Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Компания «Танцпол» имеет честь пригласить Вас. 8 page
— Заходите! Очень рады! — гостеприимно пригласил он. Новые пятнадцать человек, счастливо улыбаясь, один за другим вошли в «Танцпол». Из-за обилия людей, начиная от входа, квартира была почти непроходима. Под потолком прерывисто мерцала синяя неоновая трубка замысловатой формы, освещавшая группу людей, столпившихся в прихожей. Андрей остался среди друзей, а Алексей, воодушевленный юностью и трепетностью девушки, жестами пригласил новоприбывших следовать за ним. Длинный пронаблюдал эту сцену, хитро подмигнул Андрею и сообщил маленькой компании клубных старейшин: — Леха дал галантного! Сейчас играть будет. Тонко работает. Все засмеялись, прекрасно понимая причину внезапной вспышки дружелюбия у любвеобильного Алексея. — Готов поспорить, что красотка через пять минут будет слушать музыку в наушниках прямо с пульта. Это Лехин коронный прием, — сказал Заяц. В дверь снова позвонили. Андрей открыл, и в прихожую вошел художник Евгений Козлов в сопровождении незнакомого мужчины. — Привет, мы к вам, — сообщил Евгений, пожимая руки всем знакомым. — Ринад, — коротко представился его спутник. Когда Евгений с Ринадом удалились по коридору, Андрей спросил у друзей: — А кто это с Козловым? — Ринад Ахметчин, — ответил Длинный. — Очень серьезный человек. У них с Козловым совместные проекты по искусству. Слышал? — Нет. — Ринад финансирует коллекцию «Русское поле», которую собирает Женя. Из наполненной людьми гостиной, смеясь, вышли два молодых человека с пластмассовыми стаканчиками в руках. — 3дра-авствуйте! — манерно поздоровался женственный Николетта. — Ой, сегодня такая классная музыка, но так много людей, что даже душно! Познакомьтесь, это мой друг Игорь, только что приехал из Германии. Молодой человек, которого представил Николетта, протянул ручку для приветствия. — А ты что в Германии делаешь? Работаешь? — спросил Длинный, разглядывая на Игоре кружевную рубашку и гроздь сережек в правом ухе. — Нет. Мой бойфренд работает в Гамбурге, вот я и езжу к нему. — А он что делает? — Он стриптизер. Танцует в клубе на Рипербанне. — А, понятно, — радостно заухмылялся Длинный. Помахав всем ручкой, Николетта увел своего приятеля обратно в гостиную. Заяц проводил парочку долгим насмешливым взглядом и брутально пошутил: — Ехали два педика на велосипедике. — Ну зачем вы так, Сережа, — с шутливой строгостью пожурил его Длинный. — Мне этот, в кринолине, тоже не понравился, у него руки влажные, — сказал Захар. Оставив зубоскалящих друзей, Андрей протиснулся к танцполу, где повстречал Даню Адельсона и Дениса Исакова. Вместе они уселись на мраморном подоконнике и, потягивая шампанское, стали глазеть на танцующих. Позиция для наблюдения была самая удачная: справа — бурлящая гостиная и Леша за пультом, а слева — каминный зал, до отказа заполненный танцующими. Андрей стал разглядывать веселящуюся публику. Прямо перед ним танцевала большая компания: Ирэна Куксенайте, Виктор Тузов, Габриэль, Яночка, Олег Маслов, Виктор Фролов, Алиса, Андрей Медведев, Викентий Дав, Игорь Быстрый и Лера Эклера. Рядом с ними веселились Гена-негр, Джон Сидоров, американецпо прозвищу Псевдофотограф, друг «Танцпола» с Дальнего Востока Рибок и его девушка Кукурузина. В центре зала беззаботно выплясывали Иван Салмаксов, Саша Яркин, Миша Палтус, Иван Мовсесян и Кирилл Фролов. В глубине танцпола Андрей разглядел компанию молодых людей, попавших на эту вечеринку благодаря Алексею. В какой-то момент Даня толкнул Андрея локтем в бок и указал в сторону гостиной. Не помещающиеся на танцполе люди, до отказа