Симфония для птицы моря 9 page

Тот, кто может любить, может почувствовать единство со всем бытием, даже с камнями. Если вы влюблены, вы почувствуете вибрацию: все — равно, даже камень равен вам. Тогда, смерти нет, так как тогда вы не можете умереть, потому что' вы почувствуете такое единение с бытием, что это единение будет продолжаться. Форма исчезнет, тела здесь больше не будет, но внутреннее единство останется. Вы вознесетесь в новой волне, вы расцветете в новом дереве, вы будете танцевать в новых существах, но вы будете продолжаться.

Это одна из самых парадоксальные вещей: то, что вы уникальны и то, что вы едины с бытием: Этот парадокс не может быть объяснен, вы должны его испытать. Вы уникальны и все же вы — одно с бытием.

"Когда они вернулись домой, Йен-Буй стал учеником мудреца".

Он не тревожился по поводу того, принимал ли князь свой совет близко к сердцу или нет. Князь продолжал жить по-прежнему, но Йен-Буй изменил все свое существование — он стал учеником мудреца. И если вы хотите изменить свою жизнь, вы должны стать учеником, так как в одиночку это действительно трудно, почти невозможно. Вам нужна помощь того, кто знает. Вам нужно верить кому-то, кто ушел вперед.

Учение означает покориться кому-то, воспринимать у кого-то, учиться у кого-то, не следовать и не подражать, но просто впиты­вать его понимание, чтобы зажегся ваш собственный свет, просто войти в светлое пламя, чтобы зажечь свое собстйенное. Тогда вы можете двигаться сами, тогда вы стали для себя вселенной, но до этого очень трудно дойти, трудно двигаться, трудно достичь пра­вильного пути.

Рядом с мудрецом многое становится возможным, многие не­возможные вещи становятся возможными, так как мудрец — единственное чудо в этом мире. Он живет в теле — и он больше не тело; он здесь, с вами — и больше не с вами; он касается вас — и все же между ним и вами существует бесконечное расстояние. Мудрец — единственное чудо. Если вы живете рядом с ним, просто молча, просто впитывая, наливаясь его вином, вы почувствуете вскоре чудо, — и это то, что начнет вас изменять.

Это просто, как если вы больны, вы едете в Швейцарию. Что может сделать Швейцария? Но весь климат так здоров, что в этом здоровом климате ваша болезнь не может существовать. Ваша болезнь нуждается в поддержке, а там ей поддержки нет, поэтому она падает, — без поддержки она падает.

Рядом с мудрецом вы меняете свой климат. Вы живете с людьми, которые так же невежественны, как и вы; вы живете в климате, в среде, потом приходите к мудрецу — и вы изменяете климат: вы пришли в Гималаи, в Альпы, в Швейцарию. Теперь климат другой, теперь (ж уже не поддерживает вашу болезнь. Он будет вновь и вновь забирать все поддержки, а без поддержки болезнь побеждена. И когда болезни нет, расцветает ваше собственное здоровье.

Все, что нужно сделать, — это убрать болезнь: здоровье уже есть, его вам не дают. Только уберите болезнь — и здоровье расцветет. Редом с мудрецом меняется климат, но вас нужно открыть. Если вы едете в Швейцарию и на вас железные или стальные доспехи, вы не изменитесь, так как ваши стальные доспехи несут в себе собственный климат. Ступайте к мудрецу без доспехов, без защиты — вот что означает покориться.

"Когда они вернулись домой, Йен-Буй стал учеником мудреца, чтобы избавиться от всего, что делало его выдающимся".

Смотрите... все, что мы делаем в нашей жизни, — учимся, как стать выдающимся, как быть первым в классе, первым в универ­ситете, как получить золотую медаль, как быть выдающимся на том или ином поприще, — это все, что мы делаем.

Однажды мулла Насреддин постучал в дверь управляющего большим цирком и сказал. "Вы должны взглянуть на меня, у меня потрясающий номер! Я — карлик".

Управляющий посмотрел на Насреддина. Его рост был 6 футов и 2 дюйма (185 см) и он говорил: я — карлик! И управляющий спросил: "О чем вы говорите? Похоже, что в вас 6 футов и 2 дюйма!" Насреддин сказал: "Да, это так и есть, я — самый большой карлик в мире".

