Говоря о формах: Бунтарь, Последователи и Свидетель.

Некоторые писатели говорят, что рассказывание истории в меньшей степени изобретение чего-то нового, но большей - это археология. Очень часто, задача не в том, чтобы выдумывать новые истории, а в том, чтобы выявить древний миф и представить его необыкновенным способом, в котором будет содержаться весь правдивый сюжет первоисточника.

Если обстоятельства выглядят странными – космическое пространство, парк динозавров или Средиземье – аудитория примет такую странность легче, при условии, что это классический, знакомый сюжет.

Вместо того, чтобы совершать дикие, чудны̀е манёвры в своей истории, подумайте о том, что лучшие рассказы основываются на способности идеально комбинировать и показывать «обязательные», традиционные формы.

Самый лучший пример это сага Звездные Войны и она основаны на исследованиях Джозефа Кэмпбелла[112]. Может быть, это происходит в отдалённом будущем, в далёкой, далёкой галактике, но это, всё еще история поиска, квестовая история: Воитель призван, нужно спасти принцессу и убить дракона.

Часто, когда вы не уверены, чего именно не хватает в вашей истории, определить это помогает тот тип мифа, что вы рассказываете и изучение его схемы. Например, в Призраках, «амбиция» истории, это миф Фауст, где кто-то совершает сделку с дьяволом в своих целях и уничтожается в результате этой сделки. Или, может быть, находит новый способ избавиться от роковой сделки.

В этом эссе, мы будем исследовать формы мифов, которые кажется, были наиболее популярными в художественной литературе, большую часть прошлого века в Америке. Я точно не уверен, что это «форма» или структура, но они везде, куда бы вы ни посмотрели. Начинаете с тремя главными героями – а заканчиваете только с одним. Вы видели этот сюжет с того самого времени как только научились читать, в таких книгах как Полёт над Гнездом Кукушки [113], Великий Гетсби, Долина Кукол [114], и даже Бойцовский Клуб.

Причина, почему эта форма так популярна в том, что она словно бы отражает политику нашего времени: в наших семьях и нашем правительстве.

Например, представьте себе, что в книге Полёт над Гнездом Кукушки описывается парадокс жизни в современном обществе, имеющем всего лишь две политические партии. Гнездо Кукушки рассказывает нам точно такую же историю, что и большинство популярных романов прошлого века, историю, которая рассказывается и пересказывается потому, что этот парадокс всё ещё является нашим парадоксом, и мы продолжаем бороться с центральным конфликтом из книги Кизи [115]: Как вы можете жить с демократией ожидающей, что вы будете в ней участвовать, выражать своё мнение, голосовать и соответственно осуществлять контроль и быть ответственным за общество - но, при этом, вы обязаны подчиняться и следовать желаниям других, даже если незначительное большинство несогласно с вами?

Чтобы жить в демократии, вы обязаны быть или спасителем или рабом. Иметь всё или ничего. И у вас очень мало возможностей контролировать этот выбор.

В любом случае, вы растеряетесь. Будете уничтожены. Или сами собой, ненавистью к себе. Или вашим сообществом из-за того, что вы стали слишком большой угрозой.

Или…

Или вы можете выбрать, что-то другое. Вы можете извлечь урок из уничтожения других. Вы можете создать новую систему и жить в ней. Вы можете подняться над выбором - быть родителем или ребёнком. Спасителем или рабом. И вы можете стать зрелым человеком, не восстающим против или обрушивающим вашу культуру, но создающим ваше собственное видение и работающим над тем, чтобы сделать такую опцию чем-то реальным.

Вот…считайте, что это суть Полёта над Гнездом Кукушки.

Бунтарь. Последователь. И просвещённый свидетель.

В первый раз, когда я услышал эту историю, это был фильм, где играет Джек Николсон. Фильм, как однажды сказал мне Кизи, ему не нравящийся.

В 1975 брак моих родителей прошёл через несколько пробных разводов, малых репетиций их окончательного развода. Мои братья, сёстры и я жили с матерью. Отец жил в часе езды от нас и каждое воскресенье он забирал нас на весь день или вечер. И тогда когда наступало время, когда возможно всё. Он водил нас на просмотр Клют [116]с Джейн Фонда, на Бонни и Клайд [117]с Фэй Данауэй, фильмы наполненные сексом и насилием. Он так отчаянно хотел угодить нам в эти несколько часов, что если бы мы его попросили он, наверное, даже повел бы нас на снафф-фильм[118].

