Симфония для птицы моря 5 page

Ваш ум сексуален из-за подавления, а ум говорит: "Подавляй это больше, найди новые методы, пути и способы подавлять это больше, так, чтобы расцвела брахмачарья". Но она не может расцвести таким образом. Через подавление секс идет не только в тело, — он идет в ум, он остается церебральным. Тогда человек продолжает думать о нем вновь и вновь. Поэтому в мире так много порнографии.

Почему люди так любят рассматривать картинки с голыми женщинами? Разве самих женщин недостаточно? Они есть, их более, чем достаточно! Так в чем же нужда? Картинки всегда более сексуальны, чем реальные женщины. У реальной женщины есть тело и тень, и ее шаги будут раздаваться, и будет твориться звук, а фотография — это мечта, она совершенно мечтательна. церебральна, и у нее нет тени.

Реальная женщина будет тяжело дышать, и будет запах ее тела, а картинка никогда не задыхается, ее тело никогда не пахнет. Реальная женщина может гневаться, а картинка никогда не гнева­ется. У реальной женщины есть возраст, она стареет, а картинка всегда остается юной и свежей. Картинка просто ментальна. Те, кто подавляют секс в теле, становятся сексуальными ментально. Тогда их ум в сексуальности и тогда это — болезнь.

Если вы чувствуете голод, прекрасно! Ешьте! Но если вы постоянно думаете о пище, тогда это одержимость и болезнь. Когда вы чувствуете голод, это хорошо, если вы поели и покончили с этим, но вы никогда ни с чем не кончаете — и все идет в ум.

Жена муллы Насреддина была больна, и ее прооперировали. Несколько дней назад она вернулась из больницы. Я спросил у Насреддина: "Как твоя жена? Она оправилась после больницы?"

Он ответил: "Нет, она все еще говорит о ней".

Если вы думаете о чем-то, говорите о чем-то, оно — там, и теперь это более опасно, так как тело оправится, а ум может продолжать и продолжать до бесконечности. Тело может оправиться, но ум никогда.

Если вы подавляете голод в теле, он переходит в ум: проблема не была отброшена, она внедрилась в вас. Подавляйте что-нибудь — и оно перейдет к самым корням. Тогда ум скажет, что если вы не подавили, значит что-то не так — вы еще не делаете нужных усилий. Делайте больше усилий.

'Метод, который он избрал, заключался в том, чтобы убежать от них".

У ума только две альтернативы: бороться или убежать. Когда есть проблема, ум говорит: "Либо бороться с ним, либо бежать". И обе неправильны. Если вы боретесь, вы остаетесь с проблемой; если вы боретесь, проблема будет постоянно оставаться: если вы боретесь, вы разделены, так как проблема не снаружи, а внутри. Например, если есть гнев и вы боретесь с ним, что произойдет? Половина вашего существа будет в гневе, а половина — с этой идеей борьбы. Это так, как будто ваши руки борются друг с другом. Кто победит? Вы просто будете рассеивать энергию, никто не будет победителем.

Вы можете водить себя за нос, будто теперь вы подавили свой гнев — ведь теперь вы сидите на своем гневе, но тогда вы не можете сидеть на нем постоянно, не позволяя себе даже мига отдыха: если вы забудете о нем хоть на миг, вы утратите всю свою победу. Поэтому люди, которые подавили что-то, всегда сидят на этих подавленных вещах, и всегда боятся. Они не могут расслабиться. Почему расслабление стало таким трудным? Почему вы не можете спать? Почему вы не можете расслабиться? Почему вы не можете быть в позволении? Потому, что вы столь многое подавили, и вы боитесь, что если вы расслабитесь, оно вновь появится.

Ваши так называемые религиозные люди не могут расслабиться, они напряжены, и напряжение от этого: они что-то подавили, а вы говорите им расслабиться. Они знают, что если они расслабятся, придет враг. Они не могут расслабиться. Они боятся заснуть.

Пойдите к вашим махатмам: они больше боятся сна, чем чего бы то ни было. В своем уме они думают, что когда-нибудь они станут способны вообще не спать. Они урезают свои часы сна с 8 до б часов, с 6 до 5, с 5 до 3, до 2. И если старый монах, саньясин может спать всего 2 часа в сутки, об этом думают как о каком-то достиже­нии. Это глупо. Это не достижение. И это не то, что имеет в виду Кришна, когда он говорит в Гите, что когда мир спит, йоги бодрствуют.

