Молчание Доктора Симпсона 3 page

Патрик. Осторожней, сэр! Этот человек проповедует молча... Даже с

амвона... (Огляделся, перешел на шепот.) Придет, встанет перед

прихожанами... И МОЛЧИТ. И те МОЛЧАТ... И все!! Ирландцам уже почему-то

сразу не нравится губернатор и раздражает нищета.

Раздался сильный стук в дверь.

Вот... Пожалуйста... Пример его пагубного влияния... Этот сумасшедший

великан снова будет требовать рыцаря Ланцелота!..

Открыл дверь. Стали видны два огромных башмака.

Господин Глюм, я же просил вас не приходить... Что?.. (Задрал голову.)

Я вас не слышу... Какого рыцаря?.. Где я вам возьму рыцаря?..

Доктор. Кто этот человек на ходулях?

Патрик. На ходулях? (Он искренне удивлен.) Вы думаете, это не настоящие

ноги?.. Ах, мерзавец! Вот мы сейчас проверим... (Пнул ботинок ногой.) Эй!

Сэр! Слезайте!.. (Снова пнул.) Надо попробовать кипятком!!!

Доктор. Прекратите, Патрик!

Патрик. Нет, доктор, надо проверить! И у лакеев есть нервы...

Доктор. Проверим иначе... (Подошел к доспехам рыцаря, висевшим на

стене, снял меч, шлем.) Поднимитесь наверх, Патрик, и скажите этому

великану, что рыцарь Ланцелот приехал... Вы поняли? Приехал и готов с ним

сразиться... Если, конечно, этот Глюм спустится вниз и обговорит условия

поединка... Вы меня поняли?!

Патрик (радостно). Разумеется, доктор!.. О, я чувствую -- вы наведете

здесь порядок! (Достал откуда-то трубу.) Разрешите трубить сигнал?

Доктор. Это необязательно...

Патрик. Нет! Все должно быть как на настоящих турнирах!

Радостно трубя, Патрик двинулся к выходу. Через секунду откуда-то

издалека и сверху послышался его голос: "Великан Глюм! Доблестный рыцарь,

сэр Ланцелот принимает твой вызов!"

В окнах появились ликующие лица горожан.

Доктор испуганно оглядывается. Грянула песня.

ПЕСНЯ ГОРОЖАН

Труба трубит! Сигнал зовет!

Толпа валит гурьбой.

Наш славный рыцарь Ланцелот

Опять выходит в бой.

Огнем играет медный шлем,

И с золотом шитье.

Всегда при нем, на горе всем,

Огромное копье!

Припев:

Да здравствуют наши традиции --

Сражаться при всей амуниции!!

Как хорошо, что стали вновь

Турниры воскрешать.

Пускай рекой польется кровь,

Пусть кости затрещат!

Пусть череп лопнет пополам

И полетят мозги!!

Ведь надо же когда-то нам

Их показать другим!!!

Припев:

Да здравствуют наши традиции --

Сражаться при всей амуниции!..

БОЙ С ВЕЛИКАНОМ

Открылась дверь, вошел невысокий полноватый человек с печальными

глазами. Его сопровождает Патрик.

Патрик. Джентльмены, разрешите вас представить друг другу. Мистер Глюм.

Великан. (Жест в сторону Доктора.) Сэр Ланцелот.

Глюм. Доблестный рыцарь, я рад, что вы приняли мой вызов! Надеюсь,

поединок наш будет честным и бескомпромиссным!

Доктор (отложив меч). Я не люблю глупых шуток, мистер Глюм. Я приехал

драться с великаном. Вы же -- человек среднего роста... Футов шесть, не

больше...

Глюм. Пять футов восемь дюймов... И все-таки, сэр, я действительно --

великан. Самый настоящий! Понимаю, в это трудно поверить, но это так... Я

опустился...

Доктор. Каким образом?

Глюм. Если хотите, расскажу.

Доктор. Только коротко...

Глюм (печально). Хорошо...

Доктор. Садитесь к столу... (Дворецкому.) А вы, Патрик, задерните

шторы... Нечего на нас глазеть!

Патрик задернул шторы, к явному неудовольствию глазеющих зрителей.

Глюм (заискивающе). И, если можно, рюмку вина...

Патрик вопросительно посмотрел на Доктора, тот кивнул. Патрик ушел за

вином, недовольно ворча...

