Фрагменты, место которых не установлено 4 page

92. Вербальное обязательство заключается посредством воп­роса и ответа, например: «Обязуешься торжественно дать?» — «Обязуюсь торжественно дать. Дам». — «Обещаешь?» — «Обе­щаю». — «Даешь ли честное слово исполнить свое обеща­ние?» — «Даю честное слово». — «Ручаешься?» — «Руча­юсь». — «Сделаешь?» — «Сделаю¹».

93. Но что касается следующего вида словесного обязатель­ства: «Обязуешься ли торжественно дать?» — «Обязуюсь», то он свойствен римским гражданам. Прочие же виды принадле­жат общенародному праву и употребляются между всеми людь­ми — как между римскими гражданами, так и между иностран­цами. Хотя бы эти стипуляции выражены были по-гречески, например следующим образом: дашь? дам; обещаешь? обещаю;

¹ В примечаниях к своему изданию Институций Гая Ф. Дыдынский признает, что перевод этих старинных юридических формул, особенно слова spondes, представляет известную трудность. Действительно, гла­гол spondere этимологически связан с греческим словом spondeum, обо­значавшим в латинском языке чашу для жертвенного возлияния. Соот­ветственно, первоначальное значение глагола spondere связано с жерт­венным возлиянием, которое скрепляло клятву договора.

ручаешься? ручаюсь; сделаешь? сделаю; тем не менее они име­ют значение и у римских граждан, если только они знают гре­ческий язык. С другой стороны, эти словесные обязательства, хотя бы они были выражены по-латыни, применяются и у ино­странцев, если они только понимают латинскую речь. Торже­ственное выражение: «Обещаешь дать?» — «Обещаю» до такой степени свойственно только римским гражданам, что даже нельзя найти соответственного термина в греческом языке, хотя, как говорят, эта формула образована по образцу греческого слова.

97. Если то, что мы стипулируем, таково, что не может быть дано, то стипуляция будет бесполезна, если кто, например, при помощи стипуляции будет требовать для себя свободного чело­века, которого считает рабом, или покойника, которого считал живым, или священное или религиозное место, которое считал предметом человеческого права.

97а. Точно так же, если кто будет стипулировать, чтобы ему дали вещь, которая в действительности не существует, напри­мер гиппоцентавра, то стипуляция будет недействительна.

98. Если кто стипулирует с прибавлением невозможного ус­ловия, например «если он коснется пальцем неба», то стипуля­ция недействительна. Но отказ, оставленный под невозможным условием, по мнению наших учителей, действителен, совершен­но как если бы отказ был назначен через условия. Привержен­цы противоположной школы держатся того мнения, что отказ столь же недействителен, как недействительна стипуляция. И в самом деле, трудно найти удовлетворительное основание для этого различия.

99. Сверх того, стипуляция недействительна, если кто, не зная, что вещь его, стипулирует, чтобы она ему была дана, так как лицо не может приобретать собственную вещь.

100. Наконец, стипуляция недействительна, если кто-либо стипулирует таким образом: «Обещаешь ли дать после моей смерти?» или: «После твоей смерти обещаешь ли дать?» — но стипуляция действительна, если кто стипулировал таким обра­зом: «Когда я буду умирать, обещаешь ли дать?» — т. е. чтобы обязательство стипулятора или обещателя отлагалось на после­дний день жизни, так как считалось неправильным, чтобы обя­зательство получало свое начало от наследника. Далее, мы не можем стипулировать так: «Накануне моей смерти или накану­не твоей смерти обещаешь ли дать?» Нельзя ведь определить

конец чьей-либо жизни, прежде чем последует сама смерть. Затем по наступлении смерти начало стипуляции отодвигается в прошлое и сводится до некоторой степени к следующей форму­ле: «Обещаешь ли дать моему наследнику?» — очевидно, такая стипуляция недействительна.

102. Кроме того, стипуляция недействительна, если кто-либо не отвечает на предложенный вопрос, например, когда кто-то будет стипулировать, чтобы ты дал 10 сестерциев, а ты обеща­ешь пять сестерций, или если я стипулирую безусловно, а ты обещаешь с условием.

103а. Другое дело, если я, например, стипулирую: «Обеща­ешь ли дать моему рабу?» или «Моему сыну семейства и мне?». Тогда несомненно предмет стипуляции в целости мне принадле­жит, и я могу требовать от обещающего все; то же самое имеет место, если я стипулирую только сыну семейства.