Смысл не в этом. Смысл в том, что тело расслаблено, тело спит, но внутреннее сознание остается бдительным даже во сне. Это совер­шенно другое, это не имеет ничего общего с обычным. В действитель­ности йоги спят лучше, чем вы. Йог будет спать, так как он может расслабиться, он не боится, но эти так называемые религиозные люда боятся, что в их снах выйдет наружу все, что они подавили.

Махатма Ганди написал в своей автобиографии: "Я стал побе­дителем секса, но только в часы бодрствования, а во сне сексу­альные грезы продолжали оставаться". Они будут оставаться, так как подавленное войдет в сновидение. Почему в сновидение? Потому, что теперь, когда вы спите, цензор расслабился, а борца нет, он спит. И враг забьет ключом.

Ум думает: или борись, — а если вы боретесь, тогда подавляйте, или беги. Но куда вам бежать? Даже если вы пойдете в Гималаи, гнев последует за вами — это ваша тень; секс последует за вами — это ваша тень. Куда бы вы ни пошли, ваша тень будет с вами.

"Метод, который он избрал, состоял в том, чтобы убежать от них. Поэтому он вскочил и побежал, но каждый раз, когда он опускал ногу, это был еще один шаг, в то время как его тень держалась с ним без всякого труда".

Он был удивлен — ведь он так быстро бежал, но для тени не возникло никаких трудностей: тень следовала за ним с легкостью, даже не задыхаясь, не дыша тяжело.

Со стороны тени нет никаких трудностей, так как тень — не субстанциональна, тень — это никто. Человек может задыхаться, он может дышать с трудом, но тень всегда от него ни на шаг. Тень не может покинуть вас таким образом: ни борьба, ни бегство не помогут. Куда вам бежать? Куда бы вы ни бежали, вы понесете с собой себя — и ваша тень тоже будет там.

"Он объяснил свою неудачу тем, что не бежал достаточно быстро, поэтому он бежал быстрее и быстрее, без остановки, пока в конце концов не упал мертвый".

Нужно понять логику ума. Если вы не поймете это, вы станете его жертвой. У ума порочная логика, это порочный круг, — она круговая. Если вы слушаете его, тогда каждый шаг будет вести вас все дальше и дальше по кругу. Этот человек совершенно логичен, вы не сможете найти ни одной ошибки, ни одного изъяна в его логике. Нет никаких прорех: он настолько же совершенен в логике, как Аристотель. Он говорит, что если тень следует за ним, это показывает, что он бежит недостаточно быстро. Значит он должен бежать быстрее и быстрее — и тогда придет момент, когда тень не будет способна следовать за ним. Но тень — ваша, и тень —никто. Это не кто-то еще следует за вами. Если бы это было так, тогда логика была бы верна.

Помните: когда есть кто-то еще, ум всегда прав; когда вы одни, ум всегда неправ. В обществе, с другими ум почти всегда прав; с самим собой, в изоляции ум всегда неправ. Почему? Потому, что ум — это просто инструмент, чтобы существовать с другими, это просто техника, чтобы помочь вам быть с другими, но с вами ему нечего делать. Ум нужен из-за общества.

Если ребенок родился и не связан ни с каким обществом, тогда ум не развивается, тогда ума не будет. Такое случалось много раз. Это случилось вблизи Калькутты, 30 или 40 лет назад: одну девочку похитили волки, которые заботились о ней, и она выросла. Ей было 14 лет. когда ее снова вернули в общество, но она была просто волчонком — у нее совсем не было человеческого ума. Она бегала на четвереньках и была очень опасна. Ей было нужно есть сырое мясо. И она была очень сильна: даже 8 сильных мужчин не могли удержать ее. У нее был волчий ум. Она должна была расти с волками, в обществе волков, поэтому она и выросла с волчьим умом. Ее невозможно было научить стоять на двух ногах. Она пыталась сделать 2-3 шага и вновь падала на четвереньки, но на четверенькax она могла бегать так, что никто не мог догнать ее.