заполнили гостиную и стали танцевать в ней, невзирая на электрический свет и плохую слышимость. Как и предсказывал Заяц, улыбчивая девушка, заставившая дрогнуть сердце Алексея, пританцовывала рядом с аппаратурой и бросала на диджея нежные взгляды. Все пришло в движение. Выбравшись из раскачивающейся комнаты, Андрей прошел в гостиную, поболтал с приятелями, после чего снова очутился в коридоре. В дверь кто-то настойчиво звонил. Открыв, Андрей увидел двух незнакомых людей. — Ну что, хозяин. Мы пришли, давай показывай, — заявил один из них, длинноволосый в кожаной куртке с косой молнией. Встряска, произведенная Планетарием, была настолько мощная, что с андеграундного дна на поверхность всплыли старые рыбы. Волосатый попытался войти, но Андрей разозлился на его бесцеремонную напористость и преградил дорогу: — У нас частная вечеринка. Мы не знаем, кто вы, и вас не приглашали, — сердито ответил он. — Я Бутусов, а ты кто? На лестничную площадку вышел разгоряченный от танцев Марат в белой рубашке. Быстро оценив ситуацию, он прикурил сигарету и, радостно улыбаясь, сообщил нахалу: — Вам не на эту вечеринку нужно. Идите в свою рок-н-ролльную помойку и там веселитесь. При этих словах в прихожей захохотали девушки, а на площадку заинтересованно выглянули еще несколько человек. Пребывающий в звездном образе рокер был настолько обескуражен услышанным и тем, что не был узнан молодежью, что на мгновение лишился дара речи. Его приятель, присутствовавший при этой глумливой сцене, от смущения стал пятиться и спускаться по лестнице. — Пойдем отсюда, — позвал он своего товарища уже с нижней площадки. Нахмурив кустистые брови, не допущенная на вечеринку знаменитость зло уставилась на безмятежно улыбающегося Марата. — Давай-давай! — стал подзадоривать Марат. — Гитару не забудь! Через минуту рокеры, чертыхаясь, стали спускаться по лестнице и, хлопнув дверью, навсегда исчезли в темнотеночи. Марат, отстоявший чистоту рядов на танцполе, стал рассказывать смеющимся девушкам о своем отношении к рок-волосатикам, а поздно подоспевший Заяц посетовал На тр, что нехорошо было отпускать рок-идола, не угостив хотя бы одной затрещиной. В разгар этого веселья дверь квартиры напротив открылась, и оттуда в открытую дверь «Танцпола» проследовали Денис Егельский, Константин Гончаров и Тимур. Последним вышел Георгий. Заперев двери, он кивком поприветствовал притихшую молодежь и шагнул в грохочущую темноту. — Георгий Гурьянов! — зашептались на лестнице.
Музыка стихла в семь утра, а уже к восьми последние из разомлевших гостей попрощались с хозяевами и разошлись по домам. В опустевшей гостиной вокруг стола со старинной лампой засела небольшая компания близких друзей. Единственную среди собравшихся за столом молодых людей девушку звали Ольга. Она представлялась труднопроизносимой фамилией Тобрелутс, а на вечеринки приходила в длинных юбках, разрисованных краской высоких ботинках и ярко-синем парике. Заварили чай, Длинный готовил утреннюю сигаретку, и собравшиеся не спеша рассказывали друг другу байки. Молодые люди смеялись так громко, что из соседней комнаты вышла Катя, проснувшаяся от шума в гостиной. Она заснула час назад, но из-за непрекращающегося хохота поспать ей удалось недолго. — Всем привет, — сказала она. — Гуд морнинг, Катя. Разбудили? — спросил Длинный. — Не то чтобы. Я вроде как бы спала, но все время слышала какие-то невероятные истории. Думаю, что нужно пить снотворное. А где Леша? — Мы не знаем. — Я тоже не знаю, — ответил Миша. — Пошел провожать одну фею. Сказал, что скоро будет, — сообщил Андрей, слегка посвященный в утренние планы брата. — Ну, что я говорил. Тонкая