Маленькая большая голова

В одном из ранних фильмов братьев Маркс есть изумительная сцена, в которой Харпо, ангелоподобный мим, вынимает из глубоких складок своего широкого плаща горн, дымящуюся чашку кофе, умывальник и овцу. К трехлетнему возрасту мы уже знаем, что большие предметы не могут помещаться внутри маленьких, поэтому-то вытаскивание из карманов сантехнического оборудования и домашнего скота, противоречащее здравому смыслу, и обладает комическим эффектом. Разве может поместиться в складках плаща овца? Или в крошечном автомобильчике – целая толпа клоунов? Или в маленьком сундучке – ассистент фокусника? Конечно, не может, и мы это знаем. Потому-то и восхищаемся иллюзиями, которые создают для нас фокусники.

Заполнение памяти

Подобные иллюзии создает и человеческий мозг. Если вы когда-нибудь пытались записать и сохранить любимое телевизионное шоу на жестком диске компьютера, то знаете: достоверная запись изображения существующих в мире предметов требует изрядного места в пространстве. И тем не менее наш мозг делает миллионы фотографий, записывает миллионы звуков, добавляет к ним запахи, вкусы, структуру, третье пространственное измерение, временную последовательность, непрерывное дикторское сопровождение – и делает это днями напролет, год за годом, сохраняя все отображения мира в банке памяти. И позволяет нам при этом мгновенно припоминать шестой класс и тот печальный день, когда мы дразнили Фила Майерса и он пообещал отлупить нас после уроков. Как же мы втискиваем безграничную вселенную своих переживаний в относительно маленькое хранилище, расположенное между ушами? Мы поступаем, как Харпо, – мошенничаем. Как вы узнали из предыдущих глав, замысловато сотканный гобелен нашего переживания в памяти не сохраняется – во всяком случае, целиком. Для хранения из него выдергивается несколько важных ниточек, таких как подводящая итог фраза («Обед никуда не годился») или небольшой набор основных признаков (жесткий бифштекс, отдающее пробкой вино, грубый официант). Позднее, когда мы хотим вспомнить свое переживание, при помощи этих нитей мозг ткет новый гобелен, фабрикуя – а не восстанавливая на самом деле – основной объем информации, что мы и переживаем как воспоминание{90}. Подделка создается так быстро и легко, что у нас возникает иллюзия (как у благодарной публики фокусника), будто воспоминание в таком виде в нашей памяти и хранилось.

Но это не так, и факт этот не раз получал подтверждение. Например, во время исследования добровольцам показывали серию слайдов, на которых красный автомобиль подъезжал к светофору, сворачивал направо на желтый свет и сбивал прохожего{91}. После просмотра слайдов первой группе добровольцев не задавали никаких вопросов, а вторую группу спросили: «Проезжала ли мимо красного автомобиля какая-нибудь машина, пока тот стоял перед красным светофором?» После этого всем испытуемым показали два слайда, на одном из которых красный автомобиль подъезжал к желтому светофору, а на другом – к красному, и попросили сказать, какой именно из них те видели при первом показе. В том случае, если бы переживание сохранилось в памяти добровольцев, они должны были бы указать на слайд, на котором автомобиль подъезжал к желтому светофору. И действительно, более 90 % испытуемых из первой группы (которым не задавали никаких вопросов) на него и указали. Но 80 % людей из второй группы указали на слайд, где автомобиль подъезжал к красному светофору. Заданный вопрос явно изменил их воспоминание о предыдущем переживании, чего и следовало ожидать, если мозг пересоздал переживание, и чего не произошло бы, если бы он его восстановил.

Это открытие – что информация, полученная после события, изменяет воспоминание о нем – было подтверждено столько раз и таким количеством лабораторных исследований, что в результате многие ученые пришли к двум убеждениям{92}. Во-первых, акт воспоминания включает в себя заполнение деталями, которые на самом деле не сохранились; а во-вторых, обычно мы не замечаем, как это делаем, потому что заполнение происходит быстро и неосознанно{93}. И действительно, этот феномен так могуществен, что действует, даже когда мы знаем, что нас пытаются обмануть. Прочтите, например, нижеследующий список, а потом быстро прикройте его рукой. И я вас кое на чем подловлю.

Кровать

Отдых

Пробуждение

Усталость

Сон

Бодрствование

Сновидение

Одеяло

Дремота

Пижама

Храп

Вялость

Покой

Зевота

Снотворное

Теперь обещанная ловушка. Скажите, какое из слов в перечне отсутствует: «кровать», «дремота», «сонливость» или «бензин»? Правильный ответ, конечно, «бензин». Но еще один правильный ответ – «сонливость», и если вы мне не верите, уберите руку со страницы. (Вам пришлось бы убрать ее в любом случае, поскольку нам нужно двигаться дальше.) Если вы похожи на большинство людей, то знали, что слова «бензин» в перечне не было, но ошибочно запомнили, что прочли в нем слово «сонливость»{94}. Поскольку все эти слова близки по значению, ваш мозг сохранил суть прочитанного («ряд слов, касающихся сна»), вместо того чтобы сохранить каждое слово. В обычных случаях – это разумная и экономичная стратегия запоминания. Суть служит инструкцией, пользуясь которой мозг может переткать гобелен вашего переживания и позволить вам «вспомнить» прочитанные слова. Но в этом случае ваш мозг был обманут тем фактом, что отвечающего сути слова – характерного, обязательного слова – в перечне на самом деле не было. Когда мозг переткал гобелен вашего переживания, он ошибочно включил туда слово, которое отвечало сути, но отсутствовало в действительности (в точности как добровольцы во время описанного исследования ошибочно запомнили красный светофор, упомянутый в заданном вопросе, но на слайдах на самом деле не представленный).

Этот эксперимент проводился десятки раз с самыми разными перечнями слов, и в результате были сделаны два удивительных открытия. Во-первых, люди не смутно припоминают, что видели характерное слово, и не просто полагают, что видели его. Они прекрасно помнят, что видели его, и бывают вполне уверены в том, что оно находилось в списке{95}. А во-вторых, этот феномен проявляется, даже когда люди предупреждены о нем заранее{96}. Знание того, что исследователь попытается вас подловить на ложном воспоминании характерного слова, не мешает этому ложному воспоминанию возникнуть.