Организация государственного управления в 15-16 в

Со временем великие московские князья становятся типичными монархами ранней феодальной эпохи. После свержения татаро-монгольского ига к ним перешла власть хана, который на протяжении 2-х веков являлся хозяином земли русской.

Великий князь был главой всех присоединенных к Москве уделов и земель. Московские князья не ограничивались титулом великих князей. Уже с Ивана Калиты они именуют себя великими князьями всея Руси, что указывает на установление единодержавия. При Иване Грозном в России окончательно укоренился титул царя (от латинского слова «цесарь» - так именовались римские и византийские императоры).

Вступление нового князя на престол обставлялось торжественно. В обряде посаженного князя участвовал митрополит, а с конца XV в. появляется торжественное венчание, или коронование на власть, что указывало на божественное происхождение власти монарха, которая передается по наследству.

Русское централизованное государство с единой верховной властью, с общими для всей страны законами, с профессиональным госаппаратом оформилось в XVI в. Высшим законодательным и управленческим органом в XVI-XVII вв. была Боярская дума, которая, не имея раздельной от государя компетенции, регулярно обсуждала с ним вопросы общегосударственной важности (проекты государственных реформ и новых законов, вопросы внешней политики), рассматривала дела о земельных пожалованиях и служебных назначениях, о деятельности различных «чиноначальников», о преступлениях по должности, уголовных преступлениях и др.

Таким образом, сферой деятельности Боярской думы были вопросы внутренней и внешней политики государства во всем их многообразии. Для решения различных дел в ряде случаев создавались особые комиссии из «думных людей», в частности, для ведения переговоров с иностранными послами. Решения таких думских комиссий обычно приравнивались к решениям Боярской думы. Решения думы шли от имени царя: царь «указал, а бояре приговорили». В XVI в. Боярская дума уже имела канцелярию и архив, а также свой чиновный аппарат - думских дьяков.

Правом участия в Боярской думе могли пользоваться лишь те представители землевладельческой знати, которые «жаловались» государем в придворные звания, или «думные чины». Высшим чином было звание «боярин». Во главе думы стоял «конюший боярин». Боярские звания жаловались представителям самых знатных, преимущественно, княжеских фамилий. Вторым думным чином было звание «окольничий». Чин боярина и окольничего в XVI в. передавался в одних и тех же семьях. При сыне Ивана III Василии III произошло расширение состава Боярской думы за счет служилых дворянских фамилий. Они стали называться «детьми боярскими, которые в думе живут». Во второй половине XVI в. это выражение было заменено термином «думный дворянин». Думные дворяне стали третьим думным чином, дававшим право участвовать в заседаниях Боярской думы.

В конце XV - начале XVI в. большинство членов Боярской думы принадлежали к княжеским родам, иначе и не могло быть в системе объединенного Русского государства. Назначал бояр в думу сам государь. В XVI в. он еще не мог сломать старый родовой принцип, по которому чин боярина или окольничего передавался в одних и тех же семьях.

Ограниченный состав Боярской думы не позволял первым монархам открыто привлекать к управлению государством своих незнатных любимцев. Они могли лишь обсуждать с ними дела частным образом, как тогда говорили, «у постели».

Т.о., бояре принимали участие в управлении государством, в суде, в законодательной деятельности. Не раз бояре даже правили государством за малолетних или неспособных князей.

Начиная с XV в. в среду московского боярства стали поступать в большом числе удельные князья. Они приходили на службу великому князю со своими уделами, которые великий князь оставлял за ними в качестве боярских вотчин. Бояре всегда были при московских князьях. На основании родословных книг бояре и князья точно знали, кто из них принадлежит к более знатному роду и чьи родовые корни более глубоко уходят в века.

Если князь не считался с Боярской Думой, то бояре могли перейти к другому князю и ослабить влияние непокорного князя.

Т.о., московское боярство после поражения татаро-монгольского ига стало родовой и земельной аристократией с притязаниями на участие в гос.управлении.

Однако с конца ХV в., когда стало расти политическое влияние дворянства и когда великий князь принял суровые меры против бояр (Иван Грозный), стало падать значение Боярской думы.

До конца ХIV в. на Руси отсутствовало понятие центральных и местных органов управления. Существовали некоторые органы административного управления времен Киевской Руси. Имелись должности тысяцких. Сохраняется дворцовая система управления под управлением бояр, которые назывались "путные". Слово путь в то время означало выгоду, доход, имущество.

Существовали следующие дворцовые пути: сокольничий, конюший, стольничий, чашничий. В ведомстве сокольничего пути находились сокольники и другие служители птичьей охоты; в ведомстве конюшенного пути (ведомства) - княжеские конюшни, конюхи, луга; в ведомстве стольничего пути - бортные леса, села и деревни. Деревни, приписанные ко двору и путям, были разбросаны по всей территории государства. Пути ведали населением, которое жило на приписанных к ним землях.

Во главе путей (отраслей), или ведомств находились путные бояре - верхушка феодальной знати. Приказы именовались в первой половине ХVI в. третями, а во второй половине ХVI в. четвертями. Третями они назывались в результате деления доходов с Москвы и московских волостей на три удела между сыновьями Ивана Калиты. Эти уделы состояли в ведомстве трех московских наместников, из которых великокняжеский именовался большим.

По мере присоединения удельных княжеств в Москве были образованы центральные судные приказы - Владимирский, Рязанский, Дмитровский и др. для приема, разбора и решения дел лицам, искавшим защиту у московского государя.

Первым приказом был Казенный, который ведал казной князя и его архивом.

Следом был образован Дворцовый приказ или приказ большого дворца во главе с дворецким. Созданы были Конюшенный, Посольский, Разрядный, Ямской и др. приказы.