Ум продолжает находить способы и значения для того, как быть выдающимся. Если вы не можете быть кем-то, вы можете в конце концов быть самым высоким карликом, но быть все же кем-то, чем-то. Все образование, культура, цивилизация учат вас быть выдающимся, а Дао говорит: "Не будь выдающимся; отбрось все, что является выдающимся, будь просто обычным, просто будь простым. Легкое — правильно; быть обычным — правильно, так как будучи обычным, вы будете в легкости. Вы всегда будете напря­женным, так как вы всегда должны что-то доказывать, должны убеждать других, и вся ваша жизнь останется всегда незавер­шенной, а с незавершенностью будет волнение внутри, будет дрожь".

"Йен-Буй стол учеником мудреца, чтобы избавиться от всего, что делало его выдающимся. Он отказывался от любого удовольствия, он научился прятать любую способность. Вскоре никто в царстве не знал, чбю с ним делать. Таким образом они держали его в страхе".

И Дао говорит, что когда никто не знает, что с вами делать, когда вы настолько обычны, что никто не знает, что с вами делать, никто не находит вам применения и вы не можете бьлъ использо­ваны, так как вы ординарны и без всяких талантов, тогда, говорит Дао, через вас проявляется истинная тайна, тогда вы становитесь истинной тайной. Когда вы не можете быть использованы, вы становитесь бесподобны.

В чем смысл этого? Когда вас используют, вы становитесь вещью. Когда вас нельзя использовать, вы становитесь личностью. Личность не имеет применения, применение имеет вещь. Если вас кто-то спрашивает: "кто вы?", вы отвечаете: "я врач". Что вы имеете в виду? Это означает, что общество использует вас в качестве врача. Это — функция, а не личность, это не ваша личность, не ваше существо, это применение — общество пользу­ется вами как врачом.

Кто-то плотник, кто-то еще сапожник. Это ваше существо? Или применение для общества? Общество пользуется вами как вещью, и чем более ценно ваше применение, тем больше общество ценит вас. Но если вы отбросите все таланты, если вы станете совсем обыкновенным и никто не будет знать, что с вами делать, если никто не сможет вас использовать, значит вы вышли за пределы общества. Теперь вы больше не вещь, вы стали личностью. И это не означает, что вы не будете ничего делать, — нет, вы будете, но никто не будет вас использовать. Вы будете "делать" по-своему, это будет вашим цветением.

Роза цветет не для тех, кто проходит мимо, не для тех, кто увидит ее, не для тех, кто почувствует аромат. Нет! Она цветет сама для себя. Человек Дао цветет для себя, он подобен розе, он — не применимость. А человек, который не узнал своей внутренней сути, всегда подобен вещи, всегда напоказ в витрине магазина со всеми его удостоверениями, способностями, талантами. Он всегда

вопит: приходите и используйте меня, сделайте меня вещью, я — самая ценная вещь, вам никогда не попадется ни одна вещь, которая лучше, чем я. Приходите и используйте меня! Это весь ваш вопль, и если это — ваш вопль, вы станете вещью.

Человек Дао отбрасывает все отличия, сжигает все свидетель­ства, разрушает все мосты. Он остается в себе, он становится цветком. И это цветение бесполезно, — в нем нет пользы. Многие наслаждаются им, но оно не ради них, оно — ради собственной сути. Он достиг своего назначения. Тогда есть исполнение.

Будучи вещью, вы останетесь неиспользованным, так как вы должны быть личностью, истинной личностью. Вы не должны быть вещью: ни мужем, так как быть мужем значит быть вещью; ни женой, так как быть женой — это значит иметь применение. Просто будьте цветком, тогда вы можете любить, но нет нужды быть мужем, нет нужды быть женой. Вы можете делиться, но нет нужды в рекламе.

Цветок цветет, ему не нужно никакой рекламы. Если кто-то разделяет с ним его удовольствие и счастье, это хорошо; если никто не проходит мимо, это тоже хорошо. Когда вы цветете для себя, все в порядке, ничто не плохо. Когда вы цветете для кого-то еще, лишь в ожидании случая для представления, с ярлыком, оценкой, каталогизированный, разрекламированный, — вы никогда не достигнете исполнения, так как вещь — это мертвая вещь, и только личность жива.

Будьте живы и будьте личностью, а это то, чем вы никогда не можете быть, если вы продолжаете копировать. Если вы остаетесь на Обезьяньей горе, вы никогда не будете истинны, вы будете продолжать оставаться фальшивым. Отбросьте всю фальшь, де­монстрацию и показуху, будьте просто самим собой, обыкновен­ным и уникальным, и исполняйте свое назначение. Никто больше не может сделать этого за вас.

