Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Психологическая подоплёка действий боевых зомби-самоубийц [71] в разных культурах





После событий 11 сентября 2001 г. по каналу НТВ был показан фильм “Зомби для джихада”. Фильм отчасти документально-хро­никальный, а отчасти — тенденциозно “вразумляющий” соответственно социальному заказу. Но если подумать о показанном в нём, то полезный.

Суть сводится к тому, что в Курганской области жила семья, были дети, родители развелись, мальчик, которого все почитали очень добрым, пожелал стать муллой (как и его дедушка), ушёл из прозябающей в нищете стараниями реформаторов-“демокра­тиза­торов” деревни и поехал в Тюмень. Там попал в сеть ваххабитов, прошёл «базовый курс» арабского языка и текстологической подготовки по Корану в русле определённой традиции его комментирования. Далее — лагерь военной подготовки в Средней Азии на территории СНГ. Потом переход границы одной из среднеазиатских республик бывшего СССР в составе боевой группы «моджа­хедов», бой с пограничниками, в ходе которого группа была частично уничтожена, частично взята в плен. В итоге на выходе — смертный приговор.

Вот он, гражданин России, сидит в тюрьме в бывшей республике своей Родины и дожидается привидения в исполнение смер­т­ного приговора. НТВ-шники, пролезли всюду, получили разрешение на беседу с ним и видеозапись бесед. А потом склеили всё, как хотели, чтобы удовлетворить социальному заказу.

Парень с радостным лицом и, свысока поглядывая на тюремщиков и журналистов, ждёт дня «Х», после которого он, как убеждён, предстанет перед Богом (Аллахом, если говорить арабским языком) и обретёт рай как истинный «моджахед» (участник джихада — священной войны). Он не сожалеет ни о чём, совершённом в прошлом, он не сомневается в истинности той трактовки Корана, которую ему предоставили “учителя” в “медресе” и, если бы его освободили, то он продолжил свой “джихад” далее.

Его судьба — выражение того факта, что исторически реальный ислам содержит в себе изрядную зомбирующую составляющую, которая по своей эффективности в качестве средства программирования психики намного превосходит весь фанатизм, который известен по истории библейской культуры. Программирование психики на готовность к самопожертвованию во имя данного вышестоящими иерархами понимания ислама в культуре исторически реального ислама достигается[72]. Не надо забывать и о том, что боевые зомби-ассасины были в прошлом именно в культуре исторически реального ислама.

Одно из обстоятельств, исключающих возможность победонос­ной реакции Запада на военно-силовое столкновение идеалов и принципов устройства жизни общества, свойственных самому Западу и обществу исторически реального ислама, проникающему в гражданское общество Запада, состоит в том, что в библейской культуре нет ни светской психиатрии, ни богословия, способных освободить психику таких “моджахедов” от внедрённых в неё зо­м­би­рующих программ отношения к жизни (своей, окружающих, Земли в целом) и программ поведения.

В самой же библейской культуре в том качестве, в каком оно достижимо в культуре исторически реального ислама, такого рода зомбирование недостижимо, поскольку библейские культы избыточно эмоциональны для такого рода действий. Избыточно эмоциональны в том смысле, что эмоциональный всплеск — страсти, состояние аффекта — в ней допустимое явление. И А.М.Зимичев прав в том, что в состоянии аффекта пилотов, которое всегда кратковременно, продолжительный полёт лайнеров в качестве са­мо­лётов-снарядов невозможен. Но исторически реальный ислам, в отличие от библейских культов, на протяжении веков культи­ви­ро­вал отрицательное отношение к эмоциональной распущенности и, соответственно, культивировал идеал личностного самообладания, доходящего вплоть до того, что если мусульманину будут медленно — “со вкусом” — отрезать голову, то ни один мускул на его лице не должен дрогнуть.

Поэтому, когда кто-то из палестинцев замыкает контакты и подрывает себя вместе с израильским окружением, то это не действия в состоянии аффекта, а один из способов вооружённой борьбы, который не поддерживается библейской культурой.

А.М.Зимичев в опущенном нами фрагменте интервью пишет о том, что если бы контакты замыкались не мгновенно, а продолжительное время (2 часа полёта и 18 минут захода на цель в случае одного из погибших лайнеров), то среди палестинцев не было бы охотников стать боевыми зомби-самоубийцами. Однако это утверждение справедливо (в статистическом смысле) только в исторически сложившейся библейской культуре и в гражданском обществе индивидуалистов — любителей всевозможных наслаждений[73], выросших на её основе. Но всё дело в том, что палестинцы-самоубийцы, совершавшие теракты в Израиле, выросли в другой культуре.


