Правовое регулирование деятельности унитарных предприятий

Развивая тему об особенностях правового регулирования деятельности унитарных предприятий в деловом обороте, мы хотели бы отметить, что унитарные предприятия в данном случае выступают в качестве субъекта гражданских прав, представляя собой, по существу, некую производственную единицу, наделенную гражданской правоспособностью и действующую на рынке. Государство не всегда способно использовать известные организационно-правовые формы юридических лиц (например, форму акционерных обществ) для организации управления имуществом, находящимся в публичной собственности. В результате появилась достаточно искусственная правовая конструкция предприятия как субъекта права, по нашему мнению, не включенного органично в экономическую систему.

В качестве субъекта хозяйственной деятельности, гражданского оборота унитарное предприятие действует как юридическое лицо, имея право на осуществление деятельности и неся ответственность за выполнение принятых на себя обязательств. Однако в отношении унитарных предприятий признак самостоятельности действий имеет определенные ограничения, которые мы рассмотрим далее.

Конституция Российской Федерации 1993 г. в новых экономических условиях закрепила равенство частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности (п. 2 ст. 8). Безусловно, что отношения государства и собственности составляют приоритетное направление реализации экономической функции государства, определяют развитие общества и государственности. Экономически эффективное использование государственного имущества является одной из основополагающих задач различных ветвей власти. Несомненно, что в настоящее время принятие управленческого (экономического характера) решения без должного юридического "фундамента" нецелесообразно. Определенный юридический "багаж" стал неотъемлемой частью экономических знаний.
Нормы, регулирующие деятельность унитарных предприятий, содержатся в Конституции Российской Федерации, в Гражданском кодексе Российской Федерации, в Бюджетном кодексе Российской Федерации, в Федеральном законе Российской Федерации. Конституция РФ 1993 г. прямо и непосредственно закрепляет право управления государственным имуществом за разными ветвями власти в части их компетенции (п. "г" ст. 114 и п. 1 ст. 132).

Правовое положение унитарного предприятия определяется ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях"[5]. С принятием этого Закона сравнимое с правом собственности право хозяйственного ведения (право оперативного управления - в значительно меньшей степени), соединенное с коммерческой организацией (унитарным предприятием) - полноправным участником имущественных отношений, становится центральным, базовым звеном не только в отношениях унитарного предприятия с собственником имущества, но и в положении унитарного предприятия среди иных субъектов гражданского права. Унитарные предприятия, таким образом, продолжают участие в гражданском обороте в качестве "полноценных" юридических лиц. Принятый Закон в равной степени обращен и к существующим унитарным предприятиям, и к возможности участия государства, муниципальных образований в гражданских правоотношениях путем создания новых.

В Законе выделены два вида унитарных предприятий: основанные на праве хозяйственного ведения и основанные на праве оперативного управления. Интерес к правовым аспектам деятельности унитарных предприятий в деловом обороте обусловлен теми юридическими проблемами, с которыми практикующим юристам приходится сталкиваться в повседневной жизни.

Итак, в соответствии со ст. 2 ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" унитарным предприятием признается коммерческая организация, не наделенная правом собственности на имущество, закрепленное за ней собственником. Имущество унитарного предприятия является неделимым и не может быть распределено по вкладам (долям, паям), в том числе между работниками предприятия. Движимым имуществом унитарное предприятие может распоряжаться самостоятельно, недвижимым - только с согласия собственника. К обозначенным характеристикам необходимо добавить важнейшую теоретико-практическую составляющую юридического статуса унитарного предприятия - принцип специальной (целевой) правоспособности. Прямое указание на него содержится в п. 3 ст. 9 ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях", где сказано, что устав унитарного предприятия должен содержать сведения о предмете, целях и видах деятельности унитарного предприятия.

Для лучшего понимания освещаемой проблемы, определимся с понятиями общей и специальной правоспособности.

