Глава 3. Проверено электроникой.

Прошел месяц. Четыре сессии с карамельной Аленой. Стоп-слова я от нее так и не добился. Она стойко переносила все, что придумывал для нее. Нет, я не был с ней жесток. Садо-мазо составляющая в Теме не была мне близкой, а боль - ни самоцелью, ни удовольствием. И использовать зажимы любил потому, что ощущения от них вовсе не болезненные, скорее приятные. Никогда не жестил с ними – никаких грузиков, цепочек.

В играх с Аленой мне нравилось преодолевать ее страхи, детский эгоизм. Импульсивность, наивность вначале меня раздражали, но со временем понравились. Выдрессированные до автоматизма нижние, что фанатично смотрят в глаза господину, быстро надоедают. А реакции этой девчонки невозможно было предугадать. Она до потери сознания боялась веревок, пока не получила свой первый спейс в бандаже-шибари. У нее был сильно развит рвотный рефлекс, и ей тяжело было удовлетворять меня ртом. Но она ни разу не пожаловалась. Ненавидела порку, но иногда явно провоцировала меня на наказания. Неумело пыталась мной манипулировать, за что опять же расплачивалась ее попка. Я запретил себе думать о том, что Алена – несовершеннолетняя, хотя все равно пытался сдерживаться, не жестить, не перегибать палку с сексом. Мой внутренний моралист теперь только смотрел на меня из дальнего угла сознания и укоризненно качал головой.

Это была странная связь. Суперлайтовая версия, детсадовский вариант. Никогда еще я не обращался со своими игрушками так бережно. Никогда моя забота не выходила за рамки игровой. Упрямая, нежная, хрупкая девочка задевала какие-то неизвестные мне раньше чувствительные точки в моей душе. Острая жалость, тревога за нее – эти чувства были мне не знакомы раньше. Закрывая дверь приват-комнаты в клубе, я всегда запирал эту часть моей жизни на замок. До следующей пятницы. Теперь же мысли о моей игрушке просачивались в реал, словно нарушилась герметичность. И, конечно же, меня не оставляла тревога. Никогда еще у моей игрушки не было рычагов давления на меня. Никогда я так не боялся огласки. Да и тот факт, что моя игрушка была дочерью Латова, добавлял безумия. Это и раздражало и придавало остроты ощущениям.

Алена оказалась просто на удивление чувствительной. Разбивала в пух и прах теории насчет того, что у женщины способность испытывать множественные оргазмы появляется только с возрастом. Эта девочка уходила в спейс с такой пугающей легкостью, что я старался как можно реже до этого доводить. Совсем не хотелось делать из нее адреналиновую наркоманку. И жестко замыкать на себе тоже.

Если даже она продержится оговоренные два месяца – продолжать я был не намерен ни при каких условиях. Тем более что впереди у Алены были ЕГЭ, институт, новая жизнь. Я же надеялся остаться в старой.

За месяц я ни разу не появился в клубе. Да и форум свой подзабросил, мои друзья и знакомые закидали почту негодующими письмами.

В одном таком письме я нашел приглашение на приват-вечеринку с публичными сессиями в клуб «Шипы и розы». Подписанное господином Латовым. Меня передернуло. Первым желанием было отписаться. Но раньше я не пропускал ни одной такой вечеринки. Окунуться опять в привычный круг, пообщаться с друзьями очень хотелось. Я ответил согласием и попросил список остальных участников, чтобы договориться об участии в сессиях.

Список вскоре пришел. Нашел несколько знакомых псевдонимов – вечеринка обещала быть горячей и захватывающей. Один Страйк чего стоил. С ним мы были знакомы около шести лет. Он, по сути, стал моим учителем, проводником в мир Темы. Нет, я не называл его мессир и не целовал рук при встрече. Мы были ровесниками и друзьями. Он многое знал обо мне в реале, я многое про него. Мы доверяли друг другу. Страйк практиковал довольно жесткий стиль в доминировании, с длительными отношениями, почти лайф стайлом. Правда, одной нижней никогда не ограничивался. Он принципиально не давал им стоп-слова, объясняя это тем, что «эти дуры все равно его забудут». Любил публичные сессии и всегда предоставлял для них своих «сучек». Обожал порку, ненавидел игры с удушением, выдал даже как-то совершенно потрясную фразу «Лучший скарфинг - это глубокий минет».