работа, — захохотал Длинный, похлопывая Зайца по плечу. Катя чему-то расстроилась и, запив чаем таблетку, поднялась из-за стола. — Всем пока, — попрощалась она и, нахмурившись, ушла спать. Компания переглянулась и принялась ухахатываться далее, пытаясь делать это насколько возможно тише. Через полчаса пришел Алексей. У него был рассеянный и очень довольный вид. Развалившись на диване, он перелистывал журнал «ГО», покуривал и безучастно слушал шуточки друзей. После его прихода за столом возникла неловкая пауза, но совсем ненадолго. Сидевшие за столом гости, давние друзья, были священными коровами, которых нельзя было обижать и за которыми было закреплено неприкосновенное право находиться по утрам в гостиной столько, сколько им заблагорассудится. Исходя из этого, Алексей почувствовал, что компания немного угнетена его персональной обособленностью. Он отбросил журнал, потянулся и встал. — Леша, хочешь чаю? — спросил его Миша, направляясь с пустым чайником на кухню. — Чаю? Можно и чаю, — ответил Алексей с улыбкой, усаживаясь в кресло. Будучи самым известным бабником в компании, Заяц сделал свой собственный вывод о причинах умиротворенной мечтательности друга и спросил напрямик: — Леха, как прогулка? — Отлично. Познакомился с такой милой девушкой. Приходила сегодня с братом и его друзьями. Такая странная... —Ну, а ты чего? Алексей расплылся в довольной улыбке и туманно выразился: — Я-то что. Были бы люди хорошие. — Ясность. Почувствовав, что засиделась, Ольга Тобрелутс поднялась и стала прощаться. Длинный, сидевший ближе всех, поднялся и отправился ее провожать. Прошло несколько минут, во время которых на лестнице были слышны голоса, и вскоре Игорь вернулся и сообщил компании: — Послушайте, там в подъезде стоит какой-то малый довольно комсомольского вида и говорит, что ищет музыкальный клуб. Он сдуру позвонил в дверь к Георгию. Не знаю уж, что Георгий ему ответил, но вид у него сейчас очень потерянный. Что с ним делать? — Тащи его сюда, — распорядился Алексей, заметно оживляясь. В сопровождении глумливо улыбающегося Длинного в гостиную вошел молодой человек среднего роста престранной для воскресного утра наружности. Это был светловолосый юноша плотного телосложения с небольшими и удивленно взирающими вокруг глазами. Одет он был в потертый костюм светло-серого цвета, невзрачную рубашенцию с полосатым галстуком-селедкой, а завершали этот ансамбль кожаные кроссовки с разноцветными шнурками. В руках серый костюмчик держал объемистый полиэтиленовый пакет, в котором при ходьбе что-то позвякивало. Его появление было настолько неожиданным, что в комнате повисла немая пауза. — Ну вот, — громко объявил компании Длинный. — Знакомьтесь, как тебя зовут? Женя? Молодой человек не знал, на ком из сидящих за столом сфокусироваться, выбрал самого вальяжного и, развернувшись к Зайцу, стал зачитывать текст приветствия: — Здравствуйте. Я Женя Рудин. Мне семнадцать лет, и я из Мурманска. Я поступил в Ленинградскую консерваторию в класс вокала. У нас в консерватории некоторые студенты ходят к вам и рассказывают, что здесь самая классная музыка. Мне очень нравится современная музыка. Классическая мне тоже нравится, но современная еще больше. Вот. Он говорил громко и быстро, но при этом очень робея. Для своего представления забавный малый избрал тактику непрерываемого монолога. Уставшие от ночного веселья и разомлевшие к утру слушатели удивленно моргали глазами, улыбались, но слушали не перебивая. Глотнув воздуха, певец продолжил: — Я не знал, как к вам попасть, и уговаривал своего друга взять меня с собой. Но он отказался, сказал, что меня не пустят. Сказал только, что это где-то