Герберт Граф: взрослый Ганс

Итак, кем же стал маленький Ганс? Некоторые критики утверждают, что вмешательство Фрейда в жизнь Ганса лишило мальчика блаженного неведения и предопределило непростое будущее бедного ребенка. Ганса даже изображали жертвой психоанализа. Фрейд предсказал подобную реакцию в своей первой статье, посвященной этому случаю, написав: «Я должен спросить, какой вред был нанесен Гансу в результате вытаскивания на свет его комплексов, которые не только не подавляются детьми, но и порождают страх у родителей?» Фрейд утверждал, что врачи, которые неправильно поняли природу психоанализа, будут ошибочно думать, что нехорошие инстинкты будут усиливаться, если их сделать сознательными. Он доказывал, что результатом психоанализа стало выздоровление Ганса: мальчик перестал бояться лошадей и выработал более дружеские отношения с отцом. Им приводились следующие слова, сказанные Гансом отцу: «Я думал, ты знаешь все, как ты все знал о той лошади».

Фрейд потерял Ганса из виду в 1911 году, но позднее у них произошла еще одна встреча, на этот раз последняя. Весной 1922 года Герберт Граф, которому исполнилось к тому времени девятнадцать лет, вошел в приемный кабинет Фрейда. Фрейд описывал его как подтянутого юношу, у которого не наблюдалось признаков озабоченности или подавленности. Он выглядел не утратившим душевного равновесия, несмотря на то, что сильно переживал из-за развода своих родителей. Герберт продолжал жить с отцом (что подкрепляло убежденность Фрейда в более тесных отношениях между отцом и сыном), в то время как его сестра, которую он очень любил, предпочла остаться с матерью. Герберт рассказал, что когда он прочитал историю о маленьком Гансе, то не мог поверить, что она написана о нем!

Герберт Граф, как и его отец, посвятил жизнь музыкальному искусству. Проработав несколько лет в оперных театрах Германии, Швейцарии и Австрии, он перебрался в США в 1936 году в возрасте тридцати трех лет. Здесь его дела резко пошли в гору, и вскоре он занял престижный пост директора нью-йоркской «Метрополитен Опера». Позднее он все же решил вернуться в Европу. Он занимался организацией выступлений Марии Каллас во Флоренции и участвовал в постановке нескольких оперных спектаклей в Лондоне (в театре Ковент-Гарден) и в Зальцбурге. В 1960-1962 годах он был директором Цюрихской оперы, а затем возглавил оперный театр Женевы. Герберт Граф был также автором нескольких книг. В частности, в вышедшей в 1951 году книге «Опера для народа» (Opera for the People) он подробно рассказал обо всех аспектах постановки оперных спектаклей. Он был известен как большой знаток театра, как по-настоящему творческая личность и как человек, пользовавшийся особой любовью и уважением молодых артистов.

Герберт озаглавил свое интервью, данное еженедельной газете «Орега News»,[105]как «Воспоминания незаметного человека», намекая на то, что он всегда работал за сценой и никогда не представал перед зрителями при свете рампы. Его выбор театрально-музыкальной карьеры говорит о том, что он явно отождествлял себя со своим отцом, но его стремление руководить спектаклями из-за сцены свидетельствует и об отождествлении с Фрейдом, исполнявшим в процессе психоанализа свою невидимую постороннему глазу роль.[106]

Коллеги по работе и знакомые описывали Герберта как человека большого ума и огромного личного обаяния. Однако сообщается и о некоторых неприятных чертах его характера. Например, некоторые эти черты были видны всем, кому приходилось с ним работать, даже если эти черты в предыдущие годы остались не замеченными Фрейдом. Рассказывают также, что он был любителем тонких вин и хорошеньких женщин. Герберт, не создавший собственной семьи, по-видимому, так и не встретил своей настоящей любви. Кое-кто считает, что эти факты могут считаться свидетельствами (безусловно, очень ненадежными) того, что психоанализ оказался не столь успешным, как заявлял об этом сам Фрейд. Однако можно и утверждать, что карьера Герберта оказалась такой успешной вопреки сеансам психотерапии, а не благодаря им.

Герберт Граф умер от рака в Женеве в 1973 году. Несмотря на многие успехи, достигнутые им во взрослой жизни, он, возможно, навсегда останется более известным именно как маленький Ганс Зигмунда Фрейда.

