Игровая концепция культуры

Отличие игры от практической деятельности. Игра как основание развития всех культурных форм. Культурологическая проблематика игровых концепций И. Хейзинги и X. Ортеги-и-Гассета.

В современной западноевропейской культурологической теории имеется существенный объем исследований, изучающих игровое начало в культуре. Различные версии игровой стихии отмечали:

- Платон («игровой космос»);

- И. Кант (теория «эстетического состояния игры»);

- И. Ф. Шиллер («путь к свободе ведет только через красоту, а суть последней заключена в игре»);

- К. Маркс («превращение труда в игру физических и интеллектуальных сил человека»);

- Г. Гадамер («история и культура как своеобразная игра в стихии языка») и др.

Все перечисленные выше авторы отмечали такие ключевые характеристики игры, как бескорыстие, свободу, импровизацию, дистанцирование от повседневности как компенсацию того, что человек не обнаруживает в реальной жизни.

Но, пожалуй, наиболее глубоко и последовательно концепция игры была сформулирована и изложена голландским культурологом И. Хейзинга (1872-1945) в книге «Homo ludens» («Человек играющий») - (1938). Это, давно признанное во всем мире классическим, сочинение повествует о сущности и значении игры как источника культуры. В «игровое пространство» автор помещает не только искусство, но и науку, юриспруденцию, быт, военное дело различных культурных эпох прошлого. Игровое поведение людей чаще всего реализуется в различного рода праздниках, карнавалах, мистериях, фестивалях, зрелищах, состязаниях, конкурсах и т. д.

По мнению Хейзинга, игра старше культуры. Человеческая цивилизация, сформировавшая само понятие культуры, «не добавила никакого существенного признака общему понятию игры» //Хейзинга Е. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. - М., 1992.- С. 9 - 10. Все основные черты игры присутствуют и в играх животных. «Игра как таковая перешагивает рамки чисто биологической или, во всяком случае, чисто физической деятельности. Игра - содержательная функция со многими гранями смысла» //Там же. - С. 10.

Хейзинга утверждает, что культура - это продукт «играющего человека». При этом ученый не имеет в виду, что культура происходит из игры в результате процесса эволюции. Более того, он отнюдь не считает, что первоначальная игра, путем различных модификаций, постепенно преобразовывалась в культуру. Размышления Хейзинга гораздо глубже. Дословно, в тексте книги это звучит так: «Культура возникает в форме игры, культура первоначально разыгрывается» // Там же. - С. 67. В этой фразе заключен весь смысл культурологической концепции Хейзинга.

Вместе с тем, ученый предупреждает, что «не следует понимать дело таким образом, что игра мало-помалу перерастает или вдруг преобразуется в культуру, но скорее так, что культуре в ее начальных фазах свойственно нечто игровое, что представляется в формах и атмосфере игры» //Там же. - С. 61. Боле того, не всякая игра может быть культуросозидающим фактором. Подлинная культура, по мысли Хейзинга, требует только «благородной игры».

В «Человеке играющем» Хейзинга анализирует соотношение игры и не - игры в поступательном развитии культуры и приходит к выводу, что оно (это соотношение) не остается неизменным. На ранних стадиях человеческой истории игровая культура проявила себя в мифологии и обрядах. В архаических ритуальных формах игровое действо выполняло функцию общения человека с окружающим его миром, выражало стремление понять его, укорениться в нем, сделать для себя приемлемым и безопасным.

В своей книге Хейзинга убедительно показывает значение игры и в процессе формирования социально-нравственных идеалов различных культурных эпох. Ученый подчеркивает, что общественные идеи включают в свое содержание игровой компонент, ибо они связаны с представлениями людей о своей социальной перспективе, с человеческими мечтами и фантазиями. Согласно концепции Хейзинга, целые культурные эпохи «играют». В частности, анализируя игровой момент в период Возрождения, он пишет: «Духовная ситуация... в эпоху Ренессанса есть ситуация игры. Это утонченное и в то же время свежее, могучее стремление к благородной и прекрасной форме есть играемая культура» //Там же. - С. 204. Однако, как пишет ученый, в ходе дальнейшего исторического развития культуры игровой момент отступает на «задний план». В значительной степени «он растворился, ассимилировался в сакральной сфере, кристаллизовался в учености и в поэзии, в правосознании, в формах политической жизни. При этом игровое качество в явлениях культуры уходило обычно из виду. Однако во все времена и всюду, в том числе и в формах высокоразвитой культуры, игровой инстинкт может вновь проявиться, в полную силу вовлекая как отдельную личность, так и массы в опьяняющий вихрь исполинской игры» //Там же. - С. 61-62.

Вытеснение игры из культуры, по мысли Хейзинга, началось с конца XVIII века, когда «духом общества стали завладевать трезвое, прозаическое понятие пользы... и идеал буржуазного благополучия» //Там же. - С.216. Постепенно происходящая утрата свободного духа культуры стимулирует кризисные явления, которые достигают в Европе XX века своего полного выражения. Выход из создавшегося положения ученый видит в распространении нового общественного духа. Альтернативу духовному кризису автор «Человека играющего» усматривает в возрождении в культурном сознании людей первозданной игровой природы.

Размышления И. Хейзинга о культуре как игре оказало влияние на культурологию XX века и способствовало появлению ряда исследований ее игровых аспектов. В этом плане заслуживает внимания интерпретация игровых моментов в культуре XX века, предпринятая испанским философом X. Ортега-и-Гассетом (1889-1953).

В 1925 году им был опубликован ставший впоследствии знаменитым трактат «Дегуманизация искусства», котором философ наряду с анализом других проблем разрабатывает элитарную культурологическую концепцию. Все «недуги» европейской культуры, по его мнению, могут быть «исцелены» и устранены благодаря деятельности одаренной наибольшими нравственными и эстетическими способностями части общества - элиты. Элита, в понимании Ортеги, - это «творящее новую культуру меньшинство» общества, которое противостоит «косной материи исторического процесса», то есть заурядному социальному большинству. Культура «аристократов духа» (элиты) сосредоточена в сфере игровой деятельности, в которой отсутствуют утилитаризм, прагматизм, обыденность человеческого бытия, а сущность составляют спонтанность, импульсивность, порыв, жизненная активность, возвышение над природой. Здесь и возникает феномен культуры.

Игровые модели культуры были предметом осмысления Ф. де Сосюра, Е. Финка, Л. Витгенштейна, С. Лема, Г. Гессе, Ж. Дерридаи ряда других. Главное, что привлекало и привлекает исследователей к этой проблеме, - то, что установленные в игре правила условны. В игре много произвольных вариантов, допускающих возможность иного выбора. Игровой характер культуры позволяет человеку регулировать стратегию своего поведения в постоянно меняющихся жизненных ситуациях.

Date: 2016-05-18; view: 587; Нарушение авторских прав