфер экономики, к середине 90-х гг. все больше звучали оптимистические ноты. Несмотря на трудности в народном хозяйстве, предприятия и организации машиностроительного комплекса вели структурную перестройку производства, искали пути укрепления рыночных отношений и связей. В 1995 г. появились тенденции стабилизации. С положительными показателями закончили год автомобильная промышленность, приборостроение, химическое и нефтяное машиностроение, рос выпуск товаров народного потребления.

В прессе настойчиво проводилась мысль о том, что одним из мощных факторов развития новых экономических отношений являются информационное обеспечение покупателей и производителей, маркетинг и реклама. С целью популяризации отечественных товаров и промышленных производств газета «Труд», в частности, ввела новую рубрику «Сделано в России», материалы которой заняли целую полосу. Редакция неоднократно приглашала руководителей предприятий и организаций активно использовать возможности газеты для показа и внедрения своих достижений и продукции как на внутреннем, так и на внешнем рынке.

Предложение газеты не осталось безответным. Полосы и подборки «Сделано в России» стали постоянными в «Труде».

В совместном издании «Известий» и английской «Файнэншнл таймс», газете «Финансовые известия», тема инвестиций в российскую экономику занимала в каждом номере практически половину газетной площади. Вот заголовки только некоторых статей, помещенных в одном из номеров газеты (1996, № 54): «Западные инвесторы хотят верить в победу Ельцина», «Запад предлагает России модернизировать систему управления воздушным движением», «Крупнейшие компании выступили с планом внедрения сетевых компьютеров», «Иностранные компании завоевывают кондитерский рынок России» и др.

И все же, писала в одном из номеров газета «Коммерсантъ», одними инвестициями не возродить промышленный потенциал России. Экономику страны тянут ко дну хронические неплатежи. Особенно страдают базовые отрасли, в том числе топливно-энергетический комплекс. Об этой крайне болезненной ситуации постоянно писали газеты всех политических направлений.

Несмотря на оптимистические заявления Председателя правительства и первых вице-премьеров положение в финансовой и производственной сферах оставалось тяжелым. И оно не только осложнилось, но и приняло катастрофический характер после 17 августа 1998 г., когда правительство С. Кириенко, сменившее команду В. Черномырдина, было отправлено в отставку.

В течение более чем полугода средства массовой информации РФ сообщали о мерах, принимаемых правительством Е. Примакова для стабилизации финансово-экономического положения страны. Оперативная информация в прессе, прогнозы, звучавшие в ее выступлениях, вселяли надежду. Выход из кризиса связывался с кредитами Международного валютного фонда.

Впервые в российской журналистике зашел прямой и до сих пор еще безответный разговор о расходовании миллиардов долларов США, выделяемых России международными финансовыми организациями.

Весной 1999 г. было сформировано новое правительство, во главе которого стал С. Степашин. Правительства меняются, писала спустя несколько месяцев «Независимая газета», а социально-экономические проблемы так и остаются нерешенными. Сложившаяся ситуация, замечала газета «Сегодня», касаясь внутреннего и внешнего долга России, усугубляется и событиями в Косово. Миротворческая миссия российских войск в этой стране, обретенная ценой колоссальнейших усилий в переговорах с НАТО, обойдется государству в миллиарды долларов, что тяжелым бременем ляжет как на федеральный, так и на региональные бюджеты.

Среди базисных отраслей экономики одно из главенствующих мест занимает сельское хозяйство, судьба которого зависит от того, в чьих руках находится земля. В многочисленных статьях, в выступлениях комментаторов телевидения и радио, в репортажах с заседаний Государственной Думы в течение нескольких лет шли дискуссии вокруг основных положений Земельного кодекса. Предметом разногласий продолжал оставаться вопрос о частной собственности на сельскохозяйственные земли. И это при том, что согласно Конституции Российской Федерации страна уже живет в условиях частной собственности на землю, в том числе сельскохозяйственную.