Три лица Евы: история Крис Сайзмор

О множественном личностном расстройстве, называемом также диссоциативным расстройством идентичности, [107] было практически ничего не известно до тех пор, пока два американских психиатра — Корбет Тигпен (Corbett Thigpen) и Херви Клекли (Hervey Cleckley) — не опубликовали в 1950-х годах результаты своего исследования. Они описали одну свою пациентку, обладавшую тремя разными личностями, которую они называли Ева Белая, Ева Черная и Джейн. Каждая личность была самостоятельной и вела себя совершенно не так, как две другие. Снятый впоследствии и удостоенный многих наград фильм «Три лица Евы», сюжет которого основывался на этом случае, привлек к МЛР внимание многих. Этот случай, наряду с подобными, также захватившими воображение публики, способствовал изменению отношения к МЛР: теперь оно перестало быть практически неизвестным и стало все чаще выявляемым психическим расстройством. Однако в последние годы ученые задались вопросом: действительно ли МЛР существует как реальное заболевание или же оно является ятрогенным расстройством, т. е. порождением самих психотерапевтов?

Что такое МЛР?

Множественное личностное расстройство (МЛР) является диссоциативным[108]психическим расстройством, один из самых заметных симптомов которого заключается в том, что человек, страдающий этим расстройством, имеет по крайней мере еще одну «альтернативную» личность, также контролирующую его поведение. Эти «другие» личности проявляются спонтанно, а в исполнении своей главной функции они совершенно независимы друг от друга. В 1994 году в четвертом издании «Диагностическо-статистического руководства» Американской психиатрической ассоциации (так называемом DSM-IV) вместо МЛР стала использоваться аббревиатура ДРИ (диссоциативное расстройство идентичности). Хотя название этого расстройства в США изменилось, старое название (МЛР) по-прежнему используются в Великобритании, а также в этой главе, поскольку оно остается более известным и, возможно, точнее описывает этот феномен.

Изменение названия в США не привело к изменению перечня симптомов, которые являются настолько разнообразными и меняющимися от пациента к пациенту, что описание «типичного» случая МЛР представляет собой трудную задачу. Человек, страдающий МЛР, может иметь любое количество «других» личностей, обычно до двадцати или тридцати. Как правило, имеется одна «основная» личность, которая занимается решением проблем повседневной жизни. Эта личность обычно не знает о существовании других, а если и знает, то только косвенным образом (например, через свидетельства выполнения какого-то действия при отсутствии воспоминаний об этом). Каждая «другая» личность может знать о существовании всех остальных и иногда даже заключать союзы с одними против других! Многие из этих «других» личностей не до конца развиты и остаются фрагментарными. Они могут быть разных возрастов, полов и даже национальностей. Каждая личность уникальна и не похожа на других (что может проявляться в особых жестах, почерке, речи и выражении лица). Человек с МЛР может страдать галлюцинациями, причем настолько отчетливыми, что фактически будет видеть свою другую личность в зеркале.[109]

История МЛР

Хотя о расщеплении личности практически ничего не было известно до случая Евы, описанного Тигпеном и Клекли, изучение этого феномена имеет довольно долгую историю. Еще в 1784 году сообщалось, что сельскохозяйственный рабочий по имени Виктор Расе (Victor Race), живший в Суассоне (Франция), демонстрировал симптомы, сходные с симптомами МЛР. Однажды Виктор перешел в другое состояние сознания и вместо своего обычного тугодумия стал демонстрировать быстроту и ясность ума. Когда он вернулся в свое обычное состояние, то не сохранил никаких воспоминаний о произошедших с ним событиях и о своей трансформации личности.[110]

Возможно, самый первый подробный отчет об МЛР был опубликован Эберхардом Гмелином (Eberhard Gmelin) в 1791 году. В этом отчете содержалось описание двадцатиоднолетней женщины из Штутгарта, которая внезапно приобретала личные свойства и языковую манеру француженки. В своем новом состоянии она демонстрировала полную уверенность в том, что бежала в Германию от ужасов Французской революции. При этом она с трудом изъяснялась по-немецки и говорила с явным французским акцентом. Интересно, что женщина не знала о существовании своего альтернативного состояния.

Хотя позднее в литературе появились и другие отчеты о людях с синдромом множественной личности, самым известным из которых является выполненное Мортоном Принсом (Morton Prince) описание случая мисс Бошам (Beauchamp)[111](на него ссылаются Тигпен и Клекли), подобные нечастые события привели к тому, что в медицинских кругах феномен МЛР оказался основательно подзабытым. Действительно, Тигпен и Клекли указывали на то, что «расщепление личности редко упоминается в психопатологии». Они резко изменили такое положение дел, опубликовав в 1954 году свое исследование случая Евы.[112]

Ева

Корбет Тигпен был психиатром, лечившим двадцатипятилетнюю замужнюю женщину от «жестоких и вызывающих временную слепоту головных болей». Эта женщина также сообщала, что вследствие головной боли у нее возникают «временные отключения сознания». Тигпен и его коллега Клекли называли ее в своих последующих работах «Евой Белой». После серии нечастых терапевтических сеансов они пришли к выводу, что ее симптомы были вызваны действием типичного коктейля из семейных конфликтов и личных разочарований. Однажды она забыла детали предыдущего сеанса терапии, но позднее вспомнила их под гипнозом. Казалось, в ее случае не было ничего необычного. Но в один прекрасный день Тигпен совершенно неожиданно получил анонимное письмо, которое, как он сразу догадался, было написано Евой Белой. Однако он отметил, что последний абзац, очевидно, был написан кем-то другим. Незрелое содержание и неуверенный почерк выдавали руку ребенка.

