Глава 8. Ангелы и Демоны

— Где есть трещина, там льется свет…

Леонард Коэн

Драко подавленно ковырял вилкой в своей тарелке. И не потому, что еда была не вкусной, к огромному его удивлению, Снэйп среди всех остальных своих талантов, мог приготовить вполне сносную черничную булочку. Но его желудок свело настолько, что каждый кусок был подобен куску металла.

Снэйп сидел напротив, в своей маленькой голубоватой кухне, настолько пристально смотря на Малфоя, что тот смутился. Драко всегда удивлялся выражению «раздевая глазами» но сейчас пристальный взгляд черных зрачков Снэйпа пробирал Драко до мозга костей.

— Так, — сказал Снэйп, вращая булочку между пальцев, — теперь мне хотелось бы знать, ты пришел ко мне в надежде на мою помощь, или решил, что я не скажу Сириусу Блэку, где ты сейчас.

— Ну, — сказал Драко, проглатывая булочку. — Вы же не скажете, ведь так?

— Я бы даже не помочился на него, гори он в огне, это точно. Блэк не знает, что ты здесь?

— Он попытается вернуть меня домой, — с уверенностью сказал Драко. — Он считает, что сможет помочь мне, но это не так. Ни один из них, может быть, только вы, хотя…

Снэйп рассеянно посмотрел в окно. Бледный утренний свет проникал через занавески. Драко посмотрел вдаль, в последнее время ему было тяжело смотреть на свет.

— Я не расскажу ничего Сириусу Блэку, но я считаю, что бесчеловечно держать в неведенье твою мать, нужно послать ей сову, чтобы объяснить, почему ты не можешь вернуться домой.

Драко закатил глаза.

— И что мне писать? Привет мама, я не могу вернуться домой, потому что считаю, что сошел с ума. Я не только сумасшедший, ещё я постоянно стучусь головой об стенку и гавкаю и считаю что Я НАПОЛЕОН. Но можешь не расстраиваться, меня подарят тебе на Рождество с десятью рулонами резиновых обоев. С любовью Драко.

— Ты не сошел с ума. Это было бы слишком просто. Ты не обычный мальчик.

— Спасибо, отец это уже говорил, — посмотрел Драко в даль. Он не мог принять то, что его отец мертв, несмотря на доказательства Снэйпа и «Ежедневный пророк» с заголовками о смерти Люция. Драко не знал, что чувствует, но точно не сожаление, это было скорее удивление. Он помнил, как выглядел Гарри, получив письмо от Эрмионы, помнил, что с ним творилось. Малфой думал, что его шок продлится дольше, ведь смерть была внезапной. Снэйп задумался.

— Я, признаться, удивлен, что отец рассказал тебе о первоначальных планах Лорда Тьмы.

— Почему?

— Потому что твой отец лжец. Он лгал всем и каждому, даже тогда, когда не было никакой выгоды. Он лгал, потому что ему это нравилось. Я удивлен, что он сказал тебе правду.

Драко не знал, что ответить. Он вдруг почувствовал уязвленную гордость за свою семью, услышав такое от незнакомца… почти незнакомца. Он вспомнил, как Гарри говорил о ненависти к Люцию, но мальчику грозила смерть, к тому же это был просто Поттер. Согласно Кодексу поведения Семейства Малфоев (длина: три сотни страниц, содержащих 1376 правил, начиная от: «цвета одежды семейства Малфоев: черный, зеленый и серебряный, кроме государственных случаев, когда допустимо носить красное, серебряное и черное» до «Малфоям запрещаются осуществления несоответствующего Заклинания Жажды на членах животного мира, особенно в ботаническом саду; Дядя Гектор»), чтобы защитить достоинство семьи, он должен был прыгнуть на Снэйпа и дать ему в глаз. Вместо этого он посмотрел на чайную чашку и что-то пробормотал.

— Молоко?

— Что?

— Молоко, — повторил Драко. — Для чая. Мне нужны некоторые…

— Да, конечно, — сказал коротко Снэйп.

Драко встал и подошел к холодильнику. Он напоминал обычную маггловскую технику, но, открыв его, Малфой увидел множество склянок, подписанных четким почерком Снэйпа: «Кровь летучей мыши», «Глаза саламандры», «высушенные бородавки», «уши ящериц», и пудинг из тапиоки. Пудинг тоже был похож на уши ящерицы. Драко тут же закрыл холодильник.

— Я не хочу молока, — сказал он, возвращаясь к столу.

Снэйп впился в него взглядом.

— Я думал, что ты хотел взять молоко.

— Я передумал.

Драко почувствовал головокружение, он не стал снова вставать. Он вытянул левую руку, дверь холодильника хлопнула, и оттуда вылетела стеклянная бутылка молока, попав в руку Драко. Он поднял глаза, Снэйп все еще пристально смотрел на него.

— Не хвастайтесь, — сказал Мастер Зелий.

Драко раскрыл глаза.

— Почему нет?

БАХ! Снэйп ударил его по руке так, что серебро на столе заскрежетало.

— Ты думаешь, что всё так просто, — рычал он. — Ничего не бывает просто так. Когда ты используешь силу, ты теряешь частичку своей души.

Драко вжался в стул. Его никогда так не ругали, даже Сириус. Это проникло в его туманное сознание, он взглянул на Снэйпа в удивлении.

— Но я …

— Заткнись, — лихорадочно сказал Снэйп, вставая и отталкивая стул. — Сиди здесь, — начал он. — Не двигайся, если ты сейчас сделаешь хоть что-нибудь с помощью волшебства, хоть чайное ситечко поднимешь, я дам тебе такое зелье, что оно навсегда превратит тебя в тушканчика.

— Сначала Хорек, теперь тушканчик, — сказал Драко раздраженно. — Почему все считают, что я грызун?

— Ты хочешь услышать ответ?

— Нет. Куда Вы? — Драко понимал, что его голос звучит жалобно, но ему уже было всё равно. Он не хотел оставаться один, провести день в одиночестве было вполне достаточно. Малфою казалось, что его мозг похож на старый автомобиль, который едет слишком быстро.

— В свой рабочий кабинет, — сказал Снэйп. — Мне нужно кое-что.

— Можно мне пойти с Вами?

— Ты ничего не съел. Я не хочу, чтобы ты упал в обморок на мое ценное оборудование. Драко схватил булочку и принялся жевать. «М-м-м…» сделав жест, показавший, что он выполнил условие. Снэйп посмотрел так, что Драко мог поклясться, что видел улыбку.

— Хорошо, идем.

Рабочим помещением оказалась лаборатория, гораздо больше, чем само помещение. Однако она делала честь ученому: высокие потолки, мягкое освещение, всюду пузырились котлы над медленным огнем, куча стеклянных колб, наполненных разными существами, которые горели, двигались и шипели, помеченные мешки и пачки, наполненные сушеными травами, раковинами жуков, кожей бумсланга и другими веществами. Снэйп сел за стол в углу, заставленный флягами, наполненными разноцветными жидкостями.

— Что это? — спросил Драко, указывая на пузырек с зеленой смесью.

— Средство для волос на груди, — ответил Снэйп.

— А что он делает?

— Заставляет вырастать волосы на груди и всём теле.

— Фу-у-у, — скривился Драко, — Вы продаете это?

— Иногда, — ответил Снэйп. — Ты думаешь можно жить на то, что мне платят в Хогвартсе? Большинство из нас занимаются дополнительной работой. Садись на табурет и слушай меня.

Драко послушно сел среди разного барахла. Рулоны веревок, маленькие фляги с истекшим сроком употребления, перья, разбитое зеркало. Оно было настолько большим, что Драко увидел своё отражение. Это было плохим признаком, Драко вздрогнул.

Малфой держал в руках кусок зеркала, и в его душе поднималась тревога. Он выглядел ужасно. Его летний загар исчез, кожа приобрела бумажный оттенок. Он, должно быть, похудел, так как из ворота рубашки Чарли выпирали ключицы. На болезненном лице его глаза обычно серебристо—серые выглядели почти черными, под ними залегли темные круги, а волосы — Драко завопил и уронил зеркало.

Снэйп кинулся к нему, держа в руках какую то флягу, пытаясь не брызнуть на пол.

Он выглядел встревожено.

— Что это? Что происходит?

— У меня белые волосы, — орал Драко схватив прядь серебристых волос, — мне только 16, а у меня белые волосы.

Встревоженный взгляд Снэйпа сменился отвращением.

— Не понимаю. Скажи, что же не так с твоими волосами?

— Конечно, скажу. Что со мной происходит? Я умираю? Вы должны помочь мне. Дайте мне что-нибудь!