Публичные сессии Страйка были хорошо продуманным шоу, жарким, возбуждающим и жестким, а участие в них сплошным удовольствием.

Пока я писал Страйку письмо на имейл, он позвонил мне сам.

Попенял за то, что я забросил тусовку, отпустил пару сальных шуточек насчет моего возвращения к жене и ванили, а после уверений, что я все так же убежденный тематик, прошелся по моей нижней.

- Она такая уродина, что ты ее показывать боишься?

- Просто не хочу огласки. Есть причины.

- Рассказать не хочешь?

- Извини, старина.

- Ну дело твое. В общем, план такой. Две сучки, одна тебе, другая мне. Шибари позатейливее, порка – девайсы на твой выбор, я уже определился – казацкая нагайка и кнут плетеный, ну ты помнишь. И еще предлагаю «синий огонь». Знаешь такую забаву?

- Слышал, но не пробовал.

- А я на своей опробовал. Визжала как поросенок, но вытерпеть смогла. Кстати коже от него только лучше. Одни мой знакомый медик говорит, есть такой метод физиотерапии, Д,Арсонваль называется. Как раз после порки самое то, рубцов не останется, даже мазь не нужна. Сучки будут опытные, с высоким болевым порогом, так что можно разнообразить, там несколько насадок. Я ссыль тебе кинул в почту, разберешься что к чему. Ах, да. Костюмы. Кожаные штаны, помнишь, мы в них делали сессию год назад. Сохранил?

- И все?

- Ну да. У меня татушка новая на плече, красотища. Кстати и тебе можно нарисовать, времянку.

Вечеринка была назначена на субботу. В пятницу на сессии с Аленой я прокручивал в голове указания Страйка, даже попробовал на своей игрушке новый бандаж-шибари, очень эффектный. В законченном варианте моя игрушка парила в воздухе словно ангел.

Раскинутые в стороны как крылья руки, затейливо обвитые веревкой и притянутые к перекладине. По нашей со Страйком задумке завтра на сессии вторая нижняя должна была изображать демона и будет подвешена симметрично – головой вниз.

Долго раздумывал, не опробовать ли «синий огонь». Достал прибор, повертел в руках. Включил. Внутри стеклянной трубки пробегали синие молнии, запахло озоном.

Залюбовался и услышал тоненькое поскуливание.

Мой «ангел» тихо подвывал от ужаса. Это меня подстегнуло. Обожаю, когда она боится. И как потом слетает в спейс, когда предмет, что только что вызывал панический ужас, заставит ее кончить.

Подошел вплотную, погладил по щеке.

- Это называется «синий огонь». Игр с электричеством у тебя в хард лимит нет. Можешь сказать стоп-слово.

Выждал несколько ударов своего сердца, в полной уверенности, что имени «Алена» не услышу. Установил переключатель силы разряда на минимум. Провел по своей руке. Раздался легкий треск, сильно запахло озоном. Было совершенно не больно. Приятное покалывание, не более того.

Посмотрел в расширившиеся от ужаса глаза. Она снова почти на грани спейса – сплошные черные зрачки.

Медленно провел стеклянной трубкой по ее ножке – от лодыжки, вверх. Дернулась – ожидала страшной боли, но сразу же расслабилась. Мне стало немного обидно. До сих пор не доверяет мне до конца. Можно подумать, я когда-нибудь заставлял ее испытывать сильную боль. Дошел почти до паха. Начал то же со второй.

Закрыла глаза, расслабилась. Это ты зря, девочка.

Быстрым движением провел трубкой между ног. Она распахнула глаза – ощущения были гораздо сильнее, чем по коже. Пальцами развел складочки и тронул набухший розовый холмик. Дернулась, задохнулась, закусила губу, застонала.

