Не сотвори себе кумира

Вторая заповедь гласит: Не сотвори себе кумира [57]. Мы постоянно создаем кумиры. Прежде всего, кумир для нас – мы сами. Обычная цель нашей жизни – это приготовить место на земле, достойное такого кумира, как мы. В этом проходят годы наших трудов и забот.

В душевном плане кумиры – те увлечения, из-за которых мы забываем Бога и теряем благодать. Все наши мечты и грезы – это беспрерывное созидание кумиров. Наша фантазия, как художник, рисует обольстительные картины кумиров для наших страстей.

Кумиром может стать человек, и страстная влюбленность – это как раз создание кумира. Влюбленный похож на изготовителя идолов из обрубков дерева и осколков камней. Этих идолов, созданных его собственным воображением, он украшает, им поклоняется и служит.

Человек – образ и подобие Божие. Нам дана заповедь любить человека; но обожать человека – порой до состояния какого-то безумия – значит делать себе кумир из сгустка плоти и костей, который когда-нибудь обратится в тлен.

Кумиром могут быть деньги, которым человек в своем обольщении приписывает непобедимое могущество. Кумиром может быть наука: большинство ученых, полагающих, что силами науки можно спасти человечество, делают из нее для себя кумир, который противопоставляют Богу Живому, причем сами выступают в роли жрецов этого «божества интеллекта». Кумиром может быть искусство, которое служит не к славе Божией, а обожествлению этого мира и человеческих страстей.

Кумиром для родителей могут стать их собственные дети, ради которых они порой бывают готовы в буквальном смысле продать душу диаволу.

В одном месте Священного Писания написано: «Идолы – ничто»[58], а в другом: «Идолы – бесы»[59]. Сам по себе идол – духовный обман, пустота, но эту пустоту, этот духовный вакуум заполняют темные силы. Поэтому человек, привязанный больше к творению, чем к Творцу, находится под влиянием демонических сил.

Если сказать кратко, душевный план второй заповеди – проверка своего сердца: нет ли в нем чрезмерной привязанности или ненависти, которые отнимают место в человеческой душе у Самого Бога, когда, образно говоря, престол души добровольно отдается другому и на него взбирается невидимый зверь.

Интересно, как примитивные народы изображали своих богов. Их идолы имеют вид чудовищ, каких-то фантастических животных, с выступающими вперед клыками и загнутыми, как у хищных птиц, когтями. Если они имеют человеческий облик, то похожи на изображения демонов с выпученными глазами, оскаленными зубами; кажется, что эти идолы готовы броситься на свою жертву и растерзать ее на части. Идолы наших страстей так же отвратительны, страшны и безобразны, как божества африканских племен и жителей тихоокеанских островов. Как бы мы ни украшали их, но истинное лицо этих идолов беспощадно и жестоко, как у духов подземелья. Они мучают свою жертву, вонзают в нее свои когти, но ослепленной жертве все равно кажется, что они дороже всего на свете. Когда время испытания разбивает этих глиняных богов, то душа впадает в такую тоску, что ей уже представляется, что лучше умереть, чем видеть нищету и позор своих кумиров.

Христа нельзя ввести в пантеон. Благодать не может войти в душу, в которой царствуют страсти. Поэтому заповедь учит отрывать от сердца то, что ему дороже, чем Бог; отрывать с болью, как режут и прижигают пораженное гангреной тело.

В духовном плане вторая заповедь говорит о том, что дух человека должен быть храмом. В алтарь нельзя вносить ничего не священного, оно должно быть оставлено за его пределами. Когда во время сердечной молитвы возникают помыслы и образы, то чаще всего это прежние кумиры снова поднимают голову, снова зовут к себе. И в этом отношении заповедь не сотвори себе кумира говорит о необходимости в молитве отрешаться и отделяться от всего земного.