«Свидетельства» о собственности на земельные участки, писала газета «Российский фермер», получили тысячи фермеров. Земли большинства бывших колхозов и совхозов приватизированы и находятся в общей (совместной или долевой) собственности работников хозяйств. Многие из них имеют свидетельства о праве собственности на земельные доли и с правом получения участка в натуре. Но «Аграрная партия», писала газета «Труд» в статье «Чья ты, земля?» отстаивает «необходимость восстановления государственной собственности на сельскохозяйственные земли с передачей ее товаропроизводителям в аренду или бессрочное пользование – по крайней мере на 12 лет...»^[286][42]

В марте 1996 г. «Труд» поведал драматическую историю фермера Дамира Мухаметина из Зеленодольского района Татарстана, в которой, как в зеркале, отразились предвзятость позиций, занятой Аграрной партией и откровенная вражда сельской администрации к сильному, независимому единоличнику, рискнувшему всерьез поучаствовать в рыночном возрождении села. Вместо того чтобы помочь фермеру найти рынок сбыта выращенной им продукции, чиновники от сельского хозяйства всячески стремились разорить его, ограбить, вставить палки в колеса.

Во многих изданиях российской прессы середины 90-х гг. все чаще звучала мысль о том, что существующий вакуум в государственном законодательстве о земле и соответствующих отношениях ставит крестьянина в положение пленника Бермудского треугольника. Новые общественные отношения на селе вовлекли его в свою сферу, но поставили в жесткие условия, из которых пока нет реального выхода. Вот и пестрят газетные страницы заголовками: «Чья ты, земля?», «Мужик заимел землю?», «Цена хлеба насущного», «Мужик в “Бермудском треугольнике”», «О частной собственности на “главное богатство” и политических амбициях» и др.

В одном из майских 1996 г. номеров «Комсомольская правда» писала, что политические пристрастия не дают Думе возможности заниматься законотворчеством. Те законы, что все же выходят из ее стен, неадекватны российской действительности.

Политизированность Госдумы вынуждены были признать и некоторые ее депутаты. Так, рассказывая о выступлении одного из них перед общественностью г. Воронежа, газета Центрального Черноземья «Коммуна» привела его слова: «Земельный кодекс хотя и принят, но “оскоплен”, не выражает чаяния крестьянства, запрещает куплю-продажу земли»^[287][43].

«Комсомольская правда» в июне 1996 г. поместила серию материалов, в которых, опираясь на конкретные факты и социологические исследования, заявила, что «большинство россиян согласны с правом частной собственности на землю». Газета привела результаты исследования: «Идею приватизации земли в России поддерживает 60% населения».

Проблемам российского земельного законодательства «Комсомольская правда» посвятила один из своих еженедельных выпусков «Деловой вторник»^[288][44]. Открыв его «шапкой» «Земля должна принадлежать мозолям!», газета опубликовала различные по своим жанрам материалы – статьи, интервью, комментарий, диаграммы, – содержание которых доказывало, что в купле-продаже сельскохозяйственных угодий заинтересованы все настоящие крестьяне. Среди публикаций было и «Обращение к депутатам Федерального Собрания РФ», подписанное большой группой сельских жителей Нижегородской области, которое, в частности, заканчивалось словами: «запретить крестьянину распоряжаться землей по своему усмотрению – значит поставить непреодолимый барьер на пути развития экономических реформ в российской деревне».

Совет Федерации неоднократно рассматривал вопрос о продовольственной безопасности страны. «Факты свидетельствуют, – писал “Труд”, – что проблема эта для России приобрела жизненно важный характер, а уже совершенные и тем более новые ошибки в проведении аграрной реформы могут очень дорого стоить нам и потомкам» (1996. 21 марта).