В соответствии со ст. 49 ГК[6] коммерческие организации, за исключением унитарных предприятий и иных видов организаций, предусмотренных законом, обладают общей правосубъектностью, то есть могут иметь гражданские права и нести гражданские обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных законом. Унитарные предприятия обладают специальной правосубъектностью. Общим способом, используемым ГК РФ для того, чтобы очертить пределы специальной правоспособности юридического лица, является установление цели деятельности этого юридического лица (п. 1 ст. 49 ГК РФ). Несоответствие совершенной юридическим лицом сделки именно целям его уставной деятельности рассматривается ст. 173 ГК РФ как основание для признания сделки недействительной и применения последствий ее недействительности.

Направления деятельности унитарного предприятия должны быть определены в учредительных документах. Например, унитарное предприятие может быть создано для производства сельскохозяйственной продукции, или оказания юридических услуг, или производства горюче-смазочных материалов, или оказания услуг в сфере жилищного коммунального хозяйства. Но унитарное предприятие, в отличие от хозяйственных товариществ и обществ, не может заниматься вышеуказанными и другими видами деятельности одновременно. Именно это условие является ключевой характеристикой специальной правосубъектности унитарного предприятия.

Пункт 1 ст. 113 ГК РФ содержит указание на то, что устав унитарного предприятия помимо цели деятельности должен содержать еще и сведения о предмете этой деятельности. Поскольку устав - публичный документ (в смысле открытости содержащихся в нем сведений и доступности их контрагентам юридического лица), его основной смысл состоит в формировании у любого третьего лица, вознамерившегося иметь дело с данным предприятием, четкого представления о предприятии как таковом, и в первую очередь об объеме его правоспособности. Норму п. 1 ст. 113 ГК РФ следует рассматривать как иное по сравнению с п. 1 ст. 49 ГК РФ и соответственно меняющее гипотезу нормы ст. 173 ГК РФ правило об объеме специальной правоспособности и способе его определения.

Подобный предметно-целевой способ установления пределов правоспособности юридического лица не соответствует интересам ни его контрагентов, ни интересам самого юридического лица. Использование законодателем этого способа влечет возможность оспаривания недобросовестным предприятием любой сделки, мало-мальски не укладывающейся в определение предмета его деятельности, что вряд ли может устроить кредиторов этого предприятия. С другой стороны, "предметно-видовая" (в отличие от "целевой") правоспособность предприятия может повредить и ему самому: вероятно, есть формальные основания для оспаривания регулярно заключаемых предприятием, занимающимся в соответствии с уставом исключительно торговлей оптом и в розницу предметами бытовой химии, договоров купли-продажи канцелярских принадлежностей.

Пункт 1 ст. 3 ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" содержит правило, учитывающее результат соотнесения п. 1 ст. 49 и п. 1 ст. 113 ГК РФ и устанавливающее, что унитарное предприятие может иметь гражданские права, соответствующие предмету и целям его деятельности, предусмотренным в уставе этого унитарного предприятия, и нести связанные с этой деятельностью обязанности.

Однако п. 3 ст. 9 Закона, определяющий перечень сведений, наличие которых в уставе унитарного предприятия обязательно, говорит о том, что помимо указанных в ГК РФ цели и предмета деятельности предприятия в уставе необходимо определить еще и виды этой деятельности. Иными словами, объем правоспособности унитарного предприятия в уставе может быть определен, например, следующим образом: "Все гражданские права и обязанности, соответствующие цели удовлетворения потребностей жителей Центрального района г. Санкт-Петербурга в предметах бытовой химии (цель деятельности) путем осуществления торговли (предмет деятельности) соответствующими товарами в розницу и оптом (вид деятельности)".

Получается, что п. 3 ст. 9 Закона ограничивает объем правоспособности унитарного предприятия по сравнению с тем, как он мог бы быть определен исходя из ГК РФ. Теперь мало установить, что сделка, соответствуя общей цели деятельности предприятия, в принципе не выходит за рамки предмета деятельности, указанного в уставе. Нужно также убедиться, что ее совершение находится не только в сфере предмета уставной деятельности, но и соответствует одному определенному виду такой деятельности[7].

На наш взгляд, пункт 3 ст. 9 Закона, фактически устанавливающий иное по сравнению с ГК РФ правило о пределах правоспособности унитарного предприятия, противоречит ГК РФ и не должен применяться.