— Краску для волос? — предложил Снэйп с холодной улыбкой. — Я знаком с вашим тщеславием, мистер Малфой, но считаю, что это ваши проблемы. Выпейте это.

И он всунул флягу в руку Драко. Малфой посмотрел на неё с недоверием. Фляга была толстостенная, наполненная густой жидкостью, напоминающая сметану.

— Ну, — сказал он. — Что это? Молочный коктейль?

Мастер Зелий просто посмотрел на него. В мерцание огней лицо Снэйпа напоминало маску, раскрашенную красными тенями. Странно, подумал Драко, смотря на него: он был такого же возраста, как и Сириус, но в последнем сохранились юношеские черты. Снэйп вдруг напомнил ему кого-то…

— Выпей это, — повторил Северус. — Это поможет тебе.

Драко сжал губы.

— Вы бы выпили это на моем месте?

Снэйп вздохнул и облокотился на стену, его угловатые плечи скрывала черная одежда. Он опустил руку и медленно закатал левый рукав. Учитель повернул плечо так, чтобы Драко увидел Знак Мрака, заклейменный на его коже.

Малфой поднял глаза на Снэйпа.

— Да, — сказал он медленно. — Я знаю. У моего отца есть такая, вернее была, — поправил он себя.

— Это не единственная вещь, которая связывает меня с Лордом Тьмы, — сказал он, смотря на свою руку. — Когда мы служили ему, мы были связаны с ним телом, кровью и разумом. Это причина того, что никто никогда не покидал ряды Пожирателей Смерти. Если он не находил нас, то убивал. Многие сошли с ума. Это неизбежный результат.

— Но вы ушли.

— Я ушел. Я тоже почти что сошел с ума. Я попросил убежища у Дамблдора, он защитил меня от Лорда Тьмы. Но он не мог спасти мой разум. Каждый раз, когда я шел куда-нибудь, в голове я слышал его голос, он обещал мне, что если я вернусь, я буду прощен. Дамблдор посвятил меня в свои планы. Лорд пообещал, что если я выдам их, то он пощадит меня. Это я слышал каждый день, час, минуту…

Драко смотрел на него, открыв рот.

— Вы хотели вернуться к нему. Вы верили ему?

— О, да. Я хотел вернуться. Но не верил его обещанию. Он — сама жестокость, и кто предал его, уже не будут прощены.

— И что вы сделали?

— Я сделал это, — коротко сказал Снэйп, указывая на флягу, которую держал Драко. — Я понятия не имел, поможет мне это или убьет. Но я работал над зельем. Оно заглушило голос в моей голове, будем надеяться, что это тебе поможет.

Драко посмотрел на булькающее зелье.

— Я добавил туда Бодрящий компонент, — Сказал Снэйп далеким голосом. — Это защитит тебя от снов и сновидений. По крайней мере, на несколько дней.

Драко кивнул.

— Ну ладно, — пробормотал он и опрокинул флягу. Он наклонил голову и глотнул. Несмотря на запах асфальта, она была почти безвкусна. Он чувствовал, как она полилась почти в пустой желудок. Волна жара обдала его так, что он чуть не выпустил флягу, и побежала по телу, как в лихорадке. Это было немного больно, но приятно тепло, он мерз в последние несколько дней.

— О, — тихо сказал он, медленно наклонившись и оперевшись на стол. Он почувствовал, что Снэйп взял флягу из его рук. Ему показалось, что Сириус гладит его по волосам. Он услышал голос Снэйпа как-то издалека.

— Всё в порядке, мистер Малфой?

— Да, — протер он глаза. — Я в порядке.

— Да это немного горячо. Нужно около часа, чтобы это прошло. Может, ты ляжешь?

— Я не устал.

— Нет. Ты не можешь. Бодрящее зелье действует сразу.

Драко не смог ответить, он сидел, сцепив руки. Он чувствовал зелье, разносящее жар по телу, в желудок, по венам, в сердце. Он тяжело дышал, слушая Снэйпа.

— Да, я знаю, это больно. Дышите, скоро пройдет.

— Я дышу, — сказал раздраженно Драко. — Думаете, я перестану дышать?

— Хорошо, я не знаю, какими будут побочные эффекты, — сказал Снэйп, и Драко спросил себя, было ли это шуткой.

— Послушай, — натянуто сказал Снэйп, — Всё будет хорошо. Ты очень сильный, ты должен был сойти с ума от боли, но ты не сделал этого. Можешь гордиться собой.

— Сойти с ума? — пробормотал Драко, убирая руки с лица. — Со мной всё в порядке. У меня нет даже царапины. Снэйп нагнулся и приложил пальцы к вискам Драко. К удивлению, Драко не имел ничего против столь отеческого жеста.

— Я имею в виду душевную боль, — сказал Снэйп. — Военные раны волшебников, которые есть даже у меня. Ты участвуешь в сражении, молодой мистер Малфой. Ты не знаешь об этом, но ты участвуешь в нем.

**************

— Я ничего не понимаю, — сказала Миссис Висли, неся тарелку тостов Рону и Джинни. Было 11 часов утра, довольно поздно для завтрака, но миссис Висли позволила дочери и младшему сыну поспать подольше, учитывая события последних недель. За столом их было только трое, мистер Висли уже ушел в Министерство.

— Что-то с молодым Малфоем? Сириус сказал, что он…

— Его нет, — согласился Рон. — Так надо.

— Не забуду, когда я видела его несколько лет назад в Кляксах с его ужасным отцом, — размышляла миссис Висли. — Он выглядел таким худым и бледным.

— Он вырос с тех пор, — сказала Джинни, пытаясь подвести разговор на нейтральный лад.

— Он похож на Люция? — спросила миссис Висли. — О мертвых плохо не говорят, но…

— Да, он копия своего отца, — сказал Рон, в то время как Джинни сказала:

— Нет, нисколько.

Миссис Висли была поражена. Рон закатил глаза:

— Ой, мама прости Джинни, — утомленным голосом. — Она мечтает.

Ложка с джемом выпала из рук Джинни:

— Рон, тише, — сказал Джинни, впиваясь в лицо брата.

— Ладно, — сказал Рон. — Ты видишь только его штаны. Признай это. — Джинни посмотрела на мать и покраснела.

— Я думала, ты мечтаешь о Гарри, — весело сказала Миссис Висли. — Я отстала от жизни.

— Гарри в прошлом, — сказал Рон с усмешкой. — Отвергнутый, Мальчик-который-убрался. — добавил он. — Ну, ты поняла, о чем я.

— Позволь мне дать ему красный свет, — Джинни впилась взглядом в Рона.

— Рон, — сказала строго миссис Висли. — Оставь сестру в покое.

Рон уязвлено посмотрел на мать.

— Но мама, он — Малфой!

— И что? — ответила она. — У нас что средневековье? — Рон посмотрел на мать, как пойманная золотая рыбка. — Ты должен научиться ладить с ним, он скоро станет сводным братом Гарри.

Рон пробормотал, что-то вроде:

— Нет, если он больше никогда не появится, — Джинни снова пристально посмотрела на него и обратилась к матери:

— Точно мама, Гарри считает, что Драко хороший.

Рон протестовал:

— Гарри он не нравится. — Миссис Висли выглядела заинтересованной:

— Разве ты не говорил что Драко друг Гарри?

— Нет, — сказал Рон. — Я говорил, что он ублюдок в глупых брюках.

— Ну, — протянула миссис Висли. — Мне так не показалось.

— Ты что тоже фанатка кожаных брюк, мама? — спросил Рон, извращая её слова. Миссис Висли выглядела удивленной, затем улыбнулась:

— Кожаные брюки… Сириус тоже носил кожаные брюки, когда у него был мотоцикл, и когда он был Аурором в Министерстве, — и добавила. — И даже на работе носил.

— МАМА! — воскликнул Рон.

Миссис Висли кашлянула:

— Не берите в голову, так о чем мы говорили? Ах да, я спросила, что думает Лупин? — такая резкая перемена темы заставила Рона и Джинни удивиться.

— Лупин? Он хороший, — сказал Рон. — Лучший преподаватель, который у нас был. — Джинни кивнула. — У него всегда есть шоколад, а почему ты про него спрашиваешь?

— Он задал мне странный вопрос, — ответила миссис Висли. — Он спросил, были ли у нас в роду предки Хаффлпафф.

Рон и Джинни обменялись взглядами, Рон в недоумении:

— Ты о чем, мама?

Миссис Висли покраснела:

— Я ничего не знаю. Ваш отец поговорил с Сириусом, как может ласка ВИСЛИ быть связана с барсуком Хаффлпаффа, и как Нора когда-то могла быть замком…

— А винный погреб был подземельем, — добавил безразлично Рон. — А карьер, наверное, был рвом. Всё это ерунда.

