Несколько дней назад

Вырвавшись из тесных объятий Морфея, продрав моргающие зенки, француз обреченно помотал головой и, немного прихрамывая, добрался до припасенного на черный день винца. Его не покидало предчувство могильной неотвратимости, в ноздри проникал жуткий земельный запах, а уши слышали стук молотка,

вгоняющего гвозди в крышку гроба…

“ Нет ” – Ханк двигал глазами, чтобы не заплакать и не опозориться. Он думал, еще немного и сам перережет всех. Всех, кроме Владимира, который не был таким до недавнего времени и испортился по вине Генриха, и, естественно, всех, кроме Мэлори, чья безопасность отныне являлась его основной обязанностью наравне с поиском способа предотвращения катаклизменной катастрофы. К слову о ней, поддержка возлюбленному оказывалась по сию секунду, хотя и не была уже столь эффективна, как до грустного ухода со сцены лучшего приятеля. Женская кисть крепко сжимала мужскую, не отпуская.

Русский мерзко осклабился, получил заряд бодрости и энергии и чувствовал себя уже заметно лучше, как какой-то отдыхающий на тунисском курорте, полеживающий на пляже с баночкой прохладительного пива и с деревянной зубочисткой во рту.

- Хотя я и не имею ничего личного против данного парня, признаюсь, было приятно! – дотронувшись носком ботинка до головы истекшего, Парошин не торопился убирать саблю, - Может быть, мне еще кого-нибудь порезать? А так, если захотите, то в Ванне искупать всегда успеете дочурку… - состоявшийся садист бросил коварный взгляд на Дульцинею Ханка, побагровевшую от рвущегося наружу чувства уязвления, подкинул зверскую идею убить ее, а затем вернуть к жизни через какое-то время.

Вскоре произошло нечто, в очередной раз подтвердившее красивые слова

наемника о беспринципности и бесчеловечности ментора - жестокий отец дал добро:

- Можешь…

Владимир приставил острие сабли к тонкой шее Мэлори, показал, как он с ней поступит, и медлительно проговорил, упиваясь своим собственным желчным злорадством:

- Мы оба знаем, тебя, скорее всего, оживят. Но это не значит, что я, протыкая твое нежное идеальное тело, не смогу получить нужную дозу удовольствия… - брюнетка разжала руку любимого от подскочившего объяснимого волнения, - Ну-ка… - русский концом сабли приподнял платье, - Покажи, что ты там прячешь!

Фатуммен серьезно увлекся, напрочь забыв о присутствии ее далеко не слабого бой-френда, и прохлопал удар локтем в челюсть, который стоил ему пары зубов да разбитой десны. Ханк очень не любил, когда лапали что-то (или кого-то), что принадлежало ему, и, считая необходимым заступиться, вырубил послушника ментора серией сносящих хуков и апперкотов.

- Угомонись уже, собака! Утихомирься, сучий пёс!

Парошин, естессно, не выстоял против такой мощи и уже спустя несколько секунд лежал без движения. Мутант на всякий случай проверил у русского пульс и, удостоверившись в его наличии, облегченно выдохнул.

“ Хоть чему-то меня здесь научили - контролировать гнев, соизмерять свои силы с силами противника ”

Несколько мгновений за спиной наемника царила тишина, затем раздались хлопки ладонями в той манере, в какой обычно хлопают, чтобы взманить внимание. Доктора не прекращали удивлять смешные потуги новичка спорить с ним в его же замке:

- Браво, тебе удалось почти причинить боль моему не самому надежному рабу. Посмотрим, насколько ты хорош в борьбе с паразитами…

“ С паразитами??? ” – задавшись вопросом, что бессмертный имел в виду под этим словом, которое могло запросто оказаться еще одной метафорой, Ханк потратил несколько пролонгированно-затяжных мгновений на раздумье, атаковать ему или нет. Труп сеньора Калиньи, вновь угодивший в его поле зрения, дал воину ту самую недостающую мотивацию.

- Ты! – получеловек-полузверь научился прощать и готов был прощать, но только не убийства друзей, только не то, что не смогли бы простить все остальные, - Ты ответишь!

Мэлори отошла в сторонку, явно опасаясь, что ее могут задеть во время очередной потасовки.

…Мутант подпрыгнул вперед и вверх одновременно, не доставая меча. Бессмертный прижался к стене, выбирая в мыслях жест перемирия…

“ Ну, держись. Если я тебя сейчас не прикончу, то ты до окончания следующего столетия будешь неспособен молоть языком ”

Когда расстояние между заклятыми вражинами сузилось до полуметра друг от друга, под ногами Ханка с грохотом выдвинулась каменная плита. Как только ступни его коснулись пустоты, тотчас, как будто опаленный огнем, воин без страха громко вскрикнул. Падая, у него получилось ухватиться за выступ благодаря рефлексам. Вовремя сработавший защитный механизм, входящий в высокосложную конструкцию замка, не дал ему даже дотронуться до убийцы Базиля. Фатум заранее все рассчитал, распределив все по категориям:

- Знаешь, что, Ханк? Боюсь, я допустил мелкую ошибку, произнеся это слово во множественном числе… - он помешал провалившемуся забраться обратно, наступив на хрустнувшие под ботинками пальцы, - Не паразиты, а… Паразит!

…Страх грубого приземления мимолетно сменился диким любопытством, а когда надутый шмякнулся о дно глубокой ямы, все его мысли направились на поиски выхода.

