Глава первая. Происшествие

Если бы вы спросили, то Гермиона Грейнджер не сумела бы точно ответить, когда между ней и профессором Зельеварения Северусом Снейпом что-то изменилось. В течение шести с тремя четвертями лет, проведённых в Хогвартсе, Гермиону жутко пугали Мастер Зелий в целом и его искривлённые в презрительной усмешке губы в частности, когда он вихрем проносился по классу, подмечая малейшие ошибки гриффиндорки и язвительно их комментируя. Она всегда старалась сосредоточиться на инструкциях, записанных на доске, опасаясь, что взгляд в любую другую сторону повлечёт за собой неминуемую катастрофу — расплавленный котёл или очередную роковую ошибку Невилла.

Однако сейчас, глядя на то, как Снейп, словно коршун, кружил между котлами на задних рядах, Гермиона анализировала, почему она его так боится. Её зелья всегда были безукоризненно сварены, а эссе великолепно написаны. Занятия по Зельеварению на седьмом курсе обычно проходили в форме независимых исследований, поскольку ученики сами выбирали область специализации. И на сегодняшний день её изыскания в зельях против магических недугов пусть пока и не принесли плодов, однако совсем никудышными тоже не являлись. И чего ей, в самом деле, бояться Снейпа?

Она осторожно помешивала содержимое котла против часовой стрелки, автоматически считая число движений, и изучала Снейпа, мысленно препарируя каждое его движение и каждую деталь внешности. Оставалось сделать ещё пятьсот семь помешиваний рябиновой ложкой, а потом можно добавлять следующий ингредиент — толчёную шкурку бумсланга. Это новое зелье позволит целителям заглядывать в души волшебников, пострадавших от неизвестных проклятий. Ещё пятьсот. Уйма времени на раздумья. Возможно, если она будет размышлять достаточно долго, то поймёт природу власти Снейпа над учениками. Наблюдение — первый этап любого хорошего эксперимента.

Он рыскал по классу в чёрном сюртуке и брюках. Несмотря на общее впечатление неухоженности, немытости и нежелания его вообще касаться, мантия, тем не менее, была отлично скроенной и безупречно чистой, за исключением едва заметного пятна от белого порошка, выпарившегося из котла Невилла и осевшего в районе профессорского бедра. Ноги у него, кстати, были длинными, а походка — грациозной. Да и ступни оказались внушительного размера. Гермиона даже могла бы сказать, что он носил ботинки высотой до щиколоток. А если сделать ещё какое-нибудь предположение, то оно бы заключалось в том, что у профессора холодные бледные ноги с вытянутыми пальцами. Она улыбнулась про себя: вряд ли он из тех мужчин, которые балуются педикюром. Со стороны опрометчивого мастера по педикюру такое предприятие было бы непозволительной вольностью.

Ещё четыреста тридцать помешиваний. Снейп двинулся в сторону Гермионы, и она опустила взгляд в котёл, где медленно вращалось густое варево. Она скорее почувствовала, чем увидела, что Снейп остановился у неё за спиной и заглянул ей через плечо проверить работу.
— Убедитесь, что вы захватываете всё зелье, в том числе, и у самого дна, мисс Грейнджер, — недовольно сказал он. — Вы не ирис варите.
— Да, сэр, — ответила она. Триста восемьдесят девять. Гермиона ждала, пока он пойдёт дальше, а когда этого не случилось, почувствовала слабый аромат... что бы это могло быть? Лосьон после бритья или — о боги — одеколон? У Снейпа? Нет... погодите... она ведь помнила этот запах, но откуда? Что бы это ни было, пахло оно чем-то тёплым и острым. Как чуть подгоревшее имбирное печенье. С каждой секундой запах становился всё менее приятным, и вдруг Гермиона вспомнила, где слышала его раньше.

Невилл в своём проекте по зельям пытался создать нечто, что сам он называл бальзамом Лестрейндж. Конечной целью была мазь, по консистенции вроде магловского крема от загара, предназначенная для борьбы с последствиями заклятья Круциатус. Пока что все его старания ни к чему не привели, но Невилл не собирался сдаваться. Самая зрелищная неудача постигла его две недели назад на собрании Отряда Дамблдора. Тогда они с Гермионой, Гарри, Роном и Лавандой варили зелья в Выручай-комнате. Котёл Невилла изверг из себя липкий белый порошок, который затем прожёг всё, на что попал, пока его не потушили мокрыми жаброслями — Рон случайно схватил их вместо тряпки. И вот как раз с тем самым огнём и распространялся запах горелых печенюшек.