Вы можете меня впитывать, но вы не можете за мной следовать. Я никогда ни за кем не следовал, у меня мой собственный путь. У вас будет ваш собственный путь, вы пойдете по пути, по которому еще никто не двигался и никто не двинется по нему снова.

В духовном мире не остается следов, это как небо: пролетает птица — и не остается никаких следов, никто не может следовать за ней. Просто берите у меня наслаждение, будьте счастливы со мной и вы будете впитывать. Это станет светом в вас и укажет вам путь, но не копируйте, не веруйте и не не веруйте, не будьте ориентированы на голову, не будьте обезьяной — будьте челове­ком.

СИМФОНИЯ ДЛЯ ПТИЦЫ МОРЯ

16 октября 1974 г.

"Ты не можешь положить большой груз в маленькую сумку и не можешь с короткой веревкой достать воды из глубокого колодца.

Слышал ли ты, кок птица моря прилетала к берегу и приземлилась неподалеку от столицы Лу?

Князь приказал отдать ей почести, предложил ей вино в жертвенном сосуде, позвал музыкантов, чтобы они сыграли мелодии Шана, забил скот, чтобы накормить ее. Утомленная мелодиями несчастная птица моря умерла от отчаяния.

Как должен ты обращаться с птицей! Как с собой или как с птицей? Не позволять ей гнездиться в чаще леса или летать среди лугов и болот? Не позволять ей плавать в реке и пруду, кормясь угрями и рыбами, летать в стае с другими птицами и отдыхать в камышах?

Плохо птице моря быть окруженной людьми и пугаться их голосов! И это было бы еще ничего, — они убили ее музыкой! Вода — для рыб, а воздух — для людей. Изменяется природа, а с ней потребности. Поэтому мудрецы древности не устанавливали одну меру для всех".

Вообще нет никакой человеческой природы — есть человече­ские природы. Каждая личность — это вселенная сама по себе, и вы не можете ввести никаких общих правил. Все общие правила становятся фальшивыми. Об этом нужно очень хорошо помнить, так как на этом пути существует много возможностей, что вы станете следовать правилам, а если вы стали жертвой правил, вы никогда не останетесь личностью.

Вы можете узнать себя лишь в тотальной свободе, а правила — это тюрьмы. Они являются тюрьмами, так как никто другой не может творить правила для вас. Он мог открыть истину с помощью этих правил, но они были для него. Природа меняется: хотя они помогли ему, вам они не помогут, даже наоборот, — вам они помешают.

Итак, пусть понимание будет единственным правилом. Учитесь, растите в понимании, но не следуйте правилам. Правила мертвы — понимание живо: правила станут тюремным заключением, понима­ние даст вам бесконечное небо. И каждый человек отягощен правилами, любая религия становится ничем иным, как правилами. Из-за того. что Иисус достиг, Будда достиг, их жизнь стала правилом для каждого, кто им следует.

Но никто больше не является Гаутамой Буддой, никто больше не Иисус Христос, поэтому в лучшем случае вы сможете стать украшенной копией, но никогда не станете своим истинным "я". Если вы следуете Иисусу слишком сильно, вы станете христиани­ном, но никогда Христом — и в этом опасность. Стать христианином и утратить Христа совершенно бессмысленно. Вы можете стать христианином, но тогда Иисус не может быть вашим правилом, только ваше собственное понимание будет законом.

Иисус не следовал никому. У него бкл мастер, Иоанн Крести­тель, но он никогда не следовал никакому правилу. Он чувствовал мастера, он оставался с мастером, он глядел на пламя мастера, он впитывал мастера, он был крещен мастером, но он никогда не следовал никаким правилам. Другие последователи Иоанна были против Иисуса, они говорили: "Этот человек тебя предает, он все делает по-своему, он не следует правилам точно".

Ни один человек понимания не может в точности следовать правилам. Только те, кто мертвы, могут следовать правилам точно, но для вас нет правила, вы — сами свое правило. Понимайте, учитесь у других лишь для того, чтобы найти свое собственное правило, но помните: никогда не навязывайте это правило кому-нибудь еще, это — насилие.

