Институциализация отношений.

Для того чтобы не допустить конфликта, полезно укреплять позитивные отношения возможных его участников. Но не меньшую роль может сыграть и Институциализация этих отношений, т.е. создание постоянных или временных форм отношений, в которых происходит взаимодействие сторон – таких форм, которые не ведут к конфликту, а приемлемы для общества и помогают решению спорного вопроса. Здесь – большое поле деятельности юридических, правоохранительных органов. Когда такие правовые и социальные институты существуют и действуют. еще до возникновения конфликта, то они могут сыграть весьма позитивную роль. Не исключено и создание такого рода организаций в условиях уже имеющегося конфликта.

У нас был уже не раз поставлен вопрос о создании так называемой конфликтологической службы, которая выполняла бы экспертные и консультационные функции. «Основная ее задача должна состоять в том, чтобы на базе серьезного диагностического и прогностического анализа отслеживать зарождение и развертывание конфликтных процессов и в зависимости от их характера выдвигать обоснованные предложения по их локализации, рационализации и. регулированию»[3].

Заслуживает внимания и идея о создании этического кодекса конфликтолога. Предусматривая правила анализа, предупреждения и разрешения конфликта, а также поведение исследователя, такой документ мог бы сыграть важную профилактическую роль. С обоими названными предложениями хорошо сочетается идея развертывания конфликтологического обслуживания (образования). Конфликтология, как комплексная дисциплина, могла бы изучаться поначалу на таких факультетах, где преподаются социология, психология, право, политология.

Важное значение в предупреждении конфликтов принадлежит общественным объединениям. По мнению Т. Гейгера, классы и социальные слои – носители противоположных интересов могут сформировать временную общность, члены которой будут придерживаться разных взглядов, но сходиться во мнении, что так или иначе спорный вопрос должен быть разрешен ими самими[4]. Иначе говоря, был бы создан некий «круглый стол» для обсуждения спорных проблем. При этом, считает указанный автор, борьбы как таковой уже не будет, ее подменит развитое переплетение общественных организаций.

Надо отметить, что близкая к этому точка зрения, хотя и сформулированная совсем по-другому, настойчиво выражалась многими публицистами и политическими деятелями, в том числе М.С. Горбачевым, еще в 1991—1992 гг. Речь идет о призывах к общественному согласию и объединению всех сил и всех слоев общества в интересах возрождения России и успешного осуществления экономической реформы. Конечно, временное объединение тех или иных слоев населения или политических партий под популярным лозунгом возможно, но в современных условиях российской действительности эта задача пока представляется довольно утопичной.

Возвратимся к проблеме институциализации отношений до и во время конфликта. Л. Козер считал, что сама социальная структура содержит гарантии единства внутригрупповых отношений перед лицом конфликта: это институциализация конфликта и определение степеней его допустимости. Социальные структуры отличаются друг от друга, в частности, дозволенными способами выражения антагонистических притязаний и уровнем терпимости в отношении конфликтных ситуаций[5].

Эта мысль несомненно правильна. Нельзя не отметить, что в тоталитарном обществе никакие конфликты не поощряются. Конфликты индивида с государством влекут репрессии, с должностным лицом – разрешаются самими же чиновниками; бытовые конфликты становятся предметом разбирательства партийных и общественных организаций, а иногда и государства; видимые конфликты на национальной почве практически исключены.

В демократическом обществе возрастает число конфликтных ситуаций, но зато используются старые и создаются разнообразные институты, предназначенные для их разрешения. Чаще используется право обжалования в суд незаконных действий должностных лиц и коллегиальных органов. Свобода слова и многопартийная система дают возможность открыто обсуждать политические конфликты на самом широком общественном уровне. Такая же возможность существует и для представительных органов власти. Практически отсутствуют репрессии по политическим мотивам. Все это, казалось бы, создает благоприятную почву для предупреждения многих конфликтов и их мирного разрешения.

В действительности, однако, дело обстоит не совсем так. Создавая институты, направленные на предупреждение нежелательных форм противоборства, надо учитывать всю сложность этой проблемы. Л. Козер справедливо обратил внимание на то, что социальные системы могут сильно отличаться друг от друга уровнем толерантности и институциализации конфликтов; нет таких обществ, где любое антагонистическое требование могло бы проявиться беспрепятственно и незамедлительно[6]. Но в нашем обществе в 90-е годы некоторые лица и группы попытались достигнуть этого немыслимого положения, руководствуясь, видимо, тезисом Раскольникова: «Все дозволено». Война законов, суверенитет областей и районов, бессилие милиции и бездействие власти – все это привело не к институциализации, а к безудержному росту конфликтов.

Любым «отдушинам», создаваемым для сохранения стабильности социальной структуры, а также применяемым санкциям свойственна функциональная незавершенность, они способны дать обычно лишь частичный регулирующий эффект. Правоту этого соображения нетрудно видеть, если вспомнить о неудавшихся попытках путем издания указов обеспечить сдачу населением оружия или посредством введения чрезвычайного положения прекратить межнациональную борьбу. Создание институтов для разрешения конфликтов – дело долгое, трудное и неблагодарное. Но его надо делать, – конечно, с учетом региональных и национальных условий и обстоятельств нашего переходного исторического периода.

Date: 2016-07-25; view: 208; Нарушение авторских прав