на Фонтанке. Вот я и стоял с семи утра, слушал музыку из окон, а когда все разошлись, решил подняться. Я сразу попал не в ту дверь. Но я бы очень хотел ходить к вам, если можно. Я могу помогать... При этом он сделал такое комичное выражение лица, что Алексей не выдержал и громко засмеялся. Миша профессиональным взглядом портного окинул костюм этого чудика и сказал: — Да ты садись, не маячь. Не заставляя просить дважды, молодой человек тут же бухнулся в кресло Длинного. Тот крякнул от смеха и, оставшись без кресла, присел на диван. Все молчали, ожидая какого-нибудь нового развлечения. Многоопытный Заяц внимательно оценил размер позвякивающего пакета и, прикинув в уме, пришел к выводу, что следующим номером программы станет старый азиатский обычай подкреплять прошения обильной выпивкой. Желая поскорей получить подтверждение своим приятным догадкам, он заглянул в свою пустую кружку и, пристально уставившись на улыбающегося мурманчанина, сказал: — С тобой все ясно. А что это у тебя за пакет? Не ноты же ты нам принес? — А, это! — оживился Женя Рудин. Он зашелестел пакетом и одну за другой выставил на стол три литровые банки варенья. Улыбка медленно сползла с лица Зайца, а все остальные громко захохотали. Довольный позитивной реакцией на свой презент, юноша пояснил: — Ребята, которые к вам ходят, говорят, что у вас совсем нечего кушать. Мама прислала мне посылку, вот я и решил принести вам варенье... — Да уж, — выдавил из себя Заяц, разглядывая округленными глазами надписи на этих злосчастных банках. — Клубника, слива, абрикос. Эх-хе-хе, чему только вас в этой консерватории учат. Консервации готовить, что ли? Молодой человек, не догадываясь о глубине зайцевского разочарования, хихикнул. Подарки произвели на компанию веселящее воздействие, но по-настоящему обрадовался только Миша. Повертев баночки в руках, он выбрал абрикосовое варенье и деловито утащил его на кухню. Черезпять минут все получили по новому стакану чая и принялись дегустировать желтоватый конфитюр. — Ну а что вообще? — желая еще посмеяться, расплывчато спросил Алексей у раскрасневшегося от чая студента Откусив каменную сушечку, тот охотно поведал: — У нас на кафедре есть синтезатор. Мы с приятелем сейчас пытаемся его починить. Хотим освоить. Мне рассказывали, что вы играете на каких-то проигрывателях, да? Я решил, что, когда закончу учиться, работать в театре не буду. У моей мамы в Мурманске своя фирма, она делает кофе... Поняв, что ничего смешного больше не будет, Алексей зевнул и стал осаживать разошедшегося паренька: — Ну ладно, ладно. Все ясно, понятная тема. Э-э... Ты заходи, конечно. Женя? Да? Женя. Там посмотрим. Только слушай, если соберешься идти — надень что-нибудь попроще. Ладно? А то это уж слишком шикарный образ. Женя доверчиво заморгал глазами и, соглашаясь на все условия, затряс головой: — Я тогда пойду? — Ага, — зевая во весь рот, одобрил его порыв Алексей. — До свидания! Когда энергичный молодой человек ушел, засобирались и Длинный с Зайцем. Миша закрыл за ними дверь, покормил вареньем кота Пиццу и тоже отправился спать. Скрючившись в кресле, Андрей сквозь прикрытые ресницы поглядывал на брата. Алексей сидел с закрытыми глазами и молчал. Потом он подтянул к себе телефон и набрал номер. — Алло! Женя, доброе утро. Это Леша. Вы еще не спите? Я могу зайти к вам за холстом? Хорошо. Я тогда подойду. — Он повесил трубку, потянулся всем телом и бодро сказал Андрею: — Ты спишь, что ли?