Вряд ли эти рассуждения в скором времени найдут отражение в судебной практике. Судебная практика пока что основана на старых нормах, новая еще не сложилась, - часть решений не вступила в законную силу. Скорее всего, в ближайшее время в одном из постановлений высших судебных инстанций появится указание, аналогичное содержащемуся в п. 18 совместного Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 01.07.96 № 6/8, которое будет представлено в следующем виде: "Сделки унитарного предприятия должны соответствовать как целям, так и предмету и видам его деятельности, предусмотренным в его уставе"[8]. Если арбитражный суд при разрешении спора установит, что унитарные предприятия, другие коммерческие организации, в отношении которых предусмотрена специальная правоспособность (банки, страховые организации и некоторые другие), совершат сделки, противоречащие целям и предмету их деятельности, определенным законами и иными правовыми актами, такие сделки будут признаны ничтожными на основании статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Крайне распространенными в практике арбитражных судов являются случаи оценки полномочий органа юридического лица на совершение сделки, то есть необходимости применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации. По применению данной статьи Гражданского кодекса Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации принял специальное Постановление от 14.05.98 № 9 "О некоторых вопросах применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок"[9]. Здесь возникает проблема оценки условий признания сделок недействительными, в силу которых в одном случае сделки признаются ничтожными на основании статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, а в других случаях сделки признаются оспоримыми.

Если, например, унитарное предприятие заключило договор о совместном предприятии, вид деятельности которого не указан в уставе предприятия, то в данном случае сделка будет являться оспоримой и в соответствии со ст. 173 ГК РФ может быть признана судом недействительной. Закон устанавливает принцип специальной (целевой) правоспособности унитарных предприятий (статья 49 ГК), в связи с чем действия предприятия по распоряжению закрепленным за ним имуществом собственника должны быть обусловлены прежде всего задачами его уставной деятельности и целевым назначением предоставленного для выполнения этих задач имущества (см. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 февраля 1999 г. № 4841/98[10]). Что касается ответственности, то в соответствии с пп. "д" п. 2 Постановления Правительства РФ № 234 это является дополнительным условием для расторжения договора с управляющим такого предприятия[11].

Еще один пример. По протесту Генеральной прокуратуры Российской Федерации Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации рассмотрел дело по иску акционерного банка "Инкомбанк" к Всероссийскому акционерному обществу "Нижегородская ярмарка" о взыскании более четырех миллионов долларов США непогашенного кредита и процентов с определением взыскания на заложенное имущество - здание редакционно-издательского корпуса государственного предприятия "Нижполиграф". При разрешении дела установлено, что предприятие "Нижполиграф" как залогодатель и вышеуказанные стороны заключили договор залога этого здания. По условиям договора залогодатель обязался отвечать за неисполнение кредитного договора заложенным имуществом, закрепленным за ним на праве хозяйственного ведения. Согласно уставу предприятия "Нижполиграф" все его имущество находится в федеральной собственности России и основными видами деятельности предприятия являются подготовка и выпуск печатных изданий. К государственному предприятию применялись нормы Гражданского кодекса об унитарных предприятиях. Статьями 49, 294 и 295 Гражданского кодекса Российской Федерации установлена специальная правоспособность унитарных предприятий. Поскольку по договору залога у государственного предприятия "Нижполиграф" должен был быть изъят его редакционно-издательский корпус, что означает невозможность осуществления основной уставной деятельности и фактически прекращает деятельность предприятия, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации отменил решение Арбитражного суда Нижегородской области об удовлетворении иска и направлении дела на новое рассмотрение с тем, чтобы арбитражный суд дал надлежащую оценку такому договору залога.