105. Немой не может ни стипулировать, ни обещать, это оче­видно. То же правило принято и по отношению к глухому, так как и тот, кто стипулирует, должен выслушать слова обещающе­го, и тот, кто обещает, — слова стипулятора.

106. Сумасшедший не может совершать никакого юридичес­кого акта, так как он не понимает, что делает.

107. Малолетний совершает законно всякую юридическую сделку, лишь бы только опекун принимал участие там, где ут­верждение опекуна необходимо, например, когда малолетний сам обязывается; ибо обязать в свою пользу другого он может и без участия и согласия опекуна.

108. То же самое правило применяется относительно жен­щин, состоящих под опекою.

109. Во всяком случае сказанное нами о малолетних прилага­ется только к тем, которые имеют известное понятие [о значении юридических сделок]; ибо дитя и тот, кто близок к детству, немного разнятся от сумасшедшего, потому что малолетние это­го возраста не имеют никакого рассудка. Но по отношению к малолетним, близким к детскому возрасту, в интересах пользы принято менее строгое толкование права.

ПО. Хотя, как мы сказали, другое лицо, нам неподвластное, бесполезно стипулирует в нашу пользу, однако мы можем к сти­пуляции привлечь и другое лицо, которое стипулирует то же, что и сам стипулятор, и это лицо мы обыкновенно называем адстипулятором [заместителем кредитора].

111. Это лицо имеет иск по стипуляции, и можно было ему правильно платить, как и нам; но все, что адстипулятор получил [от должника], он обязан передать нам и отвечает по иску из поручения.

112. Впрочем, адстипулятор может совершать стипуляцию и другими выражениями, а не теми, которыми мы воспользова­лись; если я, например, стипулирую: «Обещаешь ли дать?» — то он может ад стипулировать: «Ручаешься ли и ты честным сло­вом за свое обещание?» — или наоборот.

115. За обещающего [должника] обыкновенно обязываются другие [поручители], из которых одни называются sponsores, другие — fideipromissores, третьи — fidejussore.

116. Спонсора спрашивали так: «Обещаешь ли то же самое дать?», фидеипромиссора так: «Даешь ли честное слово, что обе­щаешь то же самое?», поручителя так: «Даешь ли свое честное слово, что приказываешь то же самое?» Но рассмотрим, какое собственно название мы можем придать тем, которые так вопро­шаются: «Дашь ли то же самое? Обещаешь ли то же самое? Сделаешь ли то же?»

118. Юридическое положение спонсора сходно с положением фидеипромиссора; но положение поручителя во многом отлича­ется от положения двух предыдущих.

121. Далее ответственность спонсора и фидеипромиссора ог­раничивалась по закону Фурия¹ двумя годами, и обязательство разделяется на столько частей, сколько их окажется в то время, когда можно потребовать деньги, и каждый обязан дать соответ­ственную часть; ответственность же поручителей есть постоян­ная, и, сколько бы их ни оказалось, все они отвечают по всему долгу. Поэтому верителю предоставляется свобода потребовать уплаты всего долга, от кого он только ни пожелает. В настоящее время, однако, по рескрипту императора Адриана веритель обя­зан требовать от каждого состоятельного поручителя соответ­ствующую часть. Этот рескрипт отличается от закона Фурия тем, что если кто из спонсоров или фидеипромиссоров будет несостоятелен, то обязанность не падает на прочих; если же

¹ Закон Фурия датируется по-разному. Так, например, М. Барто-шек (Римское право. Понятия, термины, определения. М., 1989) дати­рует закон приблизительно 196 г. до н. э. Однако более достоверной представляется датировка Ф. Дыдынского, который связывает закон с диктатором 344 г. до н. э. Луцием Фурием Камиллом.

несостоятельным окажется кто-либо из поручителей, то отвеча­ют все прочие. А так как закон Фурия применяется только в Италии, то из этого следует, что в провинциях возлагается по­стоянно ответственность на спонсоров и фидеипромиссоров на­равне с поручителями, и каждый из них ответствует за весь долг, если им не приходит в помощь рескрипт императора Адриана, предоставляющий уплату соответствующей части.