“ Твою мать, как же здесь темно… ”

Глава 6 Семейные разборки

Остаток вечера Мэлори планировала провести в своей комнате, надеясь, что к ней никто не постучится. Впечатленную недавним жестоким поступком отца, казалось, ее уже неспособно расстроить и известие о конце света. Но всегда может стать хуже, чем есть, о чем люди часто забывают, предпочитая воображать себя стоящими на краю пропасти. Больше всего долгожительницу смущал вид широкой кровати под балдахином. Вроде, все ровно, все на месте. Но этот вечер в точности такой же, как и последние полвека, кроме четырех исключительно хороших ночей, принесших нечто свежее в размеренную и довольно-таки скучную жизнь аристократки, нечто отвлекающее, носящее дух романтики рассвета предыдущего столетия, когда жизнь еще не успела приесться, а удачные романы с женатыми изменниками побуждали к профессиональному самосовершенствованию. Это вечер грусти и тоски!

Стук в дверь, который все-таки прозвучал в двадцать два тридцать, лишний раз напомнил Мэлори о том, насколько положительно окрашенная эмоция, такая, как надежда, обманчива по своей сути и порой жалит больнее чистого отчаяния.

“ До неприличия громко в тишине ночи. Если это Грэсия – пошлю к чертовой матери. Если какой-то другой дурочке приспичило тревожить меня в этот нелегкий час - запущу туфлей в лоб, и плевать на последствия ”

Мэлори уже собиралась открыть и обругать побеспокоившего(ую), как в ее богато обставленную обитальню зашел хмурый папаня с негуманным намерением выяснить все умолчания и заполнить все пробелы.

- Так, что ты дергаешься, не пойму? Я все еще твой отец, а не какой-нибудь монстр… - хозяйка комнаты мотнула всеми частями тела не из-за того, что боялась говорить с ним, он был ей неприятен по многим причинам, это само собой, просто он никогда не стучался, прежде чем ворваться, - Веди себя подобающе, что ли, сохраняя приличествующую кротость. Неужели сложно…

Тут Мэлори почувствовала ночной холод, идущий с балкона, тесно скрестила руки, пытаясь таким образом согреться:

- И что мешает тебе быть и тем и другим одновременно? - небольшие пупырышки у основания мелкого волосяного покрова были ничем иным, как гусиной кожей.

- Предполагаю, ничего… - быстро ответил папаня, - Но мы не выбираем себе родителей, поэтому, каким бы плохим и ужасным я не был, придется смириться. Что тебе еще остается…

Неуверенно потоптавшись возле кровати, дочь скомпоновала мысли и задала вопрос, который больше всего ее мучил:

- Как думаешь, Ханк еще жив?

Ответ подоспел вовремя, без задержек:

- К моему сожалению, дорогуша, скорее всего, уважаемый Герцог Вивиан просто задержит несмышленыша, может, покамякает, но не убьет – однако не был лишен саркастически негативной окраски, без чего бессмертный будто не мог обойтись, - Зная о регенеративных способностях твоего хахаля, надеяться, что второстепенный и не самый выдающийся антагонист летучего зеддерианца расправиться с тем, кто просто физически не может умереть, было бы глупо, мне кажется.

- Что тебе надо?

Фатум почти плясал по кругу, желая обойти дочку сзади, но та всякий раз поворачивалась, чтобы встретиться с ним лицом к лицу.

- Скажи, девочка, скажи мне, ты хочешь узнать побольше о своей матери? О нашем чудесном знакомстве, о том, как я ее приручил, приговорил к пожизненному лишению свободы и пригласил на свое ложе! После нескольких месяцев бассейна, унижавших ее женское достоинство, и обнимашек с другими армидами, разумеется (Армида - героиня рыцарская поэма Торквато Тассо «Освобожденного Иерусалима», а еще так называют проституток и блудниц, девушек легкого поведения)…

Смышленая даже для женщины, прожившей более ста лет, Мэлори быстро раскусила, в чем кроется подвох:

- Предлагаешь правду в обмен на подчинение? Торгуешься со мной?

Генрих давно знал все слабые места своего ребенка, постоянно издевался, дразнил, и чаще всего выходил победителем в этом нечестном бою.

- А я-то думал, ты готова продать душу сатане или какому другому архидемону, лишь бы избавиться от потребности в знаниях своих родственных связей! Вряд ли есть что-то ценнее подобной информации, спасающей от сжимающих металлических оков неосведомленности…

“ Как мне поступить? Как мне поступить? Как мне поступить? Как мне поступить? Как мне поступить? Как мне поступить? Как мне поступить? Как мне поступить? ” – красавица канула в серьезные раздумья, упала в них каплей, горячей слезой, не твердеющей даже при минусовой температуре. Ее затянувшееся молчание могло означать только полное согласие. Подписываясь на это, она заранее чуяла, что сильно пожалеет, но, считая, что обязана матери всем: рождением, жизнью, знакомству с Ханком… не могла не рискнуть.