Вызывают вопросы и определенные в ФЗ "О государственных и муниципальных предприятиях" случаи и цели создания государственных и муниципальных предприятий. Первое, что выглядит очевидным, - это схожесть, а в отдельных случаях и тождественность целей создания предприятий, основанных на праве хозяйственного ведения, и казенных предприятий, что оставляет широкие возможности для усмотрения собственника в выборе конкретной формы публичного предпринимательства. Пожалуй, одним из немногих действительно существенных отличий в этой части является то, что в случае необходимости осуществления отдельных дотируемых видов деятельности и ведения убыточных производств предусматривается создание именно казенных предприятий. И хотя на сегодняшний день в подобных сферах действует и достаточно предприятий, основанных на праве хозяйственного ведения, указание на такую специфику именно казенных предприятий послужит лишним аргументом для того, кто отстаивает тезис о некоммерческой сущности данных юридических лиц. Второе, что следует сказать, - это недостаточная определенность целей создания предприятий - Закон не определяет общего понятия цели и предмета деятельности унитарных предприятий. Так, Закон о ГУП отсылает к другим федеральным законам, устанавливающим виды деятельности, предусмотренные только для государственных предприятий. Цели деятельности в отдельных случаях могут совпадать с целями создания унитарных предприятий (п. 4 ст. 8 комментируемого Закона). Четко определенные цель и предмет деятельности конкретного унитарного предприятия должны быть указаны в решении собственника об учреждении унитарного предприятия (п. 5 ст. 8) и его уставе (п. 3 ст. 9). Необходимость создания казенных предприятий в том случае, если преобладающая или значительная часть производимой продукции, оказываемых услуг предназначена для государственных нужд, нужд субъекта Федерации или муниципального образования, также недостаточно ясна. Третье, на что мы хотим обратить внимание, - это нечеткость используемых понятий в отдельных случаях. Например, если, что такое "преобладающая часть производимой продукции", понятно, то, что такое "часть значительная", - едва ли можно сказать однозначно. Безусловно, установление закрытого перечня случаев создания государственных предприятий едва ли возможно, да и вряд ли в том есть необходимость, однако более четкое определение используемых понятий было бы нелишним.

Итак, особенности участия унитарного предприятия в гражданском обороте напрямую связаны с его целевой правоспособностью, которая, на наш взгляд, сильно зажата в рамки требованиями закона. В юридической литературе четко обозначились две точки зрения по вопросу о распоряжении имуществом унитарного предприятия. Согласно первой имущество унитарного предприятия не может быть ни изъято собственником, ни само унитарное предприятие не вправе данное имущество собственнику отдать. Эта позиция обосновывается принципом целевого назначения имущества. Отсюда делается вывод, что все действия, направленные на воспрепятствование унитарному предприятию осуществлять уставную деятельность, являются незаконными. Иными словами, собственник может принять решение о ликвидации унитарного предприятия, но изъять имущество он не имеет права. Согласно другой точке зрения унитарное предприятие - это коммерческая организация, основная цель деятельности которой - получение прибыли. Следовательно, любые сделки, совершаемые в рамках предоставленных законом полномочий, направленные на получение прибыли, являются законными.

Вопрос о возможности изъятия имущества унитарного предприятия собственником, использования данного имущества в качестве предмета сделок, включая внесение в хозяйственные товарищества или общества, является наиболее дискуссионным и противоречивым.

Проблемы "подогреваются" порою абсолютно бездумными действиями как самих унитарных предприятий, так и их учредителей по необоснованному изъятию и распоряжению имуществом. Причем нередко унитарное предприятие имеет кредиторскую задолженность, что осложняет ситуацию по реформированию и требует применения более взвешенного и обдуманного подхода.

Говоря об отношении судебных органов к этой проблеме, необходимо отметить следующее.

Во-первых, в судебных актах имеется четкое указание на то, что соблюдение принципа целевой правоспособности должно быть в обязательном порядке исследовано судом. Нарушение данного принципа является основанием для признания соответствующих сделок, а также действий недействительными (п. 9 Постановления Пленума ВАС и ВС № 6/8). Во-вторых, унитарное предприятие обладает правами на судебную защиту закрепленного за ним на праве хозяйственного ведения имущества, в том числе и в отношении собственника имущества (п. 6 Постановления Пленума ВАС от 25.02.98 № 8). Это значит, что при изъятии собственником у унитарного предприятия имущества само предприятие обладает правом на предъявление к собственнику имущества исков об истребовании данного имущества либо устранении препятствий в его использовании (виндикационные и негаторные иски). В-третьих, унитарное предприятие вправе вносить закрепленное за ним имущество в качестве вклада в уставный (складочный) капитал хозяйственных товариществ и обществ. При этом недвижимое имущество может передаваться только с согласия собственника (уполномоченного органа), денежные средства и остальное имущество (движимое) - самостоятельно по решению руководства унитарного предприятия (п. 7 Постановления Пленума ВАС от 25.02.98 № 8).