122. Кроме того, закон Апулея¹ ввел в отношения спонсоров и фидеипромиссоров начала как бы товарищества; если кто из них уплатил больше, чем следовало, то он получал право требо­вать соответствующего удовлетворения от остальных поручите­лей. Этот закон был издан до закона Фурия, в какое время они обязывались на весь долг. Вот почему возникает вопрос: остает­ся ли после закона Фурия льгота, установленная законом Апу­лея? Во всяком случае, закон Апулея действует за пределами Италии, ибо закон Фурия имеет значение только в Италии, за­кон же Апулея применяется и в прочих провинциях. Но особен­но возникает вопрос: действует ли льгота закона Апулея и в Италии? Однако поручителей (fidejussores) закон Апулея не касается, следовательно, если веритель получил от одного все, то это будет в ущерб только последнему, конечно, если тот, за кого он поручился, несостоятелен. Однако, как явствует из пред­шествующего, тот, от кого веритель требует полного удовлетво­рения, может в силу рескрипта императора Адриана заявить претензию, чтобы против него дан был иск на соответственную часть долга.

123. Кроме того, законом Цицерея² определено, что тот, кто принимает поручительство спонсоров и фидеипромиссоров, дол­жен публично заявить как о том, за какую сумму он отвечает, так и о том, сколько спонсоров и фидеипромиссоров примет он для обеспечения этого обязательства, а если он об этом наперед не заявит, то спонсорам и фидеипромиссорам разрешается в течение 30 дней требовать предварительного судебного разбира­тельства, в котором допрашивается, было ли по тому закону сделано предварительное объявление; и если будет решено, что такого объявления наперед не было, то они [спонсоры и фиде-

¹ Точная дата издания закона неизвестна. Ф. Дыдынский датирует закон началом IV в. до н. э.

² Закон Цицерея предположительно датируется 173 г. до н. э.

ипромиссоры] освобождаются от ответственности. В этом зако­не не упоминается о поручителях. Но на практике совершается предварительное заявление, даже в том случае, если мы прини­маем поручительство фидеюссоров.

124. Льгота Корнелиева закона¹ касается всех. Этим законом запрещается одному и тому же лицу за одного и того же в один и тот же год обязаться на долговую сумму больше 20 ООО, и хотя бы спонсоры, фидеипромиссоры и поручители обязались на большую сумму, например на 100 000 сестерциев, то все-таки они отвечают только за 20 000. Под credita pecunia мы понимаем не только ту денежную сумму, которую мы даем, чтобы устано­вить долговое отношение, но и всякую, о которой известно, что она при заключении обязательства будет следовать, т. е. сумму, которая делается предметом обязательства без всякого условия. Поэтому и та денежная сумма, которая дается стипуляционным образом в определенный срок, относится сюда же, так как изве­стно, что она будет должною, хотя бы ее потребовали после срока. Термином pecunia обозначаются в этом законе все пред­меты. И если мы стипулируем вино, хлеб, или землю, или раба, то следует обратить внимание на этот закон.

128. Обязательство является письменным, если, например, оно заносится в приходно-расходную книгу; внесение долга в домашнюю книгу бывает двоякого рода: или от вещи к лицу, или от лица к вещи.

129. Запись от вещи к лицу имеет место тогда, когда то, что ты мне должен по купле, найму или товариществу, я запишу за тобою как сумму, следуемую мне.

130. Занесение долга в счетную книгу от лица к лицу имеет место в том, например, случае, когда то, что мне следует с Ти-ция, я занесу как сумму, тебе уплаченную, т. е. если долг Тиция переводился на тебя.

131. Другое значение имеют так называемые nomina arcaria, или памятные записи займа; эти записи рождают вещное обяза­тельство, а не письменное, так как обязательство возникает толь­ко в силу факта выдачи кому-либо денег; уплата же денег дает основание вещному обязательству, а поэтому мы правильно ска­жем, что эти памятные записи не рождали обязательства, а толь­ко свидетельствовали о том, что обязательство заключено.

¹ Закон диктатора Корнелия Суллы датируется 81 г. до н. э.

132. Вследствие этого неправильно говорить, что этими па­мятными записями обязуются также и иностранцы, так как по­следние обязуются не вследствие личного требования, а в силу уплаты денег; этот вид обязательства принадлежит общенарод­ному праву.