И снова, всего 10 лет назад, в Уттар Прадеше, рядом с Лакнау нашли мальчика. Случилось то же самое: волки, похоже, любят маленьких детей. Они взрастили мальчика. Когда его обнаружили, ему было около 12 лет. На этот раз врачи старались еще больше: они госпитализировали его, делали ему массаж, они пытались сделать из него человека, а все его существо уклонялось, и в результате через 6 месяцев ребенок был мертв. Когда его поймали, он был настолько здоров, что ни одно человеческое существо никогда не может быть так здорово. Он был диким, он был волком, а когда его госпитализировали и начали лечить, он стал больным. За 6 месяцев они его убили. Они пытались создать в нем человеческий ум, но это было невозможно. Они добились успеха лишь в одном: он стал произносить одно слово — свое имя. Они назвали его Ром.

За 6 месяцев это был их единственный успех. Если они его спрашивали "как твое имя?", волчонок говорит: Ром. Вот и все.

Ум — общественная функция. Волку нужен ум для волчьего общества, человеку нужен ум для человеческого общества. И из-за этого существует так много типов человеческих умов, так как на земле так много обществ.

У индуиста ум отличен от магометанского; христианин отлича­ется умом от туземца; ум русского отличен от ума американца. Они по-разному видят, у них различная перспектива и интерпретация. Одно и то же видится различным образом. Почему? Потому что для того, чтобы существовать в конкретном обществе, вам нужен конкретный ум. В России, если вы верите в бога, о вас подумают, что вы безумны. В Индии, если вы не верите в бога. о вас подумают, что вы безумны.

Однажды случилось так, что я проводил занятия в медицинском лагере, и две собаки следили за людьми, делающими динамиче­скую медитацию, с хаотической выразительностью. И я услышал тогда, как одна собака сказала другой: "Когда я делаю это, хозяин дает мне таблетки от глистов! Он думает, что я безумна!" Где бы вы ни были в мире, будьте бдительны — не занимайтесь динамической медитацией перед другими: они подумают, что вы сошли с ума.

Каждый укоренен в уме, и любой ум фрагментарен. Нужно отбросить ум — только тогда с вами случится космический ум, универсальный разум.

Этот фрагментарный ум просто метод, функция общества. Вам нужен язык, чтобы говорить с другими: вам нужен ум, чтобы вступать в отношения с другими. Помните: ум всегда прав, когда вы пользуетесь им с другими, и почти всегда неправ, когда вы начинаете пользоваться им с самим собой.

Этот человек был прав. Если кто-то еще следовал за ним, тогда он был прав, абсолютно прав; он бежал еще недостаточно быстро и поэтому другой следовал за ним. Но он был неправ, потому что никого еще там не было. Ум был бесполезен. Ум — для других, медитация — для себя. Ум — для других, не-ум — для себя. В этом весь упор Чжуан-цзы, или дзен, или хасидов, или суфиев — всех тех, кто знает, — Будды. Иисуса, Мухаммеда. всех, кто был известен. Весь упор на этом: ум — для других, не-ум — для себя.

Этот человек попал в беду, так как он пользовался умом для себя, а у ума своя собственная цель. Ум сказал: "Быстрее, быстрее! Если ты побежишь еще быстрее, эта тень не будет в состоянии за тобой последовать".

"Он приписал свою неудачу тому факту, что он бежит недостаточно быстро".

Неудача была первым делом из-за того, что он бежал, но ум не может сказать такого, ум этим не накормишь. Это компьютер, и вы должны питать его, он — механизм, он не может дать вам ничего нового, он может дать лишь то, чем вы накормили его. Ум не может дать ничего нового: все, что он дает вам, заимствовано, и если вы привязаны к слушанию того, что он вам говорит, вы окажетесь в беде, когда обратите его на себя. Когда приходит конверсия, обращение к истоку, тогда вы почувствуете трудность, потому что тогда ум совершенно бесполезен, даже не только бесполезен, но он — определенная помеха, он вреден, так что отбросьте его.

Я слышал: случилось так, что однажды сын муллы Насреддина пришел домой из своей прогрессивной школы и принес книгу по сексологии. Мать была очень встревожена, но ждала, когда придет Насреддин. Что-то нужно было делать — эта прогрессивная школа зашла слишком далеко! Когда Насреддин пришел, его жена показала ему книгу. Насреддин поднялся наверх, чтобы поискать, где его сын. Он нашел его в комнате, целующего служанку. И Насреддин сказал: "Сын, когда закончишь домашнее задание, спустись ко мне".

Но это логично! У логики свои собственные шаги, и каждый шаг следует из другого, и этому нет конца.

