Неокантианская концепция философии права

Заметный вклад в формирование и развитие неокантианской философии права внес немецкий юрист Р. Штаммлер (1856-1938). В русле кантовских положений о соотношении должного и сущего, формального и фактического Штаммлер отстаивал логический примат права как "регулирующей формы" по отношению к социальным реалиям и подчеркивал, что "закономерность социальной жизни людей есть закономерность юридической формы ее" [ Штаммлер P. Хозяйство и право с точки зрения материалистического понимания истории. СПб., 1899. С. 169, 281. ].

Под правом (в его различении и соотношении с законом) Штаммлер имеет в виду естественное право с меняющимся содержанием. Поскольку речь идет об априорном понятии естественного права, то и его "меняющееся содержание" - это формальные характеристики права (априорные целеполагания разума), а не некое фактическое (социальное) содержание.

Заметное влияние на последующую философско-правовую мысль оказала и штаммлеровская разработка понятия "правильное право" [ Stammler R. Die Lehre von dem richtigen Rechte. Berlin, 1902 (2. Aufl. 1926). ], которое он использовал в своей критике позитивистского правопонимания.

Видным представителем неокантианской философии права был и другой немецкий юрист Г. Радбрух. Право (в его различении и соотношении с законом) у него представлено в понятиях "идея права", "надзаконное право", а не посредством понятия "естественное право", как у некоторых других кантианцев. Но его философско-правовая критика юридического позитивизма и настойчивые призывы к восстановлению в юриспруденции "идеи права" и концепций "надзаконного права" существенно содействовали послевоенному "ренессансу" естественного права в Западной Европе.

В этом плане особую роль сыграла работа Радбруха "Законное неправо и надзаконное право" (1946 г.). Юридический позитивизм, подчеркивал Радбрух в этой своей работе, ответствен за извращение права при национал-социализме, так как он "своим убеждением "закон есть закон" обезоружил немецких юристов перед лицом законов с произвольным и преступным содержанием". Такому подходу Радбрух противопоставил неокантианскую трактовку справедливости как элемента идеи права. "Так как справедливость, - писал Радбрух, - указывает нам именно на то, чтобы обходиться так: "равное равно, неравное неравно", но ничего не говорит нам о точке зрения, по которой ее следует охарактеризовать как равное или неравное, она определяет лишь отношение, но не способ обхождения".

Такое понимание справедливости и равенства определяет в его подходе отличие права от "законного неправа": "Установление, которому не присуща воля к тому, чтобы обходиться так: "равное равно, неравное неравно", может быть позитивным, может быть целесообразным, даже необходимым и поэтому также и абсолютно законно признанным, но ему должно быть отказано в имени право, так как право есть лишь то, что по меньшей мере имеет своей целью служить справедливости".

Позитивное право, расходящееся со справедливостью (т.е. с элементом "идеи права"), не является действительным правом, поэтому ему, согласно Радбруху, надо отказать в послушании. "Если законы, - подчеркивал он, - сознательно отрицают волю к справедливости, например, произвольно отказываются от гарантий прав человека, то такие законы не имеют действия, народ не обязан к послушанию им, и юристам тоже надо найти мужество отрицать их правовой характер".

Для "обновления права" и возрождения юридической науки, подчеркивал Радбрух, необходимо вернуться к идее надзаконного (надзаконодательного) права. "Юридическая наука, - писал он в работе "Обновление права", - должна вновь вспомнить о тысячелетней мудрости античности, христианского средневековья и эпохи Просвещения,о том, что есть более высокое право, чем закон, - естественное право, божественное право, разумное право, короче говоря, надзаконное право, согласно которому неправо остается неправом, даже если его отлить в форму закона".

Эта идея "надзаконного права" как отрицание юридического позитивизма для многих была идентична признанию естественного права и существенно содействовала расширению круга сторонников его "возрождения". Но для неокантианцев характерны те или иные версии формализации смысла и значения традиционного естественного права и выражения этого смысла в виде свойств формально-правовой конструкции (в духе трансцендентальной и априорной идеи права). "Подлинная философия права, - замечает испанский неокантианец А. Оллеро, - пребывает в вечном поиске формального правового принципа".

В русле идей Канта и кантианцев (Штаммлера и др.) развивает свою философско-правовую концепцию профессор юридического факультета Франкфуртского университета В. Науке. "Философия права, - подчеркивает он, - хочет развить учение о правильном праве, учение о справедливости. Это сложное дело. От успеха этого дела зависит каждый в своей повседневной жизни". Различая "правильное право" и позитивное право, он под "правильным правом" имеет в виду "разумное право", "справедливое право". "Проблема правильного права, - пишет он, - предмет философии права. Философия права - учение о правильном праве".

Между философией права, с одной стороны, теорией права, социологией права и политикой права (правовой политикой), с другой стороны, есть конкуренция и идет борьба за сферы влияния. "Во всяком случае, - пишет Науке, - чем сильнее сомнения в возможностях философии права в качестве учения о правильном праве, тем сильнее становятся политика права, социология права и теория права".