Белый порошок на сюртуке Снейпа.

Повинуясь инстинкту, Гермиона схватила влажную тряпку со своего стола, повернулась к профессору и с ужасом увидела тоненькую струйку дыма, поднимавшуюся от его бедра, где порошок уже принял зловещий фиолетовый окрас и довольно быстро прожигал в одежде Снейпа дыру размером с ухо домового эльфа.

Сам Снейп оказался неожиданно близко. Запах имбирного печенья тем временем стал уже почти невыносимым. В воздухе витала ещё нотка сандала и чего-то резкого, похожего на лайм, но всё внимание Гермионы сосредоточилось на обугливающейся дыре на бедре профессора Снейпа. В отчаянной попытке унять разгорающееся пламя она принялась хлопать тряпкой по вышеозначенному месту.

– Мисс Грейнджер! – прогремел Снейп. – Держите себя в руках! – он попытался испепелить её взглядом, когда она вцепилась в подол его сюртука.

В любой другой день сила этого голоса пригвоздила бы Гермиону к месту, парализовав все конечности. Однако сегодня её сознание целиком было поглощено видом расползающегося огня.
– Невилл! – вскричала она. – Невилл, твой бальзам... ты снова сотворил этот горючий порошок!
– О, Мерлин, нет! – простонал Невилл. Он стал неуклюже шарить по парте в поисках крышки для своего котла. Тем временем оттуда выделилась новая порция чудо-порошка, осев на поверхности стола и тихонько задымившись.

– Профессор, вы горите... позвольте вам помочь... – запинаясь, быстро забормотала Гермиона, тщетно хлопая по подолу снейповского сюртука и озираясь по сторонам, судорожно пытаясь отыскать хоть что-то, что могло бы помочь.
– Мисс Грейнджер, отпустите меня сию же секунду! – заорал Снейп. Направив палочку на себя, он твёрдо произнёс: – Пиро нокс!

Ничего не произошло. Пламя продолжало неумолимо расползаться по ткани.
Невилл заскулил еще громче.
Класс лицезрел сцену, застыв от ужаса. Какой-то слизеринец рассмеялся, за что быстро схлопотал подзатыльник от соседа по парте.

Гермиона принялась лихорадочно расстёгивать сюртук Снейпа, но его пальцы тут же застёгивали каждую пуговицу обратно, а палочка едва ли не тыкалась ей в глаз.
– Профессор, мы же не хотим, чтобы эта штука добралась до вас, она сжигает всё, на что попадает... вам надо немедленно снять сюртук!
— Пиро нокс! – вновь проревел Снейп. Всё тщетно. – Пиро нокс! Фините инкантатем!

Мимо неё пролетел красный луч, а следом мешковатый зелёный свитер. Рон и Гарри сломя голову неслись в сторону кладовки.
– Алохомора! – прокричал Гарри запертой двери. Мгновение спустя они уже были внутри.

Гермиона бросила затею по вызволению Снейпа из сюртука и вместо этого опустилась перед ним на колени. Приподняв подол и как можно дальше оттянув злосчастную ткань от тела профессора, она начала усердно похлопывать по брюкам под сюртуком, с тревогой проверяя, нет ли там подпалённых участков или, того хуже, обожжённой плоти. Немного порошка перекочевало ей на правую руку и теперь неприятно жгло, но на брюках Снейпа, похоже, видимых повреждений пока не было.

Однако что-то в самих брюках отчётливо менялось... Гермиона прекратила хлопать, осознав, что выпуклость под ладонью с каждым мгновением становится всё твёрже. Её кисть замерла как раз тогда, когда длинные пальцы левой руки Снейпа очутились в её растрепанных волосах, а правая рука вцепилась в её запястье — там, где оно исчезало под сюртуком.

Гермиона уставилась на него снизу вверх и впервые, должно быть, за долгие недели встретилась с ним взглядом. То, что она увидела в его глазах, заставило всё её существо буквально плавиться: зрачки Снейпа расширились до невозможного, создавая впечатление, что на неё сверху воззрились два чёрных колодца в тончайшей оправе цвета эспрессо. Одна бровь вопрошающе поползла вверх. Гермиона была готова поклясться, что рука, запутавшаяся в волосах, легла на затылок и слегка притянула её ближе, а в его взгляде... появилось что-то новое? Это ведь была не обычная презрительная насмешка, и губы не сжимались в отвращении. Или? Вообще говоря, опустив взгляд на эти губы, Гермиона заметила показавшийся на секунду кончик языка.