Был только один кинотеатр, в пятом по счёту городе от нашего городка и в один из воскресных вечеров, единственным выбором было Гнездо Кукушки. На поверхности, история была новой и другой, но действительно – даже будучи ребёнком – я мог представить своих родителей в психиатрической больнице, сражающихся друг с другом за власть. Вот мой отец, Рэндл Патрик Макмёрфи, всегда ждущий внезапного чуда, которое исправит его жизнь. Трюк или новая афера, которая могла бы спасти его – даже притворная травма спины, чтобы уйти раньше на пенсию с железной дороги – так же как и Макмёрфи притворяющийся сумасшедшим. И, там был Билли Биббит, похожий на мою мать, пытающуюся следовать пути, которому её учили с детства: быть хорошей, радушной, слушающейся приказов, верящей, что её хорошее поведение и трудолюбие принесёт любовь. Моя мать, учившаяся на одни пятёрки в школе.

И там был я, Вождь, свидетель их битвы.

И не только там, были и другие истории, похожие на столь многие, о которых я знал. Была девушка – бунтарка, Холидей Голайтли в Завтраке у Тиффани или Салли Боулз из Я Есть Фотоаппарат [119]или Кабаре. Или бунтарь Джей Гэтсби, карабкающийся вверх по социальной лестнице чтобы найти свою потерянную любовь в Великом Гэтсби. Или напористая, амбициозная Этель Агни О’Нил, переделавшая саму себя в Нели О’Хара в Долине Кукол. В этом отношении Рэндл Патрик Макмёрфи был таким же ренегатом, как и Скарлет О’Хара из Унесённых Ветром. Это были все книги, что были дома у моих родителей, наряду с Перл Бак[120] и Агатой Кристи.

История всегда была о ком-то, мужчине или женщине, которые, почти полностью меняли своё имя, о тех, кто выглядел не подходящими этому миру и всегда шокировал людей своим неправильным поведением.

Скорее чаще, чем нет, бунтарю не хватало кого-то, кто мог заменить ему отца. Салли Боулз, придумала мифического дипломата, чтобы заменить им мужчину игнорирующего её. Скарлет О’Хара похоронила своего отца, но затем сама стала им, спасающей его ферму. Даже Джей Гэтсби показывает старую фотографию богатого человека, Дэна Коди, который вывел Джеймса Гатца из бедности и показал ему мир.

А вот, Билли Биббит, созданный Кеном Кейси - он является последователем. Овцой на заклание. Еще есть Мелани Уилкс, такая хорошая, оптимистичная и кроткая. Билли Биббитом была Дженифер Норф, красивая танцовщица Долины Кукол, прихорашивающаяся чтобы угодить мужчинам, а затем переспать даже с самым отвратительным из них ради меховой шубки. Тут же и сценический брат Холли Голайтли, длиннющий блондин, Фрэд Барнс, глупый, послушный и отправленный в армию ради его же собственного блага. Словно Биббит, упрятанный в психушку.

Кстати, Холли выходит замуж за образ своего отца, Доктора Голайтли, убегая от своего голодного прошлого Луламаи Барнс. После этого, её жизнь превращается в серию одинаковых, старых мужчин, которым она служит за деньги, что ей нужны, чтобы вызволить своего брата.

Во всех этих историях, есть бунтарь и последователь, Первый старается уничтожить социальный порядок, а второй пытается угодить ему. Но, они оба использованы этой системой. Они оба укрепляют её. Даже если социальный порядок одинаковый. Великая надвигающаяся погибель: Объединённая армия заполняет Атланту, чтобы сжечь её. Или Нацисты, поглотившие Салли Боулз. Или барбитураты, которые все глотают в Долине Кукол. В Гетсби, это пепел, долина, где умерла Миртл, и «пепельный человек», приехавший убить Джея Гетсби.

Во всех этих историях, бунтарь исчерпывает себя, воюя с системой. Сопротивляясь, но укрепляя при этом её социальный порядок. Последователь подчиняется. Последователь уничтожает сам себя. А бунтаря уничтожают. Или он исчезает, становится пустым как Скарлет О’Хара без любви, мужа, ребёнка или семьи.

Но свидетель… продолжает жить, как компромисс, трансформированный, оставивший старую систему, чтобы начать новую историю в другом социальном порядке. Пресвященным.

Свидетель это, Ретт Батлер, Анна Уэлс, Ник Каррауэй и неизвестный рассказчик, живущий над квартирой Мисс Голайтли.

Бунтарь, последователь и свидетель. Две крайности и конечный компромисс.

Конечно, социальный порядок Кейси уродлив. Эта часть истории всегда проста, неприятна и представлена несправедливой. Это «грубая бучиха» полицейская, устроившая засаду на Холли или Берлинские Нацисты или холодные, денежные снобы – всегда с удовольствием посещающие вечеринки Джея Гетсби, но отсутствующие на его дождливых похоронах.