- Традиционный цыганский шатер это палатка кэлдэрари, такая цыганская команда, кристаллизовавшаяся как этногруппа на румынской территории. Зародились в начале девятнадцатого века, промышляли лужением и паянием металлических изделий, работали с металлом. По-другому называется катуна… - если начало истории уже было таким увлекательным, то дальше, понимала дочь, будет вдвойне интереснее, - Когда я в очередной раз отправился в великую Англию, чтобы найти и покарать должников, потому что любил убивать за невозвращенные долги больше, чем обогащаться, мне попался цыганский табор. По велению судьбы я вошел в него с порочным намерением подхватить какую-нибудь милую цыганочку и пополнить коллекцию рабынь. Но меня там ждал… сюрприз! Вот чем я так очаровался: красавица, ужасно похожая на Эсмеральду, на женского персонажа романа Гюго, танцевала в шатре, но понятия не имела, для кого исполняет свой танец. И представляешь? Передо мной предстал оживший Собор Парижской Богоматери, ведь автор часто описывал героиню танцующей! – вспоминая, как это было, Генрих широко раскрывал рот, будто для того, чтобы поцеловать ту самую цыганку, забывая, что сам же ее и убил, - Комбинация природных и социальных дарований, она показалась мне неприступным божеством. В процессе просмотра танцев английской Эсмеральды все сильнее хотелось задохнуться, чтобы не мешать ей ни дыханием, ни даже присутствием… - он мысленно передавал дочери образы матери, воображая себя телепатом, обладающим какими-то сверхъестественными способностями, - Под конец сего магического ритуала, иначе не назвать, я с ужасом осознал, что мне физически не удастся выйти из большого шатра без нее. И чтобы спасти самоуверенного незнакомца от распирающей плоть похоти, от торопливости, она сошла с небес и согласилась пойти с ним в его замок. Так я скадровался с божеством, да и сам возомнил себя тем еще богом!

Завершая пояснительный рассказ, Доктор Фатум прямо уставился на дочку:

- Так что… в твоих жилах течет наполовину цыганская кровь, и этим обуславливается неочевидная экзотичность твоей внешности!

После удовлетворения давнишнего желания дочери бессмертный напомнил о сделке и приготовился требовать. К Мэлори примчался эшелон дурных известий: она будет вынуждена выйти замуж, но теперь уже не за предателя Ханка, который, по мнению главного свата, ее сильно подставил, пренебрег ее любовью и отверг ее расположение. Сама подача отцовской политики вызвала у полуцыганки бурную реакцию:

- Что??? Я уже шесть раз вступала в брак, причем два раза по твоей инициативе! Ты почему меня постоянно выдать за кого-то пытаешься? Я не одна из твоих шлюх-кукол, чтобы моей волей так распоряжались! За кого хоть в этот раз, скажи?

Предвкушая веселые вечера, на которых в торжественной обстановке невеста будет обнимать женишка, Генрих не стеснялся выглядеть мечтателем и улыбался:

- Не скрою, Ханк меня порядком разочаровал, но ради твоей прихоти признаю, из ближайшего окружения я не вижу мужчин, способных составить ему достойную замену, и… - и репетировал про себя новый акт, чтобы, когда придет время, высказать его с особенной патетикой, - Исключением, пожалуй, является русский. Тот, кто тебя точно не подставит, ибо я его воскресил, и он обязан мне за это по гроб жизни!

От таких сюжетных поворотов Мэлори уже начало трясти мелкой дрожью:

- Что-то не грокнула, это была шутка…? Когда у тебя появилось чувство юмора?

Отец подвигал глазками, не поворачивая головы.

- Юмооор? Ты чего? Ни в коей мере. Я серьезен, как во время битвы при Арколе! С Владимиром ты будешь как за каменной стеной, никогда не будешь знать, что такое ответственность и проблемы, хотя… тебе и так далеко до титула труженицы. Бьюсь об заклад, не приюти я твою мать, вы бы, если бы та спарилась с каким-нибудь незамысловатым простолюдином, вместе танцевали перед всякими жирными ублюдками, чтобы прокормить себя.

Не глядя на устное соглашение выполнить любую волю отца, какую тот только попросит, хозяйка комнаты встала в позу.

- Нет, я на такое точно не подписывалась, нет… - находясь уже на стадии маньячной мании, она отгоняла любые нападения вовне наподобие неутихаемого желания всыпать кому-то ножом, - Брак с подопытным кроликом - абсурдная идея!

- Девочка, не забывайся, ты говоришь так, будто у тебя есть варианты! - между тем Фатум вытащил церемониальный кинжал, на котором хорошо виднелись засохшие кровавые пятна, следы крови многих убитых, включая кровь Марата, - Мне не по нраву, когда рожденная невольницей от такой же невольницы, потенциальная шлюха, рожденная от шлюхи настоящей, пытается в наглую качать права, которых у нее нет!

Для большего убеждения отец прижал кончик кинжала к подбородку дочери, заставив ее приподняться на цыпочки. Серебристый, сверкающий, смертоносный короткий клинок так и норовил воткнуться, да поглубже!

- Еще одно возражение – присоединишься к своей матери, и никаких тебе косметологических спа-процедур!

Обезмолвившей Мэлори пришлось покорно кивнуть.

Десятью минутами позже в келью к Владимиру вошла троица слуг. Построившись рядом с повелителем, фатуммены почтительно замерли, как подобало рабам, и старались не шевелиться, чтобы не потерять такие дорогие и такие недостающие их карме калории уважения. Русский занимался лечением своих сумасшедше зудевших и ноющих травм, “отпечаток” локтя на левой щеке ближе к уху - в том месте болело сильнее всего.

“ Когда же я отомщу Ханку, когда же я отомщу… ” – воскрешенный думал только об одном, ни на что не мог подключиться и не сразу заметил присутствие в комнате братьев по службе. Доктору Фатуму, подошедшему к кровати, на которой тот сидел, удалось вырвать его из греховных мечтаний и опустить на грешную Землю. Вскинув обе руки, он громко приказал:

- Встань, собака! - повторил оскорбление Ханка, - А то расселся, как какая-то важная персона…

- Слушаю, мой господин, и повинуюсь! - совершенно автоматически выговорил Владимир.