Этот человек следовал своему уму, поэтому он и бежал быстрее и быстрее, без остановки, пока, наконец, не свалился мертвым. Быстрее и быстрее без остановки — только тогда смерть может случиться.

Наблюдали ли вы когда-нибудь, что жизнь с вами еще не случилась? Наблюдали ли вы, что никогда не было доже простого мига, когда бы с вами случилась жизнь как таковая? Вы еще не испытали простого мига блаженства, о котором говорят Чжуан-цзы и Будда. А что продолжает происходить с вами? Ничего, кроме смерти, и чем ближе вы подходите к смерти, тем быстрее бежите, так как вы думаете, что чем быстрее вы будете бежать, тем больше шанс убежать.

Куда вы бежите так быстро? Человек и человеческий ум всегда сходили с ума по скорости, как будто куда-то двигались и скорость была нужна. Вот мы и становимся более и более скоростными. Куда вы бежите? В конце концов, будете вы двигаться медленно или быстро, вы достигнете смерти.

Есть такая суфийская история. Одному царю приснилось, что Пришла его смерть. Во сне он увидел стоящую тень и спросил: "Кто ты?" Тень сказала: "Я твоя смерть, и завтра ко времени захода солнца я приду за тобой".

Царь хотел спросить, есть ли какой-нибудь способ бежать, но не смог, так как сильно испугался, что сон разрушится. И тень исчезла.

Царь тяжело дышал и дрожал. Посреди ночи он созвал своих мудрецов и сказал: "Отыщите смысл этого сна". А как вы знаете, вы не сможете найти более глупых людей, чем мудрецы. Они побежали по домам и принесли свои писания. Это были большие-большие тома. И они стали советоваться и спорить, обсуждать и драться друг с другом и доказывать.

Слушая их разговор, царь становился все более и более раз­очарованным: они не приходили к согласию ни по одному пункту, они принадлежали к разным сектам, как это всегда бывает с мудрецами. Они не принадлежали самим себе, они принадлежали к некой мертвой традиции; один был индуистом, другой магомета­нином, третий христианином. Они принесли с собой свои писания и все пытались и пытались, и когда они вступили в спор, они совсем обезумели и спорили больше и больше.

Царь был очень встревожен, так как солнце уже поднималось, а когда солнце поднимается, не долго и до того, что оно будет садиться, так как восход в действительности является закатом, — он уже начался: путешествие началось, и через 12 часов солнце сядет. Он пытался их прервать, но они сказали: "Не прерывай нас, это серьезный вопрос".

Один старик, который служил царю всю его жизнь, подошел к нему и шепнул на ухо: "Тебе лучше бежать, так как эти люди никогда не придут ни к какому заключению. Они будут обсуждать и спорить до тех пор, пока не придет их собственная смерть, но они не придут к заключению. Мне кажется, что раз смерть предупредила тебя, тебе лучше исчезнуть из этого дворца. Беги куда-нибудь быстрее!"

Это предложение было привлекательным, оно было совершен­но правильным: когда человек не может чего-либо сделать, он думает о побеге.

У царя был очень быстрый конь, и он вскочил на него и бежал. Он сказал мудрецам: "Если я вернусь назад живым и вы решите, скажите мне, но сейчас я уезжаю". Он был очень счастлив, и он скакал быстрее и быстрее, так как это было вопросом жизни и смерти.

Вновь и вновь он оглядывался, чтобы увидеть, приближается ли тень, но никакой тени не было. Он был счастлив — смерти не было, он убежал, но ко времени, когда солнце садилось, он был в сотнях миль от столицы. Он остановился под большим баньяновым деревом, слез с коня. поблагодарил его и сказал: "Ты тот, кто спас мне жизнь".

Но в это время он почувствовал ту же руку, которую он чувствовал во сне. Он оглянулся. Та же самая тень была здесь, и смерть сказала: "Я тоже благодарю твоего коня, он так быстр! Я ждала весь день под этим баньяновым деревом и волновалась, сможешь ли ты сюда добраться или нет. Расстояние так велико, но этот конь замечательный! Ты прибыл как раз в тот самый момент, когда ты был нужен здесь".

Куда вы бежите? К чему вы стремитесь? Весь ваш побед приведет вас под баньяновое дерево, и когда вы поблагодарите своего коня или вашу машину, вы почувствуете руку Смерти на своем плече. Смерть скажет: "Я ждала вас здесь так долго, и вот вы пришли".