— Хорошо, а есть в подвале наручники? — спросила Джинни.

— Да, — сказал с сарказмом Рон. — Потому что Фред и Джордж садили на цепь Перси, это они так за ним ухаживали.

Миссис Висли испугалась:

— Фред и Джордж приковали Перси?!

Рон выглядел так, как будто сказал лишнее.

— Хорошо, это было просто весело, они не приковывали его, — Рон ушел от объяснения, потому что с мягким хлопком Мистер Висли аппарировал на кухню.

— Артур! — подпрыгнула миссис Висли, пораженная видом мужа. Джинни тоже было интересно, она никогда не видела отца таким растрепанным. Его одежда сидела криво, волосы торчали в разные стороны, а лицо было напряженным. — Артур, — снова сказал миссис Висли. — В чем дело, почему ты так рано вернулся из Лондона?

— Встреча быстро закончилась, — сказал мистер Висли глухо. — Они выбрали нового Министра Магии. Рон завертелся на месте:

— Кого?

Мистер Висли невнятно сказал:

— Ну… — протянул он и добавил. — Меня.*

_______

От автора: *Ну... мы все так и думали, не так ли?

**************

Эрмиона, Сириус и Лупин завтракали, когда, широко зевая, вошел растрепанный Гарри. Эрмиона посмотрела на него и улыбнулась, когда поняла, насколько он устал. Синий свитер был таким же, как синие тени под его глазами.

— Эй, — сказал он удивленно. — Вы уже не спите? Почему никто меня не разбудил?

Сириус оторвался от своих бумаг:

— Мы думали тебе лучше поспать.

— Уже три часа дня, — раздраженно сказал Гарри, подойдя к Эрмионе и нежно её поцеловав. — Где Нарцисса?

— Она пошла в Министерство, там ведется следствие о смерти Люция, — ответил Сириус.

— Разве им не надо поговорить с тобой тоже, Сириус? Я думал, что ты был там, когда он…

— Взорвался? — Эрмиона закончила за него. Она чувствовала себя немного виноватой в смерти Люция, однако они спасли Драко, а это было гораздо лучше.

— Не напоминайте мне. Я пойду в Министерство завтра, — сказал Сириус, переворачивая страницу и смотря на Лупина. — Ты уверен, что тот ключ к переводу правильный? Не могу понять смысл этого заклинания…

— У вас есть ключ к переводу с языка змей? — с любопытством спросил Гарри.

— Я взял проклятья из книги на Языке змей, — ответил Лупин, протягивая дневник Гарри и Эрмионе. — Проблема в том, что наиболее полезная часть, куда Слитерин записал проклятья, закодирована повторно, очевидно, он подозревал, что кто-то мог это прочитать, он писал на языке троллей, французском…

— Жаль, что здесь нет Флёр, она смогла бы помочь, — сказал Сириус Лупину и неприятно улыбнулся.

— … язык великанов, греческий — заткнись Сириус — и что-то вроде зеркального письма.

Сириус одним глазом посмотрел на пергамент, где было написано по-тролльи, и перевел: «Гнилая говядина? Это не может быть правдой!»

— Сириус, — Эрмиона наклонилась и взяла пергамент. — Тут говориться: fallax proefini… imago moli… это на латинском и это не проклятье, что-то вроде проецирование изображение. — Она посмотрела на Лупина, — Это для магидов?

— Для магидов? — переспросил Гарри.

Лупин вздохнул.

— Есть заклинание, с помощью которого Слитерин находил свой Источник… то есть Ровену… где бы она ни была.

— Но Драко не мой Источник, — сказал категорически Гарри.

— Нет, но у вас есть умственная связь, это почти тоже самое, что источник, можно попытаться. — возразил Сириус, поднимая голову. — Я использую на тебе Заклинание Местонахождения Драко, а потом отправлюсь за тобой.

Эрмиона поглядела на них.

— Это опасно для Гарри?

— Нет, — немного рассеянно ответил Лупин, закрывая книгу. — Все будет хорошо, особенно потому что…

— Мы даже не знаем, сработает ли умственная связь, — прервал их Гарри, убирая волосы с глаз, — Это не то, я знаю, что он…

Лупин достал свою палочку:

— Гарри дай мне свою правую руку, — Гарри подал руку, Лупин перевернул её ладонью вверх и положил палочку поперек зубчатого шрама, Гарри вздрогнул, как будто ему стало больно.

— Этот шрам соединяет вас двоих, — пояснил Лупин. — Также как твой шрам на лбу соединяет тебя с Вольдемортом.

Гарри кивнул:

— Я знаю.

— Тогда смотри, — сказал Лупин.

**************

Драко хотел спать, но Бодрствующее зелье не позволяло ему это сделать. Сначала его наполняла горячая энергия, но сейчас он устал. Но он не хотел видеть сны. Снэйп снова ушел в свою лабораторию, Драко бесцельно ходил по дому. Ничего особенного он так и не обнаружил, кроме того, что у Снэйпа специфический музыкальный вкус, и он носит синюю пижаму с красными сердечками. Он думал о статье в «Ежедневном Пророке» по поводу смерти отца, решив ещё раз расспросить об этом Снэйпа, он направился через большой зал в рабочее помещение Мастера Зелий.

Котлы опять пузырились, а Снэйп, сидевший за своим столом, казалось, спал, положа голову на руки. Пытаясь взять «Ежедневный Пророк», лежащий на краю стола, он потянулся за ним и застыл. В нескольких сантиметрах от руки Снэйпа лежал листок с его именем. Редко, кто, увидев на листке своё имя, не захочет туда заглянуть. Драко подтянул листок к себе и узнал почерк Снэйпа:

«… я дал зелье Малфою, оно не причинило ему вреда, чего я опасался. Однако уже сейчас есть некоторые смертельные проявления. Я не уверен, что ему стоит знать о том, что зелье, как и любой наркотик с течением времени теряет свой эффект, это вопрос месяцев. Если бы не поражение Темного Лорда, зелье бы не смогло спасти меня… жаль, я не могу посоветоваться с Дамблдором…»

Драко отшвырнул листок, что-то сильно кольнуло в животе. Он вышел из комнаты в зал, повернул направо и открыл дверь. Его ослепил яркий свет, и он сел на землю, подтянув колени к груди.

Значит, зелье было лишь временным? Снэйп не был уверен, что оно вообще работает. Но оно работало, и Драко это почувствовал немедленно. Сны наяву и облачные видение и постоянный звон в ушах исчезли.

Но Драко также знал, что с мечом он сможет делать такие вещи, чего не сможет сделать без него, даже являясь магидом. Когда он держал меч, он держал всех драконов внутри него, и, поднимая руку, он мог отразить любое, как если бы это было тенью, он чувствовал своё могущество. Власть влекла его, также как огонь пожирает кислород, оставляя пепел на своем пути. Это было темное и изысканное удовольствие, изысканное до боли и темное до страха.

Он закрыл глаза, и вновь на него нахлынули воспоминания. Отец, который говорит ему о том, что он имеет, и что мог бы. Объяснение отцом цели его рождения. Была какая-то тоска в его сердце, когда он держал меч. И он понимал, что это — его судьба, это его навсегда.

Меч предлагал ему больше, чем власть, и даже больше, чем Драко хотел: Эрмиона и её любовь, слава и власть над миром. Ему предлагал то, что всегда было у Гарри. И это было слишком пьяняще.

— Сопротивляйся этому, ты должен быть сильнее этого, — говорил Снэйп.

«Но я знаю правду, — горько думал он. — Я не силен. Есть что-то во мне, что борется против меча и его обещаний, но это не моя сила. Это Гарри. Что-то во мне ещё осталось от Гарри, независимо от того, что в моём теле нет Многосущного Зелья, что-то внутри меня говорило, что это неправильно. Гарри мог бороться с Проклятьем Империо — я никогда не мог делать этого». Гарри, которого он бы убил, если бы был шанс. Драко взял меч, его тонкие пальцы обхватили рукоятку, такую знакомую и немного выпуклую. Он снова посмотрел на него, зеленые драгоценные камни, сияли подобно, чьим то глазам, он повернул его, снова посмотрел. Он никогда не замечал этого прежде. Меч был тяжелым. «Скажу Джинни, что собираюсь умереть»…

Драко огляделся. День подходил к концу, небо было металлически синим, он быстро встал и, взяв меч, решительно пошел к туалету, где оставил свой Всполох и одежду Чарли.