- — Не-а. — Пойдем, сходим к Козлову. — Зачем? — Я договорился взять у него подрамник с холстом. Хочу нарисовать картину ему в коллекцию. — А ты что, теперь художником стал? — Почему нет, — улыбнувшись, ответил Алексей. — Сейчас все художники. Сейчас модно быть художником. Ты же тоже что-то там мажешь у себя в светелке. — Это я папе на пятидесятилетие рисовал. Мажешь... -обидчиво насупился Андрей. — Да ладно тебе, не обижайся, Рафаэль. Пойдем, поможешь. Мне одному не дотащить. Натянув свитер, Андрей догнал брата уже на лестнице. Он стоял и задумчиво разглядывал красивыелепные тяги на стенах подъезда. Стократно закрашенные масляной краской, они вспухли и утратили свою первоначальную геометричность, хотя по-прежнему были очень красивы. — Красиво, правда? — спросил Алексей. — Да, сколько хожу, любуюсь. Спускаясь по лестнице, братья повстречали на первом этаже новых арендаторов. Это были какие-то странные мужики, неизвестно чем торгующие в своем сомнительном офисе. Через открытую дверь был виден безвкусный ремонт, который они произвели в квартире первого этажа, облепив все старинные стены древесно-стружечными плитами, покрыв потолок гипсовыми квадратиками и устлав полы ковролином невероятно гадостного цвета. Кооператоры, копошившиеся возле стальной двери, подозрительно посмотрели на молодых людей, и один из них обратился с вопросом: — Вы живете в этом доме? — Живем. А что? — холодно ответил Алексей. — А у вас есть вода? — Есть. — А у нас нет, — с неожиданной печалью сообщил мужичок. — Примите наши соболезнования, — издевательски вежливо ответил Алексей. Сдерживаясь, чтобы не засмеяться прямо в подъезде, братья вышли на улицу и дали волю своим чувствам. — Между прочим, — сказал Андрей, — эти олухи уже приходили к нам. Пытались выяснить, почему у них не работает телефонная линия. А это мы ее перерезали. — Да бог с ними. Что они нам могут сделать? Мутные они какие-то. — А что это за коллекция, которую собирает Козлов? — Если кратко, он приготовил большое количество холстов два на три метра и раздает их художникам. Те рисуют по картине и отдают их Жене. Так собирается коллекция «Русское поле». Козлов с Мовсесяном хотят показать эти картины летом на Дворцовом мосту. Не желая снова начинать разговор о художниках, Андрей аккуратно спросил у брата: — А ты как попал в этот список? — Просто предложил Козлову нарисовать картину, и он согласился. Козлов обитал в соседнем семиэтажном доме, который высился громадой над маленьким барочным домиком «Танцпола». Молодые люди вошли в огромный подъезд и поднялись в лифте на последний этаж. Евгений долго не открывал, а когда открыл, тут же убежал в другую комнату заканчивать телефонный разговор. Вскоре он появился, все уселись на диван у низкого столика и стали беседовать. — Алеша, подрамник, собственно говоря, готов давно. У тебя времени почти три месяца. Выставка, наверное, состоится в июле. — Отлично. Я думаю, что успею. — А что за сюжет? — Сейчас сложно сказать, нужно вжиться в картину, — напустил туману Алексей. В знак согласия Евгений кивнул. Он распотрошил блок «Мальборо» и закурил. — Ты же помнишь прошлую выставку на мосту? — Ну конечно. Мы же помогали... — Иван переименовал этот проект. Теперь выставка будет называться «Музей Дворцовый мост». Хочется, чтобыбыло не менее двадцати картин. Так что теперь дело только за тобой. — Хорошо, Женя. Мы, пожалуй, пойдем. Ты еще не спал, да и мы тоже. — Ладно. Ну что же, забирайте холст и спасибо за сегодняшнюю вечеринку. В коридоре стоял огромный подрамник. Развернув его в прихожей, ребята попрощались и кое-как вышли из квартиры. Уже спускаясь по лестнице и тяжело дыша от напряжения, Андрей сказал брату: — Ничего себе картина. — Неслабый размерчик! — весело согласился Алексей. Алексей установил чистый холст в «крайней» комнате рядом с собственной кроватью