Решение многих экономических проблем во многом зависит от разграничений предметов совместного ведения между субъектами федерации и федеральным центром. Как поделить между ними права, как делить с федеральным центром земли, недра и предприятия области, края, автономной республики, что значит решить вопрос о финансовом регулировании? Эти и многие другие вопросы федеративного устройства России стали предметом обсуждения в средствах массовой информации.

Тема обустройства России стала одной из ведущих в российской журналистике еще с 1990 г. В середине 90-х гг. она зазвучала с новой силой. Журналистика не могла стоять в стороне от проблем поиска Россией путей совершенствования своего государственного устройства. Покончив с гипертрофированным централизмом, сковывавшим в прошлом инициативу регионов, страна взяла курс на всемерное развитие федерализма. Подписание Федеративного договора, принятие новой Конституции, заключение двусторонних договоров между центром и субъектами федерации – все это вехи становления российского федерализма. Но он еще далек от завершения. Эта мысль часто звучала со страниц печати, в передачах телевидения и радио. И хотя кого-то достигнутое в основном устраивало, а кого-то – нет, кто-то оценивал ситуацию критически и даже с тревогой, всех волновал один и тот же вопрос: каким быть российскому федерализму?

Губернатор Приморского края, излагая свою точку зрения на этот счет, писал, что в условиях, когда происходит значительное расслоение регионов на те, кто платит в федеральный бюджет, и те, кто получает из него, регионы-доноры «оказываются обделенными и в политическом плане, и в финансовом, их бьют и по кошельку, и по самолюбию» («Труд». 1996. 30 марта).

Автор статьи полагал, что политическая ситуация в стране такова, что без достаточно сильной системы государственного регулирования немыслимо нормальное развитие ни экономики, ни политики, ни социальной сферы. Для того, подчеркивал он, чтобы цивилизованным способом стабилизировать положение в стране, избежать опасности возвращения тоталитаризма, должна быть создана новая система властных отношений на уровне «центр-регионы», «исполнительная и законодательная власть».

Принципам разграничения прав между центром и областью посвящена беседа политического обозревателя «Труда» с губернатором Свердловской области (1996. 30 января). По мнению губернатора, подписание договора, разграничивающего полномочия области и центра, еще не означает решение всех вопросов. К такого рода документу должен быть приложен еще один, содержащий соглашение о разделе собственности и финансовом регулировании, принцип действия которого зачастую трудно объясним. В частности, совершенно непонятен принцип распределения денежных ресурсов между субъектами федерации. Тут нужны законы: общие конституционные нормы надлежит перевести на язык конкретных государственных решений.

Новые исторические реалии оказали влияние на состояние межнациональных отношений. Изменившийся статус бывших советских республик, автономных республик и областей Российской Федерации выдвигал задачу учреждения национальной государственности.

В проблематике выступлений средств массовой информации Российской Федерации важное место заняли вопросы межнациональных отношений. В печати и с разных трибун не раз высказывалось опасение, что после краха коммунистической идеологии и марксистского интернационализма, после распада Советского Союза на всем пространстве бывшего СССР восторжествует национализм как единственная организующая идея. И действительно, в союзных республиках выход из интернационального коммунизма советского образца происходил под лозунгами скорее национальными (а то и националистическими), чем либерально-демократическими.

Во многих бывших союзных республиках заговорили об обязательных привилегиях для коренного населения. И это создало серьезные проблемы. Самый сильный удар в этом смысле пришелся на русских, 25 млн. которых оказались за пределами нынешних границ Российской Федерации. В бывших национальных республиках русские поставлены в очень сложное положение в области языка, образования, продвижения по служебной лестнице, и это вынуждает многих покинуть давно насиженные места.

В середине 90-х гг. в России начался процесс поиска национального самоопределения, выяснения того, как русское население видит свою роль и роль других народов и в границах нынешней России, и в ближнем зарубежье. Несмотря на то, что и внутри самой России есть факторы, создающие определенное межэтническое напряжение, писал в одной из статей известный политолог А. Мигранян, Россия стала единственной посткоммунистической страной, которая избежала искуса консолидации по национальному признаку. Автор статьи, опираясь на конкретные факты, утверждал, что «общественное сознание в России сегодня не приемлет идеи этнического русского национализма. Подавляющее большинство русских настроено вполне интернационалистично» («Труд». 1996. 4 января).

