Болезнь и незваные гости

В 1983 году, в один прекрасный день вскоре после окончания? колледжа я понял, что слегка приболел: мне нездоровилось, голова болела, меня лихорадило. Я не особо любил пить аспирин, чтобы сбивать температуру, потому что понимал: она повышается не просто так, а с определенной целью, и мне хоте- лось, чтобы все шло естественным путем. В соответствии с этим намерением я улегся в постель, стал пить много жидкости и смотреть телевизор (редкий случай, когда можно это сделать, не испытывая чувства вины: когда лежишь дома и болеешь, просмотр телевизора — это, можно сказать, главный пункт программы). Но через несколько дней я решил, что для борьбы с; температурой пора предпринять какие-то более активные действия. Каждый вечер я наваливал на себя горы одеял, усиленно; потел и менял простыни и пижамы как минимум дважды за ночь.

Но каждый раз наутро мое состояние было не лучше, чем' накануне. Наконец я сдался и вызвал врача. Он"прописал мне тайленол с кодеином. Наверное, этот был тот самый тайленол-с-кодеином номер 4, «действительно большие таблетки», как говорится в рекламе, потому что кодеина в них была чертова прорва: эти таблетки совершенно «вырубили» меня, когда по* телевизору шел марафонский показ сериала «Я люблю Люси». Но честно скажу вам: когда я наглотался этих таблеток, мне весь день казалось, что на экране маячат чьи-то рыжие волосы, а все^: персонажи говорят с кубинским акцентом*.

______

* «Я люблю Люси» — черно-белый телесериал, снятый в 1950-60-е годы, до сих пор популярен в США. Кубинский акцент предполагает ускоренный темп речи с проглатыванием многих звуков, а порой и целых слогов. — Прим. Пеpeв.

Температура все лезла вверх: 40,5°, 41,1°, 41,6°. И вот «наконец миновала еще одна ночь, посвященная смене простынь и пижам (я был уверен, что температура спадет, если я просто буду придерживаться той же схемы действий). В какой-то момент я открыл глаза и надолго секунды увидел, что у меня «гости». Там, в изножье постели, стояла группа «людей». Мне показалось, что их семеро, все разного роста и вида: одни высокие, другие низенькие, а один — почти карлик. Они оставались там ровно столько времени, чтобы я успел их увидеть, а они поняли, что я их увидел.

Затем они исчезли.

- Еще не успев осознать только что происшедшее, я сделал вдох. По ощущению он походил на первый вдох новорожденного — мне показалось, что это был мой первый вдох за сегодняшний день, как будто я и не дышал с момента, как открыл глаза, и до мгновения, когда мои «гости» исчезли. Начав втягивать в себя воздух, я ощутил (или услышал) в груди тихий-тихий дребезжащий звук. Внезапно я понял, что умираю.

Я позвонил своему лечащему врачу и сказал, что приеду прямо сейчас. Потом позвонил в службу заказа такси и попросил прислать машину с кондиционером, потому что тогда на город навалилась летняя жара, а мне с моей температурой и собственного жара хватало.

Я едва стоял на ногах, но все же добрался до двери и вышел на улицу. Приехало такси... разумеется, без всякого кондиционера. Уже в бреду, я махнул на все рукой и залез в машину.

У себя в кабинете врач сделал мне рентген легких и велел ехать прямо в больницу.

— По дороге не останавливайтесь, — сказал он.

Оказалось, что у меня пневмония. Предчувствуя, что коротким визитом дело не ограничится, я, несмотря ни на что, велел шоферу ехать прямо ко мне домой, чтобы забрать пижамы, зубную щетку и все такое прочее.

В то время у меня не было медицинской страховки, поэтому в окружной больнице мне пришлось довольно долго ждать, прежде чем меня пропустили в отделение. На следующее утро меня перевели в палату, где я пробыл десять дней. От них у меня остались в памяти всякие трубочки, кислородные подушки... пища, достойная внутренней авиалинии. Когда меня наконец выписали, я весил всего 138 фунтов — это при росте в шесть футов!* Мой врач позже признался мне: он думал, что я могу и не выйти из больницы живым.

