Откуда что взялось. Начало.

Один ноябрь одной страны. Что мы всё-таки празднуем 4 и 7 ноября

Инициативу учредить 4 ноября День народного единства выдвинул в сентябре 2004 года Межрелигиозный Совет России Её поддержали патриарх Московский и Всея Руси Алексий II, а потом и партия «Единая Росси» в лице Валерия Николаевича Богомолова, тогдашнего заместителя руководителя думской фракции.

А что, собственно, мы празднуем?

Валерий Богомолов говорил в интервью РИА «Новости», что «в 1612 году Россия освободилась от польских захватчиков, закончились „времена смуты“».

Святейший выразился не менее точно: «Этот день напоминает нам, как в 1612 году россияне разных вер и национальностей преодолели разделение, превозмогли грозного недруга и привели страну к стабильному гражданскому миру».

В пояснении к проекту закона написано: «4 ноября 1612 г. воины народного ополчения под предводительством Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского штурмом взяли Китай-город, освободив Москву от польских интервентов и продемонстрировав образец героизма и сплочённости всего народа вне зависимости от происхождения, вероисповедания и положения в обществе».

А ещё 4 ноября Русская Православная церковь отмечает день Казанской иконы во имя Божьей Матери.

К сожалению, если с Казанской Богоматерью всё понятно, то три вышеприведённых высказывания, включая официальную формулировку, страдают некоторыми неточностями.

Давайте разбираться.

Откуда что взялось. Начало.

Чтобы избавиться от польских интервентов, надо было их сперва к нам как-то заполучить. А заполучили мы этот сомнительный бонус в годы Смутного времени.

Смута – это далеко не только поляки. С поляками, а точнее, с Речью Посполитой (это важная оговорка, запомним её), Русь/Московия/Россия «бодалась» давно – за право стать главной русской державой, то есть собственно Россией – и, в общем, на равных. Поляки, точнее, и поляки тоже (в состав Речи Посполитой входило несколько славянских народов, в том числе и русские) были нормальным «партнёром по политическому процессу» и большой проблемы сами по себе не представляли. Настоящей Большой Проблемой они стали из-за огромного комплекса внутренних противоречий внутри самого Московского царства: от экономики до политики и климатических сдвигов.

Началось всё с того, что малолетний сын Ивана IV Грозного Дмитрий Иоаннович, погиб в Угличе. История сия, произошедшая 15 (25) мая 1591 года, по сей день остаётся крайне мутной. Факт в том, что восьмилетний царевич умер, породив двадцать два года чудовищного нестроения в стране.

В 1598 году скончался старший наследник Грозного – царь Фёдор Иоаннович. Детей мужеского пола после него не осталось, что положило конец семивековой династии Рюриковичей по прямой линии.

Царский трон занял могущественный временщик Борис Годунов. Не являясь Рюриковичем, он принялся активно упрочивать собственное положение массовыми политическими репрессиями, что не добавило «мира божия» в стране.

А.К. Толстой в шутку писал:

Борис же, царский шурин,
Не в шутку был умён,
Брюнет, лицом недурен,
И сел на царский трон.
При нём пошло всё гладко,
Не стало прежних зол,
Чуть-чуть было порядка
В земле он не завёл.

Однако порядка Годунов действительно завести не смог. До порядка было куда дальше, чем в последние годы царствования Ивана Грозного. Усугубилось положение по причине, от человеческой воли не зависящей: «вулканическая зима» 1601 года, вызванная извержением перуанского Уайнапутина, породила Великий голод, длившийся три года.

В состоянии крайней политической нестабильности голод был фактором крайнего риска. Ничего удивительного, что в Речи Посполитой объявился Самозванец, выдававший себя за чудом выжившего царевича Дмитрия.

Польские магнаты Юрий Мнишек, Адам и Казимир Вишневецкие, Лев Сапега обеспечили поддержку самозванца королём Сигизмундом III. Началась «частная» война, окончившаяся свержением и смертью Годунова и воцарением Лжедмитрия, чьё имя стало синонимом гражданской войны на многие века. Правление Самозванца лишь усугубило внутренние противоречия в стране. Наёмники и покровители из Речи Посполитой стали дополнительным фактором дестабилизации, преследуя в чужом государстве собственные корыстные интересы.

В итоге народ не выдержал. В 1606 году Лжедмитрия убили, а новый царь Василий Шуйский (тоже «немного Рюрикович»), сослал большинство его польских «друзей» в ссылки и заточения.

Но ничего не закончилось.