В средствах массовой информации обсуждались две крайние точки зрения по политическому решению национального вопроса, которые опасны тем, что подпитывали и усиливали межэтнические противоречия. С одной стороны, отказ от национально-территориальных образований и предложение разделить страну на губернии. Эту идею не раз высказывали в прессе и поддерживали такие разные по своим общемировоззренческим взглядам люди, как, например, писатель и публицист А. Солженицын и лидер ЛДПР В. Жириновский.

Другую крайнюю точку зрения в решении национального вопроса представляют лидеры сепаратистов, требующие полной суверенизации всех национальных республик. Чеченская война, на которую толкнули страну определенные силы, стала результатом второго пути.

Тенденции к межэтническим конфликтам проявились уже в конце 80-х – начале 90-х гг. В выступлениях прессы это объяснялось тем, что распад СССР не мог приостановить те этнополитические противоречия, которые оставались в силу многонационального состава каждого региона. Больше того, очаги неутихающих межэтнических конфликтов на территории бывшего СССР разгорались. Как писала в ноябре 1992 г. «Независимая газета», если в 1988 г. практически единственным местом вооруженных конфликтов был Нагорный Карабах, то в 1989 г. возникло уже несколько конфликтных очагов в Закавказье и в Средней Азии. В последующие годы пламя острейших внутренних конфликтов перебросилось на Северный Кавказ, Приднестровье, Крым, Поволжье. Всего за период с 1988 по 1991 гг. на этнической почве произошло более 150 конфликтов. В 1992 г. появился еще один – Абхазо-Грузинский, а с конца 1994 г. вспыхнула война в Чечне.

Безусловно, она была спровоцирована сепаратистски настроенным руководством Чечни. Но в ее эскалации, разрастании масштабов было повинно и российское правительство. Оно позволило втянуть страну в военный конфликт. События в Чечне были восприняты в обществе неоднозначно. Официальные источники умалчивали о тех тяжелых потерях, которые несли российская армия и внутренние войска в боевых действиях с чеченскими вооруженными формированиями.

В полную меру правом на гласность воспользовались средства массовой информации. Они первыми заговорили о том, что скрывалось от народа. В репортажах по телевидению и радио, в многочисленных газетных публикациях рассказывалась правда о тяжелых боях, о том, как гибнут недавно призванные в армию, плохо обученные солдаты^[289][45].

Дорогой ценой доставалась журналистам возможность правдивого рассказа о событиях, происходивших в зонах военных конфликтов. Порой – ценой собственной жизни: в Нагорном Карабахе погиб талантливый радиожурналист Леонид Лазаревич, в Чечне – оборвалась жизнь прекрасных телевизионных репортеров Рамазана Ходжиева, Владимира Пименова, в Душанбе – Виктора Никулина, в Югославии без вести пропали Виктор Ногин и Геннадий Куренной. В 90-е гг. в Чечне и в других «горячих точках» на территории бывшего СССР погибло 135 журналистов^[290][46].

Непредсказуема их судьба в зонах военных конфликтов, особенно в Чечне: их захватывали в плен, брали в заложники, за каждого требовали выкуп. Невероятным издевательствам и унижениям подвергались в плену у чеченских боевиков тележурналисты съемочных групп ОРТ – Р. Перевезенцев, В. Тибелиус; НТВ – Е. Масюк, И. Мардюков, Д. Ольчев; журналисты радио «России» Ю. Архипов, Н. Мамулашвили, Л. Зельцев; уральские журналисты О. Багаутдинова, А. Утробин. В сентябре 1997 г. в заложниках у чеченских боевиков все еще находились несколько журналистов российских СМИ.