Ваши так называемые махатмы продолжают навязывать правила другим людям, так как с помощью правил они убивают и разруша­ют, они наслаждаются насилием. Их насилие очень тонко, они не убивают вас непосредственно — они убивают вас очень непрямым образом. Если кто-то нападает на вас открыто, вы можете защи­титься, но если кто-то нападает на вас непрямым образом, для вашей пользы, вы становитесь беззащитной жертвой, вы не може­те даже защитить себя.

Многие гуру — это не что иное, как насилие, но насилие тонкого видд, так что если вы приближаетесь к человеку, который хочет навязать вашей жизни свои правила, хочет дать вам фиксирован­ный образ, хочет дать вам окно для смотрения на истину — бегите от него, потому что здесь — опасность.

Истинный мастер не даст вам окна, через которое смотрят на истину, он отведет вас под открытое небо. Он не даст вам образца, по которому нужно жить, он просто даст вам чувство, понимание, и понимание поможет вам двигаться: понимание свободно и оно — ваше собственное.

Помните... вы не хотите понимать, так как понимание трудно и свободно, так как для понимания нужна храбрость, так как для понимания нужно преображение, — и вы просто становитесь жерт­вами тех, кто хочет дать вам правила. Но правила — это знамена, и вы легко можете их получить. Вы легко можете сделать свою жизнь дисциплинированной, но это будет фальшивым. Вы можете действовать, прикидываться, но это не может быть истинным.

Есть еврейская история, которую мне хотелось бы вам расска­зать. Ее должен был слышать Иисус, так как она старше его и в те дни любой знал эту историю. Он должен был слышать ее от матери, Марии, или от отца, Иосифа. История прекрасна. Возмож­но, вы тоже слышали ее. Она такова.

Так называемый мудрец, почти рабби... Я говорю "почти", так как хотя он и был рабби, но быть истинным рабби трудно. Быть истинным рабби значит, что вы просветленны. В действительности он был просто мудрецом, он так ничего и не узнал, но люди думали, что он был мудрецом... Итак, он возвращался из ближайшей деревни домой. По дороге он увидел человека, несшего прекрас­ную птицу. Он купил ее и начал думать про себя: "Дома я ее съем, это прекрасная птица!"

Вдруг птица сказала: "Не думай о таких вещах".

Рабби испугался и спросил: "Что я слышу — ты говоришь?"

Птица сказала: "Да, я — необычная птица, я тоже рабби в мире птиц, и я могу дать тебе три совета, если тЫ пообещаешь отпустить меня и дать мне свободу".

Рабби сказал себе: "Эта птица говорит. Она должна быть тем, кто знает".

Вот каким образом мы решаем: если кто-то говорит, значит он должен знать! Говорить так легко, а знать так трудно, — то и другое вообще не имеет никакого отношения друг к другу. Вы можете говорить без знания и можете знать, не говоря. Нет никаких отношений, но для нас говорящий становится знающим.

Рабби сказал: "Ладно, ты дашь мне три совета, а я тебя отпущу". Птица сказала: "Первый совет — никогда не верь никакой чепухе, кто бы ни говорил тебе о ней. Это может быть великий человек, известный всему миру, с престижем, с властью, с авторитетом, но если он говорит что-либо абсурдное, не верь этому". Рабби сказал: "Правильно!"

Птица продолжила: "Вот мой второй совет: что бы ты ни делал, никогда не пытайся делать невозможное, так как тогда ты проиг­раешь. Так что всегда знай свой предел. Тот, кто знает свой предел, мудр, а тот, кто выходит за свои пределы, становится дураком". Рабби согласился и сказал: "Правильно!"

"И вот мой третий совет, — сказала птица, — если ты делаешь что-то хорошее, никогда не жалей об этом, жалей только о том, что плохо".

Совет был чудесен, поэтому птица была отпущена. Радостный рабби пошел домой и про себя думал: "Это хороший материал для проповеди. На следующей неделе в синагоге, когда я буду гово­рить, я дам эти три совета. И я напишу их на стене своего дома, и напишу их на своем столе, чтобы помнить их. Эти три правила могут изменить человека".

Вдруг он увидел птицу сидящей на дереве, и птица начала так громко смеяться, что рабби спросил: "В чем дело?"

Птица сказала: "Ты — дурак! В моем желудке драгоценный алмаз. Если бы ты убил меня, ты стал бы самым богатым человеком в мире".