**************

Джинни печально посмотрела в зеркало. Волосы вились по её ушам и спине пылающими кольцами и петлями, и в них её лицо казалось таким маленьким. Почти рассеяно она принялась вплетать в них ленты. Она волновалась теперь не только за Драко, но и за своих родителей. От внезапного продвижения по службе мистера Висли миссис Висли была не в восторге: «Посмотри? что случилось с Фаджем! — орала она на мужа. — Они просто ищут кого-нибудь следующего, ну да почему бы и не Артур!»

Мистер Висли не соглашался, и спор продолжался несколько часов. В конце концов, они оба решили телепортироваться в Министерство, чтобы поговорить с Перси. Они ушли, и Рон и Джинни остались одни. Джинни закончила с волосами и пошла наверх, поговорить с братом. Её всё ещё раздражал тот разговор за завтраком, но ей надоело дуться, и она решила поговорить с ним. Она прошла мимо гостиной и услышала странный хлопок. Джинни прислушалась: удар был похож на то, как будто бы какая то птица влетела в стекло, она снова услышала это «хлоп». Будучи любопытной, она подошла к окну, отдернула шторы и завопила от удивления. Драко Малфой стоял около полуоткрытого окна. Она закричала, и он зажал ей рот: «Джинни! Ш-ш-ш!» Джинни ударила его по руке. Это был Драко, точно Драко, такой же каким она видела его в последний раз. «Ты чего кричишь?» — прошипел он.

— Ты зачем напугал меня да полусмерти?

Драко выглядел оскорбленным:

— Я стучал!

— Да, в окно, — прошипела она, — Почему ты не попробовал в дверь, как нормальный человек?

— Не хотел видеть остальное твоё семейство. Я хотел видеть тебя. Я думал, что ты одна. Ты впустишь меня или нет?

Джинни посмотрела на него, в её ушах звучали слова: я хотел видеть тебя. Она распахнула окно, позволив ему войти. Она смотрела на него в удивлении. Для себя он выглядел чрезвычайно растрепанным, грязные волосы, грязь на коленях брюк, большая дыра на драконьем жилете, в завершение всего у него была разбита губа и фонарь под глазом. Джинни поперхнулась:

— Что с тобой случилось? Ты дрался?

Драко дотронулся до глаза:

— Ты не поверишь, если я расскажу.

— Попробуй, — сказала Джинни.

Драко усмехнулся и уже хотел что-то сказать, как вдруг они услышали шум в коридоре и голос Рона:

— Джинни!

«Он слышал, как я кричала», — хотела сказать она Драко, но тот вдруг схватил её за плечо, затем перед её глазами всё завертелось, и они оказались вместе под диваном. Она лежала на спине, а Драко на ней, его рука закрыла ей рот. Ну, в общем, если бы успела раньше, то Джинни бы сделала тоже самое. Она почувствовала, как стучит сердце Драко. Их взгляды встретились: она видела беспокойство и радость в его глазах.

Дверь гостиной открылась, и вошел Рон. Всё что они видели — это его ботинки, которые прошлись к открытому окну. Рон озадачено посмотрел в окно:

— Эй! — позвал он. — Джинни, где ты? — Рон отвернулся от окна и встал посередине комнаты. Он стоял так близко к дивану, что Джинни видела, что у него развязался шнурок. Чувствую себя виноватой, она закрыла глаза и уткнулась в плечо Драко. Она чувствовала, как пахнет кожей жакет Чарли, а под ним она ощущала запах мыла, крови и ночного воздуха. Ей понравился этот запах так, что закружилась голова.

— Джинни! — сердито сказал Рон. — Я знаю, что ты где-то здесь, я слышал тебя, ты все еще дуешься на меня за то, что я сказал за завтраком?

Прядь серебристых волос упала на лицо Джинни, щекоча ей рот и нос. Она почти чихнула. Драко чуть отодвинулся, теперь она могла видеть серый глаз, гладкую щеку и золото, блестящее на шее, это был Эпициклический Амулет.

— Джинни! — позвал снова Рон.

Все в порядке — она видела, как его ноги направились на кухню, она хотела вылезти, но Драко сжал её руку.

— Подожди.

Звук хлопнувшей двери, Рон вышел в сад. Джинни повернула голову, чтобы увидеть Драко полностью. Он опустил глаза:

— Теперь можешь двигаться, — прошептал он мягко. — Если хочешь. — То ли волосы мешали ей, то ли она не могла посмотреть ему в глаза, но она уверенно сказала:

— Конечно, хочу, — прошептала она. — Твоя пряжка на поясе давит мне на ногу.

Драко посмотрел на неё невинными глазами:

— Как ты узнала, что это пряжка на поясе?

— Очень смешно, — она почувствовала, что краснеет, и, отвернувшись, выползла из-под Драко. Она вылезла и отряхнулась, наблюдая за тем, следом за ней вылезает Драко. И она была счастлива, когда несколько её волос запутались на его кожаном жилете. Джинни косо взглянула на него:

— Ты не хочешь пойти в мою спальню? Мы спокойно можем там поговорить.

— Нет, — холодно ответил Драко, — я хочу подождать здесь всех твоих братьев, пока они не вернуться, чтобы они нашли меня и убили, а потом сделали из моего мочевого пузыря воздушный шар.

Джинни закатила глаза:

— Здесь кроме Рона, моих братьев нет, а родители в Лондоне.

— Жаль, что ты не сказала мне этого раньше, я бы пнул Рона под зад, ударил метлой по голове, и мы могли бы поговорить спокойно.

— Ты бы не… — начала она, затем покачала головой. — Хорошо, ты бы мог, теперь молчи и пошли за мной.

К её удивлению Драко послушался, и они пошли в спальню. Зайдя внутрь, она щелкнула замком и прошептала: «Луминессе» — комната осветилась мягким светом. Она повернулась и посмотрела на Драко, тот выглядел растерянным.

— Так, — сказала она, чтобы нарушить неудобную тишину. — Ты скажешь, что с тобой случилось? Ты выглядишь ужасно.

— Ты делаешь мне очень приятно, каждый раз говоря об этом.

— Я серьезно. Что случилось?

— Невилл Лонгботтом, — четко сказал Драко. — Подбил мне глаз своим напоминаром, — он потер глаз. — Можно сесть? — и сел на покрывало в цветочек, не дожидаясь ответа. Она не отрицала, что у неё было множество фантазий по поводу пребывания Драко у неё в спальне, но не в кожаных брюках в гармонии с покрывалом в цветочек, лысого коврика и старых белых тапочек. Это заставило её улыбнуться.

Драко приподнял бровь:

— Ты думаешь, что мой синяк под глазом забавен?

Джинни прекратила улыбаться.

— Я так не считаю, ну может быть чуть-чуть. Невилл Лонгботтом? Как же…?

— Мне в голову пришла идея, — Драко сделал красноречивый жест рукой. — Я решил просить прощение у людей, которым когда-то причинил вред. Правда, не помню, что именно я делал… Иногда, я тоже думаю, что всё это глупо, ну вот получил по голове, и совесть чиста. Я составил список людей, которых обидел, но он получился слишком большим, поэтому я его укоротил, оставив только тех, кто живет по близости. И Невилл был первым.

— Так почему тебе досталось напоминаром? Что ты сделал Невиллу?

Драко выглядел уязвленным:

— Ничего! Я подошел к дому и нажал на звонок, Невилл увидел меня, и дал напоминаром по голове, попал в глаз. Я думаю, он был бы рад, если бы под рукой у него оказались ножницы, он отрезал мне уши, и хранил бы их как военный трофей.

— Так ты извинился перед ним?

— Нет, я ушел, но я знаю, что теперь Невилл чувствует себя лучше, — на Драко было жалко смотреть. — Следующий в моем списке Хагрид, он намного больше, чем Лонгботтом, добавил он. — Но я быстрее него. Я думаю, что у меня хватит времени принести ему мои извинения и спастись бегством, прежде чем он утопит меня в тарелке супа.

Джинни не удержалась от смеха. «Как несправедливо!» — подумала она раздраженно. Если бы год назад её спросили бы о Драко Малфое, она бы нашла только три слова: «законченный», «самодовольный», «ублюдок». Теперь же, она заменила эти слова на: «симпатичный» «забавный» и даже «очаровательный». Эти слова лезли ей в голову, не говоря уже о «приятной коже». «Заткнись!» — сказала она себе.

— Что-то не так, ты выглядишь, как будто у тебя мигрень? — спросил Драко.

— Я поняла, за чем ты пришел, — Джинни положил руки на бедра, и её глаза засверкали. — Ты хочешь, чтобы я вылечила твой глаз? Я теперь что-то вроде Походной Аптечки Малфоя. Я уже лечила твою ногу и твои засосы, а теперь…

— Это не то, зачем я сюда пришел, — перебил её Драко. — Я сказал тебе. Я хочу извиниться.

— Ты пришел ко мне, чтобы попросить прощение?