- Вольно! Теперь можешь присесть…

- Нет уж. Раз вы здесь – лучше постою!

- Как хочешь…

- У меня к тебе предложение. Знаю, ты все еще считаешь меня зверем, но, прежде чем станешь очередным отклонившим бесценный дар, взвесь все адекватно, без эмоций и расставь для себя приоритеты… - Фатум торопливо осерьезнил дискуссию, сухо кашлянул в сжатый костистый кулак, другую руку прижал к груди, - Мне важно не прогадать с выбором последователя…

- Да что вы в самом деле? – Владимир продолжал изображать истинно преданного, это у него получалось лучше, чем у большинства служителей замка, - Я полностью в вашем распоряжении…

- Само собой, однако, немудро принижать величие избрания… - потом бессмертный кашлянул в кулак ещё раз и, уставившись на русского в упор, спросил: - Как тебе предложение занять мое место?

- Эмм… - травмированный поначалу вошел в ступор, потому что не ожидал услышать ничего подобного, а ведь он мечтал об этом еще несколько часов назад, дьявольски завидуя Ханку, - Почему вы так спешно ищите себе замену? Неужели у вас больше не осталось сил сопротивляться старости?

Генрих прилюдно и довольно грубо поправил его:

- Не у меня, а у моего организма, выбирай выражение, пес… - а затем в красках и подробностях описал ситуацию, - Почти полторы тысячи лет мир утопает во тьме невежества, то есть, столько же, сколько живу я. Предположительно, мир всегда

Нуждался в глобальных революционных переменах. Но на меня практически перестала действовать Ванна, вот в чем беда, у меня уже не получается омолодиться полностью. Ванна постоянно твердит, что мой организм изношен. Просто, видимо, у всего есть свой предел прочности и абсолютного бессмертия не существует…

После того, как господин объяснил причину своего логичного беспокойства, Владимир несколько раз, пытаясь остыть, с силой протер ладонями лицо и открылся для новых предложений:

- Приказывайте, постараюсь выполнить все, что мне скажете…

Доктор Фатум, хоть и обрел простор для фантазии, он озвучил лишь то, что давно вертелось на уме:

- Я хочу, чтобы ты взял в жены мою непутевую дочь, как-нибудь расположил ее к себе, и вы бы отправились покорять Америку, неся за собой лишь боль и смерть в их полном объеме… - рука его быстро опустилась в карман рясы и достала оттуда пасхальное яйцо. Одно из тех яиц, долго пролежавших у заразного метеорита, - США – это сброд племен и народов без роду и племени, ассорти наций, рабов и индейцев. Ударив по центру мирового капитализма, мы, Повелители Смерти, установим свой тоталитарный режим на всей Земле. Ну, а улицы и города Соединенных Штатов будут населять туполобые онколо, неспособные отличить сыроежку от ядовитого мухомора! Мое имя войдет в историю, а вместе с ним и твое.

Русский уже было вообразил себя всемогущим монархом, восседающим на троне, ощутил себя властелином мира, человеком, держащим в ежовых рукавицах вселенскую силу, и крепкость этих кайфных иллюзий прошла, как только он вспомнил о Мэлори:

- Это все замечательно, но есть одна загвоздка...

- Озвучь ее!

- Ваша дочь, как бы это объяснить, не захочет быть со мной… – Владимир сделал небольшую паузу, означающую глубокое стратегическое раздумье, и договорил, - Да чёрт подери, она просто не даст мне! Верна истина, насильно мил не будешь...

- А вот практика моей жизни доказывает обратное – Генрих бесшумно придвинулся к выходу, отворил дверь и уже наполовину торчал в коридор, - Я всегда брал женщин силой, порой отбирая у других мужей. Для мужчины не должно существовать воли

противоположного пола. Если хочешь знать мой совет, то иди к ней прямо сейчас и жестко поимей, устрани все преграды, как поступил бы я и любой другой англосаксонский рыцарь…

Парошин мечтательно улыбнулся, чутка покумекав:

“ А почему бы и не попробовать? Я ведь мужчина... ”

…Мэлори ждала, когда к ней зайдут еще раз, специально не укладываясь спать. Дитя Фатума понимала, что в лучшем случае отец от нее так просто не отстанет, а в худшем - ее ожидают годы страданий от неописуемых печалей. Иногда ей хотелось просто-напросто освободиться от всех земных чувств, притвориться ангелом, порхающим в небе, написать полудокументальную книгу “Как соврать себе?” и самой же осилить ее, читая каждый вечер по несколько страниц перед сном…

Минуту спустя. В коридоре…

Парошин быстро нашел нужную дверь и без стука вошел в покои Мэлори:

- Можно? - спросил русский, находясь уже наполовину внутри, - Запомни, не ссориться явился, а обсудить детали в непринужденной обстановке…

Что-то пряча в лифчике, брюнетка дала официальное разрешение:

- Да-да, заходи – и энергично уставила указательный палец на край комнаты, - Присаживайся вооот на тот пуфик в углу. Угу!

Практически неотрывно смотря в зеркало, она мазала губы красной помадой и тушью

красила глаза, подбирала выражение лица позначительнее, а позу погорделивее, чтобы произвести эффект на постучальца. Фатуммен с интересом наблюдал за этим ранее неведомым ему действом из гущи взаимосвязанных последовательностей, превращающих и без того не в пример красивую обольстительницу в богиню красоты.