– Профессор... – начала она, неожиданно порывисто выдохнув, и тут столь же неожиданно вспомнила, что к ним сейчас прикована каждая пара глаз в классе. В кабинете было слышно лишь тяжёлое рваное дыхание Невилла, пытавшегося как-то усмирить своё последнее творение, размеренно уничтожавшее парту.

– Гермиона, отодвинься... – крикнул Рон, однако она была слишком поглощена разгадкой того, что же там всё-таки крылось в бездонных глазах профессора Снейпа. — Гарри и Рон перевернули большой котёл, который тащили вдвоём, и всё вокруг стало зелёным.

Зелёным, как жабросли.

Гермиону липкой гадостью окатили сзади, с головы до... кхм... пятой точки, а вот Северус оказался покрыт этим с головы до пят. От неожиданности, надо сказать, весьма неприятной, Снейп её отпустил. Рука сама отстранилась от брюк профессора, и на долю секунды Гермионе показалось, что его губы дрогнули в попытке сдержать смех. Но в то же самое мгновение монстр по имени профессор Снейп вновь предстал во всей красе.

– Поттер! Уизли! ЛОНГБОТТОМ! Пятьдесят баллов с Гриффиндора! Неделю взысканий всем гриффиндорцам в этой комнате! – Невилл застонал громче, но при этом бурно зажестикулировал Гарри и Рону вытряхнуть оставшиеся жаборосли на его стол, где весело потрескивало сиреневое пламя.

Пока Снейп рвал и метал, Гермиона как ни в чём не бывало выудила из своих волос немного мокрых жаброслей и приложила их прямо ко всё ещё тлеющей дыре. Они погасили остатки огня, а пытливые пальцы Гермионы тем временем исследовали выпуклость на брюках. Да, эта вечная жажда знаний.

Прожигающий взгляд Снейпа вновь сфокусировался на Гермионе, словно прожектор на преступнике в переулке. Она виновато спрятала руки за спиной — жабросли на её мантии хотя бы успокоят жжение на тыльной стороне ладони.

– Мисс Грейнджер, — сказал он, очень мягко и пугающе, – а это уже три недели взысканий. Взысканий у МЕНЯ. – Он вытащил из рукава платок и протёр волшебную палочку от жаброслей, а затем применил очищающее заклинание к своей одежде. – Мистер Лонгботтом, вы также будете отрабатывать у меня. Остальные гриффиндорцы, начиная с завтрашнего дня, по вечерам встречаются с мистером Филчем.

Под стенания одноклассников на глаза наворачивались предательские слёзы. Отработки у Филча — это ужасно. Даже у Снейпа лучше. Поднимаясь на ноги, Гермиона открыла было рот, чтобы запротестовать, но тут с невероятно яркой пурпурной вспышкой взорвалось её собственное зелье, и переливчато зазвенели тысячи металлических осколков, знаменуя бесславную гибель уничтоженного котла и оставляя его содержимое одиноко дрожать в воздухе, словно заливное. Снейп перевёл взгляд на эту картину и почти лениво взмахнул палочкой с чётким «Редуцио!» - нечто, висевшее в пространстве, сжалось до размеров большой жевательной конфеты, а профессор пристально посмотрел на Гермиону.

– Вашу руку, мисс Грейнджер, – процедил он сквозь зубы. Гермиона смущённо протянула ему левую, с её точки зрения, наиболее провинившуюся конечность. Снейп скривился от отвращения. – Правую, безмозглая девчонка! Обожжённую. – Внимательно, не касаясь ожога, он какое-то время её рассматривал. – Мисс Грейнджер, поместите своё зелье... в мензурку и осторожно закупорьте. Затем, полагаю, вам лучше отправиться к мадам Помфри и показать ей руку, хотя лично я бы предпочёл, чтобы вы немного помучились за свои опрометчивые действия. Мистер Лонгботтом, очистите порошок. Ссыпьте его вон в тот флакон. Останетесь после урока. Мистер Поттер, вы будете сопровождать мисс Грейнджер. Мистер Уизли, возьмите швабру и уберите... ингредиент. Остальные — займитесь своими котлами, пока из-за вашей непроходимой тупости не произошло что-нибудь ещё!

Date: 2016-05-14; view: 1215; Нарушение авторских прав