Доктор (рассматривая Глюма). Давно пьете?

Глюм. Давно... Но это не пьянство, это -- лечение... Впрочем, разрешите

все по порядку... Так вот, сэр Ланцелот, я на самом деле великан, хотя

сегодня в это трудно поверить. Другое дело мой отец, Глюм-старший. В нем

было двести футов росту, он был выше Дублинского собора. Это казалось

святотатством, и местный епископ требовал, чтобы отец ходил согнувшись...

Бедняга так и проходил всю жизнь, словно больной радикулитом... Родом он был

из Бробдингнега. Это -- страна великанов, описанная Свифтом... Вы, конечно,

читали о ней?

Доктор. Предположим. Дальше.

Глюм. Отец попал в Англию во время кораблекрушения и прожил здесь

недолго, мучительно страдая... Сначала его показывали в цирке как диковину,

потом зрелище всем надоело, и отца бросили на произвол судьбы... Он очень

тосковал, просился назад в Бробдингнег, но ему никто не мог предоставить

нужного корабля... Так он мыкался, перебиваясь случайной работой --

перетаскивал камни в горах, прочищал трубы в высоких зданиях... Последнее

время служил маяком в гавани. Целыми ночами простаивал у причала, держа

огонь на вытянутой руке. Здесь и погиб во время сильной грозы. Молнии, сэр,

всегда выбирают высокие объекты... Черт возьми, где же Патрик? Можно ли так

долго ходить за рюмкой?

Появился Патрик с подносом.

Патрик. Потише, сэр! Здесь не пивная! Пришли на поединок, так ведите

себя прилично...

Глюм. Да, да, извините! (Залпом выпил вино и продолжал.) Так вот об

отце. Незадолго до смерти он женился на высоченной англичанке... "Высокая

Анна" -- может, читали в газетах?.. Ну, неважно. Важно, что в результате

этого странного брака появился на свет я -- Глюм-младший, полувеликан,

полуангличанин, несчастнейшее существо. Несчастье мое состояло еще и в том,

что, кроме огромного роста, родители наградили меня непомерным мозгом, из-за

чего я начал стремительно развиваться... Разговаривать начал пяти дней от

роду, причем сразу на нескольких языках. Писать, читать, считать стал в

колыбели. Курс гимназии прошел за три дня, колледж -- за месяц, через год,

занимаясь исключительно самообразованием, достиг уровня знаний члена

Британской академии... Сначала это восхищало соотечественников, потом стало

раздражать... Непомерно развитый мальчишка оскорблял достоинство седовласых

ученых. А я продолжал углубляться в науки, открывал законы и истины и тут же

понимал их несостоятельность и необходимость новых законов и новых истин...

"Ибо умножая знания, умножаем скорбь..." А тут еще я начал расти не по дням,

а по часам, поднимаясь фут за футом над уровнем сограждан. Скоро я уже

наблюдал свою землю с высоты птичьего полета... Я видел, как она прекрасна,

как живописны ее холмы и горы, но я видел и как ее губят, как жгут леса, как

бездумно бороздят наделами без всякого плана и мысли, как люди убивают друг

друга из-за куска земли... Сэр, у великанов, к сожалению, все чрезмерно --

зрение, слух, совесть... Каждый выстрел отзывался в моих ушах, каждая смерть

рвала на части мое сердце...

Я решил сделать страну счастливой... Мне казалось, я знаю, как помирить

всех и в чем смысл бытия... Я пошел к королю. Он меня не принял... Сэр,

прикажите Патрику принести еще рюмочку... Мы подходим к печальному моменту!

Патрик. Это уже лишнее, сэр!

Доктор. Принесите, Патрик!

В окно стали стучать. Патрик недовольно приоткрыл штору.

Патрик. Тихо! Спокойно! Скоро начнут! Я говорю -- скоро! Разминаются...

(Задернул штору, ворча удалился.)

Глюм. Король меня не принял! Он сказал, что не намерен выслушивать

чьи-то советы, глядя снизу вверх... Я сказал, что готов упасть перед ним

ниц. Но король сказал, что советы снизу ему не интересны... И вообще, сказал

король, неужели в Англии не найдется смелого рыцаря, который бы проучил

этого выскочку?..

Так мне объявили войну! Десятка полтора рыцарей двинулись в поход на

великана. Я бы мог их положить одним ударом руки, но это были мои

соотечественники... Я понял, что сильный должен уступить! Пусть, подумал я,

погибну, но хоть этим принесу славу отчизне... Я вышел на бой с рыцарями!