Ева, которой во время следующего визита был задан вопрос о письме, заявила, что она о нем ничего не знает. Затем она все же вспомнила, что начинала писать какое-то письмо, но была уверена, что не докончила его и уничтожила. Во время беседы она сильно разволновалась и внезапно спросила, действительно ли человек, слышащий воображаемые голоса, является психически нездоровым. Тигпен был заинтригован. Ева никогда прежде не проявляла подобных симптомов и не упоминала о них. Прежде чем Тигпен получил возможность ответить на ее вопрос, она прикрыла лоб руками, как если бы внезапно ощутила сильную боль. Через какое-то время она сняла руки со лба, отчаянно улыбнулась и сказала веселым голосом: «Привет, доктор!» Хорошо знакомая застенчивая Ева Белая уступила место новой женщине с озорными и дерзкими манерами, говорившей о Еве Белой как о совершенно другой личности. Когда ее спросили, кто она, женщина ответила: «О, я Ева Черная». Фактически перед Тигпеном сидел совершенно другой человек.

В последующие четырнадцать месяцев во время собеседований, продолжавшихся в общей сложности около ста часов, был собран обширный материал о поведении и внутренней жизни Евы Белой и Евы Черной. Тигпен и Клекли отмечали, что Ева Черная существовала как независимая личность, начиная с детства Евы Белой, и всегда проявлялась в результате каких-то разрушительных событий. Кроме того, хотя Ева Белая не знала о Еве Черной, Ева Черная знала о Еве Белой: когда Ева Черная не была «отключена», она знала о том, что делает Ева Белая, в то время как обратного эффекта не наблюдалось. Хотя Ева Черная часто «выскакивала» совершенно неожиданно, было установлено, что первоначально ее можно было вызвать только с помощью гипноза. После дальнейших терапевтических сеансов надобность в гипнозе отпала, и Клекли мог вызывать ту личность, с которой он хотел поговорить. Один из нежелательных побочных эффектов заключался в том, что Ева Черная почувствовала себя более способной «замещать» Еву Белую, чем это было раньше.

Тигпен и Клекли предположили, что фрагментация личности Евы была способом справиться с теми переживаниями, которые она не могла вынести. Это предположение, по-видимому, подкрепляется самой биографией Крис Сайзмор[113](это настоящее имя Евы); она рассказывала о множестве травмировавших ее психику инцидентах, пережитых ею в детские годы в Северной Каролине в период Великой депрессии.[114]Во время первого такого инцидента она оказалась свидетельницей того, как из заболоченного канала извлекали тело мертвого мужчины. Предполагалось, что он в пьяном виде упал в воду прошлой ночью и утонул. Крис сообщала, что когда она смотрела на происходящее внизу, то «видела» на мосту маленькую девочку, у которой были рыжие волосы и блестевшие в лучах утреннего солнца спокойные, совершенно не испуганные ярко-голубые глаза. Второй эпизод имел отношение к ее матери, у которой в руках внезапно раскололась стеклянная бутылка с молоком. Понимая, что дочь стоит прямо под разваливающейся на части бутылкой, мать Крис по имени Зуэлин стала прижимать осколки стекла к телу, чтобы защитить от ранений дочь. В это время один осколок вонзился матери в левое запястье. Вид крови ужаснул Крис, и она, вместо того чтобы позвать кого-нибудь из взрослых, бросилась прочь и забилась в угол комнаты. Рыжеволосая девочка с холодными голубыми глазами появилась еще раз и какое-то время смотрела на алую кровь, смещавшуюся с белым молоком, после чего побежала звать взрослых на помощь.

Вскоре произошел еще один травмирующий эпизод. Отец Крис работал на местной лесопилке, где звук гудка обычно оповещал о начале и конце рабочего дня. Однажды гудок включился в 10.25, сигнализируя о произошедшем несчастном случае. Все родственники рабочих немедленно поспешили на лесопилку, чтобы узнать подробности инцидента. Крис была среди них и, подойдя к пилораме, увидела тело мужчины, разрезанного пополам на уровне груди. Каждая из половин тела лежала по разные стороны от полотна пилы на небольшом расстоянии друг от друга. Крис заметила, что одна рука покойника также была отрезана. Фактически, тело было разрезано на три части.