С первых же дней боевых действий в Чечне в российской журналистике вначале глухо, разрозненно, а затем все громче и сплоченнее граждане России выражали свой протест против кровопролития в Чечне. В 1996 г. этот протест значительно усилился. В начале года на страницах печати было опубликовано открытое письмо ста известных в стране представителей научной и творческой интеллигенции президенту Б. Ельцину, призывавших остановить войну. Во всех средствах массовой информации сообщалось о поистине массовой акции, проведенной губернатором Нижегородской области Б. Немцовым. Он вручил Президенту миллион подписей нижегородцев, требовавших прекращения войны в Чечне. Акцию нижегородцев поддержали многие регионы страны. У прессы были все основания заявлять о том, что война в России сегодня более чем непопулярна, что стране не нужно кровопролитие, что граждане России не ходят подставлять головы под пули чеченских боевиков. А это значит, что пора кончать войну.

В российской журналистике все чаще звучал вопрос: «Как теперь выйти из войны с наименьшими потерями, не создать условий для новой, теперь уже внутричеченской бойни?». Не случайно, в выступлениях многих газет звучала одна и та же мысль: «Затеять войну было проще, чем выйти из нее».

Сложившуюся ситуацию в Чечне понимали все политические партии и объединения, особенно те, что стояли в оппозиции Президенту и правительству. «Чеченская карта» стала одной из основных в борьбе за президентское кресло с самого начала президентского марафона в 1996 г.

Позиция газеты «Завтра» по отношению к Президенту, правительству, политике, проводимой всей исполнительной властью, четко выражена в подзаголовке издания – «Газета духовной оппозиции» (гл. редактор А. Проханов). Военным действиям в Чечне газета отводила много места. В отдельных номерах – целые полосы, каждая строка которых проникнута болью и горечью за тех, кто стал безвинной жертвой кровавой бойни. Причину затянувшегося конфликта газета видела в том, что «чеченская политика Кремля, как и “примороженная война”, – не что иное как колоссальный фарс». У федеральных властей, по мнению газеты, до сих пор нет «вменяемой национальной политики»^[291][47].

Содержание газет, выходивших в национальных регионах Российской Федерации в середине 90-х гг., не дает, к сожалению, четкого представления о том, как в суверенных государствах – республиках РФ расценивают национальную политику государства, как складываются взаимоотношения этнического большинства и меньшинства. Вместе с тем в печати часто звучали лозунги идеологов так называемого «прагматического национализма», провозглашавшего защиту национальных интересов. В действительности же за этим щитом скрывались не связанные с ними политические цели.

Тенденции, которые просматриваются в журналистике многих национальных регионов, требуют к себе пристального внимания. При освещении межнациональных отношений во главу угла должен быть поставлен приоритет общечеловеческих ценностей над узконациональными, а не оправдание любой ценой допущенных ущемления прав и обид, нанесенных другому народу или народам, проживающим на территории данного национального образования. В национальной печати почти нет материалов, воспитывающих в читателях, в своем народе высокую культуру межнациональных отношений, занимающую одно из главных мест в решении проблемы дальнейшего совершенствования межнациональных отношений, снятия «межнациональной напряженности»^[292][48].

В печати политических партий и объединений вопросы межнациональных отношений обсуждались наряду с другой политической проблематикой, занимающей доминирующее положение. Предметом дискуссий становились не вопросы идеологии, а отношение к правительству, президенту. До событий в Чечне практически вся политическая пресса РФ разделялась на два лагеря – «президентский» и критикующий исполнительную власть. На нейтральных позициях стояли лишь «Московские новости», «Новое время», «Свободная мысль», «Век XX и мир». Чеченский кризис изменил отношение «Известий», «Комсомольской правды», «Аргументов и фактов» к главе исполнительной власти. Лояльность к Президенту сменилась требованием прекращения военных действий в Чечне, вывода оттуда воинских подразделений.