Он встал из-за стола и принялся расхаживать по комнате.

Доктор напряженно наблюдал за ним.

Рыцари оказались бездарными! Их кони сбрасывали седоков, их стрелы

летели мимо, их копья даже не пробивали моих штанов... Король направил мне

тайное письмо: "Перестань позорить Британию! Уезжай отсюда на все четыре

стороны!" Я написал: "Ваше величество, это -- моя родина! Я хочу принести ей

пользу... Не гоните меня! Я сделаю для нее все, что вы прикажете!" Король

ответил запиской: "Тогда не валяй дурака, стань таким, как все!!"

Вошел Патрик, поставил перед Глюмом новый бокал вина.

Патрик. Это последний, сэр! Больше не просите. (И, отойдя в сторонку,

принялся слушать беседу.)

Глюм (с отчаянием). ИТАК, Я СТАЛ УМЕНЬШАТЬСЯ!! (Выпил вино.) Это самое

страшное из всех наказаний. Всякий знает, как трудно взбираться наверх, но

обратный путь всегда тяжелей... Не спрашивайте, как я это делал. Специальная

гимнастика, диета, разнообразные поклоны, приседания... Я спускался вниз,

как по тропинке, фут за футом, ежедневно приближаясь к уровню сограждан.

С головой было труднее всего, но тут помог алкоголь. Ежедневный

трехкратный прием алкоголя -- и ты очищаешь свою башку от ненужных знаний и

мыслей... Первый год я с трудом забывал все то, что усвоил в академии, затем

пошло легче... За месяц я забыл колледж, за неделю -- гимназию... На

забывание философии ушло дня три, на историю -- сутки... Потом на эту... как

ее... ох, господи... В общем, ее забыл почти без напряжения часа за два...

Одним словом, постепенно превратился в нормального господина средних

размеров. Устроился здесь, в Дублине, нашел службу в одной конторе, неплохо

зарабатывал: женился, построил домик... Отличный домик, сэр, маленький, с

участком... И вдруг... этот декан Свифт начинает звонить в колокол и

собирать безумных...

Мы с женой сначала просто посмеялись, а потом закралась у меня мысль:

не тряхнуть ли тебе стариной, Глюм?!! Не подняться ли снова до облаков?!

Риск, думал я, небольшой. Посмеюсь, подышу озоном... Выпить дадут!

Патрик (радостно). Я говорил! Все дело в выпивке на дармовщинку...

Доктор. Принесите вина!

Патрик. Но, сэр...

Доктор (строго). И мне тоже!

Патрик, недовольно ворча, удалился...

Глюм. Я сам построил эти башмаки, на это у меня хватило соображения...

А потом, когда встал на них и снова поднялся к облакам, вы знаете, мистер

Ланцелот, что-то шевельнулось здесь (ткнул себя в лоб). Еще не все потеряно!

Я стал вспоминать... Понемножку... Понемножку... Там, наверху, чистый

воздух... Мысли начинают бежать быстрее... И снова, сэр, захотелось что-то

сделать для страны... Как великану мне в жизни не повториться, но, может

быть, в смерти, сэр?.. Вот поэтому я послал вызов Ланцелоту... Я очень

благодарен, что вы отозвались. Я слышал, вы -- смелый и бесстрашный рыцарь,

сэр, и не откажетесь сойтись со мной к поединке?! Ваша победа прославит

родину!

Доктор изучающе посмотрел на Глюма. Тот в ответ посмотрел спокойно и

печально. Доктор не выдержал взгляда.

Доктор. К сожалению, это невозможно.

Глюм. Почему?

Доктор. Я не испытываю к вам никакой вражды, и, вообще, я против

дуэлей.

Глюм. Это -- не дуэль, а турнир. Здесь торжествует смелость и

ловкость... Вы видите, как народ жаждет поединка. Люди соскучились по

мужественным бойцам... Нам нужны герои. Ну?! Смелее, сэр Ланцелот.

Доктор. Я доктор. Доктор Симпсон.

Глюм (зло). Я не люблю глупых шуток! Можно сказать, что я сумасшедший,

но я встану на ходули, а вы наденете шлем -- и Великан с Ланцелотом сойдутся

в схватке...

Доктор. Проводите его, Патрик.