15.

К концу XVII в. сократилось и личное влияние патриархов на царскую
власть.
В первой половине XVII в. огромный политический вес и значительное
влияние на первого царя из династии Романовых – Михаила Федоровича, имел
его отец – патриарх Филарет (1619 – 1634 гг.). Его особое положение
отразилось в официальном титуле. Филарету как отцу царя был дан светский
титул «Великого Государя», означавший предоставление ему прав «соучастия в
актах высшей государственной власти». Все прошения подавались
одновременно и на имя царя, и на имя патриарха. Государственные бумаги
также подписывались от лица обоих правителей. Доклады о текущих
государственных делах выслушивались ими совместно.
Однако в отношении следующего патриарха – Иоасафа I (1634 – 1640 гг.)
титул «Великий Государь» не прилагался. По описаниям современника новый
патриарх «… во нравах же и житии добродетелен был, а ко царю
недерзновенен». Патриарх стал именоваться просто «Великий Господин». В
царских документах рядом с именем царя уже не стояло имя патриарха, в ряде
царских распоряжений относительно церкви последний даже не упоминался,
хотя периодически царь обращался за советом к патриарху и по чисто государственным делам. Но сам Иоасаф
«подчеркнуто уклонялся от вмешательства в эти дела», отделяя церковную сферу жизни от
государственной.
Колоссальным доверием царя Алексея Михайловича обладал его
«собенный друг» – патриарх Никон (1652–1658 гг.). Никон, также как в свое
время Филарет, получил титул «Великого Государя». Патриарх возглавлял
управление столицей, контролировал Боярскую Думу в периоды отсутствия
царя в Москве. Однако идея Никона о превосходстве «священства» над
«царством» привела его к отстранению от патриаршей власти в 1658 году.
Никон ставил «священство» вывшее «царства» «в силу превосходства его задач
и правомочий при сравнении двух величин». Вопрос о соотношении церкви и
государства, открыто поставленный Никоном, стал предметом обсуждения на
«Освещенном» соборе 1667 г. В конфликте с Никоном вскрылось, в свою
очередь, стремление светской власти подчинить себе все сферы жизни церкви.
Привлекая авторитет восточных патриархов, царь опроверг на соборе
церковно-политическую формулу Никона, предложив взамен обратно
противоположную: «Царя убо быти совершенна Господа и единого быти
законодавца всех дел гражданских. Патриарха же быти послушлива царю, яко
поставленному на высочайшем достоинстве и отмстителю Божию». Такая
трактовка вопроса вызвала упорное сопротивление архиереев на соборе. В
итоге прений его участники 24 января 1667 г. пришли к следующему
соглашению: «Да будет признано заключение, что царь имеет преимущество в
делах гражданских, а патриарх – церковных, дабы таким образом сохранилась
целой и непоколебимой во век стройность церковного учреждения». Признание
этой формулой независимости внутренней жизни и управления церкви имело
как для последней, так и для светской власти практические последствия. Атака
государства на церковь была успешно отбита. Но это была последняя победа
РПЦ.
Плоды этой победы пожинал патриарх Иоаким (1674–1690 гг.). В
соответствие с решением собора он принял ряд мер по упразднению Монастырского приказа, издал указ о том, чтобы церковную дань с духовенства
собирали сами поповские старосты. Патриарх пытался ускорить реализацию
решения о полной неподсудности духовенства светским властям, об
устранении государственных чинов из аппарата управления приходским
духовенством. Однако отменить повышенные сборы с церковных имений,
введенные в 1649 г., патриарху не удалось. Здесь он натолкнулся на упорное
сопротивление правительства.
Последний патриарх XVII в. Адриан (1690–1700 гг.) был фактически
исключен из политической жизни страны.
Уступки, сделанные государством церкви на соборе
1667 года, трактовались одним из крупнейших церковных историков первой половины XX
века, профессором Богословского института в Париже А.В. Карташевым как
непоследовательность государства, на которую оно пошло «ради мира с
церковью». «Непоследовательность» эта заключалась с точки зрения историка в
том, что государство уступало устаревшим ретроградным требованиям церкви,
тем самым сохраняя за ней возможность оставаться «неким двойником
государственного организма своеобразным удельным государством,
пережитком системы, уже упраздненной объединением Московского
государства». Профессор Карташев не разделял марксистских установок в
исторических исследованиях. Однако несложно заметить сходство его выводов
с оценками советских историков церковно-политической ситуации в
Московском государстве. Здесь их общим основанием было понимание
характера церковно-государственных отношений, прежде всего, как проблемы
политической истории России. Вместе с тем русская православная церковь в
XVII веке являлась значительным элементом социальной организации
общества, к тому же оказавшимся фактически последней социальной,
сословной структурой, чье подчинение государству затянулось на более
длительный срок, чем подчинение остальных общественных элементов. Только
сохраняя остатки социальной независимости, церковь, духовенство в XVII веке
удерживали за собой важнейший исконный инструмент политического влияния на государство – право моральной оценки его действий. Все еще обладая
влиянием на общественное сознание, церковь как социальный институт
превращала это право в функцию общественного мнения или в ее подобие.
Церковная реформа Петра I сняла последние политические, административные
заслонки между церковью и государством и уничтожила социальный
иммунитет духовенства. Сфера моральной оценки государства стала лишь
прерогативой самого государства. Социальная же ипостась церкви никуда не
исчезла. Церковь как социальная организация продолжала оставаться
структурой, обладавшей в той или иной степени духовной связью с остальными
слоями российского общества. Кардинально изменился сам характер церковно-
государственных отношений.

Date: 2016-07-22; view: 1358; Нарушение авторских прав