Пунктом 3 ст. 18 Закона о ГУП определено, что любым имуществом предприятие распоряжается только в пределах, не лишающих его возможности осуществлять деятельность, цели, предмет и виды которой определены уставом такого предприятия. Сделки, совершенные предприятием с нарушением этого требования, ничтожны. Следует отметить, что Закон должен привести к упорядочению квалификации подобных сделок, поскольку ранее суды при возникновении спорных вопросов опирались на Постановление Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. № 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", в п. 9 которого указано, что "в тех случаях, когда действия предприятия, в том числе и осуществленные в порядке требований п. 2 ст. 295 ГК РФ, по отчуждению или предоставлению в долгосрочное пользование другим лицам закрепленного за предприятием на праве хозяйственного ведения движимого и недвижимого имущества, непосредственно участвующего в производственном процессе предприятия, приводят к невозможности использования имущества собственника по целевому назначению, соответствующие сделки являются недействительными по основаниям, предусмотренным ст. 168 ГК, независимо от того, совершены они с согласия собственника (уполномоченного им органа) или самостоятельно предприятием". Во-первых, непонятно, по каким основаниям Пленум ВАС ограничивает собственника в возможности распоряжения своим имуществом и о несоответствии требованиям какого закона или иных правовых актов (ст. 168 ГК) шла тогда речь. Во-вторых, весьма затруднительно представить ситуацию, когда действия предприятия по отчуждению имущества не привели бы к невозможности использования этого же имущества по целевому назначению прежним собственником. В отношении распоряжения имуществом казенного предприятия законодатель допускает определенную неточность в использовании понятий. Так, абзацы 1 - 3 п. 1 ст. 19 Закона закрепляют правило, которое в общем виде можно сформулировать так: предприятие вправе отчуждать или иным образом распоряжаться принадлежащим ему имуществом только с согласия собственника. В свою очередь, абзац 4 п. 1 этой же статьи устанавливает, что уставом предприятия могут быть предусмотрены виды и (или) размер иных сделок, совершение которых не может осуществляться без согласия собственника имущества. Но ведь любая сделка с имуществом является волевым актом, т.е. реализацией правомочий распорядительного характера в отношении этого имущества. Таким образом, вторая норма является частью первой, и необходимости в ней нет.

Арбитражные суды при разрешении споров внимательно и достаточно единообразно отслеживают соблюдение предприятиями принципа специальной правоспособности, хотя в судебных актах можно проследить некоторое различие в подходах. Этот принцип ставится судами во главу угла при рассмотрении большинства спорных сделок, сторонами которых являются унитарные предприятия. При этом уже достаточно давно существует практика, в соответствии с которой даже согласие (и в ряде случаев инициатива) собственника на отчуждение имущества не являются обстоятельством, безусловно гарантирующим правомерность соответствующей сделки. Так, отчуждение унитарным предприятием, занимающимся розничной торговлей, помещения магазина даже с согласия собственника может рассматриваться как ничтожная сделка, поскольку без соответствующего имущества дальнейшая хозяйственная (уставная) деятельность унитарного предприятия может стать невозможной (Постановление Президиума ВАС РФ от 19 октября 1999 года № 5733/99[12]). Сходное дело рассматривалось ФАС Волго-Вятского округа (Постановление от 5 февраля 2002 года по делу № А39-2371/01-129/1[13]). На основании обращения муниципального унитарного предприятия из его хозяйственного ведения в муниципальную казну было передано имущество, непосредственно участвующее в производственном процессе. В результате из этого был сделан вывод о невозможности осуществления предприятием функций, предусмотренных его уставом, и, следовательно, вообще предпринимательской деятельности. Из текста Постановления следует, что лицом, давшим от имени унитарного предприятия согласие на передачу объектов в муниципальную казну, являлся главный инженер. Однако в Постановлении даже не рассматривается вопрос о том, являлся ли он надлежащим лицом для принятия такого решения, - в позиции суда выражается принципиальный подход о первостепенной важности принципа специальной правоспособности. Это особенно интересно, поскольку речь в данном случае не идет об "уходе имущества на сторону" и нарушении прав собственника, а о возврате имущества собственнику. Мы полагаем, что признание ничтожными сделок такого рода, совершение которых одобрено собственником имущества, не является оправданным и подрывает доверие к унитарным предприятиям со стороны других участников гражданского оборота. В данном случае имеет место не просто контроль за руководителями унитарных предприятий, занимающимися оперативным управлением государственным имуществом, и принятие направленных на недопущение злоупотреблений мер - фактически речь идет о недоверии государства к самому себе в лице органов, осуществляющих полномочия собственника.