Теперь он выглядел смущенным:

— Хорошо, нет, — признал он. — Я хочу, чтобы ты сказала кое-что Гарри от меня.

Она покачала головой:

— Нет, скажи ему сам.

— Я не могу, — пожал плечами Драко.

— Почему нет?

— Я не могу, поверь мне.

— Нет, — категорично заявила Джинни

— Что?

— Нет, — повторила она и села рядом. Она пристально на него посмотрела. — Я не доверяю тебе. Почему? Да потому что ты никогда ничего не делал для этого. Ты нравишься мне, но я тебе не доверяю. И после того, что ты сделал вчера? Я-УХОЖУ-НЕ-ЗНАЮ-КУДА-И-НИКОМУ-НЕ-СКАЖУ…И…

— Ну да, — прервал он её. — Ты же знаешь я — Драко.

— Всё равно, я ничего не скажу от тебя Гарри. Ты сам это ему скажешь. Он волнуется за тебя. Держу пари, он хотел бы тебя видеть.

— Он будет волноваться намного больше, если увидит меня, — Драко сел поближе к стене. — Тогда я думаю, что ты скажешь Эрмионе, что…

— Конечно, нет.

— Или Сириусу…

— Я сказала, нет!

— Я зря сюда пришел.

Джинни сощурилась:

— Какой же ты ублюдок, не так ли? — прошипела она.

Он выглядел почти смущенным:

— О Боже, прошу прощения. Я так и думал, — Он говорил очень искренне. — Прошлые дни для меня были несколько странными, — сказал он медленно. — Я сейчас об этом не думаю, мой отец, — он стал серьезным. — Нет, ладно не буду об этом. Любовное зелье, и я не могу сказать об этом Гарри, кошмары, две запутанные связи, знаешь, всё это как-то непри… — он прервался, потому что Джинни смотрела на него странно. — Что?

— Две запутанные связи? Ты снова был с Эрмионой? Гарри убьет тебя.

На лице Драко выступили красные пятна:

— Я не был с Эрмионой.

Джинни вопросительно посмотрела на него:

— А с кем? Когда ты успел?

Драко вздохнул и виновато посмотрел на неё:

— Это была Флёр Делакур.

— Флёр? Подруга Билла?

— Я забыл об этом… просто так сложились обстоятельства, я был должен.

— Был должен? — Джинни посмотрела с недоверием. — Ты просто куча дерьма!

Драко выглядел пораженным:

— Ты считаешь, что дерьмо плохая вещь?

Джинни бросила в него подушку со словами:

— Конечно плохая!

Драко поймал подушку и положил под голову. — Так сложились обстоятельства, я пришел в наше поместье, она ждала меня там, и она хотела заняться любовью, но у неё это не получилось…

Джинни положила пальцы на виски:

— Ну, просто фантастическая история, чего уж говорить.

Драко улыбнулся, и это её разозлило, потому что ей нравилась его улыбка. Он был похож на Гарри тем, что когда он улыбался, он улыбался не только губами, но и глазами, ну, в общем, полностью, конечно он улыбался не так часто, как Гарри.

— Тебе не всё равно, что я делаю?

— Всё равно, — отрезала Джинни, а затем, — Ну не знаю, — вздохнула она. — Ты такой непостоянный.

— Непостоянный? Я не непостоянный.

— Да, ты как я думаю, любишь Эрмиону, флиртуешь со мной, да и не отрицай, и тем временем целуешься с Флёр. Ты непостоянный.

— Нисколько. Пока вы всего лишь маленькие девочки, вот когда у меня будет семь, восемь женщин, тогда может быть, мои поиски будут закончены.

— Ты что шутишь?

Драко выглядел удивленным:

— А чего ты хочешь? Я — дерьмо, — потянулся он и тронул одну из её лент. — У тебя лента развязалась, — сказал он, завязывая её. Джинни снова посмотрела на него, в этом жесте было что-то братское, но никто из её братьев не делал это так нежно. Она заморгала:

— Я не подразумевал «дерьмо» в смысле как «дерьмо», я просто хотела сказать что…

— Полный моральный идиот? Спит со всеми, кто ему нравится?

— Я хотела сказать, что ты просто не умеешь быть честным.

Глаза Драко внезапно потемнели:

— Я не лгу, — Джинни это заставило задуматься: «Он не лжет, он даже не лгал насчет любовного зелья» — Джинни была теперь уверена, что Эрмиона попросила его об этом. Она хотела ответить, но услышала громкий стук в дверь и голос Рона:

— Джинни, я знаю, что ты здесь, я слышал!

— Уходи Рон! — ответила Джинни.

— Нет, — упрямо сказал Рон. — Я не уйду. Через минуту, если ты не откроешь, я вышибу дверь.

Джинни дико посмотрела на Драко и, схватив его за руку, потянула его в туалет, открыла дверь и втолкнула внутрь. Стоя на её ботинках, он посмотрел на неё печальными глазами:

— Здесь неудобно! — заскулил он.

— Ты не жаловался когда затолкал меня под диван.

— Это другое, я был с тобой, — он мило улыбнулся. — Это не то же самое, что закрыться одному в туалете.

— Ну, всё, развлекайся, — сказала Джинни, закрывая дверь, его солнечная улыбка стала дьявольской, — Мама говорила мне, что кто-нибудь заставит меня ослепнуть, — сказал он.

— О-ох, — вздохнула Джинни и закрыла дверь.

Она направила палочку на дверь и произнесла: «Алохомора» — Рон ввалился в дверь и впился взглядом в Джинни.

— В чем проблема Джинн? Разве ты не слышала, что я искал тебя по дому полчаса назад?

— Нет, — солгала Джинни, — Я спала.

— Я слышал, ты кричала.

— Это был сон.

Рона это взволновало:

— Ты уверена, что у тебя все в порядке? Хочешь, я посижу с тобой?

— Всё в порядке, — раздраженно сказала Джинни. — Мне не 12 лет.

— Я знаю, но ты чувствуешь Темное Волшебство, вдруг дело в нем?

Одна половина Джинни поскорее хотела вытолкнуть Рона из комнаты, другая же обнять его. Рон был её любимым братом.

— Ну, смотри, — добавил Рон. — Мне жаль, что я так сказал про Малфоя за завтраком.

Джинни в ужасе посмотрел на него:

— Рон, я не…

— Нет, — продолжал он. — Позволь мне закончить. Мне не нравится Малфой, и никогда не понравится, я всё ещё считаю, что он большой придурок, но если ты действительно про него так думаешь, я э-э, постараюсь сделать над собой усилие и не позорить его при маме, хорошо?

— Рон, я думаю, что ты, ну, в общем, все нормально, иди к себе.

Рон покачал головой:

— Да, конечно Джинни, ты знаешь, мне просто смешно, когда ты сидишь с кислой миной, и думаешь о трех вещах: Драко, Великолепный, Очаровательный.

Джинни вскрикнула:

— Очаровательный?!

— Ну, хорошо, хорошо, просто потому что он Малфой, ему повезло, что он тебе нравится и…

В панике Джинни прервала его прекрасную речь:

— Рон! Заткнись!

Он посмотрел на неё:

— Почему?

— Потому что я никогда не говорила такого про Драко, или про кого-либо ещё. Никогда! Я не знаю, о чем ты говоришь! И у меня болит голова, так что иди!

С этими словами она вытолкнула удивленного брата из комнаты, захлопнула дверь, и закрыла лицо руками. Она надеялась на то, что Драко не слышал всего этого, но тот уже с торжественным видом вышел из туалета.

— Очаровательный? — мягко спросил он. — Я не уверен, что я уж такой очаровательный, но может быть…

— Ой, помолчи, — сказала устало Джинни, и к её удивлению он замолчал, её волосы упали на лоб, она убрала их. — Я думаю тебе лучше уйти, — сказала она. Озадаченный Драко вытащил руки из карманов:

— Ну, хорошо, если ты хочешь.

— Мне жаль, — сказала она. — Просто, у меня теперь плохое настроение.

— Джинни, — сказал он, его глаза вспыхнули. — Смотри…

— Не надо, — ответила она, — Просто… Зайди через минуту.

Он подошел и посмотрел ей в глаза. Она задалась вопросом, почему её так тянет к нему, ведь она даже не доверяет ему, но почему? Возможно потому, что её как раз тянуло к нему, и ещё, что самым красивым мальчиком, которого она когда-нибудь видела, был Том Риддл, просто она не доверяла красивым людям. Но она знала, что в тот раз было не так, не было того холода, который пробирал её до мозга костей. Она машинально достала палочку. Её кожа была очень холодной, она подняла палочку и сказала: «Асклепио» — и его синяк под глазом исчез. Она опустила палочку:

— Так лучше?