Глюм. Трус!! Будете хвастать в пивных прошлыми победами, а когда настал

миг проверить себя -- в кусты?.. О Англия, у тебя не осталось героев!

Патрик. Пойдем, пойдем... Набрался, приятель.

Глюм (свирепо). Ну нет! Если ваша рука разучилась владеть мечом, то моя

-- не дрогнет. (Рванулся к доспехам и, прежде чем Доктор смог ему помешать,

выхватил меч.) Я сниму грех с вашей души. Вам останутся только аплодисменты!

(Он распахнул дверь и закричал.) Да здравствует бесстрашный Ланцелот!! (И

вонзил меч себе в грудь.)

Доктор. Что мы натворили, Патрик?!

Патрик. Успокойтесь, доктор, успокойтесь... Это -- несчастный случай...

Доктор оттолкнул дворецкого, бросился к дверям. Ему навстречу ворвалась

ликующая толпа горожан. Толпа подхватила его, начала подкидывать вверх,

восторженно крича: "Да здравствует смелый Ланцелот!!!"

Гремела песня:

Как хорошо, что стали вновь

Турниры воскрешать.

Пускай рекой польется кровь,

Пусть кости затрещат!

Пусть череп лопнет пополам

И полетят мозги!

Ведь надо же когда-то нам

Их показать другим!!

Да здравствуют наши традиции --

Сражаться при всей амуниции!

ЭТО ВСЕ -- ТЕАТР

По коридорам огромного дома Свифта быстро шли Доктор и Судья Бигс --

толстый мужчина, в парике и мантии.

За ними два огромных констебля -- Рыжий и Черный -- буквально несли за

шиворот дворецкого Патрика.

Судья распахнул дверь кабинета. За письменным столом сидел Свифт, рядом

-- Ванесса.

Доктор. Ваше преподобие! Извините, что беспокоим вас, но у нас

сообщение чрезвычайной важности.

Ванесса. Почему здесь судья и констебли?.. Это -- частный дом.

Судья (сухо). Извините, сестра. Но когда в частный дом проникают

мошенники, то вслед за ними рано или поздно приходит закон!

Судья распахнул окно, и все увидели, что несколько полицейских сгоняли

гостей декана в огромный фургон, обтянутый суровой мешковиной.

Ванесса. Это жестоко!.. Доктор, как вы можете позволять, чтобы ваших

пациентов...

Доктор (перебивая). Это -- актеры, сударыня! Обыкновенные бродячие

актеры... И они будут наказаны за обман.

Судья. Вот, уважаемый декан, как злодеи воспользовались вашим гуманным

завещанием. Вы думали облегчить жизнь несчастных, а пригрели шарлатанов. Ну,

Патрик! Рассказывайте хозяину, как вы его обманули...

Патрик (падая на колени). Простите, сэр! Я не думал, что так все

получится... Я хотел только добра!.. Всему виной -- ваше завещание. Когда вы

его сочинили, я подумал: "А что это будет, если к нам в дом и вправду начнут

стекаться ненормальные?.. Ведь мы -- лакеи, а не санитары... И у нас есть

нервы! А тут как раз в Дублине и появился этот бродячий театр. Я пришел к

ним и говорю: "Джентльмены! Есть неплохая работа!.. Вы поселяетесь в доме

мистера Свифта, мы вас кормим-поим, а вы за это... тихо валяете дурака..."

О, простите, сэр! Я имел в виду, чтоб они изображали разных смешных героев,

которых вы, сэр, насочиняли...

Судья (патетически). Какая низость!!

Патрик. Я знал, что декан не рассердится. Он сам всегда любил такие

шутки... И поначалу все было хорошо. Забавно... Кто прикинется лилипутиком,

кто -- великаном... Все по-доброму! Но потом эти мерзавцы увлеклись... Стали

топить друг друга, полилась кровь...

Судья. Они взбудоражили мне весь город! Волнения перекинулись на

улицы... Просто эпидемия безумия!

Патрик. Актеры, сэр...Что от них можно ждать хорошего? Импровизация.

Каждый в душе -- Гамлет!..

Ванесса. Куда увозят этих людей?

Судья. В тюрьму, мисс Ванесса. Я думаю, это -- прекрасное помещение для

искусства подобного рода...

Патрик. Но ведь я чистосердечно признался...

Ванесса. Не волнуйтесь, Патрик! За все, что происходит в доме, отвечает

домоправительница. (Судье.) Можете арестовать и меня, сэр! Все происходило с

моего ведома...