На практике существует вопрос о критериях, которыми следует руководствоваться как при предварительной оценке соответствия сделки уставным целям унитарного предприятия, так и при рассмотрении спорной сделки в суде. Часто встречающиеся расплывчатые формулировки в уставах не облегчают решение этого вопроса в конкретных случаях.

По нашему мнению, можно сделать вывод, что обозначились два основных подхода к данной проблеме. Согласно первому из них важно, чтобы после совершения сделки предприятие имело возможность продолжать свою деятельность и в результате сделки не возникло препятствий для реализации уставных целей и задач.

Сторонники второго, гораздо более жесткого подхода полагают, что каждая хозяйственная операция должна быть непосредственно направлена на достижение закрепленных в уставе задач предприятия.

Последняя точка зрения представляется менее оправданной, в первую очередь с практической точки зрения. Почему унитарное предприятие не должно иметь возможности распорядиться ненужным имуществом на разумных с точки зрения делового оборота условиях, если нормы устава позволяют это сделать избранным способом (и тем более если собственник имущества согласен на это)?

Постановление Президиума ВАС РФ от 15 февраля 2002 года № 1248/01[14] представляет интерес именно с точки зрения определения и применения критериев соответствия сделки специальной правоспособности, хотя ряд содержащихся в нем правовых позиций утратил актуальность. В данном деле суд предлагает выяснить, привела ли сделка по отчуждению имущества государственного предприятия к ограничению возможностей предприятия в выполнении уставных задач, имея в виду, что спорное (отчужденное) оборудование не использовалось предприятием-продавцом и в результате его продажи продавец не прекратил своей производственной деятельности. Другим примером применения "мягких" критериев является Постановление ФАС Поволжского округа от 28 сентября 2000 года. Предметом рассмотрения по делу являлась законность участия унитарного предприятия совместно с другими лицами в учреждении открытого акционерного общества. Любопытно, что суд первой инстанции счел, что в силу норм ст. ст. 49 и 114 ГК РФ унитарное предприятие может создать в качестве юридического лица только другое унитарное предприятие. Апелляционная инстанция не согласилась с таким подходом и совершенно справедливо указала на право унитарного предприятия на создание, в частности, акционерного общества. Подача кассационной жалобы заместителем прокурора повлекла за собой рассмотрение дела в кассационной инстанции, которая подтвердила мнение апелляции. При этом по вопросу целевого характера деятельности унитарного предприятия суд фактически занял позицию, согласно которой распоряжение унитарным предприятием денежными средствами (в том числе путем внесения их в уставный капитал ОАО) не может являться нарушением принципа специальной правоспособности унитарных предприятий.