Драко выглядел странно:

— Да, спасибо.

— Я не знаю, что с тобой Драко, но чувствую что-то злое и темное. Это как яд в твоей крови. Ты должен пойти к Сириусу и попросить у него помощи или…

Он оборвал её:

— Или я умру, я знаю.

— Иди домой, — сказала она. — Пожалуйста.

— Я не могу.

— Пожалуйста, ради меня.

Он выглядел удивленным, как будто его ударили:

— Джинни, — он взял её ладони в свои руки, его руки были такими холодными. — Мне жаль, — сказал он. — Мне действительно жаль.

И внезапно, какая-то стена рухнула между ними. Она видела его напряженное выражение лица, видела его глаза настолько близко. Он чуть наклонился к ней, его волосы скользнули по её щеке, она ощутила его холодные губы на своих… теплых.

Она оттолкнула его с такой силой, что он охнул. На его лице застыло от удивления. Она чувствовала, что никак не может отдышаться, но сказала спокойно:

— Ты собираешься возвращаться домой?

— Джинни, — вздохнул он. — Ты прекрасно знаешь, что нет.

— Тогда не трогай меня, — сказала она и скрестила руки на груди. — Это не правильно, и не жди от меня благодарности, мне важно, что с тобой, но я не дура.

Драко просто смотрел на неё. Наконец, он холодно произнес:

— Неважно, — его плечи опустились. — Это сделало меня дураком, я — дурак, что пришел сюда.

— Драко…

— Забудь об этом, — оборвал он, подходя к окну. Он протянул руку и произнес. — Зовио Всполох.

Через секунду метла уже была в его руке. Он встал на подоконник и через секунду растворился в темноте.

**************

Эрмиона подошла к Гарри, который смотрел в окно. Закат. Солнце, как огромный пламенный шар опускалось за горизонт. В розово — бронзовом свете, Гарри выглядел задумчивым.

— Гарри, — позвала Эрмиона. — Как ты себя чувствуешь?

— Странно, — он посмотрел на неё. — Как будто кто-то в моей голове выключил свет.

— Ты как-то по-другому выглядишь.

— Великолепно, что начинаю напоминать Малфоя?

— Нет, не напоминаешь, ты выглядишь более независимо, чем раньше.

Она знала, что Сириус и Лупин сидят за столом позади их и не слышат разговора, но чувствовала, что они взволнованно смотрят на Гарри. Вдруг Гарри хлопнул себя по лбу:

— Стоп, это сработает, — он встал и посмотрел в окно. — Так красиво, но бессмысленно, — он провел пальцем по подбородку Эрмионы, посмотрев в её глаза. Эрмиона почувствовала, что в животе похолодело, это было приятно, но это пугало её, он смотрел на неё и мог почти читать её мысли, как читал книгу на языке змей.

— Ты хочешь, чтобы я сказал, где он? Не так ли?

Эрмиона не ответила, и Гарри убрал руку:

— Хорошо, я не знаю, где он. Но я могу сказать, что ему не так уж хорошо, я могу сказать, что ему холодно, а также могу сказать, что он думает о… — он странно улыбнулся. — Джинни, но это не столь интересно.

Эрмиона вздрогнула, и Гарри это заметил. Он нахмурился:

— Тебе не приятно это слышать?

Она снова почувствовала холод у себя в животе. Это было тем неприятным чувством, которое она испытывала несколько дней назад. Она чувствовала, что эта вынужденная любовь к Драко проявляется не в её мыслях, а в её теле. Её мышцы непроизвольно сжимались, и это выдавало её, и это было очень странно, как будто в её желудок поместили тяжелый якорь:

— Гарри… ты знаешь…

— Знаю, — перебил он резко. — И ты знаешь, что мы не сможем снять с тебя это проклятье, и я не знаю, что дальше будет с нами.

Эрмиона выглядела пораженной:

— Но ты сказал…

— Я знаю, что я сказал. Но давай смотреть на вещи реально. Я не хочу провести свою жизнь с тем, кто влюблен в кого-то другого. Я заслуживаю нечто большее, да любой заслуживает этого.

— Никто не говорил о твоей жизни, — сказала Эрмиона и тут же пожалела об этом. — Мне жаль, я только… — её глаза распахнулись. — Ты только что снова говорил как Драко…

— А что, тебе это не нравится? — сказал он и подошел к Лупину и Сириусу, сев в кресло и вытянув ноги. «Он сидит, как Драко» — подумала Эрмиона: «Ах» Она пошла за ним, Лупин и Сириус о чем-то перешептывались, затем посмотрела на них.

— Давайте сделаем это, — сказал Гарри.

— Прямо сейчас? — спросил Лупин, смотря в бумаги.

— Почему бы и нет? — категорично заявил Гарри. — Вы сказали, что он в опасности, и он всё ещё там.

Лупин и Сириус обменялись взглядами. Эрмиона знала, о чем они подумали, что Гари ведет себя странно. Эрмиону всё ещё волновало то, что сказал он ей около окна, это было очень неприятно, она помнила, что когда они выпили многосущное зелье, он вел себя также.

— Хорошо, — сказал Сириус. — Мы работаем над второй частью заклинания. Это не очень трудно, Рем? — позвал он Лупина, который, казалось, погрузился в свои мысли.

— О… нет, не очень, — подтвердил Лупин, медленно собирая свои бумаги. Эрмиона заметила, что его руки дрожат, она подумала, что он волнуется за Гарри, и тут же её снова пронзил резкий холод.

Лупин направил палочку на шрам Гарри:

— Хорошо, Бродяга, ты тоже должен быть готов… Imago mо…, — начал он, но остановился. Затем, секунду поколебавшись, он продолжил. — Imago moli…

Палочка выпала из рук профессора, и он вдруг упал на пол у ног Гарри.

— Профессор, что с вами … — начал Гарри, но Сириус прервал его:

— Рем? — он посмотрел на него, и тревога показалось на его лице:

— Рем, ты же не…

Лупин поднял голову и, посмотрев на Сириуса, добавил:

— Изменяюсь.

— Что теперь?

— По моим расчетам, это должно было случиться завтра ночью, я не знаю, Сириус. — Эрмиона видела мольбу в его глазах.

— Заприте меня, — твердо произнес он. Сириус заколебался.

— Мы говорили об этом, — напомнил Лупин. — Подземелье.

— Но слишком рано…

— Сириус.

Глаза Сириуса потемнели. Лупин огляделся и встал. Почему-то это сцена напомнила Эрмионе её родителей, когда они не хотели ругаться при ней.

Сириус пожал плечами:

— Хорошо, я вернусь через десять минут, не делайте ничего.

— Разве мы не можем сначала выполнить заклинание? Я думаю…

— Когда я вернусь, — отрезал Сириус. Гарри затих. Когда Сириус и Лупин ушли, он посмотрел на Эрмиону. Она была ошеломлена его выражением лица.

— Я думаю, мы сами сделаем это, — сказал Гарри.

— Что прямо здесь? — спросила Эрмиона с бледной улыбкой. — Ты помнишь, что Лупин сказал, что это трудно.

— Не пытайся отвлечь меня, — сказал Гарри и почти улыбнулся. — Я знаю, что делаю.

— Заклинание? Ты пойдешь туда, где Драко? Гарри это плохая идея.

— Я знаю, что ты так думаешь, Герм, но ты сможешь, самое сложное мы уже сделали, всё, что нужно произнести слова и отправить меня туда.

— Я могу послать тебя, но как Сириус…

— Сириус вернется через десять минут.

— Так почему бы его не подождать?

— Потому что я не могу ждать! — крикнул Гарри. — Это важно, мы сейчас говорим о том, умрет он или будет жить, — продолжил он. — Я доверяю, даже если в последнее время у меня появилось сотня причин не делать этого, так почему ты не можешь довериться мне?

Эрмиона заколебалась, но медленно подошла к столу Сириуса и взяла пергамент.

**************

Он снова был в поместье Малфоев. Уже около часа стоял он на этих каменных плитах перед своим отцом, который продолжал жалить его своим взглядом. Его отец нисколько не устал от этого, но Драко с обидой думал, что ему всё — таки дали весьма тяжелое оружие. Но Драко знал, что отец не прекратит практиковать его в дуэли, пока тот не разоружит его или поранит. И Драко понимал, что любой прием, которым он, возможно, мог бы нанести рану Люцию, Люцием и преподавался.