Судья. Вы признаетесь, что участвовали в обмане?

Ванесса. Яне считаю это обманом. И я не брошу этих людей, кто бы они ни

были...

Судья. Вы уволены, мисс Ванесса! Опекунский совет отстраняет вас от

всех обязанностей по уходу за деканом Свифтом! Потрудитесь передать ключи от

дома новой сестре...

Открылась дверь. Появилась мисс Эстэр Джонсон. Она одета в темное

платье сестры милосердия.

Познакомьтесь, доктор. Мисс Эстэр Джонсон, будет вам теперь помогать...

Эстэр. Мы знакомы с доктором. Правда, он принимал меня за помешанную...

Доктор. Скорее -- за актрису...

Ванесса. Зато я никогда не заблуждалась на ваш счет, мисс Джонсон, --

для актрисы у вас слишком мало таланта, а для безумной -- искренности

чувств... Впрочем, я рада, что Опекунский совет выбрал вас... Надеюсь, то

время, пока вы бродили здесь и подслушивали под окнами, скажется на вас

благотворно!

Эстэр. Мне очень жаль, что я вытесняю вас, сестра... Но главное ведь,

чтобы декан был здоров и окружен заботой. Не так ли?

Ванесса. Разумеется, мисс Джонсон. И еще у меня к вам просьба: не

вешайте здесь занавесочки с цветочками... Декан вам не сделает замечания, но

будет страдать... Он не переносит пошлости.

Эстэр (сдерживаясь). Хорошо, сестра. Я учту вашу просьбу... Но уж эти

шторы сниму немедленно... Они слишком мрачны, хотя и соответствуют последней

моде...

Ванесса. Вы сделаете мне большое одолжение, мисс Джонсон, если

перестанете меня именовать "сестрой". Я уволена! Теперь я для вас просто

мисс Ванесса или еще короче -- мисс...

Эстэр. Хорошо, мисс...

Ванесса (протягивает ей связку ключей). Пожалуйста! Это -- от комнаты,

это -- от кухни... Здесь ключи от книжных шкафов... Пожалуйста -- к бюро,

мисс Джонсон... Я покажу, как должны лежать бумаги. Декан любит, чтоб они

лежали вот в таком порядке... Надеюсь, здесь ничего не пропадет и не

затеряется?..

Эстэр. Безусловно, мисс...

Ванесса. Впрочем, от этих бумаг я вас избавлю... (Взяла пачку писем.)

Это моя личная переписка с деканом. Я могу взять эти письма?

Эстэр. Разумеется, мисс... Я не думаю, что исследователям жизни и

творчества декана это будет интересно.

Ванесса. Очень верное замечание, сестра... Вас не обижает, что я вас

так называю?.. Так вот, мисс Джонсон, я считаю, что вы абсолютно правы, и

немедленно сожгу эти никому не нужные листочки... (Направляясь к камину.)

Доктор. Может быть, не сейчас. Ванесса?.. Это может травмировать

декана!

Ванесса (швыряя письма в огонь). О, что вы, доктор!.. Декана это ничуть

не волнует!.. (Повернула заплаканное лицо к Свифту.) Я не ошиблась, ваше

преподобие?.. А может быть, вас вообще радует приход этой женщины?.. Почему

вы молчите?!

Доктор. Но он всегда молчит...

Ванесса. Для вас, доктор... (Быстро вышла из кабинета.)

Доктор (Судье). Что она хотела этим сказать?..

Свифт неожиданно резко встал, шагнул к камину. Эстэр бросилась к нему.

Эстэр. Что с вами, декан?! Почему у вас на глазах слезы?.. Это не та

Ванесса!.. Та Ванесса умерла... Вы же знаете... Зачем вам ее письма?.. Ну

хорошо... Раз они вам так дороги... (Сунула руку в камин.) Я соберу их

все... Я восстановлю каждое слово... Только успокойтесь!

Свифт наклонился к ней, достал из огня ее обожженную, покрытую копотью

руку, поцеловал.

О сэр! Неужели вам так дорога эта девушка, что вы готовы терпеть меня?

Благодарю вас!.. Идемте! Вам надо отдохнуть...

Они пошли к выходу, возле дверей мисс Джонсон обернулась.