- Тише-тише.

Другой рукой прикоснулся к губам, она послушно приняла мой палец, облизала язычком, пососала. Умница…

Ввел в нее влажный палец, одновременно продолжил водить стеклянной трубкой по животу, выше, обвел каждую грудь. Она уже закрыла глаза, тяжело дышала. Вздрогнула и тихонько ахнула, когда разряд коснулся соска. Но глаз не открыла. Второй – и снова тихое «ах».

- Открой рот.

Она распахнула глаза. Опять боится.

- Мне повторить?

Нерешительно приоткрыла губы.

Я выключил прибор. Провел стеклянной колбой по губам, давая понять, что разряда нет. Скользнул внутрь, погладил ее язычок. А потом снова включил.

Дернулась, захныкала. На глазах выступили слезы.

- Это за непослушание.

Отошел, достал внутреннюю насадку. Из того, что прочитал в описании, знал, что она снижает интенсивность разряда, благодаря латексному напылению, подходит для введения внутрь.

Разогревающая смазка, хотя она и так уже мокренькая.

Сжалась, ожидая боль. И тут же расслабилась. Значит приятно.

- Можешь попросить.

- Господин… мастер… пожалуйста…

- Что, пожалуйста, малыш?

Скажи, детка, скажи это. Ты еще ни разу не произносила это слово.

- Скажи!

Нахмурилась, сжала зубы… Держится из последних сил. Упрямица. Но я не позволю. Сдвинул переключатель на одно деление. Сжалась, вскрикнула. Передвинул обратно.

- Или ты скажешь или вместо удовольствия будет боль.

Продолжил мягко вводить наконечник, большим пальцем надавил на набухший холмик.

- Кончить…. Можно… пожалуйста…

Ну вот! Это же так просто, быть послушной.

- Да, детка, давай.

Вынул прибор и быстро ввел в нее пальцы… Обожаю, когда она сжимает их. Брызнула влага, карамельный запах стал ярче… Сладкая моя девочка. Как ты хороша, когда кончаешь.

Пока распутывал веревки, ласкал и разминал ее тело. Умница моя. На руках отнес на кровать. Она даже не открыла глаз. Лег рядом, начал целовать: губы, шею, грудь, живот. Сладко… Уже скоро она металась по подушке, постанывала и вдруг обхватила меня руками, прижалась, так доверчиво и страстно.

Э нет, детка… Ванили не будет.

Отстранился.

- Руки вверх.

Отрываться надолго от нее не хотелось. Огляделся, соображая, чем связать. На пуфике рядом с кроватью лежала моя одежда… Ремень!

Рывком вытащил из джинсов, обвил ее запястья, притянул к спинке. Без изысков, я уже на грани…

…лежал рядом, разглядывая ее. Опять она кончила без разрешения. Непослушная девчонка! Но наказание разрушит этот чудесный момент. Жестко поцеловал ее в губы, поймал и прикусил язычок. Потом сжал зубами мочку уха. Ахнула от боли.

- Ты опять не послушалась, - прошептал во второе ушко и тоже прикусил.

- Простите, Мастер… не смогла… мне так хорошо… простите…

Легкий шлепок по губам.

- Да еще болтаешь без разрешения!

Огромные карие глаза испуганного олененка, в уголках дрожат слезы.

- Следующую сессию начнем с работы над твоими ошибками. На сегодня все.

На вечеринку собралось около двадцати человек – все опытные и проверенные члены клуба. Наша со Страйком сессия была по программе третьей. Поэтому мы могли посидеть за столиком, обсудить нюансы, выпить немного – алкоголь перед сессиями в больших количествах дурной тон. Я пришел чуть раньше него, уже успел заказать коньяку и закуску. Он явился как всегда эффектно – уже в костюме, с голым торсом, весь в ярких и затейливых наколках, в сопровождении двух «сучек» на поводках и в ошейниках с шипами. На одной был белый латексный корсет, на другой - черный. Небрежно перебросил мне поводок белого «ангела». Девочка поцеловала мне руку, ритуально принимая мой топ, и непринужденно опустилась на пол рядом с диванчиком.