И каждый приходит в нужный момент, ни на миг не опоздав. Каждый попадает туда в нужный момент, никто никогда не опаздывает. Я слышал, что некоторые люди попадают туда до срока, но я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь опоздал. Некоторые люди попадают туда до срока из-за своих врачей.

"Он приписал свою неудачу тому факту, что бежал недостаточно быстро, поэтому он побежал быстрее а быстрее, без остановка, пока, в конце концов, не свалился замертво. Он не смог понять, что если он просто вступит в тень, его тень исчезнет".

Это было легко — самое легкое!

Если вы просто заходите в тень. где солнца нет, тень исчезает, так как тень создается солнцем, это отсутствие солнечных лучей. Если вы находитесь в тени дерева, ваша тень исчезнет.

"0н не смог понять, что если он просто вступит в тень, его тень исчезнет".

Эта тень называется молчанием, эта тень называется внутрен­ним покоем. Но слушайте ум. просто вступите в тень, во внутрен­нее молчание, куда не входят лучи солнца.

Вы остаетесь на периферии, и в этом проблема. Там вы — в свете внешнего мира, и творится тень. Закройте глаза, войдите в тень. В тот момент, когда вы закроете глаза, солнца там уже больше Нет, поэтому все медитации делаются с закрытыми глазами — вы входите в свою собственную тень. Внутри нет солнца и нет тени, снаружи — общество и снаружи все виды теней.

Понимали вы когда-нибудь, что ваш гнев, ваш секс, ваша алчность, ваша амбиция — все является частью общества? Если вы действительно входите и оставляете общество снаружи, где гнев? Где секс? Но помните: вначале, когда вы закрываете глаза, они закрыты не истинно — вы несете наружные образы внутрь и там вы обнаружите отраженным то же самое общество. Но если вы продол­жаете просто двигаться и двигаться внутрь, тогда раньше или позже общество будет оставлено. Вы внутри, общество — снаружи. Вы продвинулись от периферии к центру, и в этом центре — молчание: нет гнева и нет антигнева, нет секса и так же нет брахмачарьи, нет алчности и нет неалчности, нет жестокости и нет нeжecтoкoсти, тaк как все они снаружи. Противоположность всегда снаружи, помните об этом. Внут­ри вы ни это, ни то, вы — просто бытие, чистое.

Вот что я понимаю под "быть, как бог" — чистое бытие без противоположностей вокруг. Борьбы, бегства нет! Просто бытие. Вы зашли в тень.

"Он не мог понять, что если он просто войдет в тень, тогда его тень исчезнет, и если он сядет и останется там, не будет больше шагов".

Это было действительно так просто, но то, что просто, так трудно для ума, потому что ум всегда находит, что легче бежать, бороться, так как тогда есть, что делать. Если вы говорите уму "не делай ничего", это самая трудная вещь. Ум попросит: "Дай мне, наконец, мантру, чтобы я мог говорить с закрытыми глазами ом, ом... Рам, Рам...". Нужно что-то делать, ибо как мы можем оста­ваться без действия, без того, чтобы бежать за чем-то, охотиться?

Ум — это активность, а сущность — совершенная неактивность. Ум — это беготня, а сущность — сидение. Периферия движется, а центр не движется. Посмотрите на движущуюся воловью повозку: колесо движется, но центр, вокруг которого вращается колесо, статичен, абсолютно статичен, недвижим. Ваша сущность извечно недвижима, а ваша периферия постоянно движется. Это главное, что нужно помнить относительно танца дервишей. Когда вы этим занимаетесь, дайте телу быть периферией: тело движется, а вы извечно неподвижны.

Станьте колесом. Тело становится колесом, периферией, а вы -центром. Вскоре вы поймете, что хотя тело и движется быстрее и быстрее, внутри вы можете чувствовать, что вы не движетесь. И чем быстрее движется тело, тем лучше, так как тогда создается контраст, и вдруг вы и тело разделены. Но вы постоянно движетесь с телом, так что кет никакого разделения. Ступайте и сядьте. Просто сидения достаточно, не делайте ничего. Просто закройте глаза и сидите, и сидите, и сидите, и позвольте всему обосноваться. На это понадобит­ся время, так как вы были неустроены в течение столь многих жизней. Вы пытались сотворить все виды беспокойства. На это потребуется время, но только время. Вам не надо больше ничего делать: вы просто сидите и смотрите, сидите и смотрите... Люди дзен называют это дза-дзен, что означает просто сидеть, ничего не делая. Это то, что говорит Чжуан-цзы:

"Он не смог понять, что если он просто вступит в тень, его тень исчезнет, и если он сядет и останется неподвижным, не будет больше шагов".