Но он бы мог попробовать… Он вспомнил один прием, который узнал от отца год назад. Он начал выполнять этот прием, и увидел, как глаза его отца расширились в удивлении, он уже почти ощущал свою победу, но тут его отец тоже сделал резкий выпад и полоснул по запястью Драко. Драко в замешательстве наблюдал за тем, как меч выпадает из его руки. Его взбешенный отец хватает его за рубашку и прижимает к стене. Голова Драко с гулким звуком стукнулась о камень. Люций отодвинул его руку и прижал конец меча к его горлу: Ты пробовал мой собственный приём против меня? Это было глупо, очень глупо. Если я преподал тебе начало, то естественно я знаю и конец. Ты просто пытаешься показаться лучше, что ты есть на самом деле. Это твой промах. Запомни… — Драко почувствовал, как клинок впивается в его горло — …самодовольный ученый — дурак, самодовольный фехтовальщик — мертвец.

Драко закрыл глаза: Да, отец.

— Да, отец что?

— Да отец, я понимаю.

— Люций убрал лезвие: Ты? — удивился он — у меня иногда встает такой вопрос, может, ты хочешь умереть.

— Нет, отец, я не хочу умирать.

Драко открыл глаза и глянул в бездну черной воды в пятнадцати футах под его ногами. Он стоял на берегу карьера у дома Висли. Пролетая мимо, он обнаружил его совершенно случайно, когда от воды отразился лунный свет, ему стало интересно. Карьер больше походил на длинную яму с рваными краями, заполненную водой, в которой плавало его тусклое отражение и отражение бледной луны. Драко подумал, что это напоминает его отца: холодного и далекого.

— Решил искупаться, Малфой? — Драко оглянулся, в десяти футах от него, там, где он оставил свой Всполох, стоял Гарри. Драко всегда считал, что люди преувеличивали, когда говорили, что не могут поверить своим глазам, но сейчас это был Гарри, и это было крайне странно. Лунный свет подчеркивал его тени под глазами. Его руки были в карманах, и он буравил Драко взглядом.

— Поттер, — вздохнул устало Драко. — Я не собираюсь плавать, ты же знаешь, что одежда Чарли весит около тонны, но так или иначе, что ты тут делаешь?

Гарри не открывал рта, но Драко слышал его:

«…А как ты думаешь?»

Челюсть у Драко упала:

— Как ты это делаешь?

Гарри выглядел довольным:

«…Здорово, не правда ли? Это Лупин натолкнул меня на эту мысль. Не беспокойся, — уголки его рта дернулись. — Я могу читать твои мысли также как ты мои».

— Я не беспокоюсь, — врал Драко.

Гарри улыбался:

«…Нет беспокоишься. Свои фантазии о профессоре Флитвике в кожаном бикини можешь оставить при себе».

Драко фыркнул:

«…Профессор Флитвик?»

«…Смотри, ты можешь делать это точно так же, мы магиды».

Драко вздохнул:

— Ну, я могу, и что? — сказал он это вслух. — Слушай меня, Поттер, тебе сейчас здесь нечего делать, телепортируйся домой.

«…Думаешь, я не знаю, зачем ты хочешь, чтобы я ушел. Ты хочешь утопиться без моей помощи, тогда я не уйду».

— Тебя это не должно беспокоить.

«…Но это меня беспокоит».

— Черт возьми, Поттер, говори вслух! — завопил Драко. — Выйди из моей головы!

Гарри сделал несколько шагов назад, но выражение его лица не стало менее упрямым:

— Прекрасно, но…

— Никаких но! — кричал Драко. — Да, ты всегда оставался живым и невредимым все эти годы, несмотря на любые опасности. Держу пари, сейчас ты чувствуешь себя героем. Но ты, дурак, если решил умереть вот таким способом, потому что ты жив только благодаря Эрмионе и Сириусу, и ты это знаешь. Поскольку ты всегда всё знаешь, ты считаешь, что с тобой ничего не может случиться. Уходи, я устал от тебя.

В глазах Гарри сверкнула ярость:

— Я всё знаю? Это, конечно, приятно слышать от тебя, но это не повод, чтобы ревновать…

— Кто сказал, что я ревную?

— Ты, — ответил спокойно Гарри. — Точно также как я ревную к тебе.

— Хорошо, конечно ты ревнуешь ко мне, — подтвердил Драко. — Я обаятельный и т. д. и т. п., я красивый и замечательный, а ты просто большой ублюдок, который ничего не может сделать со своими волосами.

— Правильно, теперь тебе лучше. Только почему у тебя мешки глазами, почему у тебя трясутся руки, и почему ты собираешься покончить жизнь самоубийством?

— Я не собирался этого делать. Но каждый думает об этом…

— Я об этом не думаю, — сказал твердо Гарри. — И ни разу не думал.

Драко посмотрел на Гарри. Тот стоял, сунув руки в карманы, и смотрел на Драко также, как если бы искал снитч.

Драко хотел что-то сказать, но почувствовал внезапный холод в левой руке. Глянув вниз, он увидел, что крепко сжимает меч Слитерина. Он снова посмотрел на Гарри, его сердце учащенно забилось:

— Ты — дурак, и ты сам лезешь в западню.

Гарри выглядел озадаченно:

— Лезешь в западню, ты о чем?

— О себе, — сказал Драко и меч в его руке задергался с новой силой против его воли. — Я — твоя западня. Я думал ты об этом знаешь.

«…Ты не сделаешь мне больно».

— О, да, — сказал Драко, меч задергался как собака на привязи. Драко посмотрел на руку, затем на Гарри. — Думаю, что я смогу, я не хочу, но я смогу. Уходи Поттер, я предупреждаю тебя.

— Не надо так насчет этого беспокоиться, — сказал Гарри и сделал шаг навстречу. Драко не мог поверить, что Гарри такой тупой. Он хотел бежать, но в ушах появилось странное гудение, это зелье Снэйпа, его действие проходит.

Он пока не терял свою власть над мечом. Внезапно, Драко к своему ужасу заметил, что меч как будто прилип к его руке. Драко говорил быстро и старался не смотреть на Гарри.

— Я знаю, что ты мне не доверяешь, но ты должен, не подходи ко мне ближе.

— Малфой…

— Я прошу тебя Гарри — о, боже мой, я его прошу! — пожалуйста, уходи. Он услышал смех Гарри:

— Эй, ты назвал меня по имени, не так ли?

Драко посмотрел Гарри. Тот стоял совсем близко, как последний дурак.

— Остановись ненормальный, а то попадешь в ад! — Но было поздно, он чувствовал, что рука уже не может сдержать меч, он схватил его сильнее. Но он уже не мог контролировать себя, его рука занесла меч, и, сделав выпад, лезвие глубоко ушло в грудь Гарри где-то слева.

________

От автора: Я хотела на этом закончить, но потом подумала… Хм…

**************

Они были на полпути к подземелью, когда Сириус заметил, что идет один, он достал свою палочку и осветил коридор.

— Рем? — позвал он.

— Я здесь, — ответил слабый голос.

Сириус оглянулся и увидел Рема, стоящего на коленях, скорчившись от боли, Сириус торопливо подошел к нему:

— Что-то не так?

— Я не знаю, — закашлялся Лупин и выпрямится, его глаза выдавали его панику. Сириус чувствовал, как что-то холодное пробежало по животу. Лупин редко чего-то боялся, и уж, тем более, никогда не паниковал.

— Тебе больно? От превращения?

— Да, но это нормально и ты это знаешь, это не превращение, Сириус. Это что-то ещё… — вдруг он неожиданно снова упал, и Сириус подхватил его, положил на землю. Его лицо было серым, казалось, он дышал с трудом. Теперь в его глазах была больше чем паника:

— Сириус…

— Лунатик, что происходит?

— Я не знаю, — ответил Лупин, его било в судорогах. — Болезнь Сометинга, — он поднял руки и посмотрел на них, они начали деформироваться, уже удлинились ногти, и появилась шерсть. — Сириус, я не знаю, что со мной. Это — превращение, но не то. Запри меня в клетке.

— Запереть? Нет!

— Сириус, я думаю… я призванный.

— Призванный? — повторил Сириус.

— Кентавр, — сказал Лупин, задерживая дыхание. — Он сказал, что Слитерин призовет все существа, которые когда-то создал, он предупредил меня…

— И это заставляет тебя превращаться?

— Да, я думаю.

— Но ты не Темное существо…

— Я, Сириус… — но он не успел продолжить, его выгнуло, и он взвыл. Вдруг он ухватил за ворот рубашки Сириуса, едва не задев его шею своими когтями.

Сириус потянулся и схватил его в свою очередь:

— Лунатик…

— Посади меня в клетку, сделай это!

Сириусу это напомнило того маленького мальчика, которого он знал раньше, который боялся своих превращений. Однажды Лупин показывал ему, как это всё начинается:

— Изменения ломают мои кости, если я резко двигаюсь, то кости задевают кожу. Обычно родители связывали меня в такие минуты. Это немного помогает.