Это же касается и утверждений А.М.Зимичева о том, что человек без специальной психобработки психологически не способен целенаправленно вести самолёт на цель до столкновения с нею. В связи с этим утверждением приведём ещё один факт. После гибели Ту-154, сбитого над Чёрным морем 4 октября 2001 г. предположительно ракетой украинских ПВО в ходе учений[74], очередная программа НТВ “Совершенно секретно” была посвящена аварийности в авиации России. Среди всего «нормально аварийного» набора случаев в том смысле, что в авариях и катастрофах отказывает техника либо ошибается летный или наземный персонал, был упомянут и «ненор­маль­ный» случай. Несколько лет назад во время испытаний, новенький самолёт одного из КБ (его не стали называть с мотивировкой «не бросать тень на известную фирму») врезался в дом. Расследование показало, что это было самоубийство: летчик-испытатель, затюканный женой и бытовухой эпохи реформ, свёл счёты с жизнью таким образом.

И этот случай было бы слишком просто и главное — удобно для психологии гражданского общества индивидуалистов — объяснить шизофренией или врождённой склонностью к суициду, не выявленному множеством медкомиссий, которые регулярно проходил погибший летчик на протяжении своей карьеры. Конечно, медкомиссии действительно могли проглядеть и допустить к работе летчика и даже лётчика-испытателя шизофреника или от рождения склонного к самоубийству человека. Но так могла завершиться жизнь и в общем-то психически здорового по понятиям традиционной европейской школы психиатрии человека. Причина такого поведения не в отсутствии психического здоровья как такового, а в узкопрофессиональном характере образования, которое получает большинство людей. В силу такого — по существу зомбирующего — характера получаемого большинством образования, психически здоровый человек — высокий узкий профессионал, оказавшись в общественно обусловленной ситуации[75], где освоенные ими знания и навыки бесполезны, а его личностная культура психической деятельности не позволяет выработать и освоить знания и навыки, позволяющие уйти от давления ситуации или выдержать его, может посчитать своё действительно тяжёлое положение беспросветно-безвыходным и принять решение о физической ликвидации себя и о физической ликвидации тех, кто по его мнению, мешает жить нормальным (с его точки зрения) людям; и он может осуществить это решение доступными ему средствами.

Зная о стадно-стайных эффектах в поведении толп, можно порассуждать и о том, что, когда японцы набирали полки «ками­кад­зе», массовость камикадзе была обусловлена безволием и личностной неспособностью каждого из них преодолеть диктат инстинктов стадно-стайного поведения «я — как все по примеру вожака». Но если вспомнить о том, как до начала 1970‑х гг. по островам Тихого океана отдельные японские солдаты продолжали вести каждый свою войну, то такая удобная для политического толкования в библейской культуре схема набора полков камикадзе рассыплется.

Если исключить из рассмотрения маньяков-убийц, составляющих относительно небольшую долю в составе общества, то единолично на протяжении десятилетий вести войну может только либо боевой зомби с психикой, запрограммированной некоторой ограниченностью и невосприимчивостью к информации, чуждой для него с точки зрения его хозяев; либо человек, убеждённый в порочности того образа жизни, которому следует противник, в порочности тех идеалов, которые несёт культура противника при её распространении.


К этому же вопросу о единоличной боевой стойкости на основе идейной убежденности (включая и патриотизм) и отсутствии её вследствие потребительски-скотского отношения к жизни Родины относится и выявившаяся в 1941 г. неспособность бойцов РККА вести бой за Родину в индивидуальных ячейках («один в поле не воин»), к чему была способна японская пехота, у которой эти ячейки высокое командование РККА и позаимствовало в предвоенные годы и которые так всем понравились в ходе предвоенных учений и манёвров РККА. От них пришлось отказаться в ходе боевых действий и вернуться к окопно-тран­шей­ной системе оборудования переднего края именно для того, чтобы стимулировать боевую стойкость бойцов пехоты на основе стадно-стайных эффектов («на миру и смерть красна»). Не вдаваясь в существо дела, способы организации боевых порядков можно списать на особенности национальной психологии. Но если вдаваться в существо, то вещи надо называть своими именами: то, что бойцы РККА не могли усидеть в индивидуальных ячейках, бросали позиции и сдавались в плен, забыв о Родине, — личная трусость каждого из них, которую со времён Чингиз-хана преодолевали при помощи заград-отрядов, вселявших перед собой страх куда больший, нежели противник.

Появившаяся в начале ХХ века картина В.И.Васнецова “И один в поле воин” не смогла изменить реально господствовавшей в обществе психологии, хотя люди, способные спокойно без впадения в состояние аффекта осознанно принять затяжной смертный бой на Руси всегда были и есть, благодаря чему Русь жива и доныне.