В развязывании чеченского конфликта, в непрекращающемся кровопролитии вся оппозиционная печать обвиняла Президента. Орган ЦК и МК РКРП «Молния», не скрывая своей неприязни к нему, писала: «Гудермес и Шатой, где федеральные войска оказались бессильными против гораздо меньших по численности дудаевских формирований, показали...человек, называющий себя Верховным Главнокомандующим, военной обстановкой не владеет, вникать в нее не желает, а свой позор валит на “стрелочников”» («Молния». 1996. Январь. № 39).

В период борьбы за президентское кресло «Российская газета» отводила ей специальную полосу «Политика в лицах». Одна из них «На старт вызываются...»^[293][49] посвящалась краткой характеристике наиболее сильных участников президентского марафона.

Заметное место в цикле предвыборных публикаций занял политический портрет. К нему обращались издания самых различных политических партий и объединений.

Ориентированная на политическую проблематику, организационно связанная о Российской Компартией, газета «Правда», учредителем которой является ее журналистская организация, не осталась в стороне от критики Правительства России, Президента, тех общественных организаций, которые их поддерживали. В числе главных противников на выборах в Думу и на пост Президента она видела блок «Наш дом Россия», а события в Чечне, писала газета, «окончательно расставили “все точки в политике...”»

Демократическими свободами в полную меру пользовалась и газета Коммунистической партии Российской Федерации «Правда России». Она откровенно писала, что выборы в Думу, а в дальнейшем и выборы Президента будут напоминать собой «столкновение “стенка на стенку”», а потому «социалистическим силам в борьбе за мощное влияние нужна убедительная контрпропаганда», которая препятствовала бы влиянию сил, борющихся за продолжение реформ («Правда России». 1995. 21 сентября).

Мнения, споры, дискуссии, публиковавшиеся в средствах массовой информации в период выборов в Думу и в ходе президентского марафона, показали, что все политические силы в России пытались сплотить массы на основе либо протеста, либо ностальгии по прошлому. У оппозиционной правительству прессы в ходе президентских выборов не было четкого видения будущего. Не случайно «Российская газета» в одном из мартовских номеров за 1996 г. справедливо заметила: «Критиковать действующего президента проще простого. На критике вообще очень удобно делать карьеру» («Российская газета». 1996. 6 марта).

Орган ЦК и МК РКРП «Молния», не скрывая намерений коммунистов победить на президентских выборах, писал: «Очередным этапом борьбы за восстановление Советской власти в России станет кампания по выборам Президента России. Три миллиона сторонников блока “Коммунисты – Трудовая Россия – За Советский Союз” обязаны сделать все возможное, чтобы народ избрал Красного Президента» («Молния». 1996. Январь. № 38).

Целенаправленность проблематики газеты «Завтра», ярой противницы демократических начал в стране, выражена и в комментариях к различным политическим событиям, и в материалах постоянных разделов «Лицо недели» «Фактология», и в статьях-прогнозах политологов, и в целевых полосах «Национальная элита», «Гражданская война», «Конспирология» и во многих др.

После выборов в декабре 1995 г., когда коммунисты получили большинство в Думе, газета «Завтра» стала уже не «газетой духовной оппозиции». Она объявила себя «Газетой государства Российского». Но от этого мало что изменилось в ее содержании. Все те же требования «восстановить СССР, чего бы это ни стоило», «нам нужна, нам необходима Империя». Раскрывая свои взгляды на будущее России, газета заявляла: «Сейчас, когда идет война, война идей, интеллектов, наций и континентов, не может быть никаких паллиативных решений... Надо избавиться наконец от демократической химеры как в сознании, так и в практике государственного устройства... Исторический опыт показывает, что только идейная элита, воинская элита способна полноценно управлять государством. Эта элита должна формироваться в процессе борьбы, в борьбе духа, интеллекта, силы!» («Завтра». 1996. Февраль).

