Чем Филия. Великий Хаос, а ведь я и правда очень не хочу, чтобы она умерла. Я способен на многое – запугивать, провоцировать, издеваться над ней – но убить… нет»

Он раздраженно поморщился, но не мог выкинуть из головы столь странные и недостойные истинного демона мысли.

«Да, я не должен чувствовать ничего подобного, но все же я чувствую. И это факт, который можно только признать. Это не сострадание и не совесть, это просто… есть. Глупо лукавить с самим собой – когда я отклонился от воли моей владычицы, я не столько искал объяснения ее мотивам, сколько причин не выполнять приказ. И я их нашел, но это ничего не изменило. Приговор вынесен, и что мне теперь делать?»

Молния рассекла небосвод, прогремел гром. Небо на горизонте помутнело – приближалась гроза. Кселлоса это не волновало – промокнуть он боялся не больше, чем замерзнуть или сгореть.

«А что я могу сделать? Хозяйка приняла решение, мое дело – выполнять приказы. Я не могу пойти против ее воли. Да, очень простое и удобное оправдание. Оно не подводило меня вот уже сколько веков. Все это время я был безупречным исполнителем, безотказным инструментом и оружием в ее руках. Я делал, что должен был, и не задавал лишних вопросов. Почему же теперь я сомневаюсь? Что изменилось? Я слабею? И как отнесется к этому Владычица-Зверь?»

Кселлос не питал иллюзий – да, он был ценен для хозяйки, и поэтому она заботилась о нем. Она даже предоставляла ему относительную свободу, пока он исполнял ее замыслы. Но жрец понимал – она пожертвует им без колебаний, если сочтет, что дело того стоит. А Явленная Сила и возможность стать на порядок мощнее соперников, безусловно, того стоили. Не значит ли это, что и Кселлосу уже вынесен заочный приговор, и это задание должно стать для него последним? После того, как Владычица-Зверь обретет новую силу, ей уже не так и нужен будет верный жрец. А он…

А я не хочу умирать. Чего я добиваюсь, это секрет не только для моей госпожи, но даже для меня самого. Но я точно понимаю, чего я не хочу. Правда, я не знаю, как этого избежать. Даже понимая, что этот путь может привести к гибели, я не могу не исполнить приказ. Но я отчаянно хочу это сделать. Не вполне уверен, почему, но хочу. Все-таки что-то в мире действительно изменилось, раз меня начали посещать подобные мысли».

Тут Кселлос даже непроизвольно оглянулся по сторонам, словно ожидая увидеть рядом язвительно усмехающуюся хозяйку. Кто знает, вдруг она может прочитать его мысли? Даже он не знал истинные границы ее власти.

Или изменился я сам? Я так много времени проводил среди смертных, что, возможно, перенял от них кое-какие черты? Например, способность сомневаться? Когда постоянно ходишь по воде, неудивительно, если промочил ноги. А я живу в мире людей уже больше тысячелетия. Могло ли это повлиять на меня? Я веками манипулировал смертными, заставляя их служить интересам повелительницы, но ведь на каждое действие есть свое противодействие. Насколько сильным оно могло оказаться за тринадцать веков? Никогда не задавался подобными вопросами, и все же… сам факт того, что теперь я испытываю сомнения, доказывает, что я действительно изменился.

А если изменился я, не изменились ли пределы власти госпожи надо мной?»