- Знаешь, я прекрасно понимаю Ханка. Мутант был рожден, чтобы кромсать всех подряд! Я обещаю не мстить ему… - не интересуясь личными желаниями Мэлори, Владимир так и не уселся, как ему велели, и вместо этого начал снимать с себя верхнее одеяние, - Не волнуйся, милая, если останешься послушной, то всё будет отлично. Твой папаня сказал, нас ждет Америка и миллионы трупов! Думаю, безрассудно от такого отказываться, тем более, власть нам подают почти на блюдечке…

На миг оторвавшись от упоительного наведения марафета, госпожа повернулась к русскому с лукавейшей улыбкой:

- Ну, спасибо, что хотя бы мстить не будешь! Это так великодушно с твоей стороны, так неожиданно… - а сама в мыслях такая:

“ Ага, мстить Ханку он расхотел, надо же, какой грандиозный подвиг. Выпендривайся дальше, ублюдок, скоро по-другому запоешь ”

- Ну, что, убедилась? Как видишь, я не безнадежен в понимании снисходительности… - выражающий чрезмерную уверенность в себе, Парошин посмел подойти к ней очень близко. Кроме того, его торс был уже обнажен, а сам фатуммен, кажись, готовился последовать рекомендации ментора о взятии силой.

К несчастью, воскрешенный на мгновенье отвел взгляд, и за это время Мэлори успела вытащить из лифчика церемониальный кинжал, принадлежащий отцу, тайно подтибренный во время их последней неприятной беседы. Она спрятала нож в сжатой ладони правой руки, которую попыталась втянуть в отсутствующий рукав.

- Знаешь, я тут подумала, нужно обязательно дать тебе шанс. Ведь я очень хорошо тебя изучила...

- Правда, что ли? Ты согласна мне отдаться? Для закрепления договорённостей?

- Угу…

Через миг его руки судорожно уцепились за ее талию, а ее ногти вонзились в его плечи. Его язык проскользнул между ее губ, врываясь в ее ротик. Меж тем кинжал, искавший жертву, лихо проскользнул между двух пышных грудей, а обнаженный живот с колечком в пупке проплыл в долях дюйма от остро отточенного лезвия. Стращающая мысль о том, как тяжело и плохо придется в дальнейшем, если сейчас этого не сделать, вдохновила дочь великого и ужасного Генриха Фатума на решительный шаг – удар ножом в горло.

- Ах, ты сволочь, змея подколодная… - сильно поврежденные внутренняя сонная артерия и внутренняя яремная вена в буквальном смысле зафонтанировали. Чувствуя, что жить осталось считанные миги, панически хватаясь за кровоточащий порез, русский посчитал “ни мне – ни тебе” и обложил обманщицу неистовой руганью да первосортными проклятиями, - Сволочь, которая сдохнет! Блядская тварь! – делая быстрые и непонятные движения, он весь запачкался сам и запачкал ее.

Ликование по случаю победы над невыносимым ублюдком, в какого “трансформировался” некогда вменяемый и, можно сказать, порядочный агент американской спецслужбы Владимир Парошин, прошло без всяких примечательных кривляний да гримас, и ограничилось циничным высказыванием, произнесенным в высоком отчаянии. Мэлори присела на одно колено и ответила умирающему фатуммену только тогда, когда тот споткнулся обо что-то и упал. Разумеется, у него, у потерявшего столько родной кровушки, подняться уже не получилось…

- Не сомневайся, упырь, данная участь настигнет каждого, кто осмелится хотя бы раз прикоснуться ко мне без моего согласия. Я не продаюсь, я не отдаюсь, я не такая шлюха, какой была моя мать! – и если первую половину “выступления” Мэлори посвятила показу собственного характера, то вторая половина была посвящена светлому прошлому умирающего, - Теперь, упырь, коротко о тебе. Обычно, отнимая жизнь, человеку желают встречи с близкими, если те упокоились раньше него. Чаще это делают, чтобы доставить еще больше страданий, а иногда так говорят весьма искренне! – задыхаясь, Владимир скрежетал зубами от яростного бессилия и вынужденно слушал все это, - И я б, знаешь, тоже пожелала бы тебе счастливого пути и воссоединения со своим сыночком и со своей женой, которой ты изменял, между прочим! Мне, правда, не сложно. Но, боюсь, увидев, во что ты превратился, они пошлют тебя куда подальше. Остаться без мужа и отца ребенка всегда тяжело, а знать, что такой человек есть и он не лучше дерьма, разбавленного ишачьей мочой, тяжелее вдвойне! - выразив все, что накипело, она стала ждать, когда вспышки света в глазах русского погаснут вместе с другими признаками жизни.

…Теряя связь с телом, но отлично чувствуя хаотическое окружение, рассыпающееся на мельчайшие осколки, фатуммен думал вовсе не о божьем прощении и не об упомянутой семье. Его мало заботили эти “тонкости”, ведь куда важнее просранная власть да несостоявшаяся вендетта…

“ Ну, почему все так… почему все так закончилось? Я ведь не отомстил проклятому мутанту, не совершил ничего знаменательного, не захватил Америку! Не понимаю, для чего тогда меня воскресили? Зачем бог все это допустил? Что - я? Кто - я? В чем заключалась суть этого испытания? Этого года, проведенного здесь… ”

Пикселизация реальности прервалась, как только взрызоватая убийца, видимо, испытывающая дикое нетерпение, вогнала кинжал в середину живота на треть длины лезвия. Демонесса, какой Владимиру приглючилась Мэлори за миг до остановки сердца, тихо шепнула “прощай”.