Господин судья, декан просит не увозить сегодня этих людей! Пусть они

еще хоть денек побудут здесь... Ведь поминки не кончились...

Судья посмотрел вопросительно на Доктора, тот кивнул.

Судья. Ну хорошо!.. Под вашу ответственность, доктор... Только никаких

представлений... Слышите?.. Толпу разгонять! Актеров держать в фургоне под

охраной! Вы поняли, констебль?

Рыжий констебль. Так точно, сэр!

Доктор посмотрел за окно. Двое полицейских прилаживали огромную решетку

к заднику фургона.

НЕКТО

Вечер. Дальний угол сада. Стоит актерский фургон, обтянутый суровой

мешковиной. Весь задник фургона теперь закрыт железной решеткой, на которой

висит огромный замок. Сквозь решетку видны иногда лица актеров. Фургон

охраняют два констебля: первый -- черноволосый, второй -- рыжий,

веснушчатый, с пышными усами.

Невдалеке от фургона молча стоит Свифт.

Актеры тихо напевают песенку.

Черный констебль. Прекратить петь!

Рыжий констебль. Пускай... Они ж негромко...

Черный констебль. Не разрешено никаких представлений. Народ начнет

толпиться...

Рыжий констебль. Это правильно! Но вообще -- жалко. Я, знаешь, кое-что

у них смотрел... Мне понравилось... Про лилипутов...

Черный констебль. Это когда в чашке-то утоп?.. Ха! Ничего.

Рыжий констебль. И про великана неплохо... Но вот особенно с этим

умора... который живет вечно...

Черный констебль. Это который?

Рыжий констебль. Ну, который сам себя забыл... (Показывает за решетку.)

Вон сидит... "Дубу, говорит, пятьсот лет, а я его желудем помню..." Эй, ты!

Иди-ка сюда...

Черный констебль. Не трогай ты их...

Рыжий констебль. Да ладно, поболтаем только...

К решетке приблизился Некто.

Некто. Вы меня, джентльмены?

Рыжий констебль. Одет-то... Одет-то как... Ну, умора... Как тебя зовут?

Некто. Видите ли, я так давно живу на свете, что уже забыл свое имя.

Поэтому называйте меня просто Некто...

Рыжий констебль. Некто?.. (Смеется.) Ну, артисты... Скажи, сколько же

ты живешь?

Некто. Несколько тысяч лет...

Рыжий констебль. Несколько, говорит, тысяч... (Смеется.)

Черный констебль. Потеха!!

Некто (печально). Напрасно вы смеетесь, джентльмены. Каждый человек

живет на земле несколько тысяч лет... Или больше... Просто у вас отшибло

память... (Вглядывается в лицо Рыжего констебля.) Вас, сэр, я где-то

видел... Лет пятьдесят назад...

Рыжий констебль. Пятьдесят? А вот и врешь! Мне всего сорок пять...

Некто. В этой жизни. В этой! А в той жизни, что была до этой, мы с вами

встречались... Прекрасно помню. Вы стояли на посту на базарной площади...

возле городской тюрьмы...

Черный констебль. Да он сейчас там стоит.

Некто. Это -- сейчас. А то было тогда, при короле Георге Первом.

(Вглядывается в Рыжего.) Ну точно -- вы... Я обратил внимание: рыжие усы

ваши и веснушки... Да вы сами сможете вспомнить, если напряжете хоть

немножко свой мозг...

Рыжий констебль. Как это?

Некто. Закройте глаза.

Рыжий констебль. Ну... (Закрывает глаза.)

Некто. Вам сейчас, говорите, сорок пять?

Рыжий констебль. Да.

Некто. Теперь постарайтесь спокойно, не торопясь, оглядеть свою

прожитую жизнь... Вот вам тридцать. Вспоминаете?

Рыжий констебль. Ну, вспоминаю...

Некто. А двадцать?! Вы -- молодой, здоровый, румянец во всю щеку...

Помните?

Рыжий констебль. Ну, помню... Конечно. Я тогда женился на Полли.

Некто. Прекрасно. А теперь вам десять лет... Помните?..

Рыжий констебль. Ну, так, вообще... Мы тогда жили под Глазго, в

деревне...

Некто. Не отвлекайтесь... Сейчас наступает самый трудный момент. Вот

вам уже пять лет... Вспоминаете?

Рыжий констебль (подумав). Ну, чуть-чуть...

Date: 2016-11-17; view: 318; Нарушение авторских прав