Но так было, когда Лупин был помладше, и его кости ещё росли, потом всё это происходило легче. Но почему ему снова больно?

Сириус подхватил его:

— Хорошо, идем.

**************

Лезвие вошло в грудь Гарри, затем рукоятка, а затем полностью тело Драко, он провалился сквозь Гарри и упал на колени, меч выпал у него из рук. Он не хотел поворачиваться и смотреть на то, что он сделал. Он слышал только бешено, подобно локомотиву, стучит его сердце. А затем, как будто издалека, кто-то кашлянул.

— Э-э, Малфой?

Драко обернулся, позади него стоял Гарри, он был таким же, как раньше, без какого-либо намека на раны. Просто выглядел слегка обеспокоенным. Тут Драко понял, что видит через Гарри контуры деревьев и далекие блики звезд. Сердце Драко, которое звучало недавно, как локомотив сейчас не выдавало себя вообще, как будто там зияла дыра. Он выдохнул и услышал собственный шепот:

— Ты что призрак? Ты мертв? Я убил тебя?

Гарри приподнял бровь:

— Я жив Малфой, и не льсти себе, что ты смог убить меня, для этого ты бы…

Драко не мог сейчас ни о чем думать, он просто смотрел на Гарри:

— Ты мертв.

— Посмотри ещё раз.

— Ты прозрачный Поттер, — сказал Драко, не веря сам себе. — Если бы ты был жив, ты бы смог объяснить это.

Гарри убрал волосы с глаз:

— Я — проявление.

— Ну, думаю, это не то слово, которым бы я тебя назвал.

— Меня здесь нет, — объяснил Гарри. — В книге Салазара Слитерина было такое заклинание, и Лупин подумал, что этим можно воспользоваться. Это то же самое, что телепортация, но мое тело осталось в Особняке. Я могу только говорить и не могу ничего касаться, естественно я не мог быть убит. — Он протянул Драко руку

— Попробуй, возьми.

Драко попробовал, но его пальцы прошли сквозь пальцы Гарри, его и вправду здесь не было. Гарри убрал руку, Драко встал. Его ноги слегка подгибались:

— Не могу поверить, что Сириус разрешил тебе сделать это, даже если тебя нельзя убить.

Гарри заволновался:

— Ну… он не разрешил… он должен был идти со мной, но он занят, и мы подумали… В общем, я попросил Эрмиону отправить меня сюда.

— Я мог бы убить себя прямо сейчас, и ты ничего бы не сделал, Прозрачный мальчик.

— Ты бы этого не сделал.

— Жаль, что отвлекаюсь на тех, кого еле вижу.

— Не знаю, нечто подобное уже происходило с тобой, может Слитерин хочет, чтобы ты умер? — резко сказал Гарри.

Драко посмотрел на него:

— Нет, я нужен ему живым.

— Молодой повелитель Малфой прав, — сказал чей-то голос.

Драко и Гарри были так увлечены, что не заметили, что кто-то в черной мантии стоял за ними. Глаза Драко расширились, когда он увидел маленького толстого человека, стоящего на дорожке. Он снял капюшон и, в отражении лунного света, что-то заблестело серебром…

Драко слышал, как Гарри выдохнул: «Червехвост.»

**************

Эрмиона смотрела на Гарри, который в этот момент странно задергался. Книга упала с её колен, она подошла и села рядом. Он снова затих. Но заклинание говорило, что он не будет двигаться. Он лежал неподвижно, но его дыхание стало учащенным, а глаза метались из стороны в сторону под веками. «Где ты Гарри? Что ты видишь?» — Подумала она: «Ты нашел его? С ним всё хорошо?» — Она почувствовала себя, так как будто проглотила разбитое стекло. Это было как-то по-другому, иначе, чем когда Драко был рядом. Она ужасно скучала по нему, по его язвительным шуткам, но с другой стороны она не хотела его видеть, потому что знала, что из этого может получиться.

Она убрала волосы со лба Гарри, он больше не двигался, и она взяла его за руку, таким способом желая быть поближе к нему. Это было пыткой, потому что она волновалась за Драко, но ещё более сложно, что она волновалась за Гарри. Она подумала о том, что если любовное зелье это наказание, то оно работает.

**************

Дверь клетки закрылась позади Сириуса и щелкнула. Он дотащил Лупина до скамьи. Лупин перевернулся на спину, посмотрел на Сириуса и застонал:

— Когда я говорил, чтобы ты запер меня, я не имел в виду, что запер меня с тобой, Сириус.

— Я был с тобой раньше и сейчас смогу, я могу преобразоваться.

— Нет, — Лупин постарался сесть, и Сириус понял, как он плохо выглядит, бледный и вспотевший, он протер глаза. — Я сказал тебе, что это не как раньше.

— Он прав, — сказал голос позади них, и Сириус подскочил на месте, его сердце билось как сумасшедший бладжер. Он посмотрел вокруг и увидел лицо, серое и морщинистое с красными глазами, сверкающими, как драгоценные камни. «Демон» — подумал он. Он выглядел так, как будто ему здесь нравилось, он хотел просунуть руку сквозь прутья, но Сириус ему не позволил.

— Что ты про это знаешь? — спросил он.

— Оборотень прав, — повторил демон, противно улыбаясь, — Его зовут, он разорвет тебя в этой клетке.

— Заткнись, — Сириус снова повернулся к Лупину, который лежал на скамье, закрыв лицо руками. Всё вокруг источало дикий холод.

**************

— Он прав? — отозвался эхом Гарри, смотря на Червехвоста, — Что ты имеешь ввиду? В чем он прав? И как ты нашел нас?

Червехвост холодно улыбнулся:

— Нас? — повторил он, — Ты думаешь, что я искал тебя? К сожалению, я так же удивлен, молодой Поттер, увидев здесь вас, также, впрочем, как вы меня. Мне нужен Драко, его я и искал. — Гарри косо посмотрел на Драко, тот был бледен, но нисколько не удивлен.

— Как ты нашел меня?

— Сначала повелитель наблюдал тебя через портключ, который дал тебе. Но когда ты его так невежественно потерял, мы упустили тебя, но не надолго, к счастью… — Червехвост захихикал, и что-то блеснуло у него в руке. Эпициклический амулет. — Твой отец был очень любезен, чтобы предложить Повелителю это взамен на…

— Экскурсию по останкам члена семьи Малфоев? — сказал Драко и его голос дрогнул. — Твой повелитель не любит справедливых сделок, не так ли?

— Он очень щедр к тем, кто принимает его, — холодно заметил Червехвост. Почему-то сейчас Гарри хотелось положить руку на плечо Драко, но он вспомнил, что его здесь фактически нет.

— Верни мне амулет, — Драко пристально посмотрел на Червехвоста, тот оглянулся, затем медленно и неловко он встал на колени. Драко косо поглядел на Гарри, и тот услышал голос в своей голове:

«…Что он делает?»

Гарри пожал плечами:

«…Может он хочет поиграть в чехарду?»

«…Хорошая идея, но я так не думаю».

Гарри почувствовал, как земля под их ногами вздрогнула, и каждого из них троих окружило огненное кольцо, но это был не тот огонь, теплый и мягкий, а холодный и безжизненный. Драко начало трясти. В эту секунду Червехвост начал что-то говорить, но это был не его голос:

— Драко Малфой, ты наследник Слитерина. Время пришло отправиться туда, где тебе предназначено быть судьбой по долгу крови. Время пришло принять наследство.

Драко била дрожь:

«…У меня вроде нет детей, точно нет, я бы знал об этом».

«…Наследство, идиот, а не многоженство. Это значит твоё наследие и судьба, и, по-моему, с твоими желаниями не считаются. Скажи ему нет».

Драко посмотрел на Червехвоста:

— Нет.

Червехвост засмеялся. Огонь вокруг запылал сильнее:

— Мой Повелитель дает тебе власть, которую ты даже представить не можешь.

— Как-то неопределенно. Когда говорят власть, это тоже, что ничего не сказать. Вот если пачку билетов на Кубок Мира по Квиддитчу и подписку на «Волшебные игры»? А? Мне нужно что-то, что я смогу подержать в руках.

Червехвост начал перечислять:

— Власть над погодой, драконами, людьми и Внешними Силами…

«…Драконы, власть над драконами?» — Драко выглядел задумчивым.

«…Малфой?»

«…Ну, ладно».

— …Над жизнью и смертью. Он предлагает разделить с тобой Темный Трон и быть его левой рукой.

— И что мне для этого нужно сделать? — продолжал размышлять Драко. — Продать душу? Поверь, она такая же черная, так что огромное спасибо…

— О, нет, — по