Через несколько минут.

Дочь Фатума посмотрела в зеркало еще раз, вернулась на место и уселась за стол, принявшись спокойно перебирать любимую косметику. Текущий слой помады показался слишком слабым, надо бы еще!

Первым шагом самоутешения является успокоение себя до такой степени, когда получается думать о чем-то без преждевременных осуждений. Красотка покрасила ресницы, обвела черным карандашом глаза, подвела брови, оттенила скулы. Все платье было заляпано бурыми пятнами, а она об этом как-то… подзабыла.

“ Где ж ты, Ханк? Где… ”

Глава 7 Битва с Паразитом

Воистину, воин без страха шагал только из-за привычки не сдаваться, только из-за мысли “надо идти”. Ему уже много раз хотелось сесть, или даже прилечь на холодный пол из камня, и начать кричать, звать бесов. Коль баловаться детскими самокопаниями, полезность которых сильно преувеличена им же самим, мотать время, затевать споры с женскими призраками и ругать себя до истерики, было некогда, оставалось бродить по этой путанице тоннелей и до потери пульса искать выход. Обещанная опасность в лице геройменского Паразита все не появлялась, в связи с чем мутант начал допускать версию, что хитрый старик попросту слегонца приутрировал степень собственного величия и контроля над всем.

“ Как вообще можно жить с такой самооценкой? Это же катастрофа, особенно учитывая, что человеку больше тысячи лет ”

Запись мертвого онколога – 19

Уважая мою преданность науке, Генрих Фатум поделился со мной знаниями касаемо таинственной личности Герцога Вивиана. Кристофер Талиферро был обычным офисным клерком, коих хватает во всех странах мира, клерком, который, несмотря на отсутствие каких-либо научных познаний, получил приглашение на экскурсию в нью-йоркский научно-исследовательский институт медицинской генетики. К сожалению, Крис повторил ошибку Варвары – дерзнул сунуть нос не в свои дела. Результатом стала утечка газа, приведшая к мощному взрыву и гибели пятидесяти трех человек, среди которых числились как участники экскурсии, так и сотрудники института. Компания Grand Corporation, нынче обвиненная в коррупции, в кражах крупного размера, в незаконном проведении медицинских и генетических экспериментов над людьми, и разоренная, понесла тогда огромные убытки. Ведь предложенная им и позже одобренная система безопасности согласно договоренности с администрацией института должна была взорвать объект в случае несанкционированного проникновения, но только тогда, когда территорию покинут все непричастные. Хотя тут и владелец лишней хромосомы с крайне низким мозговым потенциалом догадается, что глава Corporation просто таким наиподлым образом замел следы, пожертвовав чужими жизнями. В общем, что-то я отклонился от основной темы…

Возвращаюсь к главному. Кристофер Талиферро совершил крайне неудачную попытку ограбления, вытекание опасного химического вещества при разгерметизации из емкости для хранения. Начинающий преступник не смог выбраться благодаря коварной системе безопасности, и на момент взрыва находился в лаборатории. Талиферро долгое время считался погибшим. Несмотря на факт преступления, установленный в ходе выполнения запроса о представлении копий видеозаписи, семье нарушителя была выплачена нехилая моральная компенсация. И все же мир сильно ошибался насчет судьбы Кристофера, который, хоть и остался внутри, превратился в жидкообразную субстанцию и обрел пучок суперспособностей, таких, как смена облика и возможность подчинять себе бесконечный потенциал окружающей органики. Из весомых лишений можно выделить недопустимость возвращения к своей прежней внешности. Прежде всего, это связано с бессознательными комплексами ассоциаций, ну, и, конечно же, не самую малую роль сыграло принятие того факта “я больше не человек”, что было неизбежным, сколько бы мистер Талиферро не противился правде и сколько бы от нее не убегал. Устроив беспорядки и поубивав людей, монстр попал на первую газетную полосу и назвал свое новое устрашающее звучащее имя толпе – Паразит.

1 – паразиты - это организмы, живущие за счёт других организмов, но они имеют дурную славу, потому что не считаются со своими носителями, пагубно влияют на здоровье человека, приводят к развитию многих тяжелых заболеваний. К сожалению, мы не всегда и не часто замечаем признаки деятельности этих нахлебников, питающихся нашими пищевыми продуктами и превращающих их в ядовитые отходы.

2 – Кристофер Талиферро подобрал прозвище, если не стопроцентно подходящее способностям, то относительно правильное. Среди его новых привычек имеются и те, которые при остром желании можно разглядеть в действиях паразитов. Дело в том, что бывший клерк не испытывает смертельной нужды в срочном переселении, но очевидно, био-диктатура дает моральную подпитку. Гнусные качества характера Талиферро, раскрывшиеся после несчастного случая, со временем побороли положительные. И здесь наблюдается обыденная картинка, возникающая из повседневной жизни – обстоятельства заставляют нас менять курс.