И рабби пожалел в душе: "Действительно, я глуп, — я поверил этой птице!" Он бросил книги, которые нес, и начал карабкаться на дерево. Он был уже старым человеком и никогда раньше не лазил по деревьям. И чем выше он взбирался, тем выше на следующую ветку перелетала птица. Наконец она достигла самой верхушки, и старый рабби тоже, — и тогда птица улетела. Как раз в тот миг, когда он схватил ее, она улетела. Он оступился и упал с дерева, обе ноги сломались, у него пошла кровь, он был полумертв.

Птица снова прилетела на самую нижнюю ветку и сказала: "Значит, ты мне поверил, будто в желудке у птицы может быть драгоценный алмаз. Ты глуп! Слышал ли ты когда-либо о подобной ерунде! А потом ты попытался сделать невозможное — ты никогда не взбирался на деревья, но если птица свободна, как ты можешь поймать ее голыми руками? Ты — глупец! И ты пожалел в своей душе, думая, что ты поступил плохо, в то время как ты сделал доброе дело — выпустил птицу на волю! Теперь иди домой и пиши свои правила, а на следующей неделе иди в синагогу и проповедуй их".

И это как раз то, чем занимаются все проповедники. Понимание отсутствует, они лишь несут правила, но правила мертвы. Понима­ние не имеет веса, вам не нужно его носить — оно несет вас, оно становится вашими крыльями, в нем вообще нет веса, вам не нужно даже помнить о нем. Если понимание — это то, о чем вам не нужно помнить, оно становится вашей кровью, вашими костями, оно — это вы. Что бы вы ни делали, вы будете это делать через это понимание, бессознательный феномен.

Правило сознательно, понимание — бессознательно, и Чжуан-цзы всегда на стороне бессознательного. Вся традиция Дао за бессознательное. Не навязывайте правила, просто попробуйте понять вещи. Если вы навязываете себе правила, вы не станете просветленными и останетесь невежественными внутри, просто украшенными снаружи.

Иисус говорил: "Я гляжу на вас и чувствую, что вы как гробницы, побеленные гробницы — внутри мертвы, а снаружи — побеленные стены". Они могут выглядеть прекрасными и чисты­ми, — все ваши правила могут дать вам наружную чистоту, но внутри вы останетесь старыми дураками. И помните: только дураки следуют правилам, мудрец пытается понять и забывает о правилах. Мудрец свободен двигаться; человек, который следует правилам, не пожег двигаться, — он всегда должен следовать правилу.

Жизнь меняется каждый миг, она продолжает меняться от мига к мигу, она не ждет вас или ваши правила. Каждый миг нов, а если правило старое, вы всегда будете оступаться и всегда будете в неладах с жизнью. Когда есть человек, который следует правилам, он будет в неладах всегда и повсюду, так как жизнь продолжает цвести, а он приколот к правилу.

Насколько я вижу вас, вы все приколоты к правилам. В детстве вам давали правила, и тогда вы стали к ним приколоты. С того времени вы никогда не двигались: вы толкались на месте, но не дигались. Вы, возможно, постарели на 70 лет, но глубоко внутри вы остались приколотыми.

Все усилие для просветления состоит в том, как отколоться, как двигаться, как вновь стать потоком и не быть замерзшим. Не будьте подобны льду, замерзшими, — станьте подобны воде, реке, текущими. Правила никогда не позволят вам этого. Помните, что жизнь продол­жает обновляться, и только понимание может ей отвечать.

Мулла Насреддин всегда изъяснялся в негативных терминах, поэтому я сказал ему: "Будь более положителен. Зачем смотреть на жизнь такими отрицательными глазами? Тогда ты найдешь в ней одни шипы и никаких цветов".

Тогда он ответил: "Ладно, теперь я сделаю себе правило быть всегда позитивным".

На следующий день его жена пошла на рынок за покупками и попросила его присмотреть за детьми. Когда она вернулась, она сразу почувствовала, что что-то неладно. Все в доме были печаль­ны, дети не носились по дому, — ни звука. Она была полна предчувствий. Страшась, она спросила: "Насреддин, не говори мне ничего плохого, скажи мне только о хорошем".

Насреддин ответил: "Я дал зарок вообще не быть негативным, так что тебе не нужно напоминать мне об этом. Ты знаешь наших семерых детей. Шестеро из них не попали под автобус!"

Вот каким образом он стал позитивным.