- Твои сучки как всегда выдрессированы идеально.

- Что есть – то есть, - довольно усмехнулся Страйк. «Демон» встала на четвереньки у его ног, обутых в тяжелые армейские ботинки. Ноги он немедленно устроил у девчонки на спине, будто на скамеечке.

- Говорят, сегодня будем сам Латов, – проронил вдруг Страйк, сделав глоток коньяку и затягиваясь сигаретой.

Меня будто ударили под дых. Только этого не хватало. Вот не зря говорят - первая мысль от бога. Далась мне эта вечеринка.

- А что он тоже в Теме? – спросил я, стараясь выглядеть безразличным.

- Ну официально нет. Думаю просто сочувствующий. Хотя, кто знает, что там у него за высоким забором на Рублевке происходит. Может с женой в лайф стайле живет.

- Да какой лайф стайл. У него дочери шестнадцать, - ляпнул я и тут же пожалел.

- А ты откуда знаешь? – удивился Страйк.

- Да так, администраторша сболтнула. Ты же знаешь, она была моей нижней. Иногда сливает мне инфу.

- Ну ладно. Пошли уже. Пора.

Сессию мы отыграли великолепно. Девочки Страйка, и правда, были безупречно вышколены. Страйк сорвал овации виртуозно выпоров своего «демона» казацкой нагайкой, я – как всегда использовал свою любимую семихвостку. В полутьме и хорошо поставленном сценическом свете игры с «голубым огнем» вызвали полный восторг. Обе «сучки», кажется, даже успели кончить. Всегда удивлялся такой выдрессированности.

Под свист, хлопки и улюлюкание, мы спускались с подиума, когда я буквально напоролся на чей-то взгляд, полный негодования, обиды и ярости…

Даже под нелепой латексной маской, закрывающей все голову, я узнал Алену. Не мог не узнать. Она стояла посреди зала, - в нелепом кожаном костюме: короткие шорты, бюстье и много ремешков, с ошейником… Выругался про себя. Дура, малолетняя дура. Сейчас начнется оргия, и в таком прикиде ей заткнут рот и отдерут во все отверстия, даже не спросив, чья она вещь.

Едва дошел до своего места, бросил поводок своей «сучки» Страйку и крикнул сквозь рев какой-то роковой композиции:

- Сейчас вернусь!

- Давай скорее, - кивнул Страйк. – А то все веселье пропустишь.

Я обошел зал у стены и незаметно подобрался к Алене, которая все также стояла, опустив голову, будто в растерянности. Схватил ее за руку, потащил прочь. Первой мыслью было втащить ее в мужской туалет. Нет, повторяться не будем.

Выволок ее наружу мимо удивленного Макса.

- Ты с ума рехнулась? – я схватил ее за ошейник и прижал к кирпичной стене. – Куда ты приперлась? Да еще в таком виде! Это что - новогодний утренник? Ты знаешь, что с тобой сделают?!

Она только всхлипывала.

- Твой прикид орет каждому – трахни меня глубоко и грубо!

- Но я… - промямлила она, хлюпая носом под латексом.

Я с омерзением сорвал с нее маску. Красный нос, распухшие губы, тушь размазалась.

- Что я?

- Я ваша… вы… мой Мастер.

- Идиотка, - простонал я. – Потом снова схватил ее за руку и потащил к стоянке такси.

Впихнул в первую попавшуюся машину, выхватил бумажник, швырнул водиле две тысячные и прорычал:

- Южное Бутово! Энергетиков семнадцать, восемьдесят один! Доведи до квартиры!

Потом вложил в руку Алены ключ от студии.

- Дождись меня. Только посмей уйти или сбежать по дороге.

И с силой захлопнул дверь. Водила, немного опешивший от этой сцены, тронулся с места.

Отдышавшись, я развернулся и зашагал ко входу в клуб. Нужно было попрощаться со Страйком. И во второй раз за вечер окаменел.