В похожем случае по делу № 4841/98 Президиум Высшего Арбитражного Суда занял несколько более жесткую позицию. В рассматриваемом случае государственное предприятие выступило единственным учредителем акционерного общества, внеся в уставный капитал денежные средства. Также в принципе подтвердив законность создания унитарным предприятием хозяйственного общества, суд указал на необходимость оценки правомерности создания акционерного общества с точки зрения целевой правоспособности его учредителя в связи с тем, что в результате создания акционерного общества последнему в пользование переходит государственное имущество, используемое государственным предприятием (учредителем) в своей непосредственной деятельности. Вероятно, такая формулировка не совсем корректна: неясно, как может имущество переходить в пользование в связи с созданием АО, в уставный капитал которого внесены денежные средства. Однако осторожная позиция суда по данному делу, его требование более внимательного рассмотрения дела представляются в данном случае вполне обоснованными - обстоятельства дела весьма напоминали увод активов и бизнеса унитарного предприятия из-под контроля собственника.

Рассмотрение практики арбитражных судов по делам, связанным с унитарными предприятиями и правом хозяйственного ведения, позволяет выделить ряд моментов, на которые следует обратить внимание в своей деятельности как самим унитарным предприятиям, так и их контрагентам. Внимательное изучение учредительных документов (в случае унитарного предприятия единственным учредительным документом является устав) представляется исключительно важной стадией подготовительной работы перед заключением контракта. Надо отметить, что изучение учредительных документов весьма важно не только в случае подготовки сделок и проектов с участием унитарных предприятий. К сожалению, на практике эта стадия часто игнорируется российскими компаниями и их юристами (в отличие от западных коллег). Особое внимание в данном случае должно быть уделено разделам устава, посвященным правоспособности унитарного предприятия. Если объектом сделки является недвижимое имущество, важно установить, есть ли согласие собственника на распоряжение этим имуществом. Более того, на практике возникают ситуации, в которых неочевидно, какой именно орган должен давать такое согласие, поэтому этот вопрос также нуждается в тщательной юридической проверке.

В заключение хотелось бы отметить такую проблему, как участие унитарных предприятий в тендерах и конкурсах, проводимых учредителями. С точки зрения директоров унитарных предприятий, ситуация складывается странная, противоречащая законам логики. Унитарные предприятия организовало государство, оно же расписало финансирование, в соответствии со своими возможностями очень скромное (расценки на работы ниже себестоимости - это обычная ситуация), но оно же и берет все налоги как с коммерческих структур (сумма налоговых отчислений и платежей в различные фонды бывает несколько больше объема финансирования). Теперь, когда условия работы, установленные государством, привели унитарные предприятия к экономической несостоятельности и сделали их практически беспомощными в условиях свободной конкуренции, все подряды предполагается разыгрывать через тендер. А это значит, что либо на все работы будут установлены коммерческие расценки и тогда унитарные предприятия могут просто стать банкротами, либо в этих тендерах никто, кроме унитарных предприятий, участвовать не будет, а унитарии, выиграв такой конкурс, неоспоримо окажутся банкротами.

Мы считаем нецелесообразным проводить тендеры на работы, для осуществления которых уже учреждено унитарное предприятие. Создавая унитарное предприятие с ограниченной правоспособностью, министерство обязано в первую очередь обеспечить свое предприятие этими работами и только при избытке объемов выставлять эти работы на тендер. В этом случае унитарное предприятие, обеспеченное работой, не должно участвовать в конкурсе в силу полной плановой загрузки. Если же министерство организовывает тендер без учета вышеназванных условий и унитарное предприятие вынуждено участвовать в конкурсе, то, на наш взгляд:

- министерство ставит в невыгодные условия унитарное предприятие, так экономически тягаться с любым малым предприятием тяжело в силу высокого затратного механизма у унитарного предприятия;

- при проигрыше даже части объемов имущество, переданное в унитарное предприятие министерством, будет простаивать (убытки могут быть очень ощутимые: задержка налогов, зарплаты и т.п.). В этом случае можно говорить уже о преднамеренном банкротстве данного унитарного предприятия руководством министерства.

Источник всех проблем унитарных предприятий - разница между реальной стоимостью выполняемых работ и существующим финансированием, которое в 5 - 6 раз ниже. Не удивительно, что все унитарные предприятия имеют задолженности перед бюджетом. Если расценки не будут повышены, то ни о какой конкурентной среде не может быть и речи.