Вот каков был шаблон: Рэндл Патрик Макмёрфи будет всегда стремиться угрожать социальному порядку. Мой отец всегда бы появлялся по воскресеньям, чтобы предложить нам, детям, такой выбор, о котором мы даже и не мечтали. Холи Голайтли будет всегда сиять в Первом Акте, дерзкая, громкая и вызывающая. Салли Боулз - создает такое ослепительное первое впечатление.

Там всегда будет кроткий Билли Биббит, подпрыгивающий чтобы угодить всем и живущий в ужасе от их недовольства. Дейзи Фей Бучанан, пьющая в разочаровании сотерн[121], но выуживающая свои жемчуга за 100000$ из мусора и спускающаяся вниз, чтобы выйти замуж за человека, которого она не любит. Или Миртл Уилсон, рисующаяся перед машиной своего любовника. Обе женщины приносят себя в жертву ради одного и того же мужчины.

Макмёрфи будет всегда танцевать и петь, но Дженнифер Норф и Фрэд Барнс не смогут последовать за ним. Для них уже слишком поздно меняться. Они продолжают приспосабливаться, но они видели то, что возможно что-то другое, и новая истина делает их старую истину фальшивой, недостоверной и у них остается только один выбор уничтожить самих себя для того, чтобы сбежать. И, также как Меллани Уилкс, делающая выбор рожать ещё одного ребенка, несмотря на советы докторов - они выбирают смерть.

Будь это Билли Биббит, перерезающий себе горло или Миртл Уилсон с её разорванной грудью или Салли Боулз, шатающаяся после ее нелегального аборта, всё это обычно кровавая точка сюжета. И этот кризис обещает, что социальный порядок уничтожит Салли Боулз. Или Джея Гетсби. Или Рэндла Патрика Макмёрфи.

Вот шаблон, который я видел ранее множество раз. Даже будучи 13 летним подростком, в тот воскресный вечер в кино, я уже знал эту историю.

Там были мои родители, ругающиеся друг с другом, и там был я: Вождь. Всегда смотрящий, немой, старающийся не привлекать к себе внимания, но всегда мечтающий о побеге.

Я просто ещё не понимал, что это история каждого в двухпартийной демократии. Даже сейчас, особенно сейчас, в Америке, где почти равное количество людей обязано следовать желаниям своего окружения. Не важно, как демократия держит их ответственными за своё правительство, не важно, как много они протестуют, меньшинство остается меньшинством. Спасителями или рабами.

Вот шаблон. И он всегда такой. Но, мы не упираемся только в эти два выбора.

В Бойцовском Клубе, рассказчик является последователем, Тайлер Дарден, бунтарь – так что последователь мученески служит для того, чтобы мгновенно убить оба персонажа оставив просветленного свидетеля. Плохой мальчик и хороший умирают для того, чтобы создать зрелого человека.

Когда вы поймёте, какой именно миф вы рассказываете, у вас появится свобода создания вариаций. Ваш читатель распознает основу мифа, и эта осведомлённость - будет держать его на крючке, даже если герой эльф или всё происходит в далёкой, далёкой галактике.

*

Для домашней работы, еще раз посмотрите на сюжеты ваших любимых книг. Есть ли там пассивный персонаж? Бунтарь? Свидетель? Эта форму гораздо чаще можно найти в фильмах.

И теперь, когда вы знаете секретную формулу – ищите вариации созданные людьми. Обратите внимание, как обычная, небольшая доработка оставляет вас с горьким, печальным окончанием сюжета. В финальной сцене новеллы Долина Кукол, свидетель принимает её первые таблетки и мы понимаем, что она ничему не научилась и будет уничтожена – но затем, Мы Читатели, становимся свидетелями и запоминаем этот великий урок.

Кроме этого, посмотрите, как такое умное, тёмное окончание ведет к тенденции переписывания версии для фильма. Там, свидетель получит урок – а Мы Зрители просто будем смотреть на счастливое, светлое окончание.

Является ли это другим шаблоном? Имеют ли новеллы тенденцию учить через роковые примеры, а фильмы учат через примеры успеха? Если так, то почему? Может быть, потому что фильмы имеют рейтинг ограничения по возрасту, а книги нет?

И еще, обратите внимание на своих родителей или супруга. Кто из вас бунтарь? Или, в зависимости от ситуации, вы торгуете этой ролью?

После ЭТОГО, посмотрите на свою работу. То, что вы написали классическая история бунтарь-последователь-свидетель? Если нет, то какой миф вы создаёте? Если ваше работа не выглядит, как любой из классических мифов, может быть, вы создаёте его вариацию. Какой миф наиболее близкий к вашей истории?