и, возбужденный новой перспективой, решил немедленно приступить к рисованию. Устало усевшись на полу, Андрей прислонился к стене и стал наблюдать за манипуляциями брата. Вынашивая идею приобщиться к миру искусства, Алексей давно насобирал у знакомых художественных красок, кисточек и банку со скипидаром. Разложив все это в идеальном порядке и немного успокоившись, он присел рядом с Андреем на пол и мечтательно уставился в огромную плоскость чистого холста. — А что ты хочешь нарисовать? — спросил Андрей, от усталости очень медленно выговаривая слова. — Есть одна классная идея. Алексей встал и принялся рыться в стопке журналов, аккуратно сложенных на подоконнике. Через несколько минут он нашел то, что искал, и показал Андрею страницу в журнале «Face». На развороте среди разноцветных текстов было несколько иллюстраций, в одну из них упирался его указательный палец. В зеленоватом от электрической ряби экране телевизора надменно улыбалось лицо очень странного диктора. Говорящая голова была в темных очках, а светлые зачесанные назад волосы и полуоткрытый рот придавали этому персонажу некоторую агрессивность. — Это кто? — спросил Андрей, разглядывая картинку — Неважно, просто образ, мне нравится. Я хочу нарисовать его, а задним фоном огромную толпу наших друзей. Одни лица. Что думаешь? — А у тебя получится? — Посмотрим.
Сквозь разрывы перистых облаков на огромный город, раскинувшийся у неприветливого моря, смотрел месяц май. Чахоточные хрипы зимнего дыхания окончательно прошли, и белое светило посылало на улицы, дома и жителей свои теплые струи. Как обычно к концу апреля, город Ленина преображался и готовился встречать Первомай, культовый праздник коммунистов всего мира. Впервые после зимней спячки улицы тщательно отмыли поливальными машинами, а на покрашенных серебряной краской фонарях развесили сотни кумачовых флагов и лент. На Дворцовой площади бухал полковой барабан. Военный оркестр репетировал марш парадного выноса городского знамени. Молоденькие курсанты, выпущенные из казарм на простор и свежий ветер, молодцевато печатали шаги по каменной брусчатке и весело поглядывали на гуляющих девушек. На вместительной трибуне, развернутой задником к Эрмитажу, группа рабочих привешивала красно-белый транспарант «Мир, Труд, Май». Состязаясь с военным оркестром, невидимый человек сердито пробовал силу микрофона. «Раз, раз, раз», — раздавался над площадью его гнусавый голос. Разглядывая приготовления к городскому празднику, смеясь и что-то обсуждая, Андрей и Марат шли через площадь в сторону Невского проспекта Для Андрея весна всегда была самым любимым временем года, и две недели назад, 16 апреля 1991 года, он отметил свое двадцатидвухлетие. День рождения получился милым и домашним. По каким-то внутренним причинам Андрею с детских лет оченьнравилось число 22, и он очень ждал этот день рождения Друзья и знакомые собрались в квартире на Фонтанке и, поздравляя именинника, засиделись до позднего вечера за чаем, тортом, шампанским и травой.
Сегодня молодые люди вышли из дома около трех. Разомлевшие под первыми лучами весеннего солнца, они долго бродили по городу, дожидаясь назначенного часа, когда был условлен сбор на Невском. Дело в том, что в восемь вечера небольшая компания общих знакомых собиралась ехать в гости к Адриану Аникушину в мастерскую его знаменитого деда. Дедушка Адриана с многочисленной родней уехал в Америку, и огромное здание на Малой Невке было предоставлено в полное распоряжение Адриана. Автор множества известнейших монументов, Аникушин-старший еще при жизни был канонизирован советской властью, и город выстроил живому классику персональную мастерскую