У самых дверей в сопровождении двух громил в черных пиджаках стоял Латов и внимательно меня разглядывал. Я его узнал – видел пару раз в клубе, а один раз он лично вручал платиновые карты вип-гостя. В том числе и мне.

В голове как в детской карусели крутилась только одна мысль: «Заметил он Алену? Узнал?».

Заставил себя непринужденно улыбнуться:

- Здравствуйте, господин Латов. Какая честь для нашей вечеринки!

- А, господин Вольф! – ответил тот и я не услышал в его тоне никакой угрозы.

Кажется, пронесло.

- Проблемы с нижней? – спросил он, лукаво прищурив глаза.

Черт… Алена явно папина дочка. То же лукавое лисье выражение.

- Уже уладил. Все в порядке.

- Отлично! – Латов посторонился, пропуская меня в двери, которые настежь распахнул Макс и вытянулся в струнку. – Составите мне компанию? Очень хочется выпить.

«От такого предложения не отказываются», - подумал с сожалением я. Больше всего на свете мне хотелось сейчас оказаться в студии. И выдрать эту глупую девчонку как сидорову козу. Никакого секса. Порка ради наказания.

Латов провел меня в свою вип-ложу на второй этаж. Оттуда весь зал был как на ладони, а тех, кто находился внутри, из-за тонированного стекла видно не было.

Официант уже накрыл стол и разливал по стаканам «Хенесси».

Латов уселся в глубокое кресло, кивнул мне на другое, напротив.

- Я давно хотел познакомиться с вами поближе, - сказал он, поднимая свой бокал. – За знакомство!

- За знакомство, - эхом отозвался я, внутренне сжимаясь, словно готовясь принять удар. Или пулю. Кстати, вполне вероятный исход нашего разговора, если он все-таки видел Алену.

- А чем обязан такому интересу? – осторожно поинтересовался я, пригубив коньяк и отставляя бокал.

- Вы занятный человек, Игорь, - сказал Латов, опять хитро прищуриваясь. - Порядочный, честный, в чем-то консервативный. Вы мне очень нравитесь. Как говориться, с таким можно и в разведку.

- Думаю, вы мне льстите, - ответил я, совершенно сбитый с толку. Совершенно не понимал, к чему он клонит, но внутри все сжалось от предчувствия опасности.

- Лесть совершенно не мой метод, - рассмеялся Латов. От его смеха мне стало совсем не по себе.

Помолчали. Я слышал, как тикают секунды в часах моей жизни.

- Я очень многое про вас знаю. – Латов стал снова серьезным.

Сердце рухнуло вниз как при езде на скоростном лифте. Ну вот и все. Он знает. Завтра мой изуродованный труп будет плавать в Москве-реке.

- Вы хороший отец, - продолжил он.

Нет! Только не Ванька…Я готов был упасть ему в ноги и умолять оставить в покое моего сына.

- Ответственный работник. Вас очень ценит ваш начальник.

Ну понятно. Обложили. Вызнали всю поднаготную.

- Не заводите интрижек, не балуетесь случайными связями. Тщательно выбираете нижних. Сколько у вас их было за пять лет? Десять, или одиннадцать?

- Девять, - хрипло ответил я. Алена была десятой.

- Думаю, вы не точны, - недобро усмехнулся Латов. И тут мне стало по-настоящему страшно. Захотелось просто выкрикнуть ему в лицо: «Да, я связываю, порю и трахаю твою несовершеннолетнюю дочь! Так пристрели меня, и прекратим этот цирк!».

Но я сдержался. Контроль… Я же Мастер контроля. Будем играть до конца.

- Откуда такая информация? – спросил я, выдерживая его прямой взгляд.

- У меня свои источники, – уклончиво ответил Латов. – Но я вовсе не думал вас шантажировать. Наоборот, хотел избавить вас от некоторых неудобств.

- Неудобств? – переспросил я. Этот странный человек не переставал меня удивлять.

Я залпом осушил свой бокал. Латов не спеша допил свой Хенесси.

Так же не спеша достал из ящичка сигару. Хищно клацнула гильотина, обрезая кончик.