Вы можете изменить слова, но глубоко внутри вы останетесь прежними. Истинное в том, как изменить вашу суть, — не ваше поведение, не ваши слова, не ваши одежды, а как изменить вашу суть. Человек правил меняет себя на периферии. Человек понима­ния меняет себя, тогда периферия меняется автоматически. Когда меняется центр, периферия меняется автоматически, она должна измениться. Но когда меняется периферия, нет необходимости для центра меняться вместе с ней.

Что могут сделать правила? Они могут сказать вам, что делать и чего не делать, но они не могут изменить вас, они могут изменить лишь ваши действия, а действия — это не вы. Действия исходят от вас, но вы глубже, чем ваши действия. Правила могут изменить ваше поведение — поведение означает ваше отношение к другим, но они не могут изменить вас. Только в вашем совершенном одиночестве вы являетесь вашей сутью, но не в отношениях. И потом Чжуан-цзы говорит, что природа различается.

Ко мне пришел один человек. Он делал сиршасану, йогическую позу, стояние на голове. В книгах пишется, что она очень благо­приятна. поэтому он делал ее в течение очень длительного времени. Теперь он был в таком внутреннем хаосе, что почти сошел с ума. И он спросил: "Что неверно?" Он был человеком правил, он следовал Патанджали слово в слово: диета, сон вовремя — все точно так, как должно быть. Он был очень "отрегулированным" человеком. Он не мог понять, что же не так?

Я попросил его рассказать все по порядку. Он делал сиршасану в течение часа утром и час ночью. И он ждал, что в любой миг может произойти просветление. Оно не происходило, наоборот, он сходил с ума, он был безумен.

Сиршасана подходит некоторым людям, и чем более идиотиче­ской является личность, тем больше она подходит. Для разумного человека она опасна, и чем выше разум, тем она опасней, потому что это не просто поза, она меняет химию всего тела. Человек достиг разума, но ни одно животное не достигло. Почему? Потому что человек стоит на двух ногах — в этом все дело. Если ребенок продолжает ходить на четвереньках, он никогда не станет челове­ком. Он никогда не достигнет разума.

Когда ваша спина параллельна земле, кровь в равной степени омывает все тело: в ноги она попадает в тех же количествах, что и в голову, и тогда в голове не могут развиться тонкие нервы, голова не может получить тонкую нервную систему. Ваш мозговой механизм очень тонок, — это самая тонкая вещь на свете. Ваш мозг весит лишь полтора килограмма. Даже если это мозг Эйнштейна, великого гения, он по-прежнему весит полтора килограмма. В нем есть 70 миллионов клеток, и каждая клетка может нести миллионы битов информации.

И клетка настолько тонка, что если кровь течет слишком быстро, клетка умирает. Кровь не должна слишком быстро приливать к голове, иначе она вымывает тонкий механизм. Поэтому если кто-то глуп, идиотичен, имбецилен, тогда сиршасана — наилучшая вещь, так как она не может причинить никакого вреда и человек будет себя хорошо чувствовать, поскольку кровь прильет к голове, а когда кровь отольет, все отрелаксирует и он почувствует себя очень хорошо. Так же хорошо, как если вы примете ванну. Но если вы очень разумны, тогда это опасно, тогде вы можете к этому приколоться и ваш тонкий механизм будет разрушен. Вы можете физически чувствовать себя хорошо, но духовно это будет определенно разрушительно.

Так что если этим занимается неразумный человек, он может стать более здоровым, а если очень разумный человек, он может сойти с ума. И еще есть вопрос времени: как долго этим заниматься? В течение нескольких секунд это будет хорошо и для разумного человека: лишь несколько секунд — прилив, и потом назад: тогда ничего не разрушится, все станет в мозге лишь более живым. Но это должно быть решено мастером, а не вами: вы не можете заниматься этим с помощью книг. Только живой мастер может решить, сколько секунд для вас достаточно, иначе вы будете в опасности.

Человеческий ум — младенческий. Если в ваших часах что-то испортится, первым побуждением будет их открыть, чтобы посмот­реть, что же испорилось, и что-нибудь сделать. Пожалуйста, не делайте ничего, иначе испортится гораздо больше: ведь часы тонкий механизм, и только тот, кто знает его, должен их открывать. Вы его не отремонтируете, вы можете сделать столько вреда, что отремонтировать его станет невозможно.