Нет нужды бороться, и нет нужды бежать. Нужно единственное — просто пойти в тень и сесть. И это нужно делать в течение всей вашей жизни. Не боритесь ни с чем и не пытайтесь бежать ни от чего. Пусть вещи держатся своего пути, а вы просто закрывайте глаза и двигайтесь внутрь, к центру, куда не прошагают солнечные лучи.

Там нет тени. И действительно, в этом смысл мифа о том, что у богов нет тени: не в том, что боги где-то и не имеют теней, но в том, что бог — это то, что внутри вас не имеет тени, так как ничто внешнее не проникает туда. Оно не может проникнуть, оно и так всегда в тени.

Такую тень Чжуан-цзы называет Дао, вашей внутренней при­родой — совершенно внутренней, абсолютно внутренней.

Так что же нужно делать? Первое: не слушать ум. Он хорошее приспособление для внешнего, но совершенная преграда для внут­реннего. Логика хороша для людей, но нехороша для себя. Вера, наоборот, лучше, так как она нелогична. Вера опасна в обществе, так как оно вас обманет. Там нужна логика, нужно сомнение. В обусловленных вещах необходимы логика и сомнение. Наука зависит от сомнения, а религия зависит от веры, шрамхи. Просто сидите с глубокой верой в то, что ваша внутренняя природа станет преобладающей.

Она всегда такова, вам нужно лишь подождать, необходимо лишь терпение. И что бы ни говорил ваш ум, просто не слушайте его, так как ум говорит: "Оставь это!". И ум будет продолжать говорить разное, так как вы всегда его слушали, вы придавали ему большое значение. Даже там, где он совершенно бесполезен, он будет продолжать внушать и советовать.

Я слышал, что один банк пытался решить, нужно ли им установить компьютеры и произвести автоматизацию в их управлении. И они пригласили эксперта по эффективности, чтобы проделать некую исследовательскую работу: какие люди нужны, а какие нет, от каких можно избавиться.

Эксперт спросил одного клерка: "Что вы здесь делаете?"

"Ничего", — ответил клерк.

Тогда он спросил руководителя: "Что вы здесь делаете? "

Руководитель ответил: "Ничего".

Очень счастливый, с триумфом эксперт по эффективности вернулся к директорам и сказал: "Я говорил вам, что у вас много дублирования. Два человека ничего не делают — слишком много дублирования!"

Эксперт по эффективности есть эксперт по эффективности — он пользуется логикой, он был обучен. Если два человека делают одно и то же, значит есть дублирование, а если два человека вообще ничего не делают, тогда тоже есть дублирование — и от одного из них можно избавиться: пусть один человек ничего не делает.

Слушайте ум в случае внешнего мира, но не слушайте его в случае внутреннего, просто оставьте его в стороне. Нет нужды бороться с ним, так как если вы боретесь с ним, он может оказать на вас влияние. Просто отставьте его в сторону. Вот что такое вера: вера — это не бороться с умом. Если вы боретесь, тогда враг вас впечатляет. И помните: даже друзья не имеют на вас такого влияния, как враги.

Если вы постоянно с кем-то боретесь, вы будете им впечатлены, так как вы будете должны пользоваться той же техникой, чтобы бороться с ним. В пределе враги становятся подобными, так как очень трудно быть отчужденным и обособленным от врага, поэтому враг влияет на вас. И те, кто начинают бороться с умом, становятся великими философами. Они могут говорить об антиуме, но все их разговоры от ума. Они могут говорить "будьте против ума", но что бы они ни говорили, все вдет от ума, даже их враждебность.

И вы должны оставаться с вашим врагом. И враги вновь и вновь укрепляют свои отношения и становятся подобными. Так произош­ло во вторую мировую войну. Адольф Гитлер почти полностью изменил мир в нацистский, фашистский. Даже его враги, которые боролись против фашизма, тоже стали фашистами. Они должны были ими стать.