134. Кроме того, письменное обязательство возникает, по-видимому, вследствие долговых расписок, т. е. если кто напи­шет, что он должен или что он дает — конечно, так, чтобы ради этого не возникала стипуляция. Этот вид обязательства свой­ствен иностранцам.

135. Консенсуальные обязательства совершаются между сто­ронами при купле-продаже, при найме, товариществе, поруче­нии.

136. Говорят, что в этих случаях возникает обязательство в силу соглашения сторон, потому что нет никакой нужды ни в словах, ни в письме, но достаточно, чтобы те, которые заключа­ют юридический акт, пришли к соглашению. Вот почему такие сделки заключаются и между отсутствующими, например по­средством письма, посредника, между тем как словесное обяза­тельство не может вообще совершаться между отсутствующими.

О купле и продаже

139. Купля и продажа заключается, как только сошлись в цене, хотя бы цена не была еще уплачена и не был даже дан задаток, ибо то, что дается в виде задатка, есть только доказа­тельство заключения купли и продажи.

140. Цена должна быть определенная; в противном случае, если стороны определение покупной цены оставили на усмотре­ние третьего лица, например Тиция, то, по мнению Лабеона, эта сделка не имеет никакого значения; это менее одобрил Кассий, но Офилий¹ нашел, что здесь будет купля-продажа. Этого мне­ния придерживается Прокул.

141. Далее, цена должна состоять в денежной сумме...

142. Договор найма и [купля-продажа] подчинены тем же законным правилам; договор найма признается заключенным тогда, когда определена точная наемная плата.

145. Купля-продажа и наем находятся, по-видимому, между собою в столь тесной связи, что в некоторых случаях обыкно-

' Римский юрист I в. до н. э., ученик Сервия Сульпиция Руфа, друг Цезаря, автор сочинения Ius civile, De legibus, комментариев к претор-скому эдикту и др.

венно представляется вопрос: заключена ли купля и продажа или наем? Если, например, какая-либо вещь отдана внаем в постоянное пользование, что бывает с муниципальными имени­ями, которые отдаются внаем или под тем условием, чтобы име­ние не было отнимаемо ни у самого нанимателя, ни у его наслед­ника до тех пор, пока с этого имения уплачивается ежегодная рента. По мнению большинства, в этом случае имеет место дого­вор найма.

146. Далее. Если я передам тебе гладиаторов под тем усло­вием, чтобы мне было выдано по 20 денариев за каждого, вы­шедшего из сражения невредимым, а за каждого убитого или обессилевшего — по тысяче, то спрашивается, заключена ли купля-продажа или договор найма. Большинство решило этот вопрос так: относительно вышедших из боя невредимыми за­ключен, по-видимому, договор найма, относительно убитых и обессиленных — купля-продажа. Из случайных обстоятельств явствует, что договор купли или найма был заключен относи­тельно каждого как бы под условием, так как в настоящее вре­мя не сомневаются, что вещь можно продать или отдать внаем под условием.

148. Товарищество мы обыкновенно заключаем или с тем, чтобы вступить в общение всем своим имуществом, или ради совершения какой-либо сделки, например для покупки и прода­жи рабов.

149. Возник, однако, важный вопрос, можно ли заключить договор товарищества таким образом, что один получит боль­шую выгоду или понесет меньшие убытки. Квинт Муций пола­гает, что такое соглашение противно сущности товарищества, но Сервий Сульпиций¹, которого мнение одержало верх, думает, что такое товарищество может состояться и, по его мнению, даже таким образом, что один вовсе не потерпит убытков, а получит часть прибыли, если только его труд и деятельность настолько ценны, что принятие его в товарищество на таких условиях мо­жет показаться справедливым и уместным; ведь известно, что можно заключить договор товарищества и так, что один вносит деньги, другой их не вносит, а прибыль у товарищей общая, потому что часто труд одного равносилен деньгам.

¹ Сервий Сульпиций Руф (106 — 43 гг. до н. э.) — римский юрист.

150. Известно и то, что если между товарищами не состоя­лось никакого точного соглашения на счет частей прибыли и убытка, то прибыль и убыток распределяются между ними по­ровну; но если части одного, например относительно прибыли, определены, а другого — нет, то в этом последнем случае дол­жны быть сохранены те же самые определенные части.