Но часы по сравнению с мозгом — это ничто. Не занимайтесь ничем по книгам, — книги не помогут. Нужен кто-то, кто мог бы присматривать за вами, за вашим умом, за вашей мозговой систе­мой, кто мог бы почувствовать, как функционирует ваш внутрен­ний мозг. Только он может решить, сколько секунд нужно и будет это хорошо или плохо.

Это — лишь пример. Многие люди продолжают занятия по книгам. Жизнь очень сложна, книги могут дать вам лишь мертвые правила, а вы им следуете, но вы заходите в опасную зону. Лучше вообще ничего не делать, чем делать что-то неправильно. Лучше оставаться обычным, оставаться в обыденной жизни. Если вы не можете найти живого мастера, если вы не можете ему поверить, тогда не делайте этого. В конце концов вы останетесь здоровы, а иначе вы сойдете с ума.

Внутренняя система вашей биоэнергетики очень сложна, вся вселенная ничто по сравнению с ней, так как вся вселенная движется по очень простым линиям. Человек — самое сложное существо: ни один лев не может сойти с ума, но человек всегда на грани: почти в любой момент вы можете сойти с ума. Это столь сложное явление, что нужно двигаться с величайшей бдительно­стью. И необходимо понимание, а не правила. Через книги, писания, правила вы можете получить знания, но не понимание.

Каждая личность отлична от других: мужчина отличается от женщины, каждая индивидуальность отлична от другой. И не только это. Вы каждый день другие по сравнению с прошлым днем: вчера вы были одним человеком, сегодня вы кто-то еще, завтра будете кем-то новым. Необходимо очень глубокое понимание, и правила не могут его заменить. Теперь мы приступим к сутре.

Симфония для птицы моря

"Ты не можешь положить большой груз в маленькую сумку и не можешь с короткой веревкой достать воды из глубокого колодца".

Но это как раз то, что делает великий: пытается нести большой груз в маленькой сумке. Вы никогда не заботитесь о сумке или о том, какова ее емкость. Первое — это знать свои ограничения, потом — думать о своих достижениях. Какова ваша емкость? На что вы способны? Какова ваша внутренняя емкость? Никто не озабочен этим.

Если человек, у которого нет музыкального слуха, пытается стать музыкантом, вся его жизнь будет потрачена попусту, так как музыкан­тами рождаются, а не становятся. Человек, у которого нет чувства, пытается стать поэтом или художником. Если человек без глаз пыта­ется стать художником, его попытки закончатся поражением, так как у художников есть совсем особый тип глаз — почти третий глаз.

Когда вы смотрите на деревья, вы видите только одно зеленое; когда смотрит художник, он видит тысячи видов зеленого. Каждое дерево имеет свою "зеленость". И он чувствует цвета, цвет имеет в нем свою вибрацию. Весь мир — не что иное, как цвет.

Индуисты говорят, что весь мир — это звук. Так случилось, что те люди, которые написали Упанишады, были поэтами, музыканта­ми: у них было ухо для звука. Тогда вся вселенная стала звуком — омкар, анахата. Человек, который никогда не был влюблен в музыку, пытается действовать с мантрой АУМ, но ничего не происходит. Он идет к этому мастеру и к тому, но никогда не думает о своих способностях.

Если у вас есть музыкальный слух, если у вас есть сердце, способное понимать музыку, — и не только понимать, но и чувст­вовать, — тогда мантра поможет, потому что тогда вы можете стать одним с внутренним звуком и тогда вы можете двигаться с этими звуками к более и более тонким уровням. Тогда приходит миг, когда все звуки прекращаются и остается только вселенский звук. Это -АУМ. Вот почему индуисты говорят, что мир состоит из звука. Это не так, это — не абсолютная истина, это истина музыканта.

Помните, что нет абсолютных истин. Любая истина индивиду­альна: это ваша истина. Нет такой истины, как объективность. Ваша истина может не быть истиной для меня и наоборот, так как истина не объективна. Я там, включен в то, моя истина отвечает мне, а ваша отвечает вам.

Когда Будда достигает, когда Иисус или Чжуан-цзы достигают, они достигли одного и того же универсального источника, но их интерпретации разнятся. Будда вообще не музыкант, он не нашел там никаких звуков. Он не художник, он не нашел бы там никаких цветов. Он очень молчаливый человек, молчание — его музыка, вот почему он нашел бесформенную пустоту — пунью. Все пусто — такова его истина.