«Это намек, - подумал я. – Так будет с моими мизинцами».

Что за глупости? Тоже мне, Крестный Отец.

Латов щелкнул дорогой зажигалкой, сверкнул бриллиантом на печатке. Выпустил задумчиво дым.

- Как я уже сказал, вы замечательный отец. Уверен, вам известно, что у меня дочь. И ей почти семнадцать.

Я просто кивнул. Язык присох к нёбу.

- Воспитывал ее без матери. Почти с младенчества. Мать Алены умотала в Америку, когда малышке едва исполнилось пять. Девочку воспитывать отцу-одиночке очень нелегко, поверьте.

Я опять кивнул.

- С полгода назад я нашел у нее в столе кое-какую литературу, - продолжил Латов и снова налил себе «Хенесси». – Потом мои спецы прошерстили ее ноутбук. То, что девочка увлеклась Темой, не вызывало сомнений. И, регистрируясь на тематических сайтах, в том числе на вашем, господин Вольф, позиционировала себя нижней.

Я замер в своем кресле, стиснув пустой бокал в руке.

- Устраивать воспитательные беседы, запрещать - было бессмысленно. Слишком хорошо я знал свою упрямую дочурку.

Латов снова выпустил кольца дыма в потолок.

- Оставался только один выход. Подобрать ей хорошего консервативного верха. Не садиста, не экстремала. Просмотрев все анкеты, я выбрал вас, Игорь.

Муть в моей голове начала прояснятся. Осознание того, что меня банально использовали, ударило по голове увесистым молотком.

- Как это выбрали? – непроизвольно вырвалось у меня.

- Вам так важны подробности? – усмехнулся Латов.

Я помотал головой. Как там говорила Алиса из сказки Кэрролла? «Все интереснее и интереснее».

Страх отступил, вместо него внутри поднималась злость. На себя, полного идиота, возомнившего себя кукловодом, тогда как был простой марионеткой. На этого зажравшегося толстосума, подсунувшего любимой дочке тщательно отобранную и проверенную игрушку. Представил себя в упаковке с надписью «Проверено электроникой». Чуть не расхохотался в лицо Латову.

На эту дурочку… Хотя нет. Злость на Алену куда-то испарилась. Во всей этой истории она была невинной овечкой. Глупой, наивной, но невинной. Мой «ангел», моя карамельная игрушка…

- Значит вам все известно, - устало выговорил я. – Чего вы хотите от меня?

- Ничего особенного, - Латов дружески похлопал меня по руке, безвольно лежащей на подлокотнике кресла. – Просто не разрывайте с Аленой договора. На сколько он заключен?

- Два месяца.

- Я так и думал. Исполните его до конца. Потом она все равно уедет. В Швейцарию, в колледж. Если моя девочка будет довольна – я не останусь в долгу.

Меня чуть не стошнило.

- Мне ничего от вас не нужно, - сказал я и встал. – Простите, но мне пора. Ваша любимая дочурка приперлась сегодня в клуб, одетая как публичный саб без хозяина, и я отправил ее в студию. Она, надеюсь, еще там. Мне нужно поговорить с ней…

Но понял, что не хочу видеть больше эту девчонку.

- А знаете что, господин Латов. Заберите-ка ее оттуда сами. Думаю, адрес студии вам тоже известен. Я больше не хочу иметь дело ни с вами, ни с ней. Всего хорошего.

Направился было к выходу. Секьюрити преградили мне дорогу. Драться с ним было бы глупо.

- Вы меня не поняли, господин Вольф. Мои просьбы не обсуждаются. Поезжайте к Алене. И ни слова о нашем разговоре. Всего месяц, и вы будете свободны. А ваш счет пополнится кругленькой суммой. Ведь вы тоже хотите, чтобы ваш сын учился в Швейцарии?

Очень хотелось развернуться и с размаху въехать кулаком в эту сытую, довольную собой и своей крутостью морду. Но что потом будет с Ванькой…

- Я понял вас, господин Латов. До свидания.

Date: 2016-07-18; view: 171; Нарушение авторских прав