151. Товарищество продолжается до тех пор, пока существу­ет взаимное соглашение членов; но если кто из товарищей вый­дет из его состава, то товарищество прекращается. Очевидно, если кто из членов заявит о своем выходе из товарищества с целью, чтобы одному получить какую-либо представляющуюся прибыль, если, например, товарищ всего имущества — для того, чтобы одному воспользоваться наследством, то он принуждает­ся сделать эту прибыль общею. Если же он получит какую-либо другую выгоду, которая досталась ему без всякой с его стороны хитрости, то она принадлежит ему одному. А все то, что приоб­ретается после заявления отказа, предоставляется одному мне.

152. Товарищество прекращается также вследствие смерти одного из членов, потому что тот, кто заключает товарищество, выбирает себе определенное лицо.

153. Говорят, что товарищество прекращается еще вследствие умаления правоспособности товарища, так как по началам ци­вильного права изменение правоспособности уподобляется смер­ти. Но если в этом случае прочие члены условились оставаться в товариществе, то, по-видимому, возникает новое товарищество.

154. Товарищество прекращается также, если продается пуб­лично или частным образом имущество одного из членов.

155. Поручение имеет место, если мы доверяем совершение известных действий для нас самих или в интересах другого. Стало быть, поручу ли я тебе ведение моих дел или чужих, договор поручения заключается, и мы ответствуем друг перед другом относительно того, что в доброй вере или я должен пре­доставить тебе, или ты — мне.

157. Известно, что нет обязательства, если кто дает поруче­ние на такую вещь, которая противна добрым нравам, напри­мер, когда я поручу тебе обворовать Тиция или нанести обиду.

158. Далее, поручение недействительно, если мне дадут по­ручение на действие, которое должно быть совершено после моей смерти, так как вообще принято, что обязательство не может получать свое начало от наследника.

159. Поручение, правильно заключенное, также теряет силу, если оно будет отменено до начала исполнения.

160. Равным образом поручение прекращается, когда до на­чала исполнения поручения умрет одна из сторон, т. е. или до­веритель, или поверенный. Но в виде практической пользы при­нято, что если я после смерти доверителя исполню его поруче­ние, не зная, что он скончался, то я вправе пользоваться иском о поручении; иначе извинительное по закону неведение принес­ло бы мне вред. Согласно с этим решили, что если мой должник заплатит по неведению моему управителю, отпущенному на волю, то он освобождается, хотя, впрочем, по точному смыслу закона его не следовало бы освободить [от нового платежа], ибо он не заплатил тому, кому бы следовало.

162. Вообще следует знать, что иск о поручении имеет место всякий раз, когда поручение есть безвозмездное; но как скоро определяется вознаграждение, то образуется наем, например, если я отдал платье для отделки или для чистки сукновалу или портному для починки.

165. Через раба, на которого мы имеем узуфрукт, равным образом приобретаем в тех же двух случаях.

166. Но тот, кто имеет на раба одно только «голое» квирит­ское право, хотя он господин, считается, однако, имеющим ме­нее права на вещь, приобретенную рабом, чем узуфруктуарий и добросовестный владелец. Было принято, что он никоим обра­зом не может приобрести вещь; некоторые полагают, что даже и в том случае господин ничего не приобретает, если раб стипули­рует, чтобы именно этому господину была дана вещь, или если раб от его имени получил вещь в собственность.

168. Обязательство погашается преимущественно платежом должного; вот почему спрашивают: если кто с согласия верите­ля заплатит ему долг не тем, чем следовало бы по первоначаль­ному уговору, то уничтожается ли обязательство просто само собою, как это полагают наши учителя, или должник по праву остается обязанным, но может защищаться против кредитора возражением злого умысла, как это принято учителями проти­воположной школы?

169. Равным образом прекращается обязательство через ак-цептиляцию; акцептиляция же есть воображаемая уплата. И в самом деле, если ты пожелаешь простить мне то, что я тебе дол­жен по вербальному обязательству, то можешь этого достигнуть,

если позволишь мне произнести следующие определенные сло­ва: «Получил ли ты то, что я тебе обещал?», а ты ответишь: «Получил».