Позднее Крис написала, что ребенок никогда не должен видеть такие ужасные вещи и что она сама не могла вынести их вида. Она утверждала, что, возможно, рыжеволосая девочка была среди тех, кто мог смотреть на то, на что сама она смотреть не могла.

Несмотря на эти инциденты, Крис жила в достаточно благополучных условиях, по сравнению со многими другими детьми, росшими в Америке в период Великой депрессии. Большую часть своего детства она прожила вместе со своей многочисленной семьей на собственной ферме. Семья удачно вложила деньги в покупку земли, а занятие сельским хозяйством позволяло избежать многих трудностей того времени. Тем не менее, Крис постоянно попадала в неприятные ситуации. Она делала то, что ей запрещали делать, а потом это всячески отрицала. Подобные инциденты, сопровождавшиеся «ложью», доводили родителей до белого каления и вынуждали их прибегать ко все более суровым наказаниям, а в то время большинство наказаний были, по сути, физическими. Во время таких экзекуций Кристина кричала, что «это сделала она!» и со слезами на глазах продолжала доказывать свою невиновность.

Одной из примечательных характеристик многих наблюдавшихся позднее случаев МЛР является осуществление сексуального насилия над ребенком. Но, несмотря на многочисленные сеансы психотерапии, часто проводимые с использованием гипноза, не было получено никаких свидетельств того, что Ева страдала от подобной формы насилия. Катализатором создания Евой «других» личностей, по-видимому, послужили травматические инциденты (не сексуального характера), произошедшие с ней в детстве.

Тигпен и Клекли использовали методы противопоставления для исследования личностей Евы. Наряду с психотерапевтическими сеансами Евы, они также занимались интервьюированием членов ее семьи (мужа и родителей). Как правило, члены семьи подтверждали различные инциденты, о которых сообщала Ева Черная. Но так как Ева Белая не имела контакта с Евой Черной, а Ева Черная «врала много и без зазрения совести», то психотерапевты не смогли проверить правдивость всех ее историй. Муж и родители замечали изменения личности Евы Белой, свидетелями которых были и психотерапевты, но, не зная о МЛР, они воспринимали их как «проявления характера» или «как странные маленькие особенности» — как наивно назвала их ее мать. Все они отметили, что перемены ее личности кардинально изменяли обычно мягкий и уступчивый характер Крис.

Когда Еву Черную обвиняли в каком-то проступке, она при своем «внезапном появлении» выражала удовлетворение тем, что сумела наозорничать или осуществить какое-то запретное действие, а затем исчезала, в результате чего наказанию подвергалась Ева Белая. В свою очередь, Ева Белая сообщала, что приходила в недоумение, когда ее наказывали за проступки, о которых она ничего не помнила. Ева Черная вела гедонистический образ жизни, подразумевавший, помимо прочего, покупку дорогих и ненужных предметов одежды и флирт с незнакомыми мужчинами в дешевых ночных клубах. Ей нравилось уходить из дома и потреблять спиртные напитки, так как она знала, что наутро от похмелья будет страдать Ева Белая, не знающая о причине своего недомогания или о том, что случилось с ней прошлым вечером. Что касается дорогой одежды, то, увидев ее, Ева Белая всегда отрицала свою причастность к ее покупке. Испуганная не менее своего мужа мыслью о непомерных тратах, она брала покупки и несла сдавать их обратно в магазин. Она не могла объяснить, как новая одежда оказалась в ее шкафу, и начинала подозревать, что все это подстроил ее муж, пытающийся создать впечатление о ее «тихом помешательстве».

У Евы Белой была четырехлетняя дочь, которая из-за психиатрических проблем матери жила с бабушкой и дедушкой. Необходимость работать вдали от того места, где жила девочка, делала Еву Белую еще более несчастной. Ева Черная знала о существовании ребенка, но не проявляла к нему никаких чувств. Обычно она игнорировала девочку или проявляла к ней полное безразличие. Но однажды, когда, по ее словам, «соплячка стала играть на моих нервах», она попыталась задушить ее. В результате, несчастья удалось избежать только благодаря вмешательству мужа Евы Белой. Зная об этом инциденте, но не зная о своем участии в нем, Ева Белая добровольно согласилась на какое-то время отправиться в психиатрическую клинику. Ева Черная не признавала брака с мужем Евы Белой, которого она презирала. Тигпен и Клекли были уверены, что брак супругов даст трещину по причине их несовместимости, но присутствие Евы Черной делало их развод практически неизбежным. Ева Черная не стремилась преднамеренно причинять вред Еве Белой, но зато она никогда не испытывала вины за содеянное или сочувствия к пострадавшей.

Date: 2016-07-22; view: 317; Нарушение авторских прав