на Петроградской стороне. В прохладном вестибюле метро друзья встретили Длинного, Захара Андрея Медведева и Диму Бучина. Обмениваясь шутками, молодые люди увлеченно разглядывали витрину кооперативного ларька, набитого всякой дребеденью и желтой прессой. Загадочно улыбаясь, Длинный обратил общее внимание на выставленные в витрине квадратики картона, утыканные пластмассовыми значками. Это были микроскопические серп и молот разных цветов с простейшей застежкой. — Знаете, что это такое? — спросил Длинный с довольной ухмылкой. — Нет, а что? Мусор какой-то кооперативный, — предположил Марат, покупая пачку сигарет. — Нет, не мусор. Это то, на чем наш общий друг Юрис Лесник до своего «Пиратского телевидения» делал очень неплохие деньги. Это его продукция. У него был цех, который шлепал всю эту мелочь в гигантских количествах. Еслихотите знать, Юрис стал зарабатывать деньги уже тогда, когда мы с приятелями по рок-клубу пили портвейн в парадняках из горлышка. Рассказав эту поучительную историю, Длинный, как обычно, заразительно засмеялся, а компания побросала монетки в турникет и стала спускаться под землю. После теплого дня прохладный воздух подземки приятно остужал тело. Разглядывая поднимающихся по эскалатору граждан, Андрей считал стеклянные факелы фонарей и насчитал их двадцать шесть. При сходе с бегущей лестницы он увидел служительницу в синем берете, мирно спящую в своей будочке. Через три минуты ожидания на многолюдной платформе из темноты тоннеля выскочил ревущий поезд. Вытащив все вагоны, состав остановился, и людской муравейник торопливо создал обычную в таких случаях давку. — Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Горьковская». Откусывая края одежды у последних заскочивших, хлопнули двери вагона Уже через мгновение ревущий поток втянул громыхающий поезд в черную дыру и оставил на путях подрагивающие клочки газетной бумаги.
Компания выбралась на поверхность на Кировском проспекте и пешим порядком за полчаса достигла прохладного парка В тени послевоенных тополей, окруженное опрятными цветочными газонами, пряталось странное здание белого кирпича, имевшее огромную наклонную крышу и разновеликие стеклянные фасады. — Вот мы и на месте, — сообщил Бучин, очевидно бывавший здесь и раньше. Из глубины дома была слышна музыка, а в открытых Дверях друзей встретила неожиданно появившаяся дама средних лет. Женщина неестественно радостно заулыбалась незнакомцам и, широко раскрыв объятия, стала по очереди обнимать молодых людей. — Здравствуйте, здравствуйте, мои милые, такие хорошие, так, так, и все красавчики... Бунин подмигнул друзьям, давая понять, что не надо реагировать на эту странную женщину, но радость дамы была так велика, что, обняв их всех, она не остановилась и потрепала художника Захара по волосам, будто это был ее любимый внучонок восьми лет. Женщина тараторила какие-то бессмысленные вещи, и ошарашенные друзья увязли в узком коридоре, не осмеливаясь двинуться далее. — Тетя! Иди спа-ать!!! — очень громко закричал появившийся в другом конце коридора Адриан. При этом окрике тетя расплылась в еще большей улыбке и, молитвенно сложив руки на груди, блаженно взглянула на Адриана, приближающегося к ней с сигаретой в зубах. — Все-все. Иду-иду, — пропела она, окидывая гостей Адриана прощальным взглядом. — Давай-давай, — на той же семейной ноте допел куплет Адриан. — Пора-пора! Адриан увлек друзей за собой и вывел их в огромный двусветный зал. Изнутри помещение оказалось гораздо более внушительным, нежели представлялось снаружи. Гигантская стеклянная стена открывала прекрасный вид на парк, внутрь вливались потоки мягкого вечернего света, объем