176. Кроме того, обязательство погашается обновлением, если я, например, стипулирую, чтобы то, что ты мне должен, было дано Тицием. Ибо со вступлением нового лица возникает новое обязательство, а первое, перенесенное в последующее, прекра­щается, так что, хотя последующая стипуляция была недействи­тельна, однако первая действием обновления теряет силу; если я, например, буду стипулировать то, что ты мне должен от Ти­ция, после его смерти, или от женщины, или несовершеннолет­него, без согласия опекуна, то в этом случае я проигрываю и все потеряно, так как и прежний должник освобождается, и после­дующее обязательство не имеет силы. Иное происходит, когда я совершаю стипуляцию с рабом; ибо тогда первый должник оста­ется столько же обязанным, как если бы не было сделано ника­кой следующей стипуляции.

182. Перейдем теперь к обязательствам, возникающим из деликта, если, например, кто совершил кражу, разграбил иму­щество, причинил убыток, нанес обиду. Обязательства, возни­кающие во всех этих случаях, относятся к одному роду, между тем как обязательства, проистекающие из договора, сводятся к четырем родам, как мы об этом сказали выше.

183. По мнению Сервия Сульпиция и Масурия Сабина, во­ровство имеет четыре вида: manifestum, пес manifestum, conceptum и oblatum. Лабеон принимает два вида: manifestum и пес manifestum, но не соглашается признавать воровством два последних вида, усматривая в них лишь виды иска о воровстве. Последнее, по-видимому, справедливее, как это станет яснее из последующего.

184. По мнению некоторых, manifestum будет тогда, когда вор застигнут при совершении преступления; другие же идут далее и полагают, что такое воровство будет тогда, когда вор уличен на месте преступления, если, например, кража оливы, совершенная в оливковом саду, виноградных ягод — в вино­граднике, открыта в то время, когда вор еще находится в олив­ковой роще или в винограднике; если украдена в доме, напри­мер подушка, то кража будет manifestum, если она открылась, пока вор в доме. Третьи называют manifestum воровство всякой вещи до тех пор, пока она не перенесена в то место, куда вор

решил ее перенести; наконец, есть такие, которые считают во­ровство manifestum до тех пор, пока вора завидят с вещью в руках. Последнее мнение было отвергнуто, но и мнение тех юристов, которые полагали, что явное воровство будет то, кото­рое открыто до того времени, пока вор не положил вещи на то место, куда хотел, не одобрено, по-видимому, потому, что до­пускает большое сомнение, должно ли это время быть определе­но периодом одного или нескольких дней. Это именно относит­ся к тому, что часто воры намереваются отнести вещи, похи­щенные в одной общине, в другие общины или провинции. Таким образом, из двух вышеприведенных мнений и то и дру­гое признано справедливым; большинство, однако, держится последнего.

186. Воровство называется conceptum, если похищенная вещь отыскивается у кого-либо в присутствии свидетелей и была най­дена; против него, хотя бы он и не был вором, установлен осо­бый иск, который называется actio concepti.

187. Воровство называется oblatum, когда похищенная вещь будет принесена к тебе кем-либо и найдена у тебя, если, напри­мер, вещь была дана тебе с тем намерением, чтобы ее нашли лучше у тебя, чем у того, кто тебе ее дал. Ибо ты, у которого вещь найдена, имеешь против того, кто ее принес, хотя бы он и не был вором, особый иск, который называется actio oblati.

188. Есть еще иск prohibiti furti против того, кто воспрепят­ствует отысканию воровства.

189. Наказание за кражу manifestum по Законам XII таблиц было уголовным. Свободный гражданин после телесного нака­зания присуждался в рабство пострадавшему; спорным же представлялся древний вопрос: делался ли вор рабом вследствие присуждения или он считался таковым по аналогии с осужденным; равным образом раб после телесного наказания присуждался к смертной казни. Но впоследствии такая жесто­кость наказания была отвергнута и преторским эдиктом уста­новлен был особый иск как против свободного лица, так и против раба со штрафом quadrupli [вчетверо больше против цены украденной вещи].

190. За воровство пес manifestum взыскивался по Законам XII таблиц штраф втрое больше против цены вещи; этот штраф также одобряется претором.

191. Наказание за кражу conceptum и oblatum по Законам XII таблиц — штраф втрое больше против цены вещи; этот штраф также одобряется претором.