Проблемы же патриотически озабоченных политических активистов в России и доныне состоят в том, что в своём большинстве их поведение проистекает из принципа «один — не воин» (ни в поле, нигде). Для того, чтобы они стали “воинами” на краткое время, им необходимо впасть в состояние аффекта; а для того, чтобы стать воинами на длительное время, — должен найтись вожак-воин, который построит их в «боевое стадо». При этом, если такой человек появляется и начинает выстраивать из тех, кто «один — не воин», боевое стадо, то они обычно поодиночке начинают впадать в состояние аффекта и “героически” противиться усилиям будущего вождя тех, кто останется после выстраивания «боевого стада». Такой период выстраивания боевого стада из впадающих в состояние аффекта “героев” был в истории становления так называемой «сталинской диктатуры». Но наступила дру­гая эпоха, которая требует иной нравствено-психо­ло­ги­ческой подоплёки повседневного — с точки зрения обывателя крохобора — героизма… <а по существу — обычной жизни, но на основе иной, а не обывательско-потребительской нравственно-этической мотивации.>


Разница между проявлениями боевой стойкости зомби и человека только в том, что зомби на протяжении долголетней войны не может сам переосмыслить происходящее и измениться ни по организации психики, ни по характеру способов достижения целей (т.е. ведения войны разнообразными средствами), а человек — в своём личностном развитии, переосмысляя жизнь, осваивает всё более широкий спектр средств воздействия на ситуацию и противника и старается действовать, применяя средства воздействия всё более и более высоких приоритетов обобщённого оружия-управления, избегая <по возможности> средств воздействия низших приоритетов.

При этом последовательный переход к средствам управления-оружия всё более высоких приоритетов с течением времени позволяет перевести конфликт (вне зависимости от его чисто военных итогов — шестой приоритет) сначала во взаимоприемлемое взаимодействие на основе «вооружённого нейтралитета», а потом устранить его изначально мировоззренческие причины и перейти к органичному сотрудничеству в объединяющей бывших врагов системе взаимоотношений[76].

То, что расписывает Зимичев, — лоботомия и прочая «психо­хи­рургия» как средство ликвидации страха за свою жизнь и т.п. у бойцов спецконтингента вооружённых сил и спецслужб + программирование психики на решение определённых задач как разговорами «по душам», так и на основе “медикаментозного” изменения состояния сознания и подсознания, — действительно возможно как технология создания боевых зомби, но зомби единичных, штучного производства, предназначенных для решения каких-то специфических задач. Эта технология в библейской культуре не может быть всеохватывающей. Кроме того она дороже (помимо самой медицины и психологии оплата инфраструктурного обеспечения, включая конспирацию, операции отвлечения внимания и прикрытия и т.п.), нежели какие-то особенности традиционной японской культуры или культуры исторически реального ислама в их массовости.

Но позиции, с которых выступает А.М.Зимичев, наиболее пред­почтительны для заправил современного Запада, взращённого многими их поколениями на основе Библии, и для их сторонников в России. Эти позиции предпочтительны для всех них потому, что при подходе с них к проблематике, которая обнажилась 11 сентября 2001 года перед всем человечеством:

· даётся легкодоступное “пониманию” обывателя-крохобора объяснение механизма организации терактов (коварные спецслужбы и новейшие достижения науки и техники в их руках);

· нет необходимости публично заниматься выявлением и сопоставлением идеалов и исторически сложившихся житейских норм, которые характеризуют каждую из региональных цивилизаций и направленность их изолированного (будь такое возможно) развития, а также каждое из отдельно рассматриваемых наиболее крупных (или так или иначе значимых) государств в составе каждой из них.

В таком подходе и выражается косность, невежество, неумение и нежелание понять нравственно-этические ошибки, свойственные собственному обществу и воспроизводимые его культурой в преемственности поколений, а также нравственно-этические оши­б­ки других обществ.

Если же не ограничиваться психологией личности, господствующей в библейской культуре, которая А.М.Зимичеву должна быть хорошо известна по его узко профессиональной деятельности, а посмотреть пошире, то выяснится, что вне библейской цивилизации есть культурные традиции, способные производить боевых зомби в массовом количестве. Соответственно, при глобальном масштабе рассмотрения сложившейся на сегодня ситуации в мире, наиболее рациональный путь организации терактов такого рода, который был выбран 11 сентября 2001 г. и который ещё может осуществиться при других сценариях:

· взять готовый полуфабрикат (т.е. субъекта, психологически состоявшегося в качестве боевого зомби), способный пойти на смерть и убить множество других людей, но не обладающий необходимыми профессиональными знаниями;

· дать ему необходимые профессиональные знания и навыки и, при необходимости, достигнутый результат закрепить уже в «готовом продукте» средствами современной науки и техники.







Date: 2016-05-25; view: 289; Нарушение авторских прав



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.01 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию