Мара Отрубленноголовая

В пятую ночь гроза великая сотрясала землю, и чёрные тучи застили небо над головой, и ветра выли, как раненые волки. И вдруг, словно пламенным мечом рассечены, разошлись небеса, и в багровых сполохах узрел я Жену несравненной красоты, сладчайший образ желания, обнажённую, держащую в одной руке серебряный серп с окровавленным лезвием, а в другой… собственную отрезанную голову! И голова Её улыбалась удовлетворённо, и оскалив белые зубы, хохотала оглушительно, и пила кровь, бившую фонтаном из шеи Владычицы, и две Прибогини – Светлая и Тёмная – пили её тоже[109]. И хотел бежать я в страхе, но капля крови Обезглавленной попала мне на язык – ив тот же самый миг я забыл всё, что знал, и рухнул в беспамятстве на землю. Так я пролежал, не помня себя, до самого утра, когда лучи восходящего Солнца воскресили меня к жизни в Яви.

Мара-Погибель

В шестую ночь увидел я Жену столь грозную обличьем, что все прежние показались мне воплощениями сущей благости. Её глаза были навыкате от ярости, Её тело несло на себе знаки тления и смердело как труп, а одежды были мокры от крови и гноя. В деснице Она держала Велесовы вилы, обращённые трезубым навершием вниз, а в шуйце – чару из черепа волота, наполненную кипящей кровью. Бесчисленные толпы мар и мороков, неупокоенных душ и привидений окружали Её, следуя за Ней по пятам. Она шла в окружении чёрных собак, лакавших Её кровь и гной. Под Её ногами кишели змеи и разлагающиеся тельца нерождённых младенцев, а из-под земли вырывались языки Пекельного Пламени.

Мара-Старуха [110] (Черная Вдова)

В седьмую ночь мёртвая тишина окружала меня, и безмолвию Неба вторило молчание Земли. Владычица явилась мне в обличии древнейстарухи, облечённой в одеяния вдовы, грязные и похожие на лохмотья нищенки, с печальным лицом и лишённая каких бы то ни было украшений. Она хромала на левую ногу, Её спина была согнута, руками Она опиралась на сучковатую клюку. На левом плече у Неё сидела чёрная ворона. Её дыхание было ледяным, и мне почудилось, будто холодные ветры, коснувшиеся моего лица, несут снежную вьюгу и гонят бураны с Севера, а дряхлая Старуха выпрямляет Свой согнутый стан и превращается в юную Деву… Когда я увидел Её, мне показалось, что у Неё три лица, но, наверное, то было лишь морочным видением.

Мара-Желтея

В восьмую ночь меня оглушил птичий гомон и хлопанье крыльев бесчисленных лебедей и журавлей. Птиц было столь много, что за их суетой я не сразу разглядел Жену, Чьё лицо напоминало грязно-жёлтый лик беспокойной Луны осенью, как у одной из сестёр Трясовиц (Желтей). В руках Она держала палку и верёвку, которую я поначалу принял за змею. Из верёвки Она свила что-то вроде удил, которые набросила на шею одной из птиц, оседлала её и улетела на лебединых крылах в сторону, где умирает Солнце.

Мара Отверженная

На девятую ночь я видел Жену в оборванной одежде, простоволосую, со впалыми очами, сидевшую под гнилой осиной на незахороненном трупе и питавшуюся объедками, найденными на помойке. На лице Её была испарина, на одежде – налипшая трава и листья дерев. Несмотря на Своё жалкое обличье, Она улыбалась, довольная Собой и Своей участью.

Date: 2016-07-22; view: 225; Нарушение авторских прав