192. За furtum prohibitum был введен эдиктом претора иск со штрафом quadrupli. Законы же [XII таблиц] на этот случай ни­какого наказания не установили; они предписывают только, что­бы делающий обыск [у подозреваемого] был наг, но опоясан холстяною прядью и имел в руках чашу. Если он что-либо най­дет, то, по определению закона, воровство будет manifestum.

195. Воровство бывает не только тогда, когда кто-либо уно­сит чужую вещь, но вообще, когда кто присваивает себе чужую вещь вопреки воле ее хозяина.

196. Таким образом, если кто пользуется вещью, отданною ему на хранение, то он совершает furtum. Если кто получит вещь для определенного пользования и обратит ее на другое употреб­ление, то он отвечает как вор, если кто, например, пригласив гостей на ужин, получит для употребления серебро и увезет его с собой в дорогу или когда кто лошадь, ссуженную ему для езды, уведет куда-либо дальше, как древние юристы писали относительно того, кто угнал лошадь далее Ариции.

197. Впрочем, те, которые обращают данные в ссуду вещи не на то пользование, на которое они их получили, совершают во­ровство только тогда, когда они знают, что делают это вопреки воле собственника, который не позволил бы это, если бы узнал; если же они уверены в позволении, то, по-видимому, нет пре­ступления кражи; различение поистине весьма справедливое, потому что нет воровства, коль скоро нет умысла украсть.

199. Иногда воровство совершается даже над свободными людьми, если, например, будет похищен кто-либо из наших де­тей, находящихся в нашей отцовской власти, или даже если похитят жену, которая находится в нашей супружеской власти, или присужденного, или того, кто нанялся ко мне в гладиаторы.

200. В известных случаях совершают даже furtum своей вещи, если, например, должник похитит вещь, данную верителю в залог, или если я тайком отнимаю мою вещь от добросовестного ее владельца. Поэтому решено: тот, кто скрывает, что к нему возвратился раб, которым добросовестно владел другой, совер­шает furtum.

209. Тот, кто насильно похищает чужие вещи, ответствует по иску о furtum; в самом деле: кто более захватывает чужую вещь

против воли собственника, если не тот, кто насильно отнимает ее? И поэтому правильно сказано, что такой человек — бесчест­ный вор. Но претор ввел особый иск на случай такого преступ­ления, который называется иском имуществ, отнятых насилием, и влечет за собою в течение года штраф в четырехкратном раз­мере, по прошествии года — простой. Этим иском можно пользо­ваться, хотя бы кто отнял одну вещь даже самой незначитель­ной ценности.

210. Иск вреда, незаконно причиненного, установлен Акви-лиевым законом, в первой главе которого постановлено: если кто незаконно убьет чужого раба или чужое четвероногое до­машнее животное, тот обязывается уплатить хозяину высшую рыночную стоимость убитого за этот год.

211. Незаконно убивающим считается тот, по умыслу или по вине которого совершено убийство, и нет никакого другого за­кона, по которому должно бы взыскать штраф за убыток, при­чиненный непротивозаконным образом; вследствие этого не под­вергается наказанию тот, кто причинил вред как-нибудь слу­чайно, без всякой вины и умысла.

213. Тот, чей раб убит, волен обвинять убийцу в уголовном преступлении или отыскивать ущерб по этому закону.

215. Во второй главе Аквилиева закона устанавливается со­ответственный количеству вреда иск против адстипулятора, ко­торый в ущерб действительного верителя совершил [с должни­ком] акцептиляцию [без получения от него надлежащей платы].

217. В третьей главе заключаются постановления, касающи­еся всякого другого вреда. Итак, если кто ранит раба или четве­роногое домашнее животное или ранит или убьет такое живот­ное, которое не считается домашним, например собаку или ди­кого зверя, например медведя, льва, то иск устанавливается этою главою закона. Она наказывает также вред, противозаконно причиненный по отношению к другим животным, равным обра­зом во всех вещах неодушевленных. Если что-либо будет со­жжено, или разрушено, или разломано, то иск устанавливается на основании этой главы, хотя для всех этих случаев одного слова ruptum могло быть достаточно. Названием ruptum обозна­чается все то, что каким бы то ни было образом испорчено. Отсюда под этим словом разумеется не только сожженное, раз­рушенное, сломанное, но также разорванное, разбитое, разли­тое и каким бы то ни было образом погибшее и испорченное.

Date: 2016-11-17; view: 286; Нарушение авторских прав