3 – субъект славен утробной ненавистью к народным любимцам и известным публичным личностям. Считая себя полным лохом и неудачником, несостоявшимся и непривлекательным человеком, одним солнечным днем Паразит наполнился злостью к Героймену и пообещал унизить суперсильного пришельца. Взяв в заложники около сотни человек, монстр дождался зеддерианца и кинул ему вызов. В итоге Героймен победил еще до того, как начался бой – побил Талиферро за одну десятую долю секунды. Очевидцы толком не заметили, как это произошло. После позорного ареста жидкий преступник был помещен в тюрьму для суперзлодеев под названием Симендиан, где провел несколько лет, а затем сбежал.

Наемник провел во тьме уже несколько часов, изнуряясь всяческими “надеждами” и придумывая забавные аналогии в произношении популярных ругательств. “Глаза

привыкли к темноте, уши - к тишине, конечности - к отсутствию какой-либо опоры, а ноздри – к безвоздушному пространству. И все настолько уже стало казаться обычным, что начинает думаться – наконец-то выход нашелся. Из-за прихода мучительно-обманчивой радости тебе кажется, что вдали пробивается лучик солнца. Но эта крышесносная оптическая иллюзия разваливается в прах, стоит только приблизиться”.

Минуту назад вокруг Ханка начали раздаваться звуки капающей воды (или какой-то другой жидкости), отдающиеся нервирующим эхом. Но прозябающего в безвестности уже какой час было чертовски трудно отвлечь.

“ Хм – и только когда капание участилось, он шевельнулся и попал под водопад горячих волн-мыслей, советующих прислушиваться к зову сердца и к собственному чутью, - Откуда здесь что-то может течь? ”

Не забывая о вероятности присутствия вблизи "паразитической" угрозы, он стал перемещаться чуточку быстрее. Страх споткнуться, получить синячище на пол рожи отсутствовал, потому что если хотя бы четверть слушков про Талиферро не являлась выдумкой, дела у него обстояли гиперпаршиво. Некоторые выжившие после встречи с Паразитом, те, к кому дар речи вернулся, в голос утверждали, что монстр проникает внутрь человеческого тела через глаза, ушные раковины и ноздри, а затем потрошит внутренности и завладевает им, и не покидает, пока вволюшку не “наиграется”, пока не наестся, пока не напользуется пустеющей жертвой.

“ Только что вспомнил, Героймен уже побеждал Талиферро. Детишки писали в интернете, мол, инопланетянин, признанный у дураков иконой поп-культуры и американской моды, справился с ним быстрее, чем за секунду. Значит, и я смогу. Да, я гораздо слабее полубога Бэннери, и любые сравнения будут лишними, но зато у меня есть козырь, которого нет у пришельца – я куда лучше чувствую запах войны, это однозначно, ведь мне всегда интереснее сражаться, а все из-за того, что я не могу навалять противнику сразу. На мой скромный взгляд, процесс важнее, чем результат, так как именно в процессе деятельности можно получить громадное удовольствие. И, честно говоря, жаль, что Бэннери этого никогда не поймет, так как слишком силен для всяких паразитов. Поэтому я, пожалуй, не хотел бы оказаться на месте Героймена, жизнь неуязвимых скучна и лишена прелестей опасных авантюр ” – успокаиваясь фактом отсутствия у себя безграничной силы, сдвигающей горы и осушающей реки, какой обладал господин Бэннери, Ханк прятал свою неуверенность за иллогичными выводами.

Продолжая скитаться, воин зашел в помещение с наполовину разрушенным полом. Так как увидеть обрыв (это еще ниже того уровня, на котором он сейчас находился) в беспроглядной тьме просто невозможно, а у мутанта не имелось при себе ни мелкого фонарика, ни сотового телефона, чью подсветку можно очень изобретательно использовать, падение вниз было обеспечено.

Мутант провалился в очередную неизвестность и расшиб лоб об крупный мокрый камень. Порядка двух-трех минут упавший не шевелился, чувствуя себя контуженным во всех существующих смыслах. Заставиться подняться путешественника вынудил сладкий до приторности и оттого омерзительнейший запах. Первой версией было, что запах - последствие полученной черепно-мозговой травмы, но чуть позже нашелся его истинный источник: в помещении рядом с местом, где совершилось неудачное приземление, горел факельный огонь, чьи скачущие язычки порождали на каменных стенах движущиеся тени, заманивая к себе, зазывая точно в ловушку.

“ Надо проверить ”

Ханк, конечно же, не упустил возможности потроллировать удачу (потроллировать – поиздеваться, постебать на компьютерном сленге) и, не особо раздумывая, двинулся туда. В подземном зале его вниманию представились поддерживающие потолок громоздкие колонны с выгравированной на них религиозной, эзотерической и оккультной символикой, по-видимому, являвшейся частью визуальной культуры. Они располагались в самых углах…

“ Ничего интересного, Даже средненькие фильмы ужасов, снятые по одному шаблону, впечатляют сильнее, чем нахождение здесь ” – так мутант думал, уставляясь на “разрисованные” опоры. Но, заметив в зале странную, ни на что непохожую громадину, имеющую форму шара и занимающую половину пространства, его мнение слегка поменялось, и пробудился какой-никакой интерес.

Факелов было четыре – по одному на каждую колонну. Те, что находились близко к шаровидной штуковине, помогли разглядеть объект со всех сторон. Находка оказалась настолько огромной, что не смогла полностью поместиться в зале, о чем свидетельствовала разрушенная стена сзади.

И тут Ханка осенило:

“ Постойте-постойте, не это ли тот метеорит, о котором говорил Базиль и о котором писал погибший врач-онколог? ”

К объекту была прикреплена железная вывеска, старая и проржавевшая. Эта вывеска гласила –

The belief in a supernatural source of death conducts to world supremacy.