Впервые в истории России выборы президента в 1996 г. прошли в два тура. Больше половины избирателей, принимавших участие во втором туре голосования, отдали предпочтение новому курсу страны, дальнейшему развитию демократических начал в жизни общества.

С 1985 г. в средствах массовой информации СССР, а затем Российской Федерации, нет-нет да и раздавались скептические голоса людей, которые спрашивали: «нужна ли нам демократия?». Средства массовой информации, полемизируя с носителями подобного рода утверждений, в многочисленных публикациях аргументировали тем, что реформы, начатые в середине 80-х гг., дали людям возможность свободно говорить, митинговать, бастовать, создавать организации, выбирать начальство, ездить за границу, исповедовать религиозные убеждения. Впервые за годы, прошедшие после октября 1917 г., от рядового человека стало что-то зависеть в политике, его голос приобретал реальную силу. Парламентские и президентские выборы в 1989–1991 гг., не говоря уже о выборах 1995–1996 гг. прошли в обстановке реально ощутимых демократических свобод. Наконец-то люди получили возможность открыто заявить о своем отношении к происходящему, избирать и быть избранными, воздействовать на власть^[294][50].

Демократизация жизни общества требовала серьезных перемен и в характере журналистики. Проблема стала столь актуальной, что во многих федеральных и региональных изданиях деятельности прессы посвящались специальные рубрики и даже полосы. Так, в «Московских новостях» регулярными стали страницы и развороты под общим заголовком «Пресса». Один из них, в частности, целиком посвящен анализу ситуации, сложившейся в печати в конце 1991 г., формированию рыночных отношений в журналистике и другим вопросам. Подборка в «Независимой газете» за 15 июля 1992 г. сопровождалась общим заголовком: «Свобода печати умирает первой. Но вслед за ней гибнут те, кто ее задушил». «Куранты» открыли свою первую полосу 21 июля 1992 г. шапкой: «Быть или не быть четвертой власти» и т.д.

Демократические свободы, обретенные журналистикой за прошедшее десятилетие, позволили ей видеть и те негативные процессы, которые происходили в обществе: проповедники демократии – народные избранники – больше озабочены собственным благополучием, чем судьбой страны. Экономика, правопорядок приходили в упадок. Демократия превратилась в ширму, за которой скрывались своекорыстие и произвол. «Уж больно велика оказалась цена свободы, – писал в одном из мартовских номеров за 1996 г. “Труд”. – Разрушение единого государства, обвальное падение жизненного уровня, разгул преступности, ликвидация привычных социальных гарантий, гнетущие контрасты бедности и богатства, чувство заброшенности у “маленького человека” – таков реестр тревожных примет российской жизни 90-х годов».

К сожалению, журналисты не всегда соотносили написанное или подготовленное к эфиру выступление с настроениями, господствовавшими в обществе. В одном из циклов передач «Репортер», выходившей на РТВ (февраль 1996 г.), рассказывалось о шикарном столичном ночном клубе. Авторы обращали внимание телезрителей прежде всего на детали, шокировавшие воображение: во время открытия клуба шампанское было налито в «... бассейн и оттуда посетители черпали живительную влагу», скромный ужин стоит тут тысячу долларов, цена бутылки заморского вина может достигать 900 долларов, а проститутка и стриптизерша без тени смущения делились тайнами своего ремесла.

Реплика авторов передачи в адрес завсегдатаев клуба о том, что им «не хватает скромного обаяния буржуазии, но вот купеческой удали у них вдоволь», положения не меняла. Передача явно вошла в противоречие с настроениями в обществе, отражала невысокие эстетические вкусы тележурналистов.

Безудержному воспеванию проявившихся в последнее время нравов был посвящен и следующий выпуск «Репортера», и первая передача нового цикла «Субботний вечер с...»