казался воздушным и легким. Приближающиеся белые ночи отдаляли сумерки, и на пепельно-сером небе были хорошо видны бледные звезды. Множество маленьких светильников высвечивали уютные уголки, на диванах сидели компании, играла музыка, и в пространстве стоял гул голосов. Стены мастерской были украшены бесчисленными листами графики и картинами, а на деревянных помостах в центре зала высились несколько гипсовых скульптур. — Ну что? — радостно воскликнул успевший уже изрядно захмелеть Адриан. — Проходите туда, сюда. Куда хотите. Выпивка на столе, располагайтесь. — Адриан! Ну где же ты? Мы соскучились. Ты почему нас оставил? — капризным голосом стала отчитывать его Ира Пудель, одна из певуний группы «Колибри». При звуке этого голоса Адриан оцепенел, а Пудель приблизилась к нему с бокалом в руке. — Привет, мальчики, — пропела она, близоруко щурясь на новых гостей. В Иру Адриан был влюблен без памяти. Он был готов всегда и везде исполнять любые ее капризы, он был бессилен перед своим чувством, но то, как она относилась к нему на людях, давало основания думать, что она лишь позволяет ему себя любить. На этом вечере она была королевой бала. Достаточно миловидная и самовлюбленная, она доводиларевнивого Адриана до умопомешательства, постоянно кокетничая с молодыми людьми и смущая их своей фривольностью. Однажды не избежал этой участи и Андрей. На одной из первых вечеринок в кругу друзей Пудель прижала робкого юношу взглядом и стала лукаво допытываться: — Ты ведь Андрей, Лешин брат? Да? — Нет! — более резко, чем следовало бы, ответил ей Андрей, всегда раздражавшийся, когда его идентифицировали только как Лешиного брата. — А кто же ты? Коля? — издевательски засмеялась тогда Пудель, уничтожая этим смехом уже не интересного ей молодого человека. Они остались крайне недовольны друг другом, и сейчас, по прошествии года, заприметив Андрея в числе новоприбывших, Ира не удержалась от ехидной шпильки: — Коля, здравствуй! — громко воскликнула она с вызывающей улыбкой. Все недоуменно переглянулись, но Андрей давно подсушил влагу излишней обидчивости: — Привет, Фрося! — бросил он кудрявой. Тонкий барометр Адриановой души почувствовал дуэльное настроение этих странных приветствий. Резко обернувшись, он смерил Андрея подозрительным взглядом, но тот только пожал плечами, и уже через миг всех разнесло в разные стороны.
На вечеринку к Адриану собралось достаточно разношерстное общество. Большую часть гостей Андрей знал или ранее где-то видел, но были и совершенно неизвестные люди. Самую большую компанию составляли друзья и окружение «Колибри», резвившиеся под музыку и вино. Более правильно было бы сказать, что ими являлись все присутствующие, но все же попадались и гости, державшиеся особняком. Цветастая рубашка Адриана мелькала в помещении ярким пятном. Он по-хозяйски обходил всех собравшихся,шутил и постоянно что-то пил. Давно начав этот приятный процесс, к разгару веселья Адриан был уже довольно сильно пьян. Все знали его любовь к алкоголю, доходящую иногда до валяния на лестницах, но на собственной вечеринке он пока еще стоял на ногах, хотя уже обнимался со всеми и громко хохотал. По прошествии какого-то времени Андрей, Марат и Длинный, осмотревшись, очутились возле стола с напитками и завладели бутылкой шампанского. Длинный снял фольгу, ловко раскрутил проволочный корсет, и бутылка громко выстрелила. Разметав мелкие безделушки, пробка опрокинула паспарту с фотографией на верхней полке стеллажа. С змеиным шипением вино стало изливаться на пол, Длинный обрадовался удачному выстрелу, и троица подставила бокалы. Date: 2016-08-31; view: 222; Нарушение авторских прав |