Произошел один интересный случай: Адольф Гитлер был почти безумен, и он не слушал военных экспертов, он думал о себе как о величайшем военном гении, когда-либо рождавшемся в мире, поэтому вся война проводилась согласно его указаниям. Вот почему вначале он все время побеждал: французские, английские, американские и рус­ские генералы не могли понять, что происходит. Они могли бы понять, если бы война велась военными, — ведь у них подобные умы. Тогда они могли бы понять, каким будет следующий шаг.

Но Гитлер был безумец, который не верил ни в какое военное образование, не верил ни в какие военные тактики и стратегии, который просто принимал решения. И каким был способ принятия решений? У него для этого были астрологи! И вы удивитесь: когда Черчилль об этом узнал, он должен был пригласить астролога. И Черчилль думал, что это глупо, так как он был военным человеком! Это было глупо — решать, как вести войну при помощи астрологов! Но если враг этим занимается, что делать вам? И с того момента, когда он пригласил астролога, он начал выигрывать, так как теперь они с врагом были подобны.

Помните всегда: не боритесь с умом, иначе вы будете должны прийти к соглашению. Если вы хотите убедить ум, вы должны быть аргументированным, и в этом все дело. Если вы должны убеждать ум, вы должны пользоваться словами, и в этом вся проблема. Просто отставьте ее в сторону. Это отставление в сторону и есть шраддха. Она не против ума, она за пределами ума, это просто отставление его в сторону.

Просто когда вы выходите, вы надеваете ваши туфли, а когда приходите, вы их снимаете — нет никакой борьбы, ничего. Вы не говорите своим туфлям: "теперь я ухожу и вы не нужны, поэтому я отставляю вас в сторону". Нет, вы просто их отставляете, если они не нужны.

Просто так, как это: "легкое — правильно", — там нет борьбы; "легкое — правильно", — там нет борьбы и конфликта; вы просто отставляете ум в сторону, входите во внутреннюю тень и садитесь. Тогда не слышно звука шагов, и никакая тень за вами не следует: вы становитесь богоподобным. И вы можете стать только тем, что вы уже есть. Вот я и говорю вам: вы богоподобны, вы — боги. Не укрепляйтесь ни в чем меньшем, чем это. И не создавайте никаких идеалов, иначе вы создадите конфликт, и обвинение, и бегство, и борьбу — и вся ваша жизнь становится загадкой. Жизнь — это таинство, а не загадка. Ее нужно прожить, а не отгадать.

БОЙЦОВЫЙ ПЕТУХ

14 октября 1974 г.

Изи Син Цэы был тренером бойцовых петухов для царя Суана. Он тренировал хорошую птицу. Царь все время спрашивал, готова ли птица для боя.

— Еще нет, — сказал тренер. — Он полон огня. Он готов вступать в бой с любой другой птицей. Он полон самомнения и самоуверен от своей силы.

Через 10 дней он ответил снова: "Еще нет, он вспыхивает, когда слышит клич другой птицы".

Через 20 дней: "Еще нет. У него все еще гневный взгляд, и он топорщит свои перья".

Еще через 10 дней тренер сказал:

— Теперь он почти готов: когда крикнет другой петух, он и глазом не моргнет. Он стоит неподвижно, как петух из дерева. Он — готовый боец. Другие птицы, лишь глянут на него, сразу убегут."

Человеческий ум всегда заканчивается на эго — это его окон­чательная точка. Поэтому вначале попытайтесь понять, как чело­веческий ум становится эго.

Эго — это препятствие: чем больше вас, тем меньше может быть Божественного; чем меньше вас, тем более вы способны к Боже­ственному. Если вы совершенно пусты, Божественное становится гостем, причем оно может стать гостем лишь тогда, когда вы совершенно пусты, когда не осталось ни малейшей части вас.

Тогда вы становитесь призраком, а оно — гостем. Когда вас нет, вы — призрак: когда вы есть, все ваши молитвы напрасны, все ваши приглашения фальшивы. Когда вы есть. вы еще не можете его позвать, так как ваш призыв может быть подлинным только тогда, когда вас нет. Он молчаливая жажда пустого существа, молчаливая молитва без слов, произносимая умом, которого больше нет, того эго, которое исчезло.

Однажды мулла Насреддин пришел ко мне очень взволнован­ный, грустный, растерянный и сказал: "Я в большой беде. Возникла проблема. Я не слепой верующий, я — рациональный человек". И я спросил его: "В чем проблема?"