Слов нет, подавляющее большинство телевизионных передач находит заслуженное признание у зрителей. Профессиональный уровень передач различных каналов федерального и регионального телевидения привлекал внимание многих периодических изданий. В газетах стали постоянными рубрики «Эхо теленедели», «У телевизионного экрана», «Добрый друг и советчик» и др. Публиковавшиеся здесь материалы представляли собой обозрения, комментарии, реплики, рассуждения по важнейшим проблемам, касавшихся также непосредственно организационных вопросов телевидения, телевизионных программ и т.д.

С дезинтеграцией СССР и образованием вместо бывших союзных республик суверенных государств, важнейшей стала задача сохранения единого информационного пространства. Единство информационного потока, создаваемое центральной прессой для десятков миллионов русскоязычного населения и жителей национальных регионов, читавших газеты и слушавших теле- и радиопередачи на русском языке, оказалось разорванным. Огромная масса людей, проживающих вне Российской Федерации, лишилась основных источников информации о событиях, происходивших внутри бывшего СССР и в мире.

Вопрос о создании единого информационного пространства, в частности, телевизионного, стал предметом межгосударственных переговоров и выработки совместных документов. Был разработан и принят руководителями национальных телерадиоорганизаций СНГ проект устава Межгосударственной телерадиокомпании (МТРК). В основе утвержденной концепции МТРК лежала идея приоритета прав и свобод человека. Информационная политика компании не допускала тенденциозности и агитационно-пропагандистской направленности материалов, передаваемых в эфир, пренебрежения к событиям и явлениям жизни суверенных государств, а также предполагала максимальную деполитизированную информацию. Проект устава МТРК был подписан. Соглашение об учреждении Межгосударственной телерадиокомпании подписали и главы правительств стран СНГ. Роль межгосударственного телевидения для стран Содружества Независимых Государств взял на себя первый канал «Останкино»^[295][51].

В 1995 г. крупнейшая в Европе телекомпания «Останкино», которая в течение десятилетий представляла отечественную модель ТВ, оказалась без средств к существованию. В результате преобразований появилось Общественное Российское Телевидение – ОРТ, в котором причудливым образом соединился государственный и частный капитал.

В телевизионном обозрении «Сухой остаток после юбилея»^[296][52], посвященном первой годовщине существования в эфире ОРТ, анализировалось положение дел на канале. Автор обозрения не без горечи писал: «Люди, пришедшие к руководству ОРТ, бесцеремонно выкинули из эфира около семидесяти передач, которые жили в программах “Останкино”... А что взамен? Тот “джентльменский набор”, которым характеризуется не лучшее заокеанское ТВ».

Автор обозрения отмечал, что в вещании ОРТ не чувствуется определенной линии. В начале 1996 г. канал ОРТ напоминал «пестрое лоскутное одеяло», которое каждый очередной приходящий со стороны непрофессионал кроит по-своему и судит о телетворчестве со своей колокольни.

Пытаясь объяснить положение, сложившееся в средствах массовой информации, председатель правления Российского фонда защиты гласности А. Симонов в одном из интервью заявил: «Коммунистическую идеологию мы отбросили легко, как старую кожу. А вот смены психологии и сейчас еще не произошло. Большевизм как психологию не сбросил никто... Идет борьба большевиков-коммунистов с большевиками-демократами...»^[297][53]

В тематическом многообразии выступлений средств массовой информации Российской Федерации постоянно и оправданно много места отводилось вопросам международной жизни. Их проблематика связана с обсуждением будущности Содружества Независимых Государств, многочисленных вопросов взаимоотношений Российской Федерации со странами ближнего зарубежья. Большой объем материалов на международную тему связан с поддержкой мировым сообществом курса реформ, начатых и проводимых Россией, итогов встреч в верхах. Повседневное отражение в прессе находили различные стороны взаимоотношений России с Америкой, Англией, Францией и другими государствами, предметом особого внимания были проблемы заключения мирного договора с Японией, прекращения военной агрессии НАТО, связанной с событиями в Косово.

Date: 2016-07-25; view: 315; Нарушение авторских прав