____

*138 фунтов примерно равняете 62,5 кг. 6 футов составляют почти 1 м 83 см.— Прим. пеpeв.

Свое пребывание в больнице я помню плохо. Знаю только, что утратил там значительную часть кратковременной памяти — вероятно, под действием высокой температуры.

(Кстати, раз уж зашла речь о перегреве мозгов: вы замечали, как похожи друг на друга английские слова perspiration — потение и apparition — видение? В обоих по две буквы 7, по две Р, по пять гласных, по пять слогов... и к тому же из первого вытекает второе). Так кем же на самом деле были те существа, которых я увидел в ногах своей постели? Были ли это проводники? Духи? Ангелы-хранители? Группа наблюдателей, курсирующих между разными измерениями? Или то было видение, вызванное высокой температурой, — иными словами, галлюцинация? А может, то, что мне привиделось, являлось вполне реальным, но лишь благодаря высокой температуре я смог увидеть их — существ, обитающих на одном из 11 (или около того) планов бытия, которые теоретически наличествуют во Вселенной, если верить теперешней квантовой теории?

Не знаю. Но одно остается фактом: не увидь я «незваных гостей» в тот день, когда у меня в груди раздался дребезжащий звук, я бы просто поддерживал прежний режим, потел, пил соки... и наверняка бы умер.

Правда, тогда я был совершенно не готов к смерти. У меня были другие планы. И, может быть (это предположение, только и всего), кто-то — или что-то — тоже имели свои планы на мой счет.

И снова — «воскрешение из мертвых»

Наконец я сделался «экстерном». Это было следующим этапом профессиональной карьеры, которую я избрал. В сущности, я стал «врачом-практикантом» в медицинском центре, который принадлежал лицензированному мануальному терапевту. Хотя для начинающего терапевта эта стадия карьеры полезна во многих отношениях, ее едва ли можно назвать особо доходной. Как и большинство людей, я предполагал, что врачи знают, как организовать работу медицинского центра и вести там дела. Я ошибался. Доктора в том центре, куда я устроился, не понимали очень многого. Пожалуй, их главной проблемой были отношения с клиентами. Согласно нашему договору, я выплачивал своим патронам 50 % той суммы, которую собирал с пациентов. А поскольку эти доктора и со своими-то пациентами обращались, скажем так, не слишком предупредительно, не удивительно, что по отношению к моим пациентам их любезность уменьшалась еще раза в два. Из-за такого отношения многие пациенты, побывав у меня раз, больше не возвращались.

Итак, мой доход составлял лишь 50 % тех денег, которые я получал от больных, а объем клиентуры был непредсказуем. В таких условиях мне еле-еле удавалось оплачивать аренду квартиры и кабинета. Чем дольше я работал экстерном, тем больше у меня появлялось долгов. Чем больше появлялось долгов, тем призрачнее становилась возможность уволиться оттуда — пока через три года мне все-таки не пришлось уволиться, потому что иначе я был бы вынужден вообще отказаться от профессиональной карьеры. Вот я и уволился.

Тем не менее мне удалось-таки извлечь из этой безотрадной ситуации парочку дополнительных выгод. Оказалось, что один из моих пациентов был самым непосредственным образом связан с фильмом «Воскрешение из мертвых», который, как я уже говорил, входил в число моих любимых. Другой же пациент был членом Американской академии кинематографических искусств и наук. Он пригласил меня на церемонию вручения «Оскаров» того года. И вот я уже там, сижу на балконе и созерцаю происходящее. Обернувшись, я увидел, что Элен Берстин (она была в числе номинантов и до того сидела в передней части партера) поднялась на балкон и заняла место у меня за спиной.

«Как странно», — подумал я. На протяжении вечера я как-то не заметил, чтобы это кресло было свободно.

Через некоторое время актриса встала и вышла. Я больше никогда не встречал ее лично и не думал ни об этом «почти знакомстве» с нею, ни о других странных событиях, которыми была отмечена моя жизнь: «существах» в изножье моей постели, предсказании землетрясений, психометрии, часах, которые чинились сами собой...

По крайней мере, я очень мало думал о них до тех пор, пока 13 лет спустя не начались исцеления.

Date: 2016-07-22; view: 246; Нарушение авторских прав