Всякий раз, когда я слышу эту ее песню, я воображаю

моего Луи. Как же я люблю его! До безумия!

О боги, защитники земли и людей! Святые заступни-

Ки, невидимые силы, направляющие нас и решающие нашу

судьбу! Духи, ангелы... Сделайте, чтобы не было войны,

чтобы мой Луи остался со мной навсегда! Потому что я лю-

Блю его и не смогу жить без него. О Персефона, владычица

царства мертвых! Когда увянут все цветы и ты вернешься

в подземное царство, забери с собой проклятого Гитлера!»

Арно с трудом оторвал взгляд от дневника и огляделся

По сторонам. Долил бокал. Сна ни в одном глазу. Восхити-

Тельно. Он вспомнил, как Ирэн напевала эту мелодию. Не

Очень к лицу было почтенной даме ее возраста петь уличные

песенки, но она частенько мурлыкала их: то за рулем, то гу-

Ляя с маленьким Арно по Люксембургскому саду, по садам

Тюильри, по ботаническому саду, по набережным Сены...

И вот теперь благодаря Вивьен мелодия снова закру-

жилась в его памяти. Эта девушка заставила его запеть!

Какой же была она? Светловолосая? Брюнетка? Высокая

или среднего роста? Единственное, что было доподлинно

Известно, —с глазами цвета фиалок. Арно перелистнул

Несколько страниц назад, нашел страницу от 21 марта

и ахнул: кроме даты, притулившейся в уголке, там не было

Ни единого слова —лишь отпечатки губ Вивьен —две

Полных страницы ее поцелуев, —и засохшие фиалки,

Дремавшие все эти годы на ложе из карминных девичьих

Клодин Бомон

Париж, фиалки и любовь...

Лобзаний. Хрупкие лепестки бутонов были почти прозрач-

Ными от старости. Они хранили лишь легкий, едва разли-

Чимый оттенок фиолетового окраса, в тон чернил. Стебли

и листья поблекли. Но эти отпечатки девичьих губ! Они

Восхитительны, как вкус и аромат старого вина. Даже цвет

Их был почти таким же, как у благородного напитка.

Может, страницы сохранили и аромат ее духов? Арно

Поднес страницу к лицу, но тщетно —тетрадь пахла