(Вера в сверхъестественный источник смерти ведет к мировому господству)

Единственное обрадовавшее и мальца подбодрившее наемника - что все его последние теоретические предпосылки не оказались ошибочными. Место, где хранили главное поле приложения сил, давшее начало онкологическому ужасу, находилось в подземелье. Осталось всего-то расправиться с Паразитом (если слова о его участии в великом заговоре не были блефом), деактивировать основной козырь Повелителей Смерти – лишить его заразных свойств и задействовать всю свою логику и внимательность, чтобы найти долгожданный выход. Под ногами захрустели яичные скорлупки, разукрашенные в день Святой Пасхи.

“ Выходит, еду использовали для заражения? ”

Слизь, та самая, что текла с потолка уровнем выше, собралась в тугой комок, напружинилась и прыгнула, распрямляясь в полете. Ханка обуял омерзительно сладкий запах, уже известный ему по прошлым ощущениям, и подумалось, сейчас эта гадина попытается накрыть его, но… как бы не так! Липкая субстанция затвердела, и живая лужа превратилась в подобие статуи, персонифицировалась с любимым типажом женоподобного француза-метросексуала и приняла антропоморфную форму. И меньше чем через минуту на мутанта уже смотрел самодовольный “Герцог Вивиан”, хлопая в ладоши и жеманно приговаривая:

- Не пяльтесь так, противный. Вы меня смущаете…

Мечника поразило, что такое бесконкретное, не имеющее постоянного взаимного расположения границ создание, как Талиферро, склонно отвешивать сарказмы и вообще вступать в контакт.

“ Надо же, еще одно потрясающее открытие - разговаривающая куча навоза. Как же я пресытился сюрпризами, которых хватит на создание сценария десяти остросюжетных кинокартин ”

Приближенный главы секты воистину наслаждался, захлестнувшись новой волной непонятного ликования, и с тем же выражением продолжал глядеть на антигероя, который, забыв обо всем окружающем, стоял в некоторой растерянности, отказываясь верить ушам. Метросексуал, разумеется, не мог издеваться над ним, и то, что происходило, было правдой. Разговорчик начался довольно банально – с незатейливой попытки Ханка ошеломить гада заявлением:

- Твой господин раскрыл мне карты! Так что способности хамелеона менять цвет эффективны ровно до поры, пока никто не знает, что ты – хамелеон. Полагаю, Фатум счел твои таланты полезными и организовал тебе выход из Симендиана, а ты, не найдя никакой альтернативы, согласился служить у главного кукловода Англии!

Впечатлившись феноменальной прозорливостью антигероя, Талиферро сделал еще два громких хлопка:

- На самом деле я мог податься в любую другую банду или группировку без ущерба для собственного авторитета, но меня вполне устроило предложение бессмертного поработать на эту непопулярную команду, чтобы выделить себе место поуютнее в его новом мире! – и приготовился к “перепрограммированию” своего тела, - Современные жители мегаполисов боятся утопий, потому что привыкли к наихудшим условиям. А рай, который готовит для нас великий полководец, исправит ошибки создателя, усовершенствовав грешную Землю! Человечество перейдет на другой, масштабный виток развития и очистится, исцелится…

Паразит надеялся, что мутант положительно воспримет идею пересоздания общества и отступит, но недооценил степень серьезности его намерений, и сильно-сильно разочаровался:

- У меня один вопрос, какую дрянь вы все по очереди курите? Какое еще господство? Какое исцеление? Ты это… и вправду считаешь, что заселить Землю тупыми онколо – очень гуманный поступок?

- Ну… - Талиферро посмотрел на свои руки, уже начавшие таять, и в уме стал отчитывать секунды до следующего видоизменения, - Потомки Адама давно доказали, как глупо с ними считаться! За жизненный цикл длиной полтора тысячелетия повелитель судьбы убедился в их несовершенстве. А разве есть кто-то, кто знает, что нужно людям для очистки, лучше человека, который столько прожил?

Паразит припас для Ханка головокружительный и доводящий до крайности твист-перевертыш, способный претендовать на самые высокие награды: расставив руки в стороны и укоризненно покачивая головой, Талиферро засунул два пухлых пальчика в рот и свистнул, созвав аристократов, танцевавших на балу. Странные люди, окружавшие наемника во время церемониального вечера, образовались из таких же черных, как смола луж, из какой образовался и Вивиан.

“ Получается, никаких гостей не было, что ли, и все эти брюхастые толстосумы – личины Паразита? ”

Ханк не заметил, как крытое помещение набилось персонами в элегантных нарядах. Некто знакомый проскользнул в толпе, расталкивая собравшихся зевак длинными ухоженными пальчиками и поспешно нагибаясь.

Извините, извините! О, мадам, прошу прощения, очень не хотелось наступить на вашу чудную туфельку… - Герцог Вивиан успешно исполнял привычную для себя роль манерного секретаря-метросексуала, говоря, в основном, на популярном английском, но иногда переходя на французский, - Простите, месье! – отдаленно напоминая Микки Мауса, всем известную диснеевскую мышку, усатый подлиза выискивал в толпе хрупкую фигуру служанки, у которой давно хотел забрать горку своего постиранного белья, но забывал до сего момента.

“ Что за мероприятие должно состояться? Кто все эти джентльмены, ранее не попадавшиеся мне? ”

Date